Черные ангелы (дилогия, первый роман)

Если бы я знал, что трачу драгоценную жидкость, я бы ограничился коротким пшиком, но первый раз постарался от души. Результат превзошел самые смелые ожидания: черные ангелы сложили лапки и рухнули к моим ногам, как поверженные тараканы, и даже не дергались, а умерли мгновенно. Наверное, у меня был идиотский вид, потому что рядом кто-то с удивлением воскликнул:

— Ба!

Я оглянулся. Лука с Лехой стояли с отвисшими челюстями и, выпучив глаза, пялились на черных ангелов. Впрочем, в лучах солнца их крылья оказались вовсе не абсолютно черными, а отливали рубиновым оттенком, копыта же были в золотой пыльце, а на запястьях, как в былые времена, сверкали стальные накладки. Это явно были бойцы, испытанная гвардия. Может даже, спецназ типа 'кальпа', который на Земле не оправдал доверия и довел нас до ручки. Но, оказывается, они боялись обычного дихлофоса. Если бы я знал, я бы захватил с собой целое ведро и полил бы все окрест и инкубатор с куколками.

— По-моему, надо уносить ноги, — высказала здравую мысль Люся.

Она даже посмотрела на нас с любопытством. Мы подумали и побежали вглубь горы. Но как только свет за нашими спина померк, сбавили темп и перешли на шаг. Благо, узкоколейка указывала направление и на нашем пути не встречались шахты с моллюсками — в темноте мы бы их точно не разглядели.

Через несколько минут мы оставили позади развилку. Слева коридор был так же темен, как и прямо, а справа — мерцал странными вспышками.

— Если мы пойдем прямо, — сказала Люся, — то точно попадем в хранилище сена, а потом и на кухню или в столовую.

— Откуда ты знаешь? — удивился я, сгоряча подозревая, что и она в сговоре с кем-то.

Но Люся была крепким орешком. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Потом я понял, что она подумала не об этом, а о том, что мы с ней должны доверять друг другу. И между нами возник тайный союз.

— Знаю, и все! — ответила она.

И то хорошо, подумал я. Но не о том, что хорошо, а о ее теле. Черт! Меня так и тянуло к ней. Что-то в ней было. Я не разобрался.

— А если мы пойдем направо, — веско сказал Леха, — то ввяжемся в драку.

По-моему, ему хотелось совершить подвиг и погубить всех нас. Мы прислушались. До нашего слуха донеслись короткие автоматные очереди.

— Там идет бой, — сказал Леха, — и наша обязанность помочь нашим!

— Кому нашим? — ядовито спросил я. — Хлыстам, что ли?

Леха многозначительно промолчал.

— Почему они воюют? — спросила Люся.

— А ты спроси у него, — я кивнул на Леху.

Я был уверен, что Леха знает ответ, или, по крайней мере, догадывается, в чем дело. Мы посмотрели на Леху. Но как ни странно ответил Лука:

— Ладно, — огорошил он нас, — все равно, нам отсюда не выбраться, даже если кто-то выберется, куда он пойдет? На лужок? — он кивнул в сторону домика.

— Почему? — удивились мы с Люсей.

— Потому что города уже нет!

— Как нет!!! — я возмутился больше его долгим молчанием, чем самим фактом разрушенного города.

— Потому что город сгорел, а базой управляют не черные ангелы и не хлысты...

— А кто? — спросила Люся.

Она, как и все мы, решила, что Лука в очередной раз строит из себя всезнайку.

— Астросы...

— Об астросах все слышали, — напомнил я.

У Лехи хитро заблестели глаза, и он так же хитро улыбнулся. Несомненно, он что-то знал, но молчал. Тоже мне друг! Впрочем, от друга остались одни воспоминания и перышки.

— Плазманоиды! — заявил Лука. — Они не живут на Земле!

Он выжидательно замолк.

— А где? — спросила Люся, оглядываясь с опаской.

— Не знаю, — пожал плечами Лука. — Но у меня есть задание их сфотографировать. — Он с гордостью продемонстрировал фотоаппарат, вставленный ему в передний зуб.

По сравнению с Лехиными изобретениями, это был каменный век, но все равно его проект впечатлял. Наверное, поэтому Лука так часто и скалился. И этим же покорил Люсю. Мне все стало ясно. Вот оно тайное задание Алфена. Он все правильно рассчитал. Это действительно была сенсация. Астросы — хозяева вселенной! Даже Мирон догадался только перед своей смертью.

— Скотина! — сказал я. — И ты все время молчал!

Он сделал вид, что ему наплевать на мои слова. Если бы он вовремя рассказал о своей тайне, то мы бы нашли этих астросов, то бишь плазманоидов, и, возможно, Мирон остался бы жив. Я схватил Луку за грудки и долго его тряс, чтобы вытрясти из него его фотоаппарат и остатки совести, но только окончательно разорвал на нем майку. Он натянуто улыбался и шипел, как утюг. Знал, скотина, что я его не ударю.

— Все равно рано или поздно мы все станем жуками, хлыстами или обращенными, — уверенно сказал Леха, не обращая внимания на нашу с Лукой потасовку и на звуки боя, которые становились все громче и громче.

Несомненно, что о своем будущем, откуда мы с ним пришли, он знал больше нас. Но об астросах, похоже, Леха не имел ни малейшего понятия. Об астросах знал Лука.

Я отпустил его:

— Черт с тобой! Живи! Но на Земле лучше мне не попадайся!

— И не собираюсь! — ответил он, одергивая майку цвета американского флага.

Несмотря на то, что было темно, как ночью, я разглядел, что он глумливо ухмыляется. Я понял, что он знает, что делает.

Наша стычка была разрешена не в пользу черных ангелов и не в пользу хлыстов. В правом туннеле раздались торопливые шаги, и выскочили двое. Один был слишком поглощен боем, чтобы смотреть по сторонам. Второй — ранен в ногу и заметил нас слишком поздно. Его естественным желанием было выстрелить, но я опередил его, и короткая очередь свалила обоих наземь. Две пули достались раненому, третья снесла череп его товарищу. Когда я подошел, чтобы забрать у них оружие, оба уже были мертвы, да и патронов у них осталось в гулькин нос — вот почему они бежали с места боя.

Каким-то шестым чувство я понял, что Леха не выстрелит мне в спину. Напротив, он оказался рядом и взял под прицел ход направо, а когда в нем появились какие-то массивные фигуры, выстрелил несколько раз. Может быть, это были черные ангелы? Я не знал. Леха заставил их отступить, и мы, не сговариваясь, бросились вдоль рельсов. На бегу я протянул ему рожок с патронами, и мы снова стали друзьями. Люсе достался автомат с половиной патронов в рожке. У меня теплилась надежда, что нам не придется участвовать в бою. Но Люся взяла автомат в руки, как заправский пехотинец, и я вспомнил, что она полицейская.

Стало совсем темно. Чтобы не отстать и не заблудиться, мы пошли по шпалам, взявшись за руки. Оказалось, что Леха, сделавшись хлыстом, стал хорошо видеть в темноте. За ним шла Люся, и ладонь ее была маленькой и горячей. Несколько раз она спотыкалась, и тогда я удерживал ее от падения. Последним плелся Лука, который производил страшный шум. Все камни на его пути были его камнями. К тому же он умудрился потеряться — когда под ногами появились металлические плиты, я обнаружил, что больше не держу его за руку.

— Стойте! — крикнул я. — Лука!..

В ответ отозвалась ватная тишина подземелья. Я сразу заподозрил, что снова произошел этот чертов сдвиг по времени, потому что мы опять стояли на каменистой почве, а не на металлических плитах. Для проверки я присел и пошарил вокруг — под ногами была только одна крупная щебенка. Хорошо хоть нас не выкинуло назад в дом, где хозяйничали черные ангелы.

С этой секунды меня не покидало такое ощущение, что все события протекают очень медленно: вот рука Люси дернулась, и Леха спросил:

— Где ты его бросил?

Его фраза прозвучала в ушах так долго, что я пережил сложившуюся ситуацию десятки раз и даже успел вспотеть от волнения.

— На какой-то мгновение он выдернул руку, а потом снова...

— Что снова?

— Сунул мне, — ответил я.

Даже мои слова сложились в длинную-длинную речь, полную непонятного смысла и намеков.

— Вот в чем дело, де-л-оо... де-ло-о... — произносил Леха целую минуту, — нас вернуло в тот момент, когда он выдернул руку. — Лука? — позвал он. — Дело дрянь, — произнес он через несколько секунд, в течение которых мы бессмысленно вслушивались в тишину пещеры. Где-то в отдалении стреляли. — Похож-е-е... похоже-е-е... похоже-е-е... его выкинуло где-то в другом месте.

Клянусь, прежде чем он закончил фразу, я готов был уснуть и посмотреть сон. Единственного я им не сказал — прежде чем Лука отлучился отлить, я думал о Полине Кутеповой. Мне страстно захотелось, чтобы время остановилось и я увидел ее. Честно говоря, мне показалось, что первая часть моего желания сбылась. Еще я думал о Мироне и о том, что мне пришлось выстрелить ему в голову. Смог бы я это сделать второй раз, я не знал.

— В каком месте? — спросила Люся. И фраза ее прозвучала, как самый длинный монолог в жизни. Она все еще не привыкла к странностям мира. — Давайте лучше поищем.

Прошла еще целая вечность, пока она включила свой мобильник, и хотя последний, что называется, едва тлел, он показался мне настоящим прожектором, и я прикрыл глаза рукой.

Луку мы нашли сразу: из стены пещеры торчали его рука и нога. Люся тихо ахнула, а Леха присвистнул. Но Лука был жив и шевелился. Я притронулся к стенке туннеля, и моя кисть погрузилась в камень, словно в теплый воск. Несомненно, со временем творилось что-то несусветное. Похоже было, что оно замкнулось именно в этом месте. Если бы я был пьяным, то решил, что перебрал, но я уже целые сутки был трезвым как стеклышко. Тогда недолго, подумал я и дернул Луку за руку.

— Да помогите же мне!

Мы втроем ухватились за Луку. Лучше бы мы его не трогали. Он вдруг дернулся, словно утопленник в болоте: 'Плюх!!!' и окончательно погрузился в стену. По ней, как по озеру, пробежали круги.

Леха шлепнулся на землю. Несколько секунд мы с надеждой взирали на стену. Я даже попытался сунуть в нее руку, но у меня ничего не получилось. Мне до смерти надоели все эти фокусы со сдвигом временем. Они оказались не таким уж безобидными — эти фокусы.

А из стены вместо Луки появился черный ангел, за ним — следующий. Я их убил дихлофосом из баллончика. Но теперь я был умнее и пшикнул совсем немного. Но и этого хватило. Впрочем, что произошло дальше, мы не увидели, потому что в следующее мгновение все потекло обычным порядком, то есть, мы опять стояли на металлических плитах, а Леха захохотал. И хохот его был бы нормальным, если бы не истерические нотки.

Люся пообещала:

— Если мы выберемся отсюда, то я поставлю в Иссакие большую, толстую свечу и закажу за здравие.

Я ломал же голову над происшедшим. Неужели мне удалось остановить время? И почему Лука выпал из него? Не потому ли, что не держался за меня. Странное предположение. Очень странное. Я был почти уверен, что на этот раз временной сдвиг — дело моих собственных рук. Но у меня не было возможности это проверить. Единственное, я не мог согласиться с тем, что нарочно отпустил руку Луки. Но я же не знал, что время сдвинется! И пока шел, оправдывал сам себя и даже некоторое время чувствовал себя виноватым. Хотя — почему? Ведь я же подспудно хотел избавиться от него? Хотел! Хотя бы из-за Люси. Так какого черта, спрашивается, я должен переживать? Кесарю кесарево, а Богу богово.

* * *

Они почти нас нагнали. Мы бежали так, что, казалось, за нами черти гонятся. Вначале мы услышали знакомый нарастающий грохот то ли вагонетка, то ли фермы на колесах и уже готовы были отдать богу душу, как влетели в тупик. Явственно пахло навозом. Откуда-то сверху, как на дно бездонного колодца, падал тусклый свет.

Рельсы уходили прямо в лифт. Мы прыгнули в кабинку, в которой стояла вагонетка, и прежде чем черные ангелы успели сообразить, рывками потащились вверх.

Мы тяжело дышали, вжавшись в стенки лифта, и ожидали, что черные ангелы разнесут кабинку вдребезги, но они почему-то не стреляли, а только грозно кричали нам вслед, потрясая ах-пучами:

— Стойте! Стойте!

Леха скис. Он уже и не рассчитывал пополнить свою коллекцию ушей. Со стороны правого кармана, в который он засунул отрезанные уши, проступало большое красное пятно. Я никогда не думал, что мой друг может быть таким кровожадным. Он изменился после того, как стал хлыстом, и в нем проснулись худшие качества натуры, которые он прятал за свою профессию военного фотокорреспондента.

Лифт полз и полз, цепляясь за стены шахты, и дополз до небес — под самый потолок, расписанный античными рисунками. Проемы украшали фрески, стены — лики святых, ниши — старинные иконы в серебряных и золотых окладах. Грели свечи, пахло ладаном. Все атрибуты церкви, подумал я. Наверное, ее тоже украли с Земли, посчитав, что духовная атмосфера улучшает пищеварение.

Потом мы очутились на эстакаде. Далеко внизу среди прессованных тюков с сеном торчали пятеро черных ангелов. Они торопливо пожирали траву и нервно поглядывали в ту сторону, откуда доносились звуки боя, сливающиеся в дружную какофонию автоматных очередей и хлопки гранат. Трое из черных ангелов разминали крылья, хлопая ими в воздухе, а потом складывали и прижимали к телу.

— У кого есть спички? — спросила Люся, не отрывая от них глаз.

Признаюсь, эта мысль посетила меня на секунду раньше. Леха уже лежал на эстакаде, как бывалый пехотинец, и держал черных ангелов под прицелом.

Он скромно напомнил о принципах тактики:

— Мы поджаримся...

— Ну и что?! Испугался? — возразила Люся. — Зато избавим Землю от астросов.

Это был вариант, но не самый лучший, даже в нашем положении.

— Пожар они наверняка потушат, — сказал я. — Это не выход.

Половина огромного помещения было забита прессованным сеном. Тюки громоздились до самого потолка. Вторая половина была завалена сеном. Пахло высохшими травами и навозом. Прессовальная машина, похожая на монстра с поднятыми конечностями, застыла в центре сеновала.

— Нам нужно спуститься и поджечь снизу, — прошептал я, — а под шумок смыться.

— Они не будут стрелять, — убежденно высказалась Люся.

— Идея! — горячо зашептал Леха, показывая на вагонетку.

Вряд ли вагонетка из дерева могла быть серьезным укрытием для огня черных ангелов. Мы выкатили ее из лифта и установили в центре подъемника, выкрашенного по периметру в желто-черную зебру.

Я подполз к Лехе и сказал:

— Стрелять начнешь, после нас или по обстановке, но если они начнут — первым.

Мы встали с Люсей за вагонеткой. Подъемник заработал, и мы стали рывками опускаться вниз. Черные ангелы оказались слишком беспечными. Они даже не обратили внимания на работу подъемника, и когда он остановился, продолжали равнодушно, как лошади, щипать сено. Один из тех, кто оказался в моем секторе обстрела, пил из большой жестяной кружки.

Упав на пол за колесом вагонетки, я успел подумать, что если наша атака сорваться, то у нас не будет ни малейшего шанса выбраться отсюда. До черных ангелов, как в тире, было метров тридцать. В этот момент Леха, не экономя патроны, дал длинную очередь. И я тоже выстрелил, стараясь попасть в двух черных ангелов, которые находились передо мной. Один сразу же пропал из поля зрения, а второй от неожиданности взлетел. Чувствуя, что трачу непозволительно много патронов, я повел за ним мушку, и пули, образуя пыльную дорожку, рикошетили от стены в потолок, и только последние, когда я уже отчаялся попасть, настигли черного ангела, и он, не успев выстрелить, хотя держал в руках ах-пуч, рухнул куда-то за прессовальную машину. Позже я понял, что летящие ангелы стрелки никудышные и что они предпочитают сражаться на земле.