Третьим эшелоном, неторопливо, словно каравелла по зелёным волнам (судно пузатое и неповоротливое), шли армейские транспорты — те самые "Star Destroer`ы", что ещё полгода назад Скуриди предложил строить вместо "Орфеев". Переоборудованные и утыканные зенитными средствами по самой небалуйся грузовики пришлись по душе Солодухной, став основным армейским грузопассажирским перевозчиком. Прикрытые плотной массой кораблей ПКО, они ковыляли в арьергарде, ничего, видимо не опасаясь.
Ну а между Кисловым и Новохатским шли, поддержанные четырьмя "Спартиротами" и двумя "Муренами", двумя эсминцами, туевой хучей фрегатов, корветов, миноносцев и канонерок, сорок восемь попугаев... Виноват — сорок восемь флаероносцев, конечно. Попугаев было на десяток меньше.
Флот врага и впрямь, в основном, ошивался у Увека, но различить подробности, кто там, да сколько, даже мощным сканерам "Кадавра" было пока не по силам: противник активно ставил помехи, укрывая от нас свой истинный состав.
Зато возле цели нашего вояжа ни одного боевого кораблика не наблюдалось. Некоторые грузовики и астероидные шахтёры попытались было стартовать, но дюжина выпущенных в дальний дозор корветов моментально загнала их обратно на космодром. Один корвет, правда до обидного глупо подставился и, угодив под огонь планетарных ПКО, развалился, рухнув на поверхность планеты россыпью обломков. Особенно обидно понести эту потерю было ещё и оттого, что вся оборонительная система планеты исчислялась двумя дюжинами ракетных установок и плазмобоев, сосредоточенных вокруг Дельта-сити, укрытого куполом городишки на двадцать пять тысяч жителей, являющегося единственным населенным пунктом на Увеке-шесть.
— Савватий, — обратился я к Доместику Схол, приближая на экране изображение городка, — как мыслишь, если не ждать армейских, а высадить твоих доместиков за пределами зоны поражения зениток, Дельту ты возьмёшь? Я, видишь ли, про склады на этой планете друнгарию с Новохатским сказать как-то запамятовал, а теперь делиться с ними ну так не хочется, так не хочется, прямо сил никаких нет.
— А то. — понимающе ухмыльнулся Юстиниан, немного увеличив масштаб. — Броня крепка и глайдеры, что характерно, наши быстры. И возьмём, и удержим. Так, фортов вокруг города всего восемь... Прорвём вот здесь, подавим ещё вот этот форт, — он поочередно ткнул пальцем в укрепрайоны, — и свободно проходим к городу. Тут главное не перестараться, а то купол повредить можно.
— Не надо ничего прорывать. — я хмыкнул. — У нас с тобой шесть крейсеров есть. Неужто из гравитационных орудий не раздолбят?
— Тоже верно. — Савватий почесал в затылке. — Астероидные части у них вряд ли есть, да даже если и есть, управимся. И порядок потом поддержим. Зря я что ли, кроме своих орлов, на транспорты ещё и полк стратиотов запихал? Сдюжим.
— Только сам на рожон не лезь, герой Роксаны. — подмигнул ему я. — И это... Визажиста моего потом целым вернуть не забудь. Привык я к нему уже как-то, знаешь.
— Да мне самому спускаться на поверхность и смысла-то нет. — усмехнулся Доместик Схол. — Так что ничего с ним не случиться. Пусть штаб полка прямо тут, на "Дедале" охраняет.
Реальность, впрочем, превзошла самые смелые ожидания. Охрану Дельта-сити, если не считать полиции, осуществляло всего два батальона линейной пехоты да три дивизиона зенитчиков. У них даже четыре противокорабельные ракеты было в шахтах, что, в теории, давало им шанс сбить лёгкий крейсер... если бы он в одиночку полез город бомбардировать. А так как подавлять форты, противодесантные плазмобои и ракетные установки я направил все шесть крейсеров, да ещё и прикрыл их кораблями ПКО, повторить подвиг неизвестного Киндяшкова, с уничтожением корабля торпедой им не удалось.
Гарнизоны фортов, едва крейсера вышли на позиции удара (согласованного, разумеется, с командующим флотом), отступили по подземным туннелям в город, уцелевшие после орбитальной бомбардировки зенитчики тоже собрались там, а после высадки доместиков и стратиотов в непосредственной близости от Дельта-сити, комендант города подорвал всё, что только могло бы пригодится для обороны города (включая лёгкие полицейские глайдеры) и выкинул белый флаг.
— Вот как. — озадачено ответил Кислов на мой доклад о установлении контроля над планетой. — Я же, кажется, вам только бомбардировку санкционировал.
— Ну а что же, мне следовало ждать, когда армейцы до планеты доползут? — Новохатский, также участвовавший в видеоконференции, скривился, но промолчал. — А если бы за время их пути местный командующий оправился бы от шока и решился обороняться? Ополчение бы собрал, в конце концов? Это же был бы не штурм, а кровавая бойня. Ни к чему было, мне кажется, подвергать риску жизни наших будущих граждан. Промышленность и инфраструктура Дельта-сити при этом бы неизбежно пострадали.
И склады ТМЦ тоже — но этого я, разумеется, вслух не сказал. Ни к чему господам друнгарию флота и стратигу армии знать, что доставившие на Ледок солдат торговцы сейчас авральными темпами наполняют свои трюмы добычей.
— Как ни неприятно мне это говорить, но стратиг Киндяшков прав. — нехотя произнёс Новохатский. — К тому же доместики находятся в его исключительном подчинении, он вправе распоряжаться своими гвардейцами так, как ему будет угодно. Стратиг, вам требуется какая-то помощь армии?
— Да, стратиг. Прошу вас выделить мне в оперативное подчинение Четвёртую инженерную дивизию. Надо космопорт слегка починить, и возвести пирамиду гравитационной связи. Без соответствующей строительной техники и специалистов, своими силами, я не справлюсь даже с первой задачей.
— Но у нас нет оборудования для гравитационной связи. — удивился Кислов. — Что вам даст пустая пирамида?
— Это у вас его нет, друнгарий. — парировал я. — А у меня всё есть. Комплект необходимого оборудования заранее был подготовлен на Роксане и сейчас уже выгружен на склады Дельта-сити.
— Стратиг. — Кислов поглядел на меня с неприкрытой усмешкой. — Вам когда-нибудь говорили, что вы прохиндей?
— Целыми днями только это и слышу, командующий.
* * *
Пирамида гравитационной связи получалась не ахти. Негде было на Ледке взять специальные строительные материалы, лёгкие и прочные, чтобы можно было без особых проблем провести перепланировку пирамиды, случись такая нужда. Пришлось инженерам и сапёрам выпиливать гранитные блоки из местных скал, тягать их антигравитаторами к Дельта-сити и строить на века. Проводимость волн у гранита, разумеется, тоже хуже, чем у специальных материалов, ну да за неимением гербовой, знаете ли, лопухом подтираемся.
Покуда нанятые капёры тырили со складов стратегические ресурсы (как же я всё это богатство люблю и уважаю!), а эллинский "this is stroybat" корячился над строительством устройства связи, кампания в системе Увека продвигалась своим чередом. Часть лёгких сил была раскинута по окраине системы, на предусмотрительно большом расстоянии от Увека, возле которого сосредоточился прикрытый помехами флот неприятеля. Толку от этого было немного, но было. За полдня корветам и фрегатам удалось перехватить три транспорта (ещё пять вовремя развернулись и удрали), одним из которых оказался танкер с флаерационной ртутью.
"Кадавр", под прикрытием дюжины фрегатов, медленно (по космическим меркам) подкрадывался к неприятелю, готовый смазать салом пятки при первой же возможности, за ним, ещё более неторопливо, двигались основные силы Кислова, в тылу которых, на незначительном удалении, телепали мои крейсера и флаероносцы. Транспорты Новохатского (шибко удивлявшегося, куда это умотали мои вооруженные торговцы — пришлось честно признать, что нанимал их для дороги в один конец, и что для возможной эвакуации "свечного заводика" вскоре должны прибыть совсем другие суда) висели в пространстве недалеко от Ледка, тоже в полной готовности как наступать, так и удирать. Противник активных действий не предпринимал, если не считать нескольких одиночных схваток корветов и фрегатов друг с другом, однако наместник Увека, две третьих суток спустя после нашего появления в системе, соизволила выйти на связь. Разумеется, ни о какой беседе в прайм-тайм речи не шло — время прохождения сигнала до "Дромона" составляло аж целых восемь минут, — так что наш главком имел сомнительное удовольствие пообщаться с нойоном посредством видеописем. Ну и я на это посмотрел заодно.
— Я нойон Луиза Яхимбаева, наместник Увека. — на экране появилась довольно миловидная девушка лет так двадцати пяти, с приятными, подчёркнутыми обтягивающей генерал-майорской формой округлостями везде, где надо. Если бы не эта их каракорумская укладка "взрыв на фабрике париков", так даже и очень ничего бы смотрелась, доложу я вам. — Вы опознаны как корабли ВКФ Эллады. Сообщите о цели вашего появления в системе и причинах прекращения связи с Увеком-шесть, возле которого мы наблюдаем ваши корабли. В противном случае я буду вынуждена считать вас недружественными силами и принять все меры к вашему уничтожению.
— Хамка. — откоментировал я послание. — Друнгарий, давайте ей ответим в стиле письма казаков турецкому султану?
— Стыдитесь, стратиг. — укоризненно покачал головой Женя. — Это всё ж таки дама, а вы ей хотите предложить убийство ни в чём неповинного ежа, да ещё таким извращённым способом. Вот возьмём её в плен, тогда и надругаемся по очереди.
— Над ежом? — изумился Новохатский.
— Будет приказ, надругаетесь и над ежом. — отрезал наш главнокомандующий, и повернувшись к камере (общались мы посредством голосвязи) скомандовал невидимым мне операторам начинать запись ответного послания.
— Друнгарий флота Эллады Евгений Кислов — нойону Яхимбаевой. — Женя приосанился, перья распустил, аки павлин. — Должен напомнить вам, госпожа нойон, что Эллада и Каракорум в настоящее время находятся в состоянии войны. В связи с этим, сообщаю вам, что прибыл в систему Увека для ведения военных действий. Во имя человеколюбия, во избежание человеческих жертв, предлагаю вам передать мне власть над системой на условиях полной и безоговорочной капитуляции. Вам, вашим войскам и кораблям беспрепятственную эвакуацию гарантирую.
Ну вот, а ещё говорят что я наглец. Где справедливость, я вас спрашиваю?!!
* * *
— Флоту. Все стоп. — в отличие от приказов, отдаваемых на морских кораблях, это распоряжение, отданное Кисловым, означало лишь прекращение ускорения и работы сжимателей пространства. А само по себе движение в космосе... Как это там было в рекламе пива: "Относительно Вас, или относительно меня?"
Причина, по которой наш героический главком флота отдал свой приказ, была проста и банальна: "Кадавр" наконец-то смог пробиться через генератор помех, и на тактических экранах высветились, наконец, точные данные о составе вражеского флота.
— Господа. — в конце концов, после почти минутного молчания на командных частотах, подал голос Новохатский, — а вам не кажется, что нас тут сейчас порвут на тряпочки?
— Могут. — задумчиво ответил ему Женя. — Запросто. А вы что думаете, стратиг Киндяшков?
А что я думаю? Валить надо — вот что я думаю. Потому как на моём тактическом экране флот врага виден ничуть не хуже, чем на экранах Кислова и Новохатского.
Нет, в артиллерийских кораблях у них превосходство небольшое: против шести наших дредноутов и двух броненосцев всего десять батлшипов (опознаны как "Ихтиозавр", "Махайрод", "Мезозавр", "Птерозавр", "Смилодон", "Темуджин", "Угэдэй", "Толуй" и "Тохту"). И опыт битвы при Роксане ясно указывает, что эллинские дредноуты сильнее (а панзершипы — не хуже). По тяжелым крейсерам и вовсе паритет, причём только девять крейсеров принадлежали к Эльчидай-классу, а два были систершипами откровенно убогого "Батыра", лёгких крейсеров вовсе наблюдалось лишь три Сэбду-класса, но вот флаероносцев... Этого добра у Увека собралось чуть более, чем дофига. Против наших шести ударных "Аника-воинов", двух десятков средних "Жемчугов", "Дедала" и двадцати двух эскортных "Каноэ" Стальная Ханум умудрилась выставить три ударных Джучи-класс и ажно восемь Бортэ-класс, шесть средних "Сапсанов", пятнадцать "Борджигинов", пять эскортных "Скакунов" и эпическую толпу в шестьдесят два Каноэ-класс. Вроде бы, казалось, превосходство во флаерации всего в одну целую и два десятых раза, не страшно. Но надо ведь и планетарные флаеры учитывать, а это вряд ли менее пары сотен, да и артиллерию орбитальных фортов сбрасывать со счёта не стоит.
— Я полагаю штурм невозможным, друнгарий. — мозги лихорадочно прокручивали варианты, которые могут принести нам победу, и не находили их. — В данных условиях поражение потерпит тот, кто первым нанесёт удар. Чингис Арифуллова, как я понимаю, решила действовать на Пелле преимущественно базовой флаерацией, и, как видите, смогла переправить большинство флаероносцев к Увеку. Не знаю, как слётаны их группы, но наши, за время похода я успел это выяснить, слётаны отвратно. Кроме того, число истребителей не превышает десяти процентов от общего числа флаеров, и наши универсалы будут драться с их универсалами на равных. А согласно данным приборов, наши машины, в отличие от боя в системе Роксаны, в большинстве своём аналогичны флаерам врага. Из запущенных в настоящий момент групп врага, разумеется.
— Блеф? — предположил Новохатский.
— Возможно. — недовольно ответил Кислов. — Но проверять это я не имею никакого желания. Поражение будет нам слишком дорого стоить. Мы, в конце концов, проводим лишь операцию по принуждению к миру. Но, чёрт возьми! До чего же досадно!
И вновь на канале связи главнюков воцарилось тягостное молчание.
— Господа. — наконец подал голос Новохатский. — Но и отступить бесславно мы не можем. Даже если отправить пару дивизий захватить все поселения системы за пределами самого Увека, что это даст на переговорах синклитику Черикаевой? Ни-че-го.
— Согласен. — я кивнул. — Мы должны дать бой. Но не имеем права в нём увязнуть.
— Огневой контакт и активное маневрирование после него? — спросил Кислов. — Можно, но... Стратиг, вы дадите гарантии защиты артиллерийских кораблей от флаерации? Вы уверены, что сможете обескровить врага настолько, что флаеры перестанут представлять значительную угрозу?
— Нет. — выдавил из себя я. Грешен. Подвержен гордыне, и признать для себя невозможность что-то сделать (из тех дел, что умом решаются — я всё же худенький и штангу олимпийских пропорций не подниму, например), это нож острый. — Я не могу дать таких гарантий, друнгарий. Я могу лишь гарантировать, что свяжу их флаерацию до того, как тяжелые силы вступят в артиллерийский бой и, быть может, в течение получаса после начала огневого контакта. Но это максимум.
— Скверно. — бросил Евгений. — Недостаточно. Чересчур рискованно. Я не могу дать приказа к атаке в таких условиях.
И снова тишина. Давящая, безнадёжная — аж в висках запульсировало. И злость, на себя злость, на чингису эту, почётную обломательницу всея Голактего, на собственное бессилие, на неподготовленность... На войну на эту дурацкую! Такое зло взяло, так дерьмо в душе закипело, как представил заголовки "Наш флот блестяще осрамился" (с Димы станется), так что-то у меня в голове тогда и щёлкнуло, сдвинулось, шестеренки какие-то ржавые провернулись с треском и скрежетом... В общем, родился у меня план боя. Не стопроцентно гарантирующий победу, но, так скажем, дающий нам на неё нехилые такие шансы.
