Снега на берегу было ещё достаточно, но стоило только наступить на него, как под ногами сразу же начинало булькать. Взглянул на бело серое покрывало широкой реки, впечатление такое, что там ещё ближе до воды, чем на твёрдой поверхности. Да, было бы совсем не плохо, если бы всё это зашевелилось, в самое ближайшее время. Глядишь, через недельку можно было бы собираться в дорогу.

До конторы порта добирался часа два с половиной, сколько точно не знаю, такую роскошь, как часы, позволить себе сейчас не могу, согласно нового образа, но думаю, что никак не меньше. За это время оставил позади станкостроительный завод и литейное производство, а также промочил ноги до такой степени, что в пору сапоги выбрасывать. Но удовольствие от пешей прогулки, пускай и не по очень свежему воздуху, получил огромное, вот что значит целыми днями работать в шумном цеху, любой возможности просто побродить по улице будешь рад.

Заходя в одноэтажное, деревянное здание, абсолютно непохожее на постройку, где может находиться учреждение, отвечающее за приём судов, был уверен в том, что сидеть в этом рабочем городишке осталось совсем не много. Мои наблюдения за рекой, во время марша, показали, что она местами проглотила снег полностью и стала выплёскивать наружу свои мутные, весенние воды, а это верный признак скорого и надеюсь бурного ледохода.

— Здравствуйте — поздоровался я, с двумя пожилыми мужчинами, равнодушно глядевшими в окно, войдя в помещение.

— И здоровее видали — ответил мне один из них и не добро взглянув на образовавшуюся, от моих сапог лужу, спросил: — Чего надо?

— Уехать из города хочу. Пришёл узнать, когда билеты продавать начнёте — ответил я ему, переминаясь с ноги на ногу.

— Слышь Некодим, уехать ему надо. За билетами пришёл. А ты её пойди и спроси, когда она вскроется — кивнув в окно, сказал старик, скорчив при этом кривую гримасу.

— Отцы. Нормально скажите, когда по реке корабли ходить начнут. Два часа пешкодралом к вам добирался. Поимейте совесть — попросил я, умудрённых жизнью людей.

Мужики, не сговариваясь, ещё раз посмотрели на мои сапоги, на лужу, ставшую ещё больше, а затем один из них, молчавший всё это время, сказал:

— Через две недели приходи, раньше здесь делать нечего.

Возвращаться обратно пешком у меня не было ни желания ни возможности, ещё один такой переход и сапоги не выдержат. Вышел на дорогу, поглядел в обе её стороны и не обнаружив транспортных средств, вообще никаких, медленно, перескакивая с одной снежной кочки на другую потопал в сторону дома, надеясь всё же кого нибудь, из самых отчаянных ездоков, поймать.

Глава 22

Бригаду встречал сидя на кровати. Сапоги мои стояли у печки, пытаясь окончательно не загнуться, от такого отношения к ним безалаберного хозяина, пальто, правый рукав которого был застиран, висело на спинке стула и даже мои супермодные штаны и те, лёжа на табуретке, приходили в себя после падения в мокрый, грязный снег.

— Ты чего это под одеялом сидишь, заболел? — спросил меня один из членов трудового коллектива.

— Вымок, как собака — ответил я ему.

— Не надо было с работы уходить, не пришлось бы болтаться, где попало — взглянув в мою сторону, сказал бригадир.

— Ты где был? На счёт отъезда узнавал? — следом за ним спросил Земнов, присев на край моей скрипучей кровати.

— Ну да. В порт, через весь город, пешком ходил. Извозчиков днём с огнём не сыщешь, вот и пришлось. А чего, свободного времени у меня достаточно, прогулялся. Ты то как, не надумал?

— Не знаю. Сомневаюсь я пока. Боязно ехать в чужую страну. Ты бы мне про неё рассказал, чего, может и решусь.

— Можно. Но только после ужина, я сегодня без обеда остался, жрать хочу сил нет.

Деньги вложенный мной в общий котёл только завтра кончатся, так что сегодня я имею полное право сидеть вместе со всеми, за одним столом, даже несмотря на то, что покинул эту дружную бригаду.

— Ну и чем заниматься думаешь? — медленно прожёвывая, очередную яичницу с салом, спросил меня Трофим.

— Не знаю. Хомут найти не сложно. Пока прикидываю, кому свою шею подставить — ответил я, взглянув на бригадира.

— Денег то при расчёте много получил? — задал он мне, новый вопрос.

— Все что выдали, в кармане лежат — дав понять, что это не его дело, сказал я.

— Вот так и пробегаешь, хомут выбирая и работая за копейки. Не понял ты своего счастья Максим. На нашем заводе и почёт и уважение, и деньги хорошие уже бы через год имел. А сейчас что? Куда работать пойдёшь? Грузчиком на маслозавод? — словно отец сыну, сказал мне Трофим.

— Могу и грузчиком. Мне не привыкать. Только ты зря думаешь, что на вашем городе и заводе, свет клином сошёлся. В мире много мест, где люди живут не хуже, найду, где пристроиться.

— Пристроиться — укоризненно помотав головой, сказал бригадир, — слово то какое похабное. Человеку не пристраиваться надо, а жизнь налаживать.

За столом все дружно закивали головами, а кое кто даже погрозил мне пальчиком. Интересные люди в этой бригаде подобрались, как там у нас говорили раньше: "Из этих людей гвозди можно делать", так вроде бы.

— Так ты говоришь там у каждого свой дом имеется? — в который уже раз спросил Сергей, после моего повествования, о сытной жизни в Америке.

— Почти у каждого. Конечно для этого работать много надо, без этого и там хорошей жизни не будет — ответил я ему.

— Так может тогда и не ездить никуда. Может Трофим правильно говорит, здесь лучше её налаживать.

— А я не сказал, что он неправильно говорит. Можно и здесь, если всё нравиться. Мне вот не понравилось, и я уеду, а ты сам решай, где тебе лучше.

С попутчиком конечно веселее было бы ехать, но, если он не желает, зачем же я его силой тащить буду.

— Короче, думай — сказал я Сергею. — А мне вот, что скажи, с девчонками здесь, где можно познакомиться. Только с такими, чтобы не сразу под венец тащили.

— С такими в трактире — ответил он машинально и тут же добавил: — Только ты туда лучше не суйся.

— Это почему же? — спросил я.

— Из больницы не вылезешь. Сходили наши, как то раз туда, потом прокляли всё на свете.

Сидеть дома, когда все ушли на работу, я не захотел. За две недели безделья и умом тронуться можно. Не получится с девчонками позажигать, так хотя бы займусь изучением соседних заводов, а вдруг чего полезного узнаю.

Горячее производство, из списка интересующих меня предприятий, я исключил, в целях безопасности, а вот завод, где делают колёса для вагонов, посетить надо обязательно. В штатах мне навряд ли кто такую экскурсию устроит, а если надумаю там заниматься производством, чего нибудь передвигающегося на колёсах, то такая информация пригодится, колёса они же везде круглые.

Подвергнув многострадальные сапоги очередному испытанию, прибыл в один из цехов, где всё гудело и визжало, часа через два после начала смены. На меня никто не обращал внимания, даже несмотря на то, что я был в верхней одежде. Смог не торопясь осмотреть все закоулки узкой и довольно длинной постройки, в которой вдоль стен стояли станки, а между ними, в деревянных коробках, лежали заготовки и готовые детали.

В моделях станков я конечно не очень разбираюсь, тем более в местных, но вот токарный станок от фрезерного или сверлильного отличить смогу, а в этом цеху стояли только токарные, правда такого огромного размера, что их можно было принять за что угодно. Часть этих громоздких агрегатов была приспособлена под вытачивание каких то валов, другая под обработку фигурных деталей, а в одном месте занимались изготовлением обычных болтов, правдо, в палец толщиной.

Заинтересовались моей персоной лишь на выходе из цеха.

— Мужик, ты чего здесь ищешь? — спросил меня молодой парень, с метёлкой в руках.

— Так мне сказали у мастера узнать, есть ли свободные вакансии — ответил я ему, заготовленной фразой.

— Тогда жди, он сейчас на летучке, у начальника. Вон на лавочку присядь, а в цеху тебе делать нечего.

— Ладно, обожду. Он там надолго?

— А кто их знает, как пойдёт.

Лавочка стояла недалеко от входа, так что для того чтобы осчастливить её надо было выходить на улицу, куда я так и так собирался идти, потому что смотреть здесь мне больше не на что. Попробую пробраться туда, где колёса делают, может и там удастся незаметно побродить, между станков.

Следующий корпус был полностью заставлен фрезерными и сверлильными станками, его я прошёл очень быстро, не задержавшись ни у одного из рабочих мест. Детали на них обрабатывают, в основном, мелкие, а станки такие же громоздкие, как и в токарном. Рассматривать, как в железной пластине делают отверстия мне не интересно, это может каждый мужик сделать, да и за фрезеровщиком наблюдать, тоже не сильно большое удовольствие. Эти специальности конечно очень нужные и почётные, но об этом вспоминают только в том случае, когда дело касается конкретных работ, без которых не обойтись на производстве. А так чтобы стоять рядом и любоваться процессом, это не про них.

Пройдя помещение насквозь вышел с другой его стороны и направился к следующему, стоящему в ста метрах от этого. По размеру оно раза в два выше уже пройденных мной цехов, шире их и, пожалуй, длиннее. Чем это вызвано, так сразу и не поймешь, специфического шума оттуда не слышно, да и болванки, лежащие у одной из стен, не на столько большие, чтобы их необходимо было обрабатывать в специальном здании. Бодрым шагом приблизился к закрытым входным воротам, взялся за ручку одной из половинок и сильно дёрнул её на себя. Ворота скрипнули, немного прогнулись, но не открылись. Выход закрыт, попробую зайти с другой стороны, вход по любому должен функционировать, не на осадном же положении работающие в этом цеху люди.

Баррикад у входа не было, а вот человек, ограничивающий проникновение внутрь здания, имелся.

— Тебе чего? — спросил мужик, положив широкую ладонь на деревянную перегородку, служившую своеобразным шлагбаумом для незваных посетителей.

— На работу хочу к вам устроиться — не задержался я с ответом.

— В управление иди, там тебе всё расскажут, а к нам вход по пропускам.

— Так я там был. Мне сказали сначала к вам сходить, ознакомиться с обстановкой, а потом снова к ним вернуться — затянул я, старую песню.

— Не знаю ничего. Есть пропуск, проходи, нет, иди дальше — твёрдо ответил охранник.

Суровый взгляд работника цеха не сулил ничего хорошего, поэтому я не стал с ним пререкаться и вышел на свежий воздух, не переставая удивляться такой строгости на обычном механическом заводе, производящем колёса для вагонов. А может это только прикрытие и здесь делают что то посерьёзнее? Всё может быть, но узнать про это у меня навряд ли получится, да и незачем лезть туда, куда не пускают, человеку, скрывающемуся от полиции.

В столовую, работающую при этом, частично секретном, заводике, я попал без труда, хотя приличную очередь отстоять всё же пришлось. Кормили в ней также, как и везде, вкусно и сытно, без лишних изысков, но с возможностью выбрать ещё что то дополнительно, к комплексному обеду. На раздаче, в добавок к супу и второму с компотом, взял стакан сметаны, сладкую булку и три пирожка с капустой. Пускай я и не занят на производстве, но аппетит у меня, от дневной прогулки, образовался не меньше того, который был во время трудовых будней. На сегодня у меня экскурсионная программа ещё не исчерпана, поэтому подкрепиться надо основательно, чтобы чувствовать себя более уверенно, во время встреч с сотрудниками предприятия, числившимся следующим, в моём коротком списке.

Маслозавод, как в народе прозвали обычный давильный цех, сильно отличался от всего ранее мной увиденного. Это предприятие больше напоминало крестьянскую ферму, нежели серьёзное производство и, наверное, поэтому, стояло на приличном расстоянии от всех остальных, хотя расположено было, точно так же, как и они, недалеко от реки. Приблизившись к единственному кирпичному зданию, находившемуся на этой территории, остановился шагах в двадцати от него, вдыхая аромат свежевыдавленного подсолнечного масла. Я даже глаза зажмурил, делая очередной вдох, таким необыкновенно вкусным показался мне здешний воздух.

— Смотри не упади от удовольствия — услышал я, приятный женский голос.

От неожиданности вздрогнул и отчего то часто заморгал. Рядом никого не оказалось, хотя создалось такое впечатление, что говорили совсем близко.

— Померещилось, что ли? — не громко пробурчал себе под нос и пошёл дальше.

— Эй, красавчик, куда пошёл! А познакомиться — снова услышал я тот же голос, но доносившийся уже со стороны спины.

Я резко обернулся и увидел в нескольких шагах от себя невысокую, миловидную девушку, с толстой русой косой, лежащей на плече.

— Вы мне? — спросил я незнакомку.

— Тебе, а кому же ещё — продолжая улыбаться, сказала она. — Ищешь кого?

— Ищу. Начальство здешнее. Хочу на работу сюда устроиться.

Версия моего появления на этом крохотном заводике, для его обитателей, точно такая же какая была и до этого, придётся побыть ещё немного в роли человека, ищущего работу. Не могу же я заявить, что пришёл перенимать опыт по организации производства.

— На работу? Ну пошли тогда, проведу тебя, к начальству.

Девушка развернулась и пошла в сторону небольшого деревянного дома, возле которого бегал десяток самых обычных кур, выискивавших что то в остатках прошлогоднего снега. Я последовал за ней, на ходу оценивая довольно привлекательную фигуру работницы предприятия. Занимаюсь какой то ерундой, на улице весна, в городе полно особ женского пола, вроде этой девицы, а я шляюсь по заводским трущобам вместо того, чтобы познакомиться с одной из них. Девчонка притормозила у входа, дождалась, когда я догоню её, затем открыла двери, ведущие в избушку и обратилась сначала ко мне:

— Тебе сюда — а потом, сказала тому, кто находился внутри. — Папа, тут парень работу ищет.

Вот как, значит папа. Что же это совсем другое дело, это в корне меняет ситуацию. Познакомиться поближе, с дочкой владельца маслозавода, совсем не зазорно, это же не трактирных шлюх снимать.

— Чего стоишь? Проходи — поторопила меня девушка.

— Иду — ответил я, вспомнив зачем здесь появился.

В доме было светло, тепло и достаточно уютно. Внутри он мало походил на кабинет директора или на бухгалтерию, хотя деревянный стеллаж с лежащими в нём бумагами и рабочий стол, за которым восседал хозяин, в помещении имелись.

— Зовут как? — спросил меня мужчина, не дав, как следует, рассмотреть обстановку в доме.

— Максим — ответил я, подходя ближе.

— Что умеешь делать?

— Всё. Могу крутить гайки с болтами, перетаскивать грузы, — ответил я мужику, попутно разглядывая его, а потом вдруг взял, да и ляпнул не с того не с сего: — А ещё могу вышивать, крестиком и петь, в хоре.

— Весёлый? Ну что же, для работы это тоже не плохо — показав, что встречал на своём веку и не таких умников, сказал мужчина. — А на прессах работать приходилось?

— Нет ещё, но я быстро учусь.

— Тоже хорошее качество, но мне ученики пока не требуются. Грузчиком пойдёшь? — спросил хозяин, перейдя к конкретному вопросу, больше похожему на предложение.