Слегка очнувшись от того почти бессознательного состояния, в котором вылетала из дома, девушка остановила машину и попыталась сообразить, куда вообще заехала. Получалось плохо. Ровная серая лента дорожного полотна тянулась в обе стороны, окаймленная посадками. Никаких знаков, ничего приметного... И навигатор, снятый, чтобы не оставлять на стоянке на два дня, остался в так и не разобранной сумке...
На секунду она испугалась. Острое ощущение потерянности, беспомощности, заставило снова задохнуться, накрывая с головой... И напоминая об обещании, данном во время того, вечернего разговора с Лешей в салоне "Форда" — звонить при любых проблемах на трассе.
— Инфузория! Дура! Нафиг ты ему не сдалась со своими проблемами! — зло ругнула себя девушка, хлопая ладошкой по рулю, но тут же повинилась. — Прости, подружка. Сейчас я тебя накормлю.
Впрочем, это не помешало ей ругать себя, судьбу и глупые совпадения все время, пока девушка доставала канистру с бензином, всегда ездившую в багажнике и переливала его в бак. Десяти литров с лихвой хватило бы доехать до ближайшей заправки. А злиться... злиться оказалось легче, чем задыхаться в темноте негромкого "разбежимся".
* * *
"Воспоминания завязаны в сто узлов, не совпадая с линиями руки..." — мысленно кивая головой, Леша соглашался с этими словами. Сегодняшний день напоминал ему какой-то дурацкий абсурдный сон, идущий вразрез с тем, что он мог восстановить по памяти... Оксана, знающая настолько много, что даже на полчаса он поверил ее словам, ведь он отработал в "Форсаже" всего одну смену... Вряд ли эта новость так быстро могла дойти до бывшего начальника и его дочери. "Да, Оксана, ты меня просчитала... Да, я дебил! Да, повелся! — мысленно признал Леша, непроизвольно крепче сжимая в руке рожковый ключ. — Только ты не учла одного -того, что вряд ли знает кто-то кроме меня... Я вижу, когда она настоящая... Чертов недосып! — несильный удар по радиаторной решетке и ребро ладони кольнуло легкой болью, утягивая часть эмоций. — Если бы не этот коматоз, то все было бы иначе. Успел бы остыть...".
"Не видел, как просто потерять себя в этих лицах, то плакать, то злиться" — с маниакальным упорством Леша продолжал копаться в системе смазки двигателя, коря себя за глупость и за легковерие. Он не пытался найти себе оправданий, а просто максимально тихо злился на такое хитросплетение обстоятельств и наложение фактов. Перед глазами одна за другой вставали картинки: развалившийся на части телефон и емкое "не верю"; окрасившееся в красные тона злости подкапотное пространство; сияющая яркой улыбкой Кристи, направляющаяся к Олегу... "Знал ведь, что Оксана будет мстить за то, что то отказался начать сначала... Знал... а саму месть не уловил" — продолжал анализировать ситуацию парень, не замечая, что пытается закрутить болт с сорванной головкой ключом с разогнутым зевом. Заметил, тихо выругался сквозь зубы, заменил ключ на накидной и шумно выдохнул. Почему-то вид непригодного уже инструмента его немного отрезвил, словно напоминая, что испортил он сегодня не только ключ, а еще, возможно, пару жизней...
* * *
Вернувшись в салон, она вбросила в магнитолу диск Мары и выкрутила звук на полную громкость. Сейчас — Кристи знала — ей бы не помог даже юмор, да и не перед кем было притворяться. А последним и самым сильным средством, — "анестезией для эмоций" для нее всегда была музыка.
Разбились в салоне, резанули по нервам первые аккорды и Селика с ревом и буксами тронулась с места, готовая снова лететь в горизонт.
"Как вспарывали стены самолеты..."
Снова перестало быть важным местонахождение во времени и пространстве, осталось только желание скорости, заставляющей концентрироваться на дороге и только на дороге.
"Как руки что-то в панике ловили, как легкие рвало от едкой пыли..."
Легче было почти кричать слова песни, не слыша себя. Заполнить пространство вокруг и внутри колючими и горькими словами — они почти заглушали "почему?" и "За что?", до того вертевшиеся в голове бесконечной каруселью.
"Сирены по венам..."
* * *
"Время сквозь пальцы утекает сухим песком, оставив на память в сердце дюжину ржавых игл" — быстрый взгляд на улицу, словно надеясь, что именно сейчас солнечный лучик сбликует на полированном крыле синей Селики... Но за воротами по-прежнему была пустая площадка, и солнце лишь плавило ее покрытие и нагревало крышу гаража и оборудование в нем. Смахнув со лба струйки пота, Леша залез в салон и повернул ключ в замке зажигания, проверяя работу двигателя. Удовлетворенно кивнул, вышел из машины и, захлопнув капот, пару минут стоял, опираясь на него ладонями, думая, что делать дальше. Рвало на части противоречивыми желаниями: отпрашиваться и ехать искать Кристи или просто ждать ее тут, погружаясь в работу, и пытаться гадать на беспристрастном железе. Идти к Олегу он не хотел, не знал, как смотреть в глаза человеку, который был в курсе его прошлых отношений, и дочь которого сейчас возможно плакала по его вине. Чудом сдержав порыв впечатать кулак в капот только что отремонтированного Марка, Леша в который раз уже за сегодня решил, что обязательно дождется девушку... Даже, как в детстве, загадал на событие, что если Кристи вернется до конца его смены, то все будет хорошо...
"Отравленный ложью, сбежать невозможно..." — оттолкнувшись от капота, он вышел на улицу, наивно надеясь, что теплый ветерок сможет разогнать липкий противный туман лжи, окутавший его после звонка Оксы. Бежать было некуда, прятаться от себя не имело смысла, а для восстановления равновесия ему требовалось лишь слышать голос, ставший таким родным за короткое время... "Кстати... — мелькнула дельная мысль в голове парня. — Если попробовать связаться с Кристи...". Не тратя времени на раздумья, Леша сдернул с рук перчатки, не обращая внимания на ссадины, и вытащил из нагрудного кармана так и не собранный телефон. Минута, потраченная на сборку и загрузку коммуникатора, показалась парню вечностью, и как только на дисплее вновь засветилось изображение девочки-солнца, он по памяти набрал нужные одиннадцать цифр и прижал мобильник к уху...
* * *
Впрочем, не так уж и долго они мчались по дороге, все-таки остановка немного отрезвила Кристину. Километров через двадцать впереди замаячила заправка и Кристи, недолго думая, резко свернула вправо, под яростный визг шин влетая на площадку в лучших традициях рейсеров. Короткий доворот руля, резкий удар по тормозам, и синяя Селика остановилась четко у колонки, ожидая заправки.
Только выйдя из машины, девушка обратила внимание на телефон, уже не в первый раз игравший скрипичную мелодию.
— Да?! — коротко рявкнула она в трубку, даже не удосужившись посмотреть, кто звонит. "Какая разница?"
— Кристи? — раздался недоумевающий голос Гаврюхи, опешившего от такого приветствия.
Тонкие пальчики сжались на трубке, вдох, выдох...
— Да, привет — спокойным, улыбчивым тоном, ответила девушка. — Что хотел?
— У тебя все нормально?
— Да, все отлично. Просто замечтательно, — вовремя задавив горькую иронию в голосе, беспечно отозвалась Кристина.
— Слушай, ты можешь сегодня на работу пораньше приехать, тут тема нарисовалась...
— Да, смогу, — согласилась она и поспешила свернуть разговор, не зная, на сколько еще хватит сил сохранять такой тон. — Приеду. Извини, я занята немного, пока.
Отбив вызов, Кристина несколько секунд вглядывалась в экранчик телефона, с которого беспечно смеялась девочка-солнышко. Веселая и счастливая — такой ее когда-то увидел Леша...
— Да какое я тебе Солнце?! — отчаянно крикнула девушка, швыряя телефон об асфальт, и горько усмехнулась, глядя, как синими брызгами разлетаются осколки пластика и разом тухнет экран: — Всего лишь дешевый китайский фонарик...
Глава 20.
Первый долгий гудок заставил Лешу снова сжать кулаки, принося понимание, что Кристи его, скорее всего, не простит... Вместо второго равнодушный механический голос сообщил ему о недоступности нужного абонента... Снова с треском отлетела крышка телефона, слишком крепко сжатого сильной рукой... Вышибая ледяной пот, перед глазами вставали картинки возможных последствий этого звонка, показывая, что может случиться с девушкой, сидящей за рулём мощной машины и пытающейся найти лекарство от боли в скорости... В том, что все именно так, Леша почти не сомневался — запоздало включился его "эмоциональный тюнер", настроенный лишь на Кристи... Ежесекундно сменялись кадры: синяя Селика вылетает на встречку, тормозной путь рваной раной на дорожном покрытии, смятое ограждение моста, поваленное дерево и осколки калёного стекла на земле... "Черт, — мысленно простонал Лёша, обхватывая голову руками. — Только бы все хорошо с тобой было..."
Через пару минут, собрав коммуникатор, он снова позвонил девушке, но результат оставался прежним. Придумался вариант, что Кристи, услышав его звонок, просто вынула батарейку или вовсе выбросила телефон, чтобы больше никогда не слышать его голос. Но почему-то такие мысли отказывались задерживаться в его голове и перед глазами продолжали плыть фрагменты аварий, словно просматривался отчет о ДТП. Серия глубоких вдохов, приводящих его в подобие равновесия, крепко сжатый "шестигранник", неизвестно когда засунутый в карман, несильный удар затылком о стену и мысленное напоминание "С тобой все должно быть хорошо! Ты вчера обещала!". Кое-как уговорив себя, он вернулся на рабочее место, вместо того, чтобы прыгнуть в верную Клипсу и лететь домой и проверить последнюю информацию об авариях, выложенных в Интернете.
Спустя два часа Леша, наскоро помывшись, практически бегом преодолел расстояние до своей машины и, только оказавшись внутри, смог выдохнуть. Дышать было немного сложно, словно кто-то очень "добрый" заставил натянуть галстук; мысли все так же метались вокруг догоняющей горизонт синей Селики; неизвестность давила, как поршень в цилиндре — медленно, но неизбежно — выматывало собственное бездействие и собственная тупость... Непривычно резко пристегнулся, мимолётно скользнул рукой по рулю, дотянулся до бардачка, достал магнитолу, кейс с дисками, установил панельку и выкрутил регулятор громкости на полную...
"Неуместен, безоружен, Поздней осенью раздавлен, Состояние: простужен, Равновесием оставлен..." — ворвались в мысли парня резкие слова. Утробный рык разбуженного тигра-двигателя, игра сцеплением и газом, короткая пробуксовка и Клипса, мелькнув серебристой молнией на серости дорожного покрытия, унеслась в сторону города, оглашая окрестности рёвом прямотока, словно показывая, насколько сильно оставлен равновесием её владелец.
"Вдохновением поруган, Одиночеством отравлен..." — снова вождение на пределе... Короткие перебрасывания скоростей, резкие рывки ручника, ловкие переборы руля... море адреналина, срываемого в пока ещё реденьком потоке... Все что угодно, лишь бы не верить снова в свое одиночество...
* * *
В сервис Кристина вернулась после восьми вечера, когда скорость и музыка, сделали свое дело, погружая эмоции в состояние оцепенения, равнодушного и безжизненного. Они еще оставались где-то на задворках сознания, но уже не имели смысла. Точнее, уже ничего не имело значения, скрытое безразличным "не важно". Она хотела быстро переодеться и сбежать на работу, но не получилось. Олег, полдня пытавшийся ей дозвониться, обеспокоенный и злой, не намеревался оставлять такое без внимания и терпеливо поджидал дочь в гараже, зная, что уж что-то, а Селику на место она загонит в любом случае. Накинулся, было, с расспросами, о том, где ее носило и что с телефоном, но в ответ получил только равнодушное "не работает", присмотрелся внимательнее и понял, что дело плохо. Были, были причины у ответственной и обязательной дочери бросить все и уехать. И сейчас главное было разобраться в этих причинах, понять, что случилось и помочь.
Решив, что устраивать "разбор полетов" в гараже — не дело, он повел девушку наверх, в дом, по пути по-новому пересматривая ситуацию. Больше всего Олега тревожило состояние дочери, вот такой — молчаливой, покорной и словно застывшей, он не видел ее уже давно...
В голове четкими картинками проносилась цепочка событий: вот Кристи, веселая и беззаботная подходит отчитаться о поездке, видит новенького, бледнеет и, оборвав разговор, идет за ним, как притянутая магнитом. Тогда Олег не слишком обеспокоился и решил дать дочери поговорить со знакомым... Несколько минут, и она уносится на Селике — тоже, в общем, ничего необычного, если бы не долгое отсутствие и игнорирование телефона. И Мишка жаловался, что новенький технику безопасности не соблюдает, работает с разбитыми руками и зол, как стая голодных крокодилов... Тогда он был занят с клиентом и не смог подойти, но сейчас...
"Убью!— вспыхнула кровожадная мысль, — не дай Бог хоть пальцем прикоснулся, убью на месте!"
Он быстро оглядел дочь, ища синяки, но ничего не увидел и украдкой выдохнул, остывая, понадеявшись, что если бы и было что-то такое, она бы не стала скрывать.
— Ужинать будешь? — спросил Олег уже в кухне, но Кристина только отрицательно качнула головой — "Не хочется", что еще раз подтверждало его догадки. Кивнув самому себе, он налил себе чая, а дочери кофе.
С минуту понаблюдал, как она сидит за столом сгорбившись, обняв кружку ладошками, смотрит вниз, словно пытаясь что-то прочесть на поверхности темной жидкости и молчит. Ничего хорошего это не сулило, разговорить вот такую, замкнувшуюся в молчании Кристину было очень и очень сложно... Припомнив советы еще школьного психолога, он произнес абсолютно спокойно:
— Я его уволю.
— Нет! — вскрикнула девушка, наконец-то поднимая глаза, но тут же снова опустила взгляд. — Не надо. Это моя вина.
Олег едва сдержался, чтобы не швырнуть кружку в стену. Эхом всплыл в памяти тихий голосок дочери, тогда еще совсем маленькой девочки: "Это я виновата, что мама ушла". И как он не старался убедить ее в обратном, Кристина всегда продолжала считать, что если люди уходят — это ее вина.
— Крестик, ну что ты такое говоришь? — присев рядом, он аккуратно разжал стиснутые на кружке пальчики и отставил ее подальше. — Ни в чем ты не виновата, перестань... Расскажи толком, что случилось?
Но Кристи только слегка качнула головой, даже не улыбнувшись на старое детское прозвище, и снова вцепилась в кружку, как в последнюю надежду:
— Да не о чем рассказывать. Просто я... — мотнула головой и замолчала, мысленно заканчивая про себя "нужна только всякой пьяни и прочим придуркам".
— Ты расскажи, а потом подумаем, есть о чем или нет, — терпеливо спросил Олег, но снова дождался только слабого качания головой.
Минут через двадцать, так и не сказав ничего определенного, только подтвердив некоторые догадки отца тихими равнодушными "да" и "нет" Кристи встала, отнесла кружку с так и не тронутым кофе в раковину и тихо произнесла, не оборачиваясь:
— Прости, пап, мне на работу пора.
— Ладно, только успокой своего старика, скажи, он хоть не обижал тебя... физически? — полетел уже в спину ей последний вопрос.
Смысл дошел до нее не сразу, Кристи успела сделать полтора шага и только тогда осознала, кого и в чем отец обвинил. И уж тут смолчать не могла.
