— Ты как? — Спросил его Генри.
— Перетренировался, с непривычки. Голова кружится и слабость. Не знаешь, у твоей Полины тоже так было?
— Когда я узнал ее, у нее только аппетит был зверский из-за использования сверхспособностей.
— Нет, мне сейчас есть, совсем не хочется. Пойду, прилягу, отдохну. — Пошатывающейся походкой Томаш двинулся дальше.
Генри посмотрел ему вслед, и во взгляде его появилась неуверенность. Он решил расспросить Полину позже о первых днях обретения сверхспособностей.
В специально оборудованном под тир, здании, с хорошей шумоизоляцией, не умолкали звуки стрельбы. Руководил тиром Евдоким, мужчина в солидном возрасте, попавший в 'гору' из Магадана. Евдоким был крупным мужчиной, под два метра ростом, с руками в обхвате, с немолодую березку. Лицо его на первый взгляд, казалось суровым и даже злым, но оно оставалось таким, пока с ним не начинали общаться. Вся суровость с него сразу спадала, и наружу выпирала простоватая, часто свойственная гигантам, душа. Мориц приставила его к оружию не за размер, а за замеченную в Евдокиме щепетильность. Она была уверена, что 'большой человек' обязательно будет следовать инструкции по технике безопасности, пренебрегая опытом или усталостью.
Евдоким встретил Генри вначале буднично.
— Здорово! — Буркнул он и протянул руку.
— Привет! — Рука Генри утонула в ладони здоровяка.
— Шестая свободна. — Так же небрежно произнес он и удалился в оружейку.
Генри занял позицию у шестого окна, удивленный тем, что у него не спросили, из какого оружия он хочет потренироваться стрелять. Евдоким вышел из оружейки с длинноствольной винтовкой.
— Охотник? — Спросил он у Генри.
— Отец, охотник. Я немного тренировался с ним. — Признался Генри.
— Это и видно. Вот тебе настоящее оружие, снайперская винтовка Драгунова. Пристрелять надо, а то криво кладет, а может стрелки кривые. Сделаешь?
— Попробую.
— Вот тебе инструкция к прицелу, с поправками и прочими премудростями. Прочитай, а потом пристреливай.
— Хорошо, Евдоким.
— Если что, зови.
Многие подводные станции имели свой транспорт, преимущественно надводный, но были и подводные лодки. Полина думала, что по этому признаку сможет быстро отделить нужные станции, однако их количество уменьшилось всего в два раза. Избежать кропотливого осмотра посредством камер не удалось. Под рукой Полины лежал листок бумаги и ручка. Все подозрительные места она заносила в него, чтобы потом перепроверить еще раз. Жизнь под водой бурлила. Ученые в костюмах-батискафах бродили по морскому дну, как туристы по заповеднику. Где-то перерабатывалась на конвейере рыба, где-то выкачивалась нефть и превращалась в полуфабрикаты, где-то грузились суда продукцией, где-то наоборот, разгружались. Раньше и подумать было нельзя, что величественный, холодный океан, с виду совсем безжизненный, так насыщен жизнью.
В другой бы раз Полина задумалась о том, чтобы выбрать себе работу на подобной подводной станции, но сейчас ей было совсем не до этого. Нужно было найти следы пребывания своей семьи и семьи Генри. Полина выделила все станции, в которых были помещения без камер или сенсоров. Таких набралось не больше четверти с подозрительно большими помещениями, в которые нельзя было заглянуть. Потом у нее возникла идея, встроить в программу туалетов всех станций сигнальную программу с кодом ДНК ее родителей и всей семьи Генри. Шанс получить информацию таким способом был небольшим, но если бы он сработал, то гарантировал бы стопроцентный успех. Филиппос мог запретить пользоваться обычным туалетом.
Голова шла кругом от получаемой информации. Полина решила сделать перерыв, чтобы потом продолжить с новыми силами. Как раз подходило время обеда. Желудок, настроенный на режим, недвусмысленно намекал на то, что его пора заполнить, голодным урчанием. Она прошла в столовую. Народ начал собираться у стойки с раздачей, греметь посудой и шуметь. Алекса уже сидела в зале, сосредоточенно смотрела в одну точки и механически закидывала в себя еду.
Полина взяла картофельное пюре с подливом из тушенки, борщ и компот, а потом поставила на поднос кофейный напиток 'Кубань' из ячменя. Он работал, как плацебо, создавая иллюзию кофеиновой подпитки. Полина подсела к Алексе.
— Что там? — Спросила сухо Мориц.
— Работаю. Отсортировала, поставила маячки. После обеда еще посмотрю камеры. А ты что такая сосредоточенная?
— А, пустяки? Я всегда такая. Вечно у меня в голове планы строятся, когда я ем. Там Генри твоего, просят отдать в тир. У него проявились способности к владению огнестрельным оружием.
— Да, пусть забирают. У него папа тоже с ружьем не расстается. Шотландцы — это же потомки диких горцев.
— Да уж, гены просыпаются.
К ним подсели Степан и Ягло.
— Как там СуперТомаш? — Спросила их Мориц.
— Притомился. На обед, сказал, не пойдет. Вид у него неважнецкий, как с дикого перепоя. — Пояснил Степан. — Ты тоже так мучилась? — Спросил он Полину.
— Было тяжело, но не так. Кровь часто шла, голова болела, но чтоб в лежку лежать, такого не было.
— Вот незадача. Были б медицинские модули, отлежался бы там. — Пожалела Мориц. — Вот как без Сети, уже и заболеть страшно.
— Ничего, отлежится. Можно витаминов ему вколоть. — Предложил Ягло. — Просто так ничего не дается. Полина просто молодая была, более адаптивная к изменениям, вот у нее и все и прошло легче. Запрограммируй старика, и он сразу даст дуба, и до модуля не доживет.
— Не исключено. Будем ждать.
После обеда все снова разбрелись по местам работы. Полина с надеждой ждала по возвращении, что сработает один из расставленных маячков. Но было тихо. Или Филиппос предусмотрел этот нехитрый прием, либо родственников не было ни на одной из баз, либо их уже не было в живых. Полина ругнулась на себя за глупые мысли. Пока она не знала этого наверняка, они были живы, и их требовалось освободить. С каким-то неистовым желанием она принялась проверять камеры и сенсоры, вглядываясь через них во все лица. Она подключила и слух, чтобы услышать знакомый голос, или упоминание знакомого имени, или какой-нибудь намек на то, что на этой станции заточены пленники.
Наверное, Полина потеряла привычное течение времени. Когда пришел Генри, она обратила внимание, что прошло шесть часов после обеденного перерыва, а она и не заметила.
— Ну, как? — В его глазах застыла надежда. — У тебя очень усталый вид.
Полина некоторое время возвращалась в этот мир, покидая электронные отростки Сети. Она встала и обняла Генри. Он сильно пах порохом. Полине понравился этот запах, потому, что он очень вязался к мужскому образу.
— Пока, ничего. Очень не хотелось бы потратить время впустую, если их там нет.
— Было же письмо от Блохина?
— Оно могло быть от кого угодно. Томаш очень болезненно перенес процедуру программирования. Что если они подсунули нам программатор, а мы затащили его сюда, как троянского коня.
— Полин, ты устала, поэтому тебя и одолевают дурные мысли. Отдохни сегодня, завтра продолжишь с новыми силами. Я верю, что мы найдем их и сможем освободить.
— Угу. — Полина прижалась носом к плечу Генри. — Тебя хвалили и сказали, что забирают в тир.
— Да, большой Евдоким увидел во мне потенциал. Я настрелялся сегодня, аж в ушах свистит. Запасы оружия здесь, я тебе скажу, не на одну войну хватит.
— Лучше бы ее не было.
— Хочешь мира, готовься к войне.
Всю ночь Полине снилось, что она никак не может найти родителей. Ее преследовало ощущение, что она ходит где-то рядом с ними, чувствует их присутствие, но никак не может найти. К утру чувство безысходности прочно прописалось в сознании, из-за чего проснулась Полина в дурном настроении.
— Хочешь, я отпрошусь у большого Евдокима и посижу с тобой. — Генри заметил настроение Полины и понял его причину.
— Это не поможет, даже наоборот. Мне надо быть сконцентрированной, а для этого лучше остаться одной.
— Как знаешь, Полин. Не расплескивай свои эмоции на дурные мысли. У нас одинаковый повод расстраиваться. Если мы с тобой поддадимся унынию, то плохо будет всем.
— Прости, Генри. Не пойму, что на меня нашло. Фу! — Полина постучала себя по щекам. — Нытик!
— Попроси в столовой, чтобы тебе дали с собой кофейный напиток, для бодрости.
— Хорошо.
Полине разрешили выйти за пределы нормы питания по распоряжению Мориц. Две кружки с напитком томились на плитке, поддерживающей оптимальную температуру. За ночь ни один маячок не среагировал, и не произошло ничего подозрительного. Поиски грозились затянуться навечно. Волна безысходности снова начала затмевать мысли Полины. Она проспала обед и вспомнила о нем только, когда в дверях показался Генри с садком.
— Как успехи? — С порога спросил он. — Вот, принес тебе обед.
— Спасибо. Никак. Что если их там нет? Филиппос не дурак, он же понимает, что их будут искать.
— Давай попробуем рассмотреть и другие варианты.
— К примеру?
— Ты заглядывала в корабли и лодки, которые курсируют там и стоят в доках.
— Нееет. — Полина удивилась, как сама не догадалась до этого. — Моя аналитическая программа не стала рассматривать этот вариант.
— Один-ноль в пользу человеческой сообразительности.
— Отлично, этим я и займусь после обеда. Ты у меня молодчина, светлая голова. — Полина обняла Генри. — Спасибо за подсказку и обед.
— Кушайте на здоровье.
— Мне надо учиться у тебя отношению к жизни. С этими сверхспособностями я как-то залипла на сверхответственности, она стала поедать меня, как болезнь.
— Правильно, не заморачивайся, а то морщинки появятся раньше времени. А я не буду любить женщину, которая выглядит старше меня.
— Всё, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. У меня обед.
Генри не ушел, пока Полина не доела. Он убедился, что оставил ее в хорошем расположении духа, только после этого ушел с легким сердцем. Полина вклинилась в работу с новыми силами и с ожиданием положительного результата. Вначале она проверила все камеры, сенсоры, микрофоны на всех судах в тех краях. Результата пока не было. Полина поставила маячки на все гальюны. Теперь надо было ждать. От обеда осталась булочка и одна кружка 'Кубани'. Полина нашла интересную камеру с носа подводной лодки, и с закрытыми глазами устроилась смотреть передачу об океанических глубинах.
Воды тех местах просвечивались прожектором метров на двадцать. На свет лезли мелкие рыбешки и в страхе разбегались перед массивным стальным чудовищем. Кое-где поднимались длинные ремни ламинарии, медленно волнующиеся в морских течениях. Впереди показались огни и вскоре, в луче прожектора, можно было разглядеть дискообразную подводную станцию. Лодка подходила к приемному доку. Сквозь иллюминаторы станции, расположенные в три ряда, можно было разглядеть внутреннюю обстановку. Станция больше походила на научную. Промышленные выглядели утилитарней, иллюминаторов в них было по минимуму, и освещение было скудным и только в жилых отсеках.
Мимо проплыло окно, в котором, припечатавшись лицом к стеклу, стоял подросток и наблюдал за движением лодки. Из-за того, что его лицо расплющилось, Полина не сразу поняла, что знает его. Когда мальчик отлип от стекла, и его лицо обрело узнаваемые формы, Полина чуть не потеряла дар речи. Это был Оливер, брат Генри. Полина засуетилась, уронила ручку и пока искала ее под столом, окно ушло из поля зрения камеры лодки.
Станция молчала. Ее не было в Сети. Ни один прибор не откликнулся на попытки Полины заглянуть внутрь. Но и это было победой. Лодка не молчала и Полина сняла ее координаты. Вместе с листком, на котором были записаны долгота и широта станции, Полина побежала к Генри.
— Я нашла! — Она перекричала грохот выстрелов.
— Генри поставил автомат на предохранитель и не веря своим ушам подбежал к Полине.
— Правда? Где они?
— Я видела Оливера! Вот здесь. — Полина показала координаты. — Думаю, что все там.
Генри отпросился у Евдокима и вместе с Полиной поспешил к Мориц. Алекса была в 'ленинской', вместе со Степаном и Русланом. По их хмурому виду, Полина догадалась, что они обсуждали неприятные дела. Она подняла глаза на Полину и Генри и сразу обо всем догадалась.
— Нашли?
— Да, нашли. На станции. Она не подключена к Сети. Я случайно увидела с камеры на подводной лодке. Там был брат Генри, Оливер.
— Это точно? — Засомневалась Алекса.
— Абсолютно.
— Так, значит, у нас есть еще одна тема для обсуждения. — Произнес Степан.
— А что случилось? — Спросил Генри.
— Томашу только хуже. — Руслан покачал головой. Он переживал за товарища.
— Мы считаем, что в программатор кто-то добавил вирусную программу. — Пояснила Мориц.
— С какой целью?
— С целью выяснить, куда его увезут.
— Вы же проверили его на предмет шпионского оборудования? — Удивился Генри.
— Он не нес на себе никакого оборудования, он программировал шпиона. Мы застали Томаша за попыткой передать наше местоположение в Сеть. Он сказал, что голоса в голове приказывают ему сделать это в обмен на противоядие. Состояние его ухудшается, и я уверена, что после удачной отправки сигнала ему пришлют какой-нибудь активатор быстрой смерти.
Генри посмотрел на Полину и вспомнил ее опасения насчет 'троянского коня'.
— Значит, Филиппос уверен, что против него обязательно создадутся очаги сопротивления, и он желает выяснить их местоположение. — Осенило Генри.
— И поэтому нам с тобой до сих пор не было выставлено ультиматума от Филиппоса. Он хочет взять всех разом. Адрес есть, на который пытался передать сообщение Томаш?
— Есть. — Махнул головой Руслан.
— Так отдайте им неверный, в Антарктиде где-нибудь.
— Мы решили, что не стоит им знать о том, что мы существуем. Обман будет указывать на то, что им противостоят. Чем дольше Филиппос будет пребывать в неведении, тем лучше мы сможем подготовиться. — Высказала свое мнение Мориц.
— Значит, проект 'Умники против', объявляется закрытым? — Заключила Полина.
Без программатора они могли надеяться только на силы, данные им от природы. Неудача с программатором, а так же то, как они наивно попались на уловку, расстроила Мориц и ее сподвижников. Только случайность не позволила им лишиться такого прекрасного места, как город в горе.
— Теперь, давайте продумаем, как спасти родителей Полины и Генри. — Переключилась Мориц на другую тему.
Мир незаметно менялся вокруг. На первый взгляд все оставалось таким же, как и прежде, все на своих местах, все работало, но изменения носились в воздухе. Мир наполнился тревожной неопределенностью, ожиданием перемен, которых никто не хотел. А перемены понемногу входили в жизнь. Нормы потребления были необоснованно снижены Сетью. Народ хотел задать вопросы, но не знал кому именно. Власть на местах указывала вверх. Люди наверху, передавали еще выше, а там, уже на самой вершине, неизвестно, что творилось. Оттуда ответы не приходили. Мир старался жить по инерции, так же, как и жил, принимая все, что делала Сеть.
Полина и Генри шли по городу. Их шаги непривычно гулко отражались от стен и хотелось ступать тише, будто они могли разбудить своими шагами неведомое зло. Над головой пролетел ворона и громко каркнула. Полина передернула плечами. Крик птицы показался ей пронзительным, что вызвал легкий испуг. Раньше она непременно порадовалась бы этому звуку живой природы. Полина поняла в чем суть изменений. Раньше, когда главной задачей Сети было устройство комфорта, люди принимали следящую функцию, как необходимый элемент, выясняющий потребности. Теперь эта функция принимала следящую роль, и хотя никто еще ничего не понимал, опасения по этому поводу возникали. В итоге, люди стали бояться показываться перед камерами лишний раз. Улицы стали пустыннее. Полина и Генри ловили себя на мысли, что испытывают дискомфорт, идя по пустынной улице. Им казалось, что тысячи глаз камер, наблюдают за ними, и их взгляды совсем не доброжелательны.
