| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Если только самая капелька задумчивости. Впрочем, назвать Вилдора глупым у меня язык не повернется. А то, что в этой ситуации выбора у меня в принципе не было, вряд ли может избавить его от сомнений.
— Талтар Маргилу, — обратилась я к отцу Ярангира, — надеюсь, мое решение не оскорбило ваших чувств. Меньше всего я хотела бы проявить по отношению к вам неблагодарность.
Я говорила с той искренностью, которую позволяли сложившиеся обстоятельства. Трудно сказать почему, но этот даймон был мне приятен. Впрочем, история его сына, на все готового ради своей возлюбленной, откладывала отпечаток на мое восприятие их семьи.
— Ни в коем случае, ваше высочество. — Лицо талтара было от меня скрыто, но я чувствовала: под лицевым платком — он улыбается. И не только потому, что улыбались его глаза. Волна тепла и нежности, которой он окутывал меня, стала для меня хорошей поддержкой. — Вы все равно остаетесь для меня и спасительницей моего сына, и потомком моего брата. И вы можете полностью рассчитывать на меня.
Его последние слова прозвучали неоднозначно. И боюсь, понятно это было не только мне.
— Я вынужден прервать ваш обмен любезностями, — спрятавшись за щитами невозмутимости разрушил возникшую на мгновение тишину Вилдор, — но нас уже ждут. Прошу вас, ваше высочество.
Вместо портала мы проделали довольно длинный путь по широким коридорам, украшенным фигурами застывших воинов, и лестницам, перила которых напоминали вышитое стразами кружево.
Шестеро воинов впереди. Затем сам Вилдор, отступив на шаг от которого, следовала я, а за нами уже и все остальные. Закрывали нашу процессию еще шестеро из личной охраны ялтара.
Хотелось бы мне знать, к чему такие меры предосторожности. Из всей нашей компании оружие только у меня: маленький кинжал в изящных ножнах, служивший еще одним украшением для моего платья.
Или... я, в очередной раз, чего-то не понимала.
Новый поворот вывел нас в небольшой холл, привлекавший внимание не только большой белоснежной дверью, которая, похоже, вела в тот самый зал, где и будет проходить злополучный прием, но и количеством воинов, которые при виде своего правителя застыли, приветствуя его.
— Я прошу вас, ваше высочество, помнить обо всем, что я и Айлас вам говорили.
Его голос был высокомерен и холоден. И это отрезвило меня лучше любых увещеваний. И подтолкнуло к тому, чтобы слегка подправить ситуацию с моей покладистостью.
Это, конечно, не значило, что подобным образом я буду вести себя, как только предстану перед высшим светом Дарианы (чай, не взбалмошная девчонка, да и на самоубийцу вроде не похожа), но пока мы были еще почти одни...
— Вы про обряд предложения себя, мой господин?
И не дожидаясь, пока его глаза вспыхнут первозданным Хаосом, опустилась в низком реверансе, скрыв под ресницами удовлетворение. До того момента, как он получит возможность отыграться за эту реплику, должна пройти еще целая ночь. А чего только за это время может не случиться.
— И о нем тоже. — И дождавшись, когда я поднимусь, буквально раня меня взглядом, в котором не было ни малейшего сомнения, что я выполню все, что он скажет, добавил: — Я прошу вас встать рядом со мной. Не стоит вводить в заблуждение моих подданных по поводу вашего места подле меня.
Это был... и шах, и мат. Вряд ли можно было высказаться яснее о тех планах, которые он строил.
Вот только... прежде чем это делать, ему стоило узнать, что закалка моей личности проходила отнюдь не на Лилее.
— Простите, ялтар Вилдор, — на мгновение позволив показаться если не силе, то характеру, с подобной его холодностью прервала я поединок взглядов, — но в моем мире, впрочем как и в вашем, женщина сама в состоянии позаботиться о себе. И выбор мужа, в большинстве случаев, оставляет за собой.
Но в его глазах не заинтересованность, как я ожидала, а... обреченность.
Только не это...
— Какой мир дал вам жизнь, Лера? — забыв обо всех приличиях, дрогнувшим голосом спросил он.
Мне не удалось заметить, когда он поднял щиты, но судя по легкому покалыванию на моей коже, прежде чем задать свой вопрос он их еще и укрепил, чему я не могла не радоваться.
— Я родилась на Земле, Вилдор. Если это вам о чем-нибудь говорит.
Говорило. И, похоже, о чем-то очень важном. Потому что впервые за все мое пребывание рядом с ним, он не смог справиться с собственными чувствами. Его глаза полыхнули болью, которую он не успел скрыть под блеском опустившихся ресниц. Его кулаки сжались, украшенными серебряной окантовкой ногтями впиваясь в кожу.
Но это продолжалось всего лишь краткий миг, спустя который он с какой-то внутренней усталостью, но вполне спокойно заговорил вновь.
— Я прошу вас, ваше высочество, встать рядом со мной.
И в этом предложении слышался все тот же двойной смысл.
Но эта короткая схватка не только его заставила отползти на прежние позиции. Продолжать нашу перепалку, которая и так уже дала мне достаточно пищи для размышлений, я больше не могла. Эмоции бурлили в крови, мысли метались в голове, не желая выстраиваться в логические цепочки, сила под блоками уговаривала выпустить ее на свободу.
А Вилдор... ждал моего решения.
И я кивнула головой. Моля стихии, чтобы у меня было несколько дней, которые помогут мне все изменить.
Двери распахнулись, открывая моему взору огромный зал. И опять, первое, что бросалось в глаза — два цвета: черный и белый. Черный пол и белые колонны. Небольшое возвышение неподалеку от входа: белый камень и два черных кресла. Множество дверей вдоль одной из стен: белая стена и черные двери.
И... никаких компромиссов.
Лишь кажущиеся чуждыми в этом помещении яркие пятна цветов на столиках вдоль другой стены.
И... ни одной женщины в платье: на всех плотно облегающие тело белоснежные костюмы, вызывающие ассоциации с военной формой. Впрочем, так оно скорее всего и было, если принять во внимание все, что мне было известно об этом мире.
— Правитель Дарианы ялтар Вилдор, гостья нашего мира принцесса Лера Д'Тар и ее спутники.
Голос, сопровождающий наше появление, раздался откуда-то из-за спины. И я чисто машинально отметила, что особого подобострастия в нем не было.
Легкий, но вполне осязаемый гул в зале мгновенно стих, чтобы дать возможность через мгновение родиться еще одному звуку. Резкому, четкому, единому.
Все, как один, повторили уже виденное мною приветствие воинов. И от того, с каким порывом это было сделано, мои сомнения в предстоящем вторжении рассеялись словно дымка.
Вилдор, предложив мне руку, на которую я с душевным трепетом оперлась, помог мне подняться по лестнице и лишь тогда ответил своим подданным.
И это... будет жить в моей памяти столько, сколько будет отпущено мне судьбой. Каждое его движение было выверено, словно он вел смертельный бой, каждый его жест был наполнен изяществом и могуществом, которое невозможно было не ощутить. А в том, как склонилась его голова, едва-едва, лишь наметив поклон, не снисходя, но даруя свою милость, было полное осознание того, что каждый из присутствующих здесь, ради него не задумываясь пойдет на смерть.
И я очень хорошо понимала тех в чьих глазах сейчас, вопреки требованию кодекса, светилось немое обожание. Даже мне, воспитанной совершенно в иных традициях и прошедшей путь становления под влиянием не менее сильных личностей, было сложно справиться с теми чувствами, которые он вызывал.
Оставалось лишь благодарить мое ехидство, которое тут же намекнуло, что неплохо было бы уточнить заранее, что именно даймоны называют Большим приемом. Мысль хоть и была разумной, но оказалась не совсем своевременной. Так что пришлось мне довольствоваться лишь тем, что рано или поздно я обо всем так или иначе узнаю.
Произнесенная Вилдором речь была самой короткой из тех, которые я когда-нибудь слышала: он лишь ограничился представлением меня и моих спутников. Правда, счел нужным добавить, что именно данной мною клятве мир Дарианы обязан возвращению одного из ее сыновей — алтара Ярангира.
И... предложил всем веселиться.
Вот тут-то и настало время удивляться. Впрочем, о большой нехватке женщин на таких мероприятиях я могла бы задуматься и раньше. Как и о том, к чему это может привести.
Заиграла музыка, малоподходящая для увеселений, скорее уж для того, чтобы поднимать воинский дух. И в центре зала, который как-то неожиданно быстро оказался свободным, несколько дюжин воинов начали демонстрировать свое искусство владения мечом. И если сначала это выглядело весьма красиво — их мастерству можно было поистине позавидовать, — то когда на пол упал первый из них и замер в такой немыслимой позе, что невозможно было сомневаться в том, что живым он просто быть не может, я начала понимать, о каком веселье шла речь.
Да и напоминание Айласа о том, что в любой момент я могу закончить прием, приобрело совершенно иное звучание.
— Ялтар Вилдор... — Мои щеки пылали, когда я обернулась к нему, чтобы потребовать объяснений.
И замерла, не ожидая увидеть то, что было в его глазах, когда он поднял на меня взгляд. Все, что я знала о Дариане, все, что я знала о даймонах, все, что я знала об их правителе, было в них. Вновь вызывая во мне первобытный ужас, который я уже однажды испытала.
— Неужели вам жаль их, моя прекрасная принцесса?!
Он читал меня, как открытую книгу. Он видел то отвращение, которое я сейчас испытывала. Ту боль, что сжимала мое сердце. Тот гнев, что рождался в моей душе.
И все это доставляло ему наслаждение, которое он даже не пытался от меня скрыть.
— Мне не нравится все это, — процедила я сквозь зубы, стараясь, тем не менее, не привлекать к себе внимания.
Это был не мой мир. И его законы... были его законами.
— Мы — воины, моя принцесса. И принять смерть в бою, даже если это бой за милость правителя, достойно. Но еще более достойно, победить у меня на глазах. Потому что каждый из тех, чей удар будет последним, будет наделен моим личным вниманием. Впрочем, если это не кажется вам достойным вашего взора, я готов преподнести вам подарок и вспомнить о тех претензиях, которые вы имеете к своим спутникам. — И не сделав даже паузы, резко развернулся в сторону стоящих поодаль Ригана, Валиэля и Гадриэля. — Лорд Гадриэль, ваша победа над моим кондером даровала вам особые привилегии. Не хотите ли вы принять вызов от одного из моих лучших воинов? И если вам удастся выиграть и в этот раз, я готов буду исполнить любую вашу просьбу.
— Я требую остановить прием, — все также негромко, но весьма жестко произнесла я.
Надеясь, что это поможет избежать той ловушки, в которую Вилдор загонял моего черноволосого друга. Потому что поверить в то, что Гадриэлю удастся победить... я не могла. Даже зная, что наш лорд — один большой ходячий сюрприз.
— Не стоит, Лера. — Эльф сделал шаг в нашу сторону, поражая меня странной улыбкой, в которой я видела лишь одно — предвкушение. — Я согласен встретиться с одним из ваших лучших воинов.
— Хорошо. — Вилдор поднялся со своего кресла, даже не взглянув в мою сторону, и поднял руку, привлекая к себе внимание. — Мои подданные, в честь нашей прекрасной гостьи, ее спутник, лорд Гадриэль выразил желание сразиться с одним из лучших воинов Дарианы. Его противником будет... — в зале зашевелились, гул голосов стал громче, — тер нашей гостьи — Сэнар. Поединок до первой крови. Победитель получает исполнение своего желания, судьбу побежденного... — мое сердце замерло. Вилдор наносил удар за ударом, лишая меня всяческих сил сопротивляться, — я отдаю на милость нашей гостьи.
И склонил голову в мою сторону.
Я не буду ему говорить, насколько он сумел меня разозлить. Не знаю, чего он этим добивался, но теперь я знала, что буду делать.
Я поднялась с кресла, даже не пытаясь скрывать чувств, которые кипели внутри меня, и медленно, стараясь удержать себя от желания броситься первому попавшемуся на грудь и заплакать навзрыд оттого, что это происходило именно со мной, подошла к Гадриэлю.
Несколько мгновений вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть в нем хотя бы какую-то поддержку и, не найдя ничего кроме азарта, довольно громко, чтобы услышал и Вилдор, четко выделяя каждое слово, произнесла:
— Если ты не надерешь ему задницу, Олейор вряд ли в следующий раз доверит тебе мою жизнь.
И в этот момент меня нисколько не волновало, как много подтверждений своим сомнениям получит сейчас правитель даймонов. Потому что оставаться здесь дольше чем одну ночь я не собиралась.
Глава 23
Лера
Тот бой я видела словно в разрывах туманных нитей — я сдерживала слезы из последних сил.
Вот Сэнару и Гадриэлю подают напоминающие близнецов мечи. Вот мой друг проверяет балансировку своего и его бровь уважительно приподнимается. Вот подошедший к ним воин о чем-то тихо говорит с ними и, кивнув ялтару, отходит в сторону. Вот они встают в стойку напротив друг друга, а моя ладонь до боли в суставах сжимает подлокотник кресла. Вот меч тера пронзает воздух в том месте, где еще мгновение назад был Гадриэль, а мое сердце бешено колотится, подгоняя время. Вот волосы лорда разлетаются веером, а уже через мгновение его тело изгибается немыслимой дугой, ускользая от клинка противника. Вот они на мгновение замирают... Сэнар качает головой — его набиру разрезано, но раны нет, и Вилдор требует продолжение боя.
Вот...
— Лорд Гадриэль, вы поистине не зря носите звание мастера клинка. — Он делает шаг навстречу эльфу, лишь на самый краткий миг выпуская наружу свою силу, которая словно дымкой окутывает его фигуру, шлейфом тянется за ним по полу, скульптурной изморозью застывает в воздухе. И это вновь рождает в моей душе дикий страх и... странную уверенность в том, что я не только готова, но и способна ему противостоять. — Я не буду слишком навязчивым, если попрошу вас скрестить мечи со мной? — Короткая пауза, в течение которой мое сердце покрывается корочкой льда, вымораживая все эмоции. Если он сделает это... — Не здесь... и не сейчас. — Взгляд в мою сторону, разбираться в котором у меня нет никакого желания: боль от разлетевшихся сверкающими гранями ледяных осколков сродни наслаждению. Гадриэль победил, все остальное сейчас не имело никакого значения. — Я готов выслушать вашу просьбу.
Боюсь, что расслабилась я рано: в глазах черноволосого лорда огонь предвкушения. И хотя это было так похоже на торжество тяжело доставшейся победы, успокаивать себя я не собиралась.
Все-таки, насколько проще, когда отвечаешь только за себя. Увы... только не здесь, и не в нашей компании. Особенно, когда каждый считает долгом беспокоиться в первую очередь за других.
— Благодарю вас, ялтар Вилдор, за высокую оценку моих воинских качеств. — Как бы я не была на него зла, но не любоваться своим другом я не могла. Его поклон даймону был настолько безукоризненным, что воспринимался скорее как тонкое, но изящное оскорбление. — Пусть моя просьба не покажется вам нелепой, но неудовлетворенное любопытство иногда не дает покоя настолько, что ради него ты готов даже на безрассудство.
Больше сомнений у меня уже не было. Я достаточно хорошо знала Гадриэля и его манеру выражаться, чтобы не понять: меня ожидает сюрприз. Но все, что мне оставалось делать — попытаться к нему приготовиться. Если, конечно, я ему все не испорчу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
