Аксиома счастья

— А мне сейчас неудобно, вроде как бросаю ее.

— Эх! Что бы ты без меня делала, — Борис вытащил из кармана конверт и положил его Велене на стол, — Это путевка в черноморский пансионат. Как раз по ее профилю, правда всего три недели, но вряд ли она обидится.

Вот как, оказывается, он все предусмотрел заранее, а с ней просто играл:

— Гольцов, я тебя задушу, — глаза Велены метали нешуточные молнии.

— Согласен, — мгновенно среагировал тот, — но только в своих объятиях.

Девушка схватила со стола степлер и уже хотела метнуть в обидчика, но Борис мгновенно оказался за дверью, он и это сумел предусмотреть.

— Я жду тебя внизу, — крикнул он в щель двери и окончательно закрыл ее.

Велена выскочила из-за стола, и уже хотела было кинуться вдогонку, но тут ее взгляд уперся в зеркальное отражение разгневанной фурии, рука сама собой метнулась поправить сбившуюся челку и она больно стукнула себя степлером по голове. Это сразу отрезвило, можно даже сказать привело в чувство, девушка увидела свое озадаченное выражение в зеркале и прыснула со смеху.

— А ведь он прав, — подмигнула она своему отражению, — тебе действительно надо отдохнуть, раздражаешься по всяким пустякам. Опять за старое взялась?

Когда Велена спустилась вниз к ней снова вернулось превосходное настроение, что несколько озадачило Бориса, так как он по прежнему опасался ее гнева.

Море. Для Велены это слово не значило ничего, она никогда не видела моря, в том мире, откуда она попала сюда, никому и в голову не могло прийти, что в большом количестве соленой воды может быть что-то интересное. Все крупные города находились, как правило, внутри материка, исключения составляли только два города-порта и то они располагались в устье крупных рек и представляли собой скорее крепости, нежели настоящий город. Рыбная ловля тоже не развивалась, на нужды прибрежного населения морских даров хватало в избытке, а везти их вглубь материка никому не приходило в голову, уж слишком быстро морская рыба приобретала неприятный запах.

И почему в этом мире отдых на море считался чем-то особенным? Но самое интересное для Велены заключалось в том, что здесь она поняла насколько огромен и в тоже время хрупок этот мир. После неприятных минут взлета, когда большой воздушный лайнер продемонстрировал потрясающую мощь, девушка прилипла к иллюминатору, далеко внизу медленно проплывали облака, из-под которых местами выглядывали разноцветные лоскутки земли, горизонт терялся в белесой дымке, а небо стало темно-синим.

Потом облака исчезли, земля внизу приобрела серо-желтый вид, а местами появились тонкие полоски дыма, через некоторое время таких полосок стало значительно больше, еще через полчаса полета дыма стало столько, что он местами закрыл землю.

— Пожары в степи, — пояснил Гольцов, на вопрос Велены, — бывает иногда, что на многие сотни километров дым закрывает солнце. Не помню в каком году это было, но из-за сильнейших пожаров в Сибири в был неурожай, дым надолго закрыл солнце.

К большому сожалению, как выглядит само море сверху Велена не увидела, через два часа стало темно, а внизу лишь местами проглядывали маленькие огоньки, темно было и в аэропорту, куда они прибыли, поэтому полной неожиданностью оказался теплый, насыщенный незнакомыми запахами ветерок. Путешествие длилось очень долго, все тело ныло от многочасового неподвижного сидения, поэтому возможность размяться по пути к зданию аэропорта воспринималась как желанная прогулка.

За все время путешествия Велена не смыкала глаз, поэтому как только она добралась до номера в гостинице, не раздумывая забралась в постель, оставив все остальные заботы Борису, что по ее мнению было вполне справедливо, так как он умудрился большую часть пути пробыть в объятиях морфея.

Легкая утренняя дремота неожиданным образом напомнила о былом, казалось, стоит сейчас открыть глаза и она снова окажется во дворце в своем прежнем мире, а все то, что произошло с ней всего лишь сон, удивительный, приятный, но сон. Нет. Теперь, спустя годы, этот мир ей стал нравиться, он стал родным, совсем не хотелось вернуться в прежнюю жизнь. Пусть она была принцессой, и в будущем ее ждала власть королевы, ну и что? Только теперь стало возможно понять, какое душевное уродство ждало ее на троне, а здесь...

— Вставай. Все равно уже не спишь, — раздался рядом голос Бориса, — мы так с тобой и обед проспим.

— Обед? — Велена удивленно открыла глаза, — А мне казалось еще утро. Почему тогда не разбудил?

— Зачем? Мы же не завтра уезжаем.

— Все равно, мне хочется видеть все и сразу, — Велена вскочила и направилась к балконной двери.

Яркие тропические краски казалось, одним движением ворвались в комнату, теплый влажный воздух, настоянный на тропических ароматах, пахнул в лицо, а вдалеке сквозь гомон птиц и шума листы можно было расслышать плеск волн.

— Вот это да! — Восхищению девушки не было границ, — Это сказка, неужели такое на самом деле бывает?

— Как видишь, — Борис легонько обнял ее сзади за плечи, — уверяю тебя, через неделю все это тебе покажется вполне обыденным.

— Никогда не покажется, — мотнула Велена головой, — и я хочу прямо сейчас увидеть море.

— Нет, так не пойдет, — заупрямился Гольцов, — если ты можешь терпеть голод, то мне это недоступно. Мой желудок требует приятного насыщения, так что пока мы плотно не подзаправимся, никуда не пойдем.

— Получается у мужчин путь через желудок лежит не только к сердцу?

— Ты что, желаешь моей голодной смерти? — возмутился Борис, — Вперед отъедаться, море никуда не убежит.

— Обед тоже.

— А ты еще его не видела, и потому не можешь утверждать, убежит он или нет, — расплылся в улыбке Борис, — знаешь, некоторые страны ну очень экзотические.

Морские волны, весело играя белыми шапками гребней, с шумом выкатывались на пологий берег и спустя мгновение, растратив силу, тут же скатывались обратно, заставляя поблескивать на солнце мелкую гальку, двигавшуюся в такт накатываемой воде. Ветерок приятно обдувал лицо и не давал тропическому солнцу обжечь кожу палящими лучами.

— Здесь действительно красиво, — повернулась Велена к Борису, — теперь понятно, почему многие приезжают именно сюда.

— Вечером ты вообще увидишь сказку, — ответил он, и принялся расстегивать свою рубашку — Купаться будешь?

Спустя два часа они возвращались в отель довольные и в хорошем настроении, Велена то и дело останавливалась у торговых лотков вынесенных из магазинчиков и внимательно изучала поделки в большом количестве предлагаемые местными умельцами. Особенно ее заинтересовал серебряный браслет, выполненный в виде змеи свернутой в кольцо, она подняла глаза, чтобы спросить цену и от неожиданности замерла с открытым ртом — с другой стороны прилавка неподвижно сидел Комаров, старательно прикрывая лицо широкими полями шляпы. Гольцов проследил за взглядом девушки и тоже на некоторое время впал в ступор, но в отличие от Велены быстро пришел в себя:

— Так вот вы где окопались, Александр Евгеньевич, — расплылся в притворной улыбке Борис, собираясь перебраться поближе к своему бывшему патрону, — я так рад вас видеть, вы просто себе представить не можете.

Понимая, что сейчас может произойти, Велена вцепилась в руку спутника:

— Борис остынь, пусть с ним разбираются другие.

— Пусть, — тут же согласился Борис, — но засвидетельствовать почтение мне просто необходимо.

Но вырваться от спутницы ему не удалось, не смотря на большой перерыв, руки девушки еще помнили изнуряющую гимнастику, и Гольцов чтобы не травмировать подругу вынужден был оставить свои попытки отомстить обидчику. Этому так же немало способствовала и реакция Александра Евгеньевича, который не стал дожидаться развития ситуации и, бросив прилавок, вовремя исчез за дверью ювелирного магазинчика.

— Нет, ты смотри, где этот недоносок обосновался, — кипятился Борис, — магазинчик завел, побрякушками торгует, урод.

Пока спутник выпускал избыток пара, Велена задумалась:

— Что-то здесь не так.

— Чего не так?

— Ну, подумай сам. Даже с учетом вернувшейся украденной суммы у Комарова должно остаться около миллиона долларов, ведь так, тогда, почему он сидит в этом дешевом магазинчике и торгует безделушками?

— Откуда мне знать, у богатых свои причуды. Может ему в кайф прикидываться мелким торговцем.

— Нет, с такими деньгами он никогда бы не поселился здесь, скорее всего у него все не так блестяще как мы предполагали.

Борис внимательно оглядел улочку, на которой процветала торговля и ухмыльнулся:

— Ну что ж, тогда он получил то, чего хотел. Но стукнуть, куда надо, не помешает.

— С него мы ничего уже больше не получим, так что оставь его в покое, не бери грех на душу.

— И это после всего того что он пытался с нами сделать?

Велена хитро улыбнулась и, взяв под руку своего спутника, увлекла дальше по улице:

— Мне будет трудно тебе объяснить мое отношение ко всему происходящему, но все же попробую. Представь себе, что все в этом мире связано в нечто единое...

— Ты говоришь о Боге?

— Нет, не о нем, тем более я знаю тебя как воинствующего атеиста, — девушка многозначительно посмотрела на спутника, и когда он кивнул, подтверждая ее выводы, продолжила — я говорю о сплетении судеб. У каждого из нас есть своя судьба, она ведет нас по жизни, и все происходящее с нами заложено в этой судьбе всевышним.

— Фаталистка. — Буркнул Гольцов.

— Отнюдь, — снова улыбнулась Велена, — заложено не означает предопределено. Ведь твоя и моя судьба не существуют сами по себе, они связаны между собой, как связаны и со многими другими судьбами людей живущих вокруг нас. Отношение и мысли людей определяют какой будет эта связь.

— Подожди, давай угадаю, — прервал ее рассуждения Борис, — позитивные мысли и любовь к роду людскому, как вообще, так и в частности позволит избежать всех напастей, заложенных Богом в судьбе.

— Нет. Избежать ничего не удастся, но результат будет другим. Вот как бы это тебе объяснить, — девушка посмотрела по сторонам, и взгляд ее задержался на давно истертых ступеньках старенького крыльца. — Видишь эти ступеньки, допустим, тебе суждено сегодня оступиться, но если рядом с тобой идут люди, с которыми у тебя хорошие отношения и ты находишься ближе к ним, то они могут успеть удержать тебя. А если отношения напряжены, секундное колебание с их стороны и хорошо, если отделаешься сломанной ногой.

— Это уже из другой оперы, — возразил Борис, — 'не рой другому яму' одна из заповедей. Судьба это нечто иное.

— Хорошо, тогда другой пример. Допустим, ты все же добрался до Кузнецова и избил его, и не думай, что у тебя бы это легко получилось, в процессе драки он бы упал, стукнулся головой обо что-нибудь, и душа его предстала бы перед судом всевышнего. А дальше, помнится, нас предупреждали, что убийство по законам этой страны карается пожизненными сроками. Ну и как тебе такой поворот судьбы?

— Но тогда, по твоему же утверждению я должен все равно попасть в тюрьму.

— Тюрьма не событие, это следствие какого-то события, но как я уже сказала, в одном случае оно может привести к нежелательным последствиям, а в другом пройдет незаметно.

— Ты не просто фаталистка, — изрек Борис вердикт, — ты изобретательная фаталистка. Вся твоя философия сводится к всепрощению, извини я не готов ее перенять, по крайней мере пока.

— А никто от тебя этого и не требует, — рассмеялась Велена и передразнила, — по крайней мере пока.

*

Поспать этой ночью у Комарова не получилось:

— И какого черта эти двое притащились именно сюда? — Сокрушался он, — мало что ли мест на старушке земле? Надо же такому случиться, чтобы встретиться именно здесь.

То что бывшие его соратники сбежали из России Александр Евгеньевич не сомневался, после того как он оставил фирму без средств да еще с огромными долгами иного выхода и быть не могло. Но вот как они оказались вместе это уже вопрос. Да. Видимо чего-то не учел в характере Гольцова, как и не сумел увидеть в девушке волевого руководителя. Но как бы то ни было, он значительно раньше появился здесь и обустроился, а они пока еще не обросли недвижимостью и могут поискать себе другое место. Решено, завтра же он найдет где они находятся и попробует уговорить их покинуть этот благодатный край. Хотя ... Комаров беспокойно заерзал — а вдруг они появились здесь совсем не случайно, ведь вполне могли искать его, и сейчас будут шантажировать, вымогая свою долю. Нет уж — нет у него сейчас свободных денег, все вложено в постройку скромного отеля на берегу, на это направлены все его усилия и именно это в будущем даст ему осуществить свою мечту.

Сердце снова как-то невпопад колыхнулось и тут же возникла тупая боль где-то под лопаткой. Опять. И снова как тогда холодная испарина покрыла лоб. Нельзя ему болеть, никак нельзя. Эта мысль постоянно отравляла ему жизнь, случай с укусом фиристы обошелся ему дорого — очень дорого, деньги на лечение текли как песок сквозь пальцы, если снова приключится что-либо подобное, то жизнь превратится в выживание. Да разве о таком он мечтал.

Комаров потянулся за лекарством, которое теперь постоянно находилось рядом — боль терпеть нельзя, надо сразу глушить ее. И какой черт их сюда занес? Итак нелегко, да еще и они свалились на беду. Нет, не уснуть теперь, а утром снова будет трещать голова.

Александр Евгеньевич тяжело вздохнул, выбрался из кровати и вышел из домика — надо постоять на ветерке и хоть немного остудиться, кондиционер он пока еще не установил, все экономил, теперь видимо придется завязывать с этой экономией, здоровье дороже. Мысли снова переключились на проблемы.

Завтра надо будет позвать Ботн'га — пусть за прилавком вместо него посидит, вроде как не вор, впрочем, здесь редко кто ворует, а вот ответственности никакой, отношение к золоту такое же, как и к меди. Как-то раз пропало золотое кольцо с маленьким алмазом, так помощник отнесся к этому совершенно спокойно, пропало и пропало, ну и что и объяснить ему, что только одно это кольцо стоит год его труда удалось далеко не с первой попытки. К чести Ботн'га колечко потом нашлось, оно упало с прилавка в магазинчике и проскользнуло в щель между досками, хорошо еще, что прикрепленная к нему бирочка не дала проскользнуть дальше.

Комаров тяжело вздохнул — надо было еще посмотреть как идет строительство, местная рабочая сила славилась своей невероятной ленью, чтобы что-нибудь делалось надо было постоянно контролировать ход работ. Да и делалось все спустя рукава, не привыкли люди работать в этом раю, не надо им этого, жить бедно здесь совсем не означает впроголодь. Еды вокруг хватает, иной раз конечно от ее вида и запаха может надолго пропасть аппетит, но с голоду точно не умрешь.

Ветерок с моря оказался довольно слабым и совсем не освежал, Александр Евгеньевич вернулся в дом, вытер пот полотенцем и снова лег на кровать — вдруг удастся заснуть.

— Интересно, — думал Комаров, — а какие мысли сейчас лезут в голову этим двум неудачникам?

А мысли 'неудачников' естественно были далеки от насущных проблем 'великого комбинатора', этой ночью им было плевать на заботы всего мира. Благодатный тропический рай приносил море чувств, и они волной накрывали влюбленных, унося на вершины блаженства. Сон к ним пришел сам собой и естественно уже под утро.