Он печально покачал головой.
— Это еще одна причина, по которой я так сильно надеялся, что Шлейбаум прислушается к нам до того, как дело дойдет до такого. Однако, судя по всему, что мы видели до сих пор, этого не произойдет. Или, по крайней мере, ни она, ни остальные не будут слушать, пока не поймут, что мы действительно можем напрямую донести информацию до всех тех пролов, которых они так долго контролировали, и они не смогут помешать нам это сделать. Может быть, подумал я, если объяснить им это в таких терминах, они, наконец, осознают, что над ними висит Дамоклов меч, и повысят свой IQ. Я не ожидал этого, но решил, что это наш последний шанс.
— Итак, что я планировал сделать, так это уехать к середине мая с достаточно большим отрядом, чтобы донести это до них. Но сейчас я не могу этого сделать. Только не с этим. — Он постучал пальцем по лежащей на столе планшетке с сообщениями Дьюара.
— Честно говоря, — начал О'Хэнрати, — Беллерофонт не...
— Да, это так, Гарри. — Голос Мерфи был тихим, но твердым. — Если все пойдет так, как надеялся Ксенеас, то он заполучит все пикеты Циклопов, и никто в Ядре еще ничего не знает об этом. Но когда в последний раз чьи-то планы осуществлялись именно так, как они надеялись? Разве мы с вами ожидали, что будем сидеть здесь, на Джалале, в окружении мятежного флота, сражающегося лицом к лицу со всей остальной Федерацией?
— В точку, — согласился О'Хэнрати.
— Есть вероятность, что Ксенеасу это не сошло с рук, — продолжил Мерфи, обводя взглядом стол. — Возможно, кому-то из сверхсветовых кораблей удалось скрыться. Возможно, ему удалось захватить все подразделения пикета Беллерофонта, но курьерское судно, пассажирский лайнер или грузовое судно оказались не в том месте и не в то время, когда "его" носители отправились навестить другие пикеты. Я не могу знать, что произошло, но также уверен, как и в том, что сижу здесь, что что-то случилось, а только в системе Беллерофонт проживает миллиард человек. Если я не мог позволить Син нанести кинетический удар по Кранн-Бетаду, то как, во имя всего святого, я могу позволить Федерации применить пятнадцатый приказ против Одиссея? И, полностью оставляя в стороне моральные последствия, если позволю этому случиться, как можно ожидать, что кто-то на Окраине поверит моему заявлению, что я честный посредник, которому они могут доверять, и который, по крайней мере, попытается убедить Пятьсот снова относиться к ним как к людям?
На мгновение воцарилась тишина, затем он глубоко вздохнул.
— Эстебан, мне неприятно поступать так с вами, но я оставляю вас и вашу эскадру здесь, в Джалале. Имея за спиной всех субсветовых наездников и Касур-когейды, вы должны быть в состоянии справиться со всем, что Овал может вам предложить, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
— Это означает то, что я думаю? — спросил О'Хэнрати.
— Если вы думаете, что я веду все остальное на Беллерофонт, то да, — решительно сказал Мерфи.
— Это, пожалуй, перебор, — заметил начальник штаба. Не столько тоном несогласного, сколько тоном начальника штаба, который хочет убедиться, что его начальник учел все последствия.
— Почти наверняка так и будет, — ответил Мерфи. — И все на Беллерофонте — и во всем остальном секторе Циклопы — поймут это так же хорошо, как и вы, Гарри. А это значит, что они будут знать, что Альянс свободных миров отреагировал так быстро, как только мог, и так энергично, как только мог, даже без предупреждения о том, что мы можем понадобиться. Поверьте мне, когда слух об этом распространится по всей Окраине, это будет все равно, что пустить искру в струю водорода.
— Но...
— Но я был сосредоточен на том, чтобы держать ситуацию под контролем, насколько это было возможно. Я пытался не допустить, чтобы это превратилось в такую очевидную угрозу существованию Пятисот, что они автоматически потянулись за самым большим молотком, который смогли найти, — непоколебимо заявил Мерфи.
— Да, в значительной степени, — кивнул О'Хэнрати.
— Ну, старый друг, это потому, что мы с вами — или, по крайней мере, я — были безнадежно оптимистичны, когда отправлялись в путь. — Мерфи потер переносицу. — Возможно, если бы все пошло так, как мы изначально надеялись, то было бы не так плохо, но, скорее всего, все закончилось бы примерно так же. Возможно — возможно — мы все еще могли бы держать ситуацию под контролем, если бы Радженда захотел поговорить, а не нападать. Но правда в том, что у нас, вероятно, не было ни единого шанса, когда Окраина перехватила у нас инициативу именно так, как они имели на это полное право. И Ксенеас понял это раньше и яснее, чем мы с вами. Или, может быть, не раньше и не яснее, чем вы.
Он опустил руку и криво улыбнулся своему другу.
— Я знаю, что вы настаивали двигаться сильнее и быстрее, чем я хотел, Гарри. Может быть, это был идеализм, может быть, это была трусость, нежелание смотреть правде в глаза, но Ксенеас больше не позволит мне этого делать. Он прав. Окраина охвачена пламенем, и никто во всей вселенной — ни Шлейбаум, ни Фокаидес, ни Пятьсот, ни мы с вами — не сможет остановить это сейчас. Так что, на мой взгляд, единственный выход, который у нас есть сейчас, — это перестать пытаться предотвратить это, а вместо этого принять меры и подтолкнуть к этому. Это Нью-Дублин, только в большем масштабе. Единственный способ, которым мы можем хоть как-то повлиять на то, к чему все это приведет и насколько хорошо — или плохо — обернется, — это доказать периферии, что мы ее поддерживаем, и доказать всему миру, что ни периферия, ни этот флот никуда не денутся, пока претензии периферии не будут решены... тем или иным способом. Я не могу двигаться прямо на Солнце, как планировал, не сейчас, когда Беллерофонт и Циклопы находятся в опасности у нас за спиной. Так что вместо этого мой единственный выход — отправиться на выручку Беллерофонту и убедить Циклопы и всю остальную Окраину довериться мне. Потому что, если я это сделаю и если смогу доказать Шлейбаум, Фокаидесу и остальным, что у меня все есть, тогда, может быть — только может быть — появится достаточно крупиц здравомыслия, чтобы не дать этому перерасти в настоящую гражданскую войну, которая полностью уничтожит Земную Федерацию.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Итака-Хаус
Город Коринф
Планета Одиссей
Система Беллерофонт
Земная Федерация
14 декабря 2552 года
Константинос Ксенеас оторвался от своего тихого разговора с Юстиной фон Ундинген, когда Менелай Толаллис и три офицера военно-космического флота проследовали за Эразмией Самарили в охраняемый бункер, расположенный глубоко под Итака-Хаусом. Другие гражданские лица, сидевшие за длинным полированным столом в роскошном подземном конференц-зале, повернули головы, проследив за его взглядом, и все разговоры прекратились, а уровень напряженности резко возрос, когда он поднялся в знак приветствия.
— Господин президент, — произнес Толаллис своим лучшим официальным тоном, когда Ксенеас протянул ему руку.
— Генерал, — ответил Ксенеас, затем повернулся к офицерам флота.
— Коммодор Карсон. — Он протянул руку темнокожей светловолосой офицеру Альянса свободных миров, затем посмотрел мимо нее на капитанов Мариаксури Эррезолу и Ахиллеса Родулиса. — Капитан Эррезола, капитан Родулис.
— Господин президент, — ответила за всех Лорен Карсон, и он указал на пустые стулья, ожидавшие их.
Он откинулся на спинку стула, когда они заняли свои места, затем обвел взглядом стол, прежде чем снова обратить свое внимание на Толаллиса и Карсона.
— Очевидно, мы рады, что все вы смогли спуститься со своих кораблей, — сказал он затем. — Знаю, что вы не сможете этого сделать, как только мы приблизимся к Наксосу, — он заметил, как скривились губы Карсон, и был удивлен, что она уже знала название острова, где высадилась персидская армия по пути на битву при Фермопилах в 492 году до нашей эры, — и, конечно, не хочу отрывать вас от тренировок в промежутке между "тогда" и "сейчас". Но личные обсуждения и брифинги все равно лучше, чем даже самая лучшая коммуникационная конференция.
— Это, безусловно, верно с точки зрения морального духа, господин президент, — сказала Карсон с легкой улыбкой. — И, — ее улыбка стала шире, — все, что повышает моральный дух, сейчас является несомненным плюсом.
Некоторые из присутствующих усмехнулись, и если эти смешки были немного натянутыми, Ксенеас не мог их винить. С другой стороны, они были гораздо менее натянутыми, чем до возвращения Айкатерини Каралаки из Нью-Дублина на борту сверхсветового корабля Эррезолы.
Реакция других звездных систем сектора Циклопы на вызов Беллерофонта была более благоприятной, чем Ксенеас смел надеяться. У них все еще не было времени поставить в известность более мелкие и удаленные системы сектора, потому что для этого просто было слишком мало сверхсветовых кораблей, но они связались с основными системами: Циклопом, Ахиллом, Цербером, Дордонью, Эспеадасом, Луарой, Минотавром и Малхасеном.
Ксенеас почти не удивился, когда Циклоп отверг любую возможность присоединиться к Беллерофонту. Губернатор сектора Утада был уроженцем мира Ядра, которого выбрали на этот пост за его непоколебимую преданность, а на Стеропсе, обитаемой планете системы, концентрация федеральных правоохранительных органов и их вооруженного персонала была гораздо выше, чем в любой другой системе сектора. Тот факт, что президент системы Гастингс был женат на одной из Пятисот, вероятно, также сыграл, по крайней мере, небольшую роль в решении системы.
Эспеадас отказался послать делегата на Беллерофонт. Ксенеас подозревал, что президент системы Боробиа присоединился бы к сепаратистам, если бы не его живой страх перед тем, что Ядро может сделать с Беллерофонтом, и он ожидал, что Эспеадас вскоре присоединится... если они выстоят.
Все остальные, по крайней мере, направили полномочные делегации на конференцию по отделению Беллерофонта, хотя до сих пор только Минотавр, Малхасен и Луара фактически подписали Декларацию об отделении. Предполагая, что все они выживут в течение следующего месяца или около того, он ожидал, что другие делегации подпишут соглашение, особенно после того, как правительства их систем узнают, что Альянс свободных миров предложил всему сектору как вступление в Альянс, так и военную помощь.
Конечно, сначала им нужно было выжить, мрачно подумал он.
— Если все согласны, то мы могли бы попросить генерала Толаллиса и коммодора Карсон ввести нас в курс дела с их стороны, — сказал он. — Есть много гражданских и политических проблем, которые нам все еще нужно решить, но они будут актуальны только в том случае, если наши военные смогут сохранить нам жизнь.
Он одарил своих товарищей ледяной улыбкой, затем кивнул Толаллису.
— Генерал?
— С вашего позволения, господин президент, — сказал генерал, — я бы предпочел, чтобы коммодор Карсон и капитан Родулис изложили нашу позицию с точки зрения флота, прежде чем мы перейдем к наземной части.
— Это звучит более чем разумно, — сказал Ксенеас и склонил голову набок, глядя на Карсон. — Коммодор?
— На самом деле, господин президент, было бы лучше, если бы капитан Родулис изложил основные военно-космические позиции, прежде чем я выскажу свою точку зрения. Как мы говорим дома, на Аденауэре, он родом из этих мест, а я — нет.
Несколько человек удивили самих себя очередным взрывом смеха, а Карсон натянуто улыбнулась, и в ее зеленых глазах промелькнуло что-то похожее на искреннее веселье. Но затем улыбка исчезла.
— Правда в том, господин президент, что, хотя я и являюсь старшим офицером Альянса свободных миров из присутствующих здесь, и хотя вы передали свои оборонительные подразделения под командование Альянса, это ваша битва. Помимо "Авроры" и людей капитана Эррезолы, все, кто замешан в этой ситуации, родом с Беллерофонта или с одной из других систем Циклопов, или, по крайней мере, жители Окраины, принявшие решение поддержать вас до того, как появились мы. Это означает, что для вашего народа на карту поставлено гораздо больше, чем для Альянса в целом. Так что я бы предпочла, чтобы вы выслушали оценку Одиссея, прежде чем начну сама разбрасываться мнениями или прогнозами.
— Я ценю это, коммодор, — сказал Ксенеас, и это было правдой. Он посмотрел на Родулиса. — Капитан?
— Конечно, господин президент, — ответил Родулис. Он сделал паузу, чтобы глотнуть воды со льдом, затем оглядел сидящих за столом.
— В целом, мы находимся в гораздо лучшем положении, чем опасались, — сказал он тогда. — Во многом это связано с реакцией президента Дьюара. Никто из нас не предполагал, что у него в системе будет другой авианосец или что он сможет — и пришлет — его нам на помощь. И никто в Циклопах не имел ни малейшего представления о... Касур-когейдах, — он немного тщательно выговаривал гэльские слова, — или о том, что это может означать для нашей обороны.
— Мы все еще сталкиваемся с очень, очень серьезной угрозой, но я абсолютно уверен, что никто в Овальном кабинете не имеет ни малейшего представления о том, насколько опасной стала наша оборона. Жаль, что мы не смогли привлечь на свою сторону и "Сагу", но "Аврора" и Касур-когейды — отличная замена!
Все присутствующие серьезно кивнули.
Правда заключалась в том, что они проявили себя необычайно хорошо в том, что касалось сил пикетов сектора Циклопы. Все четыре авианосца, дислоцированные на самом Беллерофонте, присоединились к мятежу вместе с практически всем составом их субсветовых наездников. Полдюжины наездников, включая два линкора, были уничтожены или выпотрошены в процессе, но они представляли собой лишь относительно незначительную потерю в боевой мощи. Авианосец ФЗФ "Гермес", единственный авианосец в составе пикета Ахилла, присоединился к мятежу в тот момент, когда "Нинурта" вышел из пространства червоточины, и капитан Рудничка получил личное сообщение, переданное пакетной передачей от своего старого друга по академии Хайри аль-Масуда.
Ситуация на Минотавре была немного более щекотливой, поскольку капитан Гьятсо, командир КФЗФ "Бьенор", был жителем мира Ядра до мозга костей. К несчастью для него, семьдесят с лишним процентов его команды не были такими. Как только они узнали, зачем явились коммандер Марчант и "Хандоба", ситуация на борту "Бьенора" очень, очень быстро стала неприятной. Гьятсо выжил, хотя не без повреждений, и был заменен капитаном Джакабом Дороттиа, старшим командиром эскадры из группы наездников "Бьенора".
А потом был Циклоп.
Родулис и его товарищи знали, что контр-адмирал Келлстрем никогда не присоединится к ним добровольно. Именно поэтому они направились сначала к Циклопу, взяв с собой все четыре сверхсветовых корабля Беллерофонта, прежде чем отправить посланцев в другие системы. Они прибыли с удвоенной против Келлстрема боевой мощью, надеясь, что он образумится, но на самом деле не ожидали этого, и их ожидания оказались слишком обоснованными, когда на борту обоих сверхсветовых кораблей вспыхнули ожесточенные бои.
Никто никогда не узнает, что на самом деле произошло на борту "Саги", флагманского корабля Келлстрема, но обрывки сообщений, которые они перехватили, свидетельствовали о том, что большинство старших офицеров большого корабля поддержали восстание [название авианосца дублирует название аналогичного корабля оперативного соединения 804 вице-адмирала Радженды Такоре, который был поврежден в сражении у станции Джалал]. Они знали, что сам Келлстрем был убит в бою, в ходе которого был захвачен его флагманский мостик, но этого было недостаточно. Судя по данным датчиков, Родулис подозревал, что сторонник Ядра из инженерного отдела "Саги" добрался до одной из термоядерных установок авианосца. Это, безусловно, было одним из объяснений взрыва, уничтожившего его вместе со всем экипажем.
