Великий Контрабандист. Книга вторая. (главы 11-20)

Мы, мужики, в умственном плане, далеко от глупеньких девчат не ушли. Хорошо хоть, что девки оказались ещё дурнее нас, мужиков. Бабы вообще дуры и клинические терпилы — думают под копирку, верят во всякую ахинею — аж бегом летят познавать запретный плод. Не понимают дурочки, что слухи о сладости запретного плода, распространяют такие аферисты, как наш Муравьёв. Они думают, что для сладкой жизни достаточно энергично трясти сиськами и творить всякие непотребства. Благие желания ведут к безумию.

Мля, чувствую себя идущим по горящему канату надо рвом с зубастыми крокодилами. Я готов раскаяться в своём антиобщественном поведении, но уже поздно — неосторожно ступил на тонкий лёд порока. Поздно пить боржоми: не выдержали мои штаны слишком широкого шага, слишком поиздержался я в моральном плане. Что мы там вытворяли? Ну, кроме оргий, много чего ещё нехорошего. Не понимаю — как такое можно на трезвую голову наколобродить?

Никуда мне не тарахтели заскоки господина Муравьёва, но приходилось участвовать во всех его начинаниях. Рассказывать о наших подвигах стыдно, зато вспоминать некоторые моменты приятно.

По мне, так дурью мы с Муравьёвым маялись, но ему нравилось морочить девкам головы и вдалбливать им что-то инопланетное про конец света. Раз скоро случится конец света, то надо покаяться и коллективно потрахаться напоследок: обретёте, дескать, душевный покой и тридцать три удовольствия. Оргии Муравьёву нравились — считал себя Ричардом Львиный Пенис вкупе с графом Калиостро, никак не меньше. На прошлой Мессе мы всем коллективом во главе с "Ричардом", осенив себя Святой пентаграммой, совершали ритуал "Прохождения Врат". Ага, пытались постучаться в дверь Ганзира. Муравьёв уверял, что мы на пути в Ганзир уже пересекли сферу Бога Греха, осталось сферу Луны пересечь и баста карапузики. "Ганзир", на минуточку, является древним шумерским названием подземного мира, ага. Там души грешных людишек черти с вил на вилы перекидывают. Вот туда-то, всем кагалом, мы и попёрлись с помощью чтения отрывков из Некрономикона — книги сатурналий, бесчинных оргий и скорбей. На пути в Ганзир надо периодически останавливаться для совершения оргий, рисования кривых пентаграмм, преклонения коленей перед образом Монстра, пения заунывных песен и матерных частушек. Без всего этого, особенно без разврата, в Ганзир не попадёшь. Разврат чередовали воплями: "О! Ктулху, приди и прими в дар нашу Землю". В обязательном порядке читали отрывки из "Египетской книги мёртвых". Это чтение походило на молитву: "...избавь меня от Стражей, которые убивают ножами и имеют безжалостные пальцы, и которые убивают тех, кто следует Осирису. Пусть они никогда не одолеют меня, пусть я никогда не попаду под их ножи..." Это точно: попадись мы имперским Стражам — минимум каторга на Сахалине в обозримом будущем корячится, а там ад. Увы, на рай я не претендую, ибо грешен и имею много вредных привычек. Как сказал старик Прудон: "...вредные привычки и неприличные наклонности без спецсредств не выведешь ... только каторга или гильотина".

Глава девятнадцатая. "Т" — "Твёрдо": Торгъ - яма: стой - прямо. Тамъ лучше, гдѣ насъ нѣтъ. Тише ѣдешь - дальше будешь.

Кирилл Юрьевич Шелихов с таким облегчением перевёл дух, словно вкатил в гору тот самый проклятый камень. Ура! Наконец-то свершилось. Фаддей Адашев, вернее, суперсекретный объект "ВК", соизволил-таки назначить время передачи артефактов государству. Смущали только некоторые подробности.

— Торг состоится сегодня ночью, вернее уже завтра в час ноль-ноль, — поведал Шелихову сам "ВК". — Приготовьте минимум миллиард рублей. На торгах и передаче артефактов надлежит присутствовать вам, господину Фирсову, как директору банка, и ...

— И вам, — дополнил Шелихов.

— Нет, не нам, — злорадно заявил "ВК". — На встречу явится моё доверенное лицо.

— Но, секретность, — не удержался и вскричал Шелихов. Потом опомнился, что на "ВК" категорически нельзя повышать голос. Можно только улыбаться и говорить чрезвычайно вежливо. Надо контролировать свои эмоции.

— Это ОЧЕНЬ доверенное лицо, — отрезал "ВК". — Или вы думаете, что я из-за какого-то одного несчастного миллиарда брошу все свои дела и побегу торговаться, то вы не угадали.

Чем же это так занят наш бездельник? — задумался Шелихов. Наверное, вопрос отразился на его лице, отчего "ВК" сделал пояснение:

— Вы же знаете, что ко мне из Уфалея приехали мои двоюродные сёстры. Оля и Маша, семи и девяти лет. Думаете, после общения с этими мелкими бестиями у меня есть силы куда-то ехать и вести торги? Мне бы до кроватки доползти ...

Взгляд Фаддея, вспомнившего о кузинах, затуманился. Как же утомительно общаться с этой мелкотой, души в нём не чаявшей. Это всё моя харизма, будь она неладна. Родных братьев и сестёр у Фаддея нет, приходится возиться с кузинами. Дядюшка Василий не хотел отпускать дочек к бестолковому и ленивому Фаддею, но девчата хитрые. Мы не к Фаду едем, мы хотим родненькую бабушку увидеть. Василий Девиславович поморщился, но отпустил девчат. Но, дядюшка Василий тот ещё жмотяра. Машину он свою им не предоставил. Гонять свою машину — это же жуть какие убытки понести. Езжайте ... на морозовской машине. Вот только сейчас морозовских машин в распоряжении Фаддея нет: Аврелия уехала на них на свою злосчастную учёбу в Челябу. Теперь она ездит на двух авто — в одной везут её, в другой едут вооружённые до зубов охранники. Пришлось Шелихову, по просьбе Фаддея, лично привезти к нему девчат на служебной машине. И некуда не делся бывший подполковник и целый тайный граф: с улыбочкой работал извозчиком.

Фаддей специально назначил такое неудобное время: пусть господа хорошие и ночью поработают. Господь наш тоже страдал и вообще. Якобы замучившие Фаддея кузины — то отмазка. Фаддею, честно говоря, самому нравилось нянькаться с Олькой и Машкой, а те, поняв его слабость, ездили на парне по-чёрному. Ездили в буквальном смысле слова. Они обе забирались к нему на колени, лезли на шею, и, вообще, ни на минуту не отлипали от старшего брата. Приходилось устраивать с ними возню с визгами и криками на полу и на диване, сражаться подушками, ловить и щекотать мелких сестричек. Казалось, энергия девчат неиссякаемая: им бы только беситься до упаду. Дома не побесишься, а у бабушки беситься с кузеном дозволяется. Чуть заправятся бабушкиными вкусняшками, и опять готовы скакать хоть весь день. Приходилось, чтобы отдохнуть от их визга, рассказывать бестиям различные истории и рубиться с ними в электронные игры. Игры и всяческие истории девчонки воспринимали нормально, но, всяко лучше, сражаться с братом на подушках и устраивать с ним свалку: вот это, мы понимаем, игра, так игра. Фаддей еле-еле успокаивал расшалившихся кузин к двадцати двум часам. Санфаянс, душ и спать. Это Ольке с Машкой спать, а Фаддею надо превращаться в демона Кобальта из клана "Кровавая Пентаграмма" и руководить с помощью Коммуникатора действиями Иннокентия Пугачёва — доверенного лица демона.

Засыпая в кроватках, Олька и Машка делились впечатлениями от гиперактивного дня:

— Наш-то Фад тот ещё матершинник-с, — сонно заявила Машка. — Обозвал меня какой-то анусварой вамагомукхой с хвостиком. И не выговоришь.

— А меня братец жирвамулей назвал, — похвасталась Олька. — Интересно, слово "жирвамуля" круче слов "х*йнюшка и по*лядушка" или нет?

Что прикажите делать, когда мелкие девчата так достанут, что хочется от них забиться в самый дальний угол и сидеть там смирненько. Фаддей не выдержал и обозвал кузин словами, означающими некоторые ведические символы. Фаддей, с помощью своего Дара, понимал любые языки, знал все, какие только есть, алфавиты. Вот и назвал девчат ведическими символами, обогатил, так сказать, их словарный запас нецензурных слов. Кобальт, ты бы хоть остановил меня — нам нельзя показывать, что мы такие грамотные. Немного спасало Фаддея от притязаний неугомонных кузин их кормление, и немного спасал кот Проха. Кошак приходил на вкусные запахи, обитающие на кухне людей, но его не только кормили, но ещё и тискали, как мягкую игрушку. Проха особо не возражал, но выдерживал только минут тридцать, а потом резко убегал из этого дома, где из него норовили сделать домашнего котика. Я вам не какая-то домашняя болонка — я суровый помойно-промысловый кот.

Кирилл Юрьевич незамедлительно связался с господином Фирсовым и донёс до него благую весть, что объект "ВК" созрел для торгов, вот только торги он желает провести в нашем банке в час ночи. К удивлению Шелихова, директор филиала банка ни словом не выказал недовольства: ночью, так ночью. Вон, говорят, японские трудоголики вообще по четыре часа спят.

Пора и самому отправляться в Уфалей, — решил Шелихов. Бедному собраться — только подпоясаться. Так: пистоль на месте, второй тоже, ключи от машины в кулаке. Едем. От Иткуля до Уфалея совсем недалеко, но уже темно. В голову разные мысли лезут, отвлекают от дороги. Почему-то на ум, вместо дороги и предстоящего дела, ворвался кот Проха. С чего бы это? Тогда, в московской усадьбе Морозовых, мы этого кота ловили, спровоцированные шутником Верещагиным. Шутил он так. Но, как объяснить факт, что сам Верещагин, да плюс Вероника Юзовская, вдруг озаботились ловлей этого же кота, но теперь в Иткуле? Что-то здесь не то, подозрительно как-то. Да, ещё и Елфимов старается инцидент с котом замазать, глаза отводит. Вроде бы кот, как кот, на самовыгуле, но что-то в этой животине меня тревожит, настораживает. В нашем деле пустяков нет: надо обязательно подать рапорт на имя Его Высокопревосходительства Болотова о непонятках с котом. И, это ... надо для него, не для Болотова, а для кота, "Контрасекс" что ли прикупить, а то замучил своим ором. Шастает блохастик по всей округе, дерётся с соседскими котами, нападает на всех собак, проникших в ореол его обитания, а за ореол обитания этот странный кот принял весь посёлок Иткуль. Всё, что можно, он в посёлке пометил. Он ещё и озабоченное существо. Вот только подружек для интима перебирает по мастям: предпочитает, понимаешь, брюнеток.

Соберись, Кирилл. Сидишь за рулём — смотри на дорогу, а не витай в облаках. Какие-такие кошачьи брюнетки? Ты должен над обстановкой на дороге следить и думать о предстоящем деле. Правильно высказался старик Ба Цзинь: "Сogito ergo sum: суетному человеку не видать достойного контроля Ци, как пьянице не видать дна бутылки".

— "...вспомним мезозойскую культуру: у костра сидели мы с тобой, и ты мою разорванную шкуру зашивала каменной иглой..." — пело радио в квартире знатного дурдомщика Иннокентия Пугачёва.

Кеша завтракал, поедая гречневую кашку, и слушал радио: скучно живём, нет драйва, время тянется подобно резинке от трусов, заедают будничные хлопоты. Суета сует. Минуты растягиваются в вечность. Вечное скучное ожидание, в котором песчинками сквозь пальцы утекает время. Живем, как будто постоянно ждём чего-то. Проходит очередной день, не оставляя в памяти хоть какой зарубки.

Гелия Буханова нашу жизнь, конечно, скрашивает — это хорошо, а соседи сволочи и все они скопом с прибабахом. Стараюсь с этими плебеями вести себя дружелюбно, но любви людской не снискал. Соседи откровенно плюют корками на моё хорошее к ним отношение. Какого рожна им надо? Я их, в последнее время, даже ни разу не обматерил и голым по двору давно не бегал. Да, и вообще, я уже давно не матерюсь, страшнее слова "жопа" не произношу. Почему же тогда ко мне такое негативное отношение? Расслабились соседушки вконец: выходит, рано я применил к ним смягчающий лосьон послаблений. "...грехи других судить вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберётесь..." Я так понимаю, это мои рассуждения чисто риторические — соседей не изменить: не доросли они до уровня моего интеллекта.

Кеша уже почти забыл, как, ещё совсем недавно, чалясь в юдоле скорбных головою, он крыл матом персонал этой самой юдоли. Тогда медперсонал огребал от него таких заковыристых люлей на тему сексуально-эстетического позитива, что потом долго жалел об отсутствии записей сих сложных синтаксических откровений, но выражал искреннее восхищение Кешиными способностями.

— Всё-таки Гелия замечательный врач, — вслух произнёс Кеша, перебивая звуки радио. — Что есть, то есть — правильный она врач. Умеет доктор лечить мой душевный недуг. И Гелины прогрессивные методы лечения мне стали нравиться. Представляете, меня уже совсем не воодушевляет идея голым прогуляться мимо стада коров, коней и коз. Не с целью зоофилии — как вы такое вообще могли подумать. Я уже без душевного надрыва стремлюсь к своим целям: даже меня не тянет по ночам вопить с крыши о конце света. Кстати, какие у меня цели? Надеюсь, величественные?

Кеша задумался. Каких-то особых целей у инвалида не наблюдалось. Денег заработать? Так их в шкафу под труселями полно. Сколько? Да демон их знает, считать надо. Около миллиона рублей уже точно наскирдовалось. Надо бы как-то сесть, да сосчитать. Всё лень. Маменька говорила, что моя лень родилась вперёд меня.

Помянув демона, Иннокентий опечалился. Выходит, демоны существуют. Какого хрена меня тогда в психушке лечили галоперидолом и неулептилом? С другой стороны воочию демон Кобальт не показывался. Сволочь он — демон Кобальт из клана "Кровавая Пентаграмма". Он меня раздражает. Уже несколько недель от него ни слуху, ни духу. Вот возьму и плотно присяду на стакан: куплю ящик водки, замахну пару литров, да отправлюсь в астрал добывать себе нового демона, а Кобальта отправлю в отставку. Демонолог я — или погулять вышел.

Из-за идеи прикупить водки, да отправиться гулять по иным слоям реала, грянули бы неприятности, как для самого Кеши, так и для Гелии Ярославовны. Лечишь-лечишь своего психопатизированного друга, а он опять срывается с резьбы в пике. Наверное, небеса, или скорее, не небеса, а совсем иная сторона всполошилась и мягкосердечно решила помочь бедной женщине. Но, как всегда, что небеса, что их противники, принимают решения, мягко говоря, не советуясь с людьми. В данном случае, Кеша только подумал с неудовольствием о демоне Кобальте, как тот взял да и объявился: чёрт из табакерки. Не собственной персоной объявился, а опять с помощью телефона. Кеша нервно проглотил очередную ложку каши.

И понеслось: опять пришлось слушать вопли демона и его угрозы съесть Кешу вместе с ботинками, выслушивать завывания, что опять его раздражаю. Как я могу его раздражать, если исчадие даже не сказало, чего оно хочет?

— Разве не сказал? — удивился демон. — Это из-за того, что ты, смертный, меня раздражаешь. И чего сидишь на жопе смирно? Не видишь что ли, что ты меня раздражаешь?

— В смысле, чего сижу? — не понял Кеша суть претензий существа из мира Бездны. — Мы кушаем ...

От такого ответа вопли демона только усилились:

— Обжираешься, значит? Ну, обжирайся, обжирайся. Когда станешь упитанным — мы тебя съедим, но без аппетита. Смертный, чтобы заполнить пустоту внутри себя, надо заниматься полезными делами, а не жрать. Безделье — худший враг человеков. А сейчас, давай, резко подскакивай и беги на улицу. Там тебя уже такси ждёт. Поедешь в интересную командировку, не благодари.