Современный вид Рязанского кремля с высоты птичьего полета.
— Едим, Командир как всегда не спеша, торим, где необходимо дорогу. Только, что с ночевки снялись. Тут впереди Ока изгибается к левому берегу и получается излучина, на излучине мыс. Видимость по маршруту плоховата, полутьма еще стоит. Я в передовой сотне. Первая полусотня выскочила по руслу Оки из-за мыса и у устья Клязьмы видим на окском льду кто-то кого-то рубит, точно не разберем, в основном силуэты видны, но что кого-то убивают даже при таком освещении видно. Я за бинокль. Пригляделся, братки-разбойнички чей-то обоз грабят. Время 08 часов 37 минут. И по виду уже охрану придавили, человек десять через Оку на правый берег отступает, на них десятка полтора наседает. Еще с десяток вниз и вверх, к нам бегут. И шустро бегут, не смотря, что за ними никто не гонится. Бегущие в верховья, увидели нас и тоже на правый берег припустили. А сами возы кой кто уже потрошит. Я команду полусотнику дал, от свистнул, бойцы быстренько в боевой порядок по десяткам развернулись, копья опустили и вперед. Там метром сто-сто пятьдесят было, их секундное дело проскочить, за десяток метров, как учили дали залп из арбалетов и пистолетов и оставшихся в копья. Даже сабли не обнажали. Перекололи копьями и тех, что у обоза были, и тех, что обозников на правый берег гнали, и пяток лучников, что прикрывали бандюганов из кустов. Окончили мы мероприятия в 08 часов 58 минут, затянули ребятки, нужно еще потренировать. С нашей стороны даже трехсотых нет, пару коняшек стрелами поцарапали.
Но не сильно, максимум с месячишек под вьюками походят и опять в строевые можно переводить. Противник -тридцать два двухсотых, семь трехсотых, из них годных к беседе трое, остальные тяжелые были, ребята в двухсотые перевели. Тройку оставшихся ухарей Косте Воротынскому привез, пусть по — спрашивает, что, где, когда, кого и как. Обоз приличный, двадцать три воза, от двух купцов. Купцы не крупные, сами с товаром и шли, к их счастью остались оба живы. Стрелами до смерти побили семерых охранников, да троих возчиков на возах. Еще четверых ямщиков около возов зарезали, да двоих охранников положили. Там же нашлись и пораненные трое из охраны и шестеро возчиков. Остальные кучера сбежали. Охрана с парой купцов и их приказчиками и отбивались, отходя по льду к правому берегу. Наши трофеи восемь саней в одноконной упряжки, дерьмовенкое оружие, топоры можно себе забрать да может один лук, остальное продать в Нижнем нужно, что бы место в санях не занимали. Броней не было. Одежонка под стать оружию, лучше отдать сервам, у них на что-либо сгодится. Ну и обоз в полном порядке. По обычаям это все наше, нами на меч взято. Купцы своё имущество фактически потеряли. Не вмещайся мы и сами, скорее всего бы не выжили бы. Те пятеро лучников подтянулись бы и все, сливайте воду. Расстреляли бы на расстоянии, а пораненных добили бы.
— Купцы с обозом где?
-Да здесь таш полковник не далеко, на той стороне мыска, на правом берегу Оки деревушка стоит Мещерская поросль называется. Вот в нею мы обоз со спасенными и перегнали.
— Давай проводи до них.
— Есть. За мной Меч держись, проведу.
Проскочив за десяток минут расстояние до деревушки, кавалькада из двух десятков всадников во главе с Черным и Полухиным въехала в Мещерскую поросль. Деревушка по нынешним временам была крупная, Черный насчитал не менее двадцати крестьянских избенок. Более ничем она не отличалось от массы встречных сел и деревень. Такие же низкие, курные избы, многие срубленные прямо на подзавалье, с маленькими подслеповатыми окнами заткнутые по причине холодов пучками сена, даже вернее их назвать не окнами, а щелями. Домишки и построенные около них два-три строение, видимо амбары и хлева, окружали не высокие, засыпанные по самый вверх ограды, по видневшимся фрагментам, представляющих простую изгородь из жердей. Из-за которых на проезжих брехали дворовые собачонки, как сидящие на привязи из пеньковой веревки, так и свободно бегающих по двору. Но даже эти последние кабысдохи не выбегали на дорогу и не пробовали ухватить за ногу проезжающих лошадей, видимо имелись для них неприятные прецеденты и шавки их хорошо запомнили. Все строения деревеньки были засыпаны каким-то сероватым снегом. Черный с Полухиным привыкшие, что в эту эпоху снег вне городов бывает в основном только белый, немного озадачились. Пока не сообразили, что это сажа, систематически выбрасываемая из изб и бань. Деревня расположена на оживленном торговом пути, и путники частенько останавливаются в ней на ночлег. А что может быть лучше после дня на морозе, чем погреется в баньке, при условии наличия лишней медной монетки. Вот и топят постоянно и избы и баньки, с десяток которых чернел на берегу Оки.
Искать отбитый обоз и спасенных купцов с их спутниками не пришлось. Все они находились на околице деревеньки, столпившись вокруг невысокого, но крепенького на вид мужика, по виду лет так сорока, одетому в довольно новый армяк коричневого цвета, подпоясанный ремнем из сыромятины. Из разговора с ним окружающих, путники поняли, что это староста деревни. Окружившие его купцы и их люди, как поняли из их речей попаданцы, предъявляли старосте претензии, по факту ограбления их обоза в окрестностях его деревни и требовали по 'Правде' возмещение своих потерь. Староста активно и громко возражал, ссылаясь при этом на Всевышнего и то, что устье Клязьмы ни в коем разе не входит в территорию данного поселения и соответственно в его юрисдикцию. И предлагал обратиться к ближайшему воеводе, в Нижний Новгород. Видимо купцам обращаться за правдой в воеводский суд было как-то не совсем удобно и они продолжали настаивать на своих требованиях. Постепенно увеличивая силу голоса и убойность приводимых аргументов, которые сильно напоминали Мечеславу и Георгию те слова, за произнесения которых вслух в общественном месте, в 20 или 21 веке, можно было получить 15 суток за мелкое хулиганство. Особо упорствовал и проявлял активность один из купцов, крупный, выше среднего роста, с аккуратно подстриженными бородой и усами пшеничного цвета, на вид около сорока лет, одетый в расстегнутый овчинный тулуп из-под которого виднейся зипун зеленого цвета, украшенный синими и красными вошвами. Видя, что если и дальше беседа пойдет в том же русле и в той же тональности, то бедного старосту максимум минут через десять будут бить, Черный решил вмешаться.
— Здравствуй люд православный! — громко крикнул полковник.
До этого увлеченные беседой и не следившие за окружающей обстановкой, спорщики замолкли и как по команде обернулись уставились на отряд кованой конницы, стоящий в каких-то пяти-шести метрах за их спинами.
— А кто будет старостой этой деревни? — продолжил Мечеслав.
— Я буду староста боярин. — поклонившись сообщил мужик, ранее определенный Черным как старостой.
— Как тебя зовут?
— Аристархом крещен боярин.
— Иди за мной, спросит с тебя нужно кое о чем. — направив коня в сторону от группы спорщиков произнес Черный.
Аристарх с застывшим на лице смешанным выражением страха, уныния и покорности, побежал за конём боярина.
Черный не стал долго гнать старосту. Отъехав метров двадцать от спорщиков, он задал интересующие его вопросы.
— А скажи-ка мне Аристарх, что хотят от тебя сии почтенные мужи? — поворот руки в направлении оставленной старостой компании.
— Дык безвинно обвиняют меня боярин эти гости.
— В чем?
-Требуют, чтобы деревенька наша возместила им ущерб за татей. Место то нам не принадлежит и отвечать мы за татей придорожных не можем.
— А если я баб и мальцов Ваших сейчас до шишей побитых сгоню? Посмотрим, сколько баб по родным взвоет?
'Есть попадание, ишь как глазки-то вверх побежали, дожимаем'.
-Так как староста. Сгоняем.
— Дык что с бабы дуры взять боярин. Она и живого-то чужого увидит вой подымить, а тут мертвый. Как есть выть будет.
— И сколько у тебя таких дурных баб в деревне будет.
— С пару найдется — выдавил староста, опустив голову.
— Я так где-то и думал. Ну из-за двух паршивых овец всю деревню разорять не буду.
От этих слов староста вскинул голову, и в его глазах явно читалась надежда и вопрос, что потребует взамен от деревни этот боярин.
— Кто господин у Вас.
— Нет у нас господина, казне государевой принадлежим.
И староста сообщил проезжему боярину, что деревенька называется Мещерская поросль в настоящее время она царская, ранее принадлежала князю Андрею Михайловичу Шуйскому-Горбатому. А когда еще юный Иван IV отдал боярина Горбатого на расправу своим псарям, то и все его имения, в том числе и Мещерскую поросль, отобрал в казну. Вот с тех пор они и подчиняются царь, миную прокладку в виде боярина. Все это староста рассказывал достаточно дольше и объемней, чем Черный получил чистой информации. Дождавшись окончания монолога собеседника, Черный продолжил.
— За то, что я возьму разговор с купцами о татьбе в окрестностях твоей деревеньки на себя, ты с мужиками обязан привести в Нижний Новгород в течении четырех дней, от сего дня, два десятка возов с сеном и три воза с ячменем. Не будет фуража, я вернусь и проведу сыск как положено. Куда доставить тебя передаст другой боярин, позже он заедет к Вам.
— Сделаем боярин — поклонившись, ответил Аристарх. Хотя было видно, что требование боярина ему явно не по душе, но вира купцам явно настолько превышала стоимость затребованного фуража, что принималась без каких-либо условий.
— Поехали к гостям, не гоже хозяину оставлять их надолго одних. — произнес Мечеслав, направив коня к так и оставшихся на своем месте побитым обозчикам.
— Кто старший в обозе — обратился к обозчикам Черный.
Вперед вышли, высокий, ранее обративший на себя внимание Мечеслава своей активностью мужик и по ниже его ростом, на вид так же около сорока лет, с темно-русой бородой, одетый, как и его товарищ в накинутый на плечи овчинный тулуп из-под которого виднейся зипун, но коричневого цвета, украшенный разноцветными вошвами. Высокий ответил за всех.
— Мы старшие боярин, я Панкратий Куньев да товарищ мой Фаддей Мокшанин, оба мы купцы рязанские. Шли с товаром из Рязани в Нижний Новгород, да вот тати в окрестностях этой деревушки пограбили нас. Все, что было отняли. Вот и требуем у старости, пускай возмещает ущерб.
— А велик ли ущерб?
— Да вот он весь тут стоит — грустно ответил Куньев, показав на возы, стоящие около беседующих.
-Так что тати ни чего пограбить не успели?
— Нет боярин, токмо раскидали товар из пары-тройки возов. Так мы подобрали, сложили.
— Так и ущерба получается нет.
— Как нет. Товар-то твой, ты его у татей на саблю взял.
— А вот ты о чем. Так ни мне, ни моим товарищам он не нужен. Можете забрать. Но с условием. — увидев оживление на лицах купцов, охладил их энтузиазм Мечеслав.
— Эт какое условие боярин? — не выдержал, вмешавшись в разговор, Мокшанин.
— А условие мое простое. Вы забираете товар, и никакой виры с деревни не требуете. Да по приезду в Рязань, поспрошаете у людей, может кто из них согласится переселится в мои и моих товарищей вотчины. Я боярин Черный со товарищами по повелению государя Ивана Васильевича следуем в пожалованные вотчины на вновь присоединенных государем землях. Вот и ищем людей добрых, согласных переселится в наши вотчины.
— Ну так за возврат товара благодарствуем боярин. А по людям. Так это даже и не знаю, что сказать — начал речь Куньев.
— Это ж нужно знать куда ехать, да каков ряд будет?
— Об этом позже разговор будет с боярином Золотым, если вы с Панкратий с Фаддем согласны на приискание людей.
— Согласны мы боярин.
— А ты Фаддей Мокшанин?
— И я согласен боярин.
— Ну вот и славно. А вот и боярин Золотой едет. — увидев въезжающего в сопровождения четырех боевых холопов Степана, сказал Черный.
— Степан Эдуардович давай к нам— закричал полковник, подзывая Золотого.
— Вот видишь Эдуардович— продолжил Черный, обращаясь к подъехавшему Золотому,
— Этих вот двух купцов из славного города Рязани, Панкратия Куньева,— показал на высокого купца — и Фаддея Мокшанина— показал на более низкого второго собеседника.
-Они согласны представлять наши интерес в Рязани по привлечению переселенцев в наши вотчины. Вот ты и переговори об условиях для переселенцев, по оплаты службы самих купцов и возмещению их расходов — увидев явно выразившийся интерес купцов к последним словам, Черный продолжил.
— Да предупреди их, если обманут нас, завысят свои расходы, то пусть пеняют на себя.
— Боярин разреши слово сказать — вмешался в монолог Черного Куньев.
— Что тебе Панкратий?
— Боярин ты на нас ни чего плохого не думай. Мы за доброту твою, неблагодарностью черной не отплатим. А я спросит, хочу. Тебе только вольные люди нужны или и холопы на что либо сгодятся?
— И холопы сгодятся. Покупай. Да смотри, чтобы не задорого. Вот по цене и срокам с боярином Степаном Эдуардовичем обговоришь. А мне к обозу нужно. Да, Эдуардыч, чуток не забыл. Тут староста местный Аристарх, вон видишь мужичок в армяке коричневого цвета. Это он и есть. Староста предложил безвозмездно, привезти для нас в Нижний Новгород в течении четырех дней, от сего дня, два десятка возов с сеном и три воза с ячменем. Вот и укажи ему, куда или к кому привезти. А то я что-то с нижегородской топографией не в ладах. Ты получше меня разбираешься в этом вопросе.
-Сделаю Владимирович, какой разговор.
-Ну, давай командуй. Я к обозу. Дальше двигаться нужно. Если я буду нужен, либо в БТРе, либо около него ищи.
— Понял. Если что найду.
Остаток пути проделали без происшествий. И поздно вечером, ближе к полуночи, пришли к Нижнему Новгороду, сильно вымотав при этом коней и даже волам, было видно, этот крайний отрезок пути дался нелегко. Да ни чего, благо пока бог миловал и ни одна лошадка не пала. А на новом месте можно и передохнуть. Животинам дать отдых, да и людям не помещает, погреться в тепле, сходить в баню, сменить исподнее. Лагерь разбили на окраине пригородного села, на заокской стороне, в котором и остановились на два дня.
Нижний Новгород 04 февраля — 06 февраля по новому стилю 1553 года от РХ.
Вид на Нижегородский кремль с Ильинской горы.
Вид на Нижегородский кремль.
На утро 4 февраля Черный с Золотым поехали в гости к купцу Бугрову. Навестить и самого Кузьму с молодой женой, в девичестве Мартой Гильдебранд, во крещении православном Марии. Да заодно проверить, как поживает полон, проконтролировать условия его содержания, наличия другого товара отправленного в Нижний с Бугровым. Узнать в каком количестве и у кого получать в пути продукты и фураж. Да и просто узнать обстановку в округе и переговорить, выпить чарку другую меда с хорошим человеком. По раквеленской эпопеи купец оставил о себе у попаданцев хорошее впечатление. Бугров проживал не в самом кремле, родом для такой чести не вышей, а в Верхнем посаде, в то же достаточно привилегированном районе города. Вот в этом посаде друзьям и предстояло найти Кузьму.
Переехали по льду Оку, въехали в Нижний посад, поехали по дороге идущей округ кремля, по берегу и руслу замершего сейчас ручья, между двумя холмами с крутыми склоном. На гребне холма, противоположного кремлю, виднелась церковь, как в последствии пояснил попаданцам Бугров, церковь Ильи Пророка, покровителя грома и молнии, а следовательно, и 'огненного стреляния', была поставлена в память избавления Нижнего Новгорода от татарского нашествия в 1505 году, когда пушечное ядро, посланное с Ивановской башни, попало в шатер ногайского мурзы и убило его, вызвав растерянность и междоусобицу среди татар из-за чего их 60 тысячное войско отступило от города и убралось к себе в степь.
