— Ты что делаешь? — где-то далеко пискнула Луара.
— Раздеваюсь, — буркнул я, — ты же не хочешь увидеть лохмотья комбинезона после окончания слияния с системой корабля? Проще всего снять. В чем проблема?
— Да это... Это же вообще неприлично!
— Но это же глупо, ты же даже не знаешь какого я вида, может, у меня шесть ног и вместо рук щупальца? — пошутил я. — В таком случае интерес твое тело может вызвать только академический.
— Это не важно, — пискнула опять Луара, — обещай, что не будешь рассматривать меня!
— Ладно, — согласился я, продолжив обнажение.
Я снова опустился в кресло, положив руку на специально подогнанный под союзников Содружества подлокотник с контактной группой. После моей команды кресло секунду подумало, как-то нехотя приняло форму нулевой модификации и сразу начало процесс упаковки со слиянием. Процесс слияния прошел быстро и без видимых отклонений.
— Привет, боец, — обратился я к МИ корабля, — соскучился по пилоту?
После официального представления МИ выстрелил в меня мириадами данных, описывающих подноготную этого небольшого корабля. Корабль оказался универсальной ударной единицей, имеющей две основные конфигурации штурмовик и истребитель. От конфигурации зависело расположение и настройка щитов, а так же распределение мощности на орудийных системах. На момент нашего знакомства он находился в ипостаси истребителя. Повреждения имели довольно значительный характер, но ничего непоправимого не нашлось. Корабль даже выдал карту восстановления и список требующихся в дополнение к имеющимся ресурсов.
— Так, дружище, — оптимистично подвел я итог знакомства с проблемами, — давай приходить в себя. Начинай процедуры неспешного восстановления и регенерации симбиотов по обычной программе ремонта. Боевая обстановка уже спокойная, спешить в ущерб качеству смысла нет.
Немного понаблюдав за началом процессов, я отключился от системы истребителя.
— Луара, нам кое-что нужно, — позвал я хозяйку тела, — кстати, как ощущения?
— Потрясающе, — отозвалась Луара, — ты думаешь, что мы сможем починить корабль?
— Он сам это сделает, — отмахнулся я, — нужно только дать ему требуемые компоненты.
— Ты шутишь? — удивилась Луара, — и вообще, ты думаешь, он пустит тебя к управлению?
— Уверен, — ответил я, — я для него являюсь действующим пилотом КСС. Как бы нам получить кое-какое снабжение? Список я могу выслать на какой-нибудь абонент местной информационной сети.
— Кидай на мой, держи код, — согласилась Луара, добавив стеснительно. — А меня пустит к управлению? Ну хоть присутствовать в кабине во время полета?
— Стоит попробовать, когда корабль завершит починку, — если честно, у меня имелись сомнения, но огорчать девушку не хотелось. — Закончим ремонт и обязательно попробуем.
Луара просматривала список требующегося снабжения.
— Да тут одна химия, — удивилась она, — я думала, будут какие-то узлы или заменяемые блоки, что придется запрашивать союзников на счет снабжения. Так... С этим проблем не будет, а вот это я не найду просто так.
— Может, где-то в бытовухе используются такие соединения? — поинтересовался я. — Можно просто их откуда-то выдрать.
— В принципе, это должно присутствовать в блоке защиты конвертора, может, еще в стабилизаторе луча гравитационного концентратора, — задумчиво сказала Луара. — Но разобрать эти железки не значит получить желаемое.
— Ерунда, давай пару таких блоков для страховки, — отмахнулся я, — симбиоты сами справятся, все остальное тоже пристроят к делу. Проблем-то не будет со списанием?
— С чем? — спросила Луара, и облегченно дернула хвостом после моего пояснения, — а, с этим... Нет. Кому они тут нужны-то, раз взяли со склада, значит, куда-то поставили, не в постель же мне их тащить.
Блоки защиты оказались довольно тяжелыми пластинками толщиной несколько сантиметров и длиной приблизительно с метр. Луаре пришлось катить их на замурыженной долгой трудовой жизнью колесной тележке. Потом я с помощью тела моей прелестной хозяйки открыл фонарь истребителя и с немалым трудом запихал туда нашу добычу.
— И все? — удивилась Луара, получив обратно тело.
— И все, — подтвердил я со "скамейки запасных", — теперь нужно подождать, думаю, пару — тройку твоих полных вахт хватит, чтобы он все, что можно, привел в порядок. Так что запасайся терпением. Кстати, надо бы еще придумать повод, чтобы соскочить в пробный полет.
— Да, — подумала Луара немного растерянно, — ближе к этому полету я стала, пожалуй, только теоретически. Но тут уже дело больше логическое, чем случайное. Пролезем. А все же хорошие у Содружества корабли, сами себя чинят, никаких техников не нужно.
— Тут ты не совсем права, — не согласился я. — Техника, конечно, может самостоятельно приводить себя в порядок, если не случилось фатальных повреждений, нашлись бы ресурсы и время. Но сама подумай, этот вот штурмовик будет самостоятельно приходить в себя далеко не день и не два, хорошо, если справится за пару твоих рабочих вахт. Неужели противник будет ждать, пока это произойдет? Зато с помощью вот такого, как ты, техника этого бойца можно было бы привести в порядок за сутки. Сменили бы все поврежденные модули, и не нужно ждать их восстановления.
После "дела" я настоял на том, чтобы Лу хорошенько выспалась, пообещав, что беспокоить тело не буду. Обещание я сдержал. После отхода хозяйки ко сну я, совсем немного позанимавшись своими гравитационными фокусами, тоже решил вздремнуть.
Я вообще стал себя ловить на том, что мне все чаще хотелось спать, когда я мысленно расслаблялся. Возможно тело, в котором находилось мое сознание, делало свое дело, обрекая меня на привычку долго спать, как и положено настоящему владельцу. Чуть позднее я разработал для себя методику, которая уберегала меня от такого воздействия, но до этого я чуть не превратился в настоящего ленивца.
Следующий день Луары прошел в хорошем настроении. Может, дело стало за тем, что она выспалась, а может, в том, что она питала надежду все же побыть в ипостаси пилота, судить было трудно. Лу научилась отлично экранировать свои мысли, оставляя на поверхности только эмоции. Так что первая смена пролетела вообще незаметно. Разум хозяйки тела оставался спокоен и даже местами умиротворен, мне со стороны казалось, что работу делает ее подсознание или на крайний случай руки.
— Кстати, откуда тут взялся десант КСС? — задал я терзавший меня вопрос. — Насколько я успел узнать, ваша ремонтная база охраняется исключительно собственными силами.
— Пришел корабль с грузом кое-каких блоков и партией ИИ для сборки, — ответила Луара. — Такие транспорты всегда приходят в сопровождении боевого судна. На этот раз партия, наверное, оказалась маленькой, груз привез эсминец Содружества. У них на борту есть штатная единица десанта. Бойцов у них, правда, немного. Но, спасибо, что помогли. Наше командование вообще сказало, что без их вмешательства мы потеряли бы как минимум треть инфраструктуры базы. Ребята нанесли удар в тыл нападавших сил, пожертвовав почти половиной личного состава десантного отряда, чем смяли весь план атаки. Потом прибыл крейсер Содружества, и атака была окончательно подавлена. Жалко ребят.
— Может, целью нападения были доставленные ИИ? — спросил я. — Все же куда труднее взять эсминец в космосе. Корабль хоть и не сильно мощный, но верткости ему не занимать. А на базе ничего ловить не нужно, просто отбить и забрать.
— Может и так, — согласилась Луара. — Тогда они остались с пустыми лапами.
* * *
*
На следующее утро Луару вызвали к военному командующему базой.
Вообще руководство базы являлось, так сказать, двухполярным. База могла находиться в нескольких режимах боевой готовности. Ноль и единица являлись состояниями "на взводе". Чем дальше — тем расслабленнее. Самая крайняя готовность — шесть, это когда на базе присутствует военный контингент, но это скорее "охрана от хулиганов". В первые три состояния готовности полная власть оставалась под эгидой военного командующего, с четвертого по шестое состояние — гражданского начальника. База "Албар", на которой работала Луара, находилась в тылах и готовность на ней всегда держалась на уровне пятерки. Наверное, это и стало причиной столь успешного нападения диверсантов на базу с гарнизоном, превосходящим нападающих минимум в три раза.
Вызов этот Луаре показался сильно странным. Руководство базой на данный момент осуществлялось гражданским начальством, да и в любом случае Луара не являлась приписанным к военным специалистом. В случае активных военных действий она должна была вести себя по правилам гражданского населения, то есть добраться до укрытия и не мельтешить под ногами. Ясное дело, что игнорировать такое "приглашение" было бы глупо, тем более что пришло распоряжение от инженера ее блока об освобождении от работ на половину смены.
— Чего ты напрягаешься? — спросил я. — Ты же не вояка, в крайнем случае, просто поругают, да и отпустят со слезами на глазах. Ты, кстати, умеешь плакать?
— Не знаю, — ответила Луара, — а что это такое?
Пришлось малость отвлечь девушку, объясняя что, зачем и почему. В конце дебатов Луара совсем позабыла о своей тревоге. Кстати, выяснилось, что плакать по-людски сородичи Луары не могут — у них имелся другой механизм гашения эмоций — хоть слезы и входили в комплект заботы о глазах.
— Ладно, видишь, все пучком, — подвел я итог успокоительных процедур, — надевай парадные кружевные труселя с шелковыми подтяжками и айда поглядим, чего хотят вояки от гражданского специалиста.
* * *
*
Военный командующий ждал Луару в своем рабочем кабинете. О принадлежности к должности говорило, пожалуй, только кресло в центре помещения. Вообще, расположение мебели в кабинете оказалось довольно интересным. Рабочий стол предстал в форме вытянутой подковы, а кресло командира располагалось в месте логического соединения двух дужек. Правда, оно имело колесики, и, похоже, хозяин кабинета мог свободно перемещаться внутри хитрого стола. В кабинете находилось еще трое каких-то явно военных чинов, о которых я мог думать без малого все, что угодно.
— Присаживайтесь, лиассан зель Виа бин Милиним, — предложил хозяин кабинета, подкатывая свое кресло к расположению "встречающей делегации".
— Спасибо, командующий, — Луара скромно заняла кресло-пуфик на вершине горба стола-подковы.
Четверо серьезных "дядек" уставились на Луару. Молчание слегка затягивалось и Луара начала мандражировать.
— А что это за погонялка такая "лиассан зель Виа бин Миллиним"? — спросил я, чтобы отвлечь Луару от обстановки поднимающейся нервозности.
— "Лиассан" — просто вежливое обращение к моему "полу", "зель Виа" — мой род, — подумала в ответ Луара. — "Бин" — приставка, после которой идет название планеты, где я родилась.
— Ну практически "миллениум", — усмехнулся я. — Так ты у нас дворянка поместная что ли?
— Это как? — не поняла Луара.
Пока мы обсуждали тему землевладения, серьезные "дядьки", видимо, вдоволь насмотрелись на Луару, а может, они просто не дождались чего-то важного с ее стороны. "Дядьки" переглянулись, о чем-то тихонько посоветовались и решили прекратить пытку неизвестностью.
— Лиассан Луара, можно мне Вас называть просто по имени? — произнес командующий, — обстановка у нас скорее неофициальная. Не хотелось бы излишне загромождать ее должностями, чинами и фамилиями.
— Конечно, командующий, — согласилась Луара.
— Скажите, Луара, вы участвовали в отражении нападения диверсантов? — спросил командующий.
— Не уверена, командующий, — замялась Луара, — Хоть нападение и началось во время моей смены, когда я работала в шестом секторе третьего уровня, вряд ли можно назвать мои действия активными.
— Вы умеете стрелять? — задал вопрос один из присутствующих военных.
— Я проходила обязательную подготовку, — промямлила Луара. — Среди учебных дисциплин была и огневая подготовка, проходили обращение с ручным стрелковым оружием. Трудно сказать, что я блистала этим навыком, но обучение было зачтено.
— Ну да, конечно, — согласился офицер. — Скажите, Вам уже интегрировали контрольный блок Союзников? В Вашей медицинской карте нет этой информации.
— Нет, — робко с долей страха ответила Луара, — я пока прохожу подготовку к интеграции.
— Вы когда-нибудь стреляли из вооружения союзников? — спросил другой офицер.
— Я его даже и не видела, офицер, — искренне удивилась Луара. — Я не питаю привязанности к оружию, да и стрелять, если честно, совсем не люблю.
— Вы же работаете техником, оружие в любом случае Вам не чуждо, — намекнул тот же офицер.
— Одно дело стрелять на стенде, где просто тестируется оружие, — ответила девушка, — другое — в живое существо. Да и корабельное оружие для меня скорее часть механизма, чем орудие убийства. Можно мне все же поинтересоваться, зачем меня вызвали?
— Вы представлены к награде Содружества и денежной премии в соответствии с рангом награды, — лаконично ответил на вопрос командующий. — Пытаемся понять, в чем ошибка. Мы два раза просили проверить данные союзников. Второй раз в дополнение к материалам наших камер безопасности они прислали записи с тактических камер бойцов, участвовавших в этой операции. По подтвержденным данным Вы уничтожили две боевые единицы диверсантов и вынесли с поля боя раненного десантника Содружества.
Кабинет снова провалился в минуту молчания.
— Это точно ошибка, командующий, — совершенно испуганным голосом пролепетала девушка.
— Хорошо, расскажите Вашу версию, — предложил командующий.
— Я помню грохот, взрывы в ангаре, — начала сумбурно рассказывать Луара. — Мне стыдно, но мое тело от испуга просто отказывалось двигаться, хотя я и получила оповещение для персонала укрыться в убежище. И я просто спряталась под днищем машины, которую ремонтировала.
— Что было потом? — подтолкнул застрявшую в воспоминаниях девушку командующий.
— Там шла перестрелка, — промямлила она, — там были не наши солдаты, одни стреляли в других, что-то взрывалось. Когда за соседним тягачом упал застреленный солдат, я испугалась и побежала. Что-то сильно сверкнуло и все. Я помню только медицинский бокс. Это точно ошибка. Я даже не знала, какие из солдат нападают, а какие защищают нас. Там не было наших солдат.
— Странно, запись союзников показывает совершенно иное, — задумчиво произнес командующий, активируя голографическую развертку в центральном пространстве стола.
Сначала шли куски записей с камер безопасности базы. В них трудно было понять что-то однозначно. Местами мелькала фигурка в оливковом комбинезоне. Оказалось трудно разглядеть, что она конкретно делает, но ее действия явно не относились к попытке панического бегства. Дальше пошли записи с камер бойцов Содружества. Мне они напомнили родные земные стрелялки.
Как в компьютерной игре от первого лица кто-то делает два выстрела из штурмовой винтовки КСС, меняет позицию, делает еще выстрел и бежит. Тряска, фрагменты палубы, корпуса машин, кофры, коробки, ящики. Борт летательного аппарата, за ним еле шевелясь, кашляет тоненькая фигурка оливкового цвета. Руки треплют несчастного, потом требовательно переворачивают. В полсферы несчастное знакомое лицо. Взгляд отсутствующий, руки непослушно пытаются поднять сотрясающееся в кашле тело. Хозяин камеры что-то говорит и указывает в сторону. Потом боец помогает подняться и подталкивает оливковую фигурку в сторону кормы машины. Дальше он ведет заградительный огонь, прикрываясь корпусом летательного аппарата. Из-за штабеля ящиков показывается силуэт боевого робота и тут же сверкает вспышка.
