Внезапно меня осенило, что это все сон, кошмар! К этому моменту щупальца чудовища все-таки нашли добычу и теперь крепко сдавили мое тело. Все вокруг окрасилось в багровые тона. Несмотря на охвативший меня страх, я сосредоточился и приказал себе проснуться.
И тут же передо мной оказалось лицо орка — того самого лекаря, что вел меня от темницы к залу призыва. Буратино от удивления широко раскрыл рот, и я, не раздумывая, ударил его в лицо и еле успел увернуться от падающего тела. Орк оказался намного слабее, чем можно было предположить, и потерял сознание от одного удара.
Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы понять где нахожусь. Это точно не казематы серого храма. Здесь вместо каменных стен вокруг толстые шкуры с частыми прорехами, через которые пробиваются солнечные лучи. Все это крепилось на хрупкой конструкции из толстых жердей по периметру. Так это шатер! Наверное, первоначальный план принести меня в жертву в Сером храме не удался, и они решили провести ритуал в другом месте. Но враги совершили фатальную ошибку, решив, что раз человек без сознания, то можно его не связывать. На мгновение я прислушался к себе, и злорадно усмехнулся. Они еще и не поили меня своей антиволшебной дрянью! Ну сейчас будем веселиться. Очень много будем веселитца, а ближайшую виселитцу я им сделаю из жердей этого шатра!
Я на цыпочках подкрался к выходу и прислушался. По ощущения, метрах в четырех-пяти от меня о чем-то спорили несколько орков. Голос одного из них, который больше всех говорил, показался смутно знакомым, но я отмахнулся от этого факта. Мало ли я мог их слышать в плену?
Тем временем орки замолчали и двинулись к шатру. Больше ждать было нельзя. Я создал плетение файербола и откинул завесу на входе в сторону. И только чудом сумел направить огненный шар в сторону от орков.
— Волдэмар, ты очнулся! — закричал Шурга и кинулся ко мне.
Остальные же орки остались на месте. Они синхронно повернули головы влево и задумчиво смотрели на улетающий вдаль огромный пламенный шар.
Особого веселья от встречи Шурги я не испытывал. Даже на какой-то миг пожалел, что отвел файербол в сторону. Как он здесь очутился весь такой из себя радостный и здоровый?
Орк остановился в шаге от меня, упал на правое колено и склонил голову.
— Волдэмар, прости. Наша вина, что пришли на помощь так поздно.
Помощь? Я еще раз посмотрел на толпу орков и только сейчас понял, что все находящиеся там воины имели татуировки Орчибат. Вон Ардын стоит в центре и пытается спрятать довольную улыбку, рядом еще парочка знакомых рож. Сразу их не узнал, так как они вместо привычных меховых безрукавок были одеты в длинные балахоны. Точно такие же, что носили челядь и паломники в Сером храме, и именно так выглядели орки, которые подхватили мое теряющее сознание тело. Последний факт видимо и послужил причиной того, что я отвел заклинание в сторону.
— Лучше поздно, чем никогда, — решил я отделаться избитой фразой, опасаясь скрытого подвоха. Пока не понятно, зачем меня освободили, если сами туда и привезли. Может это очередная интрига Шоцу. Мерзкий старикашка, чтоб он подавился своим чаем!
Шурга, радостно вздохнув, поднялся с земли и, как показалось, с нарочитым беспокойством стал меня осматривать.
— Как ты себя чувствуешь? Можешь ехать? Нам повезло — сейчас начнется пыльная буря, она запутает следы, но ищейки храма так просто не сдадутся.
— Нормально, — ответил ему, хотя мое состояние нельзя было назвать хорошим: адреналиновое возбуждение от несостоявшегося боя быстро спало, и я почувствовал, как от резких движений в боку стало сильно колоть, а в животе начинается усиливаться резкая боль.
Я поднял вверх подол рубахи и увидел, как на обмотанных вокруг талии полосках чистой ткани медленно проступают пятна крови. Неизвестный лекарь кроме раны на животе обработал еще мою грудь — туго ее перебинтовал, пропустив пару лент над ключицей. Вся открытая взгляду кожа была покрыта сине-зелеными пятнами от побоев и начавшими заживать глубокими царапинами. Н-да, хорошо же мне от жрецов досталось: ребра, живот... Но все это было ерундой. Главное — я жив! Хм, похоже, зря тогда впал в истерику, ничего смертельного. Недельку другую отлежусь и приду в норму.
Пока я изучал повреждения своего тела, Шурга присел на корточки и начал срывать веревки с большого тюка, который ему передал незнакомый мне воин. Через пару секунд орк развернул сверток, и я увидел вещи, с которыми давно попрощался. Наклоняться к ним было сложно, мешали повязки. Шурга, поняв мои затруднения, встал и первым делом накинул мне на плечи плащ Кархая, чтобы прикрыть от холодного ветра, а потом дал в руки посох. Мои пальцы пробежали по знакомому древку посоха, проверяя его сохранность. Вроде цел, магическое зрение также показало отсутствие повреждений. Правда, в нем не было ни капли магии, но эта проблема решаема. Немного отдохну и заполню его под завязку энергией.
Опершись на посох, я требовательно протянул руку, и Шурга передал знакомый кошель. Я развязал и высыпал его содержимое на ладонь.
— Сам как? С тебя давно сняли проклятие? — рассеяно поинтересовался я у Шурги, пытаясь вспомнить, сколько раньше у меня было рубинов — шесть или семь?
— Какое проклятие? — недоуменно заморгал орк, потом он замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и осклабился. — Все нормально, удача по-прежнему на нашей стороне. Твой знак защитил от посмертных проклятий жрецов. — Потом, перехватив мой случайный взгляд на пустой сверток, решил пояснить. — Ойуун успел сбежать с когтем Огадура, да и мой меч, твари, спрятали куда-то.
— А раны? Шоцу говорил, что ты при смерти лежишь. — Я ожидающе посмотрел на орка из-под бровей, решившего видимо перевести разговор на жрецов Серого храма.
Шурга, при упоминании имени хранителя традиций Орчибат, помрачнел и крепко сжал кулаки.
— Так вот, что он тебе сказал... Пойдем внутрь, я все объясню.
Мы зашли в шатер, и присели на шкуры и орк начал свой рассказ.
— После разгрома Ашрах, я действительно несколько дней не мог подняться. Только пил и спал. Тело было целым, так, — Шурга пренебрежительно дернул щекой, — пара царапин. Но при этом не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Словно перед этим целую седьмицу безостановочно бежал под палящим солнцем Пустошей, а то и больше. В первый день ко мне пришел Шоцу, убедился, что жив, и ушел. Головой покивал, когда я ему рассказал про предательский договор серых и ильвэров, и ушел! А когда силы начали возвращаться, и я захотел пойти к тебе, меня не пустили.
Я удивленно поднял бровь, сомневаясь в словах орка.
— Да, не пустили. Отец приставил ко мне охрану. Когда попытался вырваться силой, меня связали. Представляешь, меня, сына вождя! Искателя, приведшего Вестника, вернувшего народу святую реликвию, связали как одержимого духами чужака! Был бы меч, порубил всех! — глаза Шурги сверкали от гнева. — А потом еще раз пришел Шоцу и рассказал, что они тебя продали храму!
— Продали?
— Да! — со злостью ответил орк. — Сразу после разгрома Ашрах серые пришли к отцу и предложили сделку: он отдает меч Могултая, одного из своих сыновей в заложники и обязуется доставить тебя в Серый храм, а они допускают наших молодых шаманов ко второму посвящению и признают за кланом захват новых земель. Воинам отец сказал, что Вестник отправился в храм молить о возвращении Огадура. Но те, кто тайно принял твой знак, в это не поверили. Ты воин, а не жрец, и не будешь сутками напролет бить поклоны. Но Ардына отец отослал в родовые земли, а я и во все сидел под охраной.
— Подожди, — остановил я вошедшего в раж орка, — какой еще тайный знак?
— Этот! — Шурга распахнул безрукавку и показал у сердца красный рисунок гальдстрава. — Хнер всем нам такие сделал, точь в точь как у тебя, только поменьше! Еще перед битвой. Это придумал Ардын, чтобы доказать нашу преданность. Ведь вначале он в тебе сомневался...
Я выругался про себя, узнав, что теперь почти десяток орков носят изображение "Шлема ужаса" на груди. Если так и дальше пойдет — скоро все в пустошах будут щеголять с моими рунами на теле. Хотя черт с ними, все равно без моей крови гальдстрав останется простым знаком.
— ... А потом Ардын ослушался вождя, и стал меня искать. А когда освободил, мы сразу помчались в храм. Внутрь проникли легко — перехватили караван паломников, переоделись в их одежды. Капюшоны скрыли клановые татуировки, а как себя правильно вести, я наших быстро научил, не зря же столько времени там мальцом провел.
Искали везде, расспрашивали слуг, вертелись рядом с жрецами. Проверили загон рабов, где держат всех человеков, но тебя там не было. Решили, что заперли на подземном уровне, там шаманы готовятся к посвящению, а рядом в особых кельях держат жертв для важных ритуалов. У входа всегда младший жрец и пара стражей. Туда не то, что простых паломников, даже проверенных слуг одних не пускают. Только вместе с жрецом и никак иначе. Случайно удалось подслушать о начинающемся обряде воплощения лорда и жертве с особой кровью. Ну, мы и решили, что это тебя там будут резать на алтаре. Про Нияза даже не вспомнили, ведь что особенного в этом тупом куске мяса? Ну, вот и ломанулись в главный зал. Еле успели попасть внутрь, до того как стража закрыла ворота. А там все что-то бегали, суетились. Мы хотели постоять в сторонке, дожидаясь ритуала, да куда там! Только успевали принеси-подай. Сунули нам в руки пучки тлеющей травы и сказали ходить с ними вокруг алтаря. Дым от них, скажу тебе, дурманил сильнее шаманских настоек. — Шурга аж поморщился, припомнив приторные запахи. — Хорошо еще, что подсмотрели как работают другие, и обмотали свои лица влажными тряпками. Иначе скоро совсем забыли бы, зачем туда пришли. Когда жрецы успели открыть позади алтаря еще один ход и притащить в зал три одурманенных тела, я даже не заметил. Казалось, вот они только давали нам указания, а через миг уже привязывают двух орков к столбам, а одного закидывают на алтарь. Нас к этому времени отогнали к стенам и приказали молиться. Сгоряча чуть не дал отмашку на атаку — показалось, что это тебя жрецы приковывали к камню, но потом узнал эти безвольные тушки. На такое предатели точно не рассчитывали, да?
Шурга злорадно засмеялся, и я согласно кивнул.
— В общем, — продолжил рассказ орк, — можно было оттуда уходить. Дождаться когда начнется ритуал и прочь из зала, в темноте никто бы и не заметил, что паломников стало немного меньше. Хотя, если честно, хотелось посмотреть, как Ниязу глотку перережут. Но тут появился один припозднившийся служка. Тихо проскользнул в зал и пристроился у стенки напротив нас. Потом еще один, и тоже дверь не закрыл...
В рассказе орка было какое-то противоречие, но мне сейчас было не до выяснения различных подробностей освобождения. Я перестал слушать Шургу и задумался над своими планами.
Итак, все случившиеся в храме дополнительно подтверждает, что обсидиановый клинок принадлежит богу этих лживых дикарей. И что теперь? Еще недавно я хотел учиться в этом мире магии, но теперь моя решимость ослабла. Черт, даже жаль немного, что Шурга вернул кошель. Так бы не пришлось выбирать, поскольку на обучение просто не было бы средств.
Эх, знал бы кто, как я устал от всех этих приключений! Ходить по лезвию ножа, получать удары в спину... Как же хочется покоя и определенности. Может, стоит все-таки вернуться на остров, поговорить с тенью Древнего и домой? Горячая ванна, свежий кофе утром... Неожиданно до ломоты в зубах захотелось выкурить сигарету... А почему бы и нет? Попробую первое время побыть простым человеком. Уеду куда-нибудь в Урюпинск, подключу интернет и не буду выходить из дома пару месяцев. Разберусь, наконец, с правилами создания гальдстравов. А там, глядишь, еще найду что-то рабочее из мистических практик других народов... и все будет хорошо...
"Ага, "хорошо", — с сарказмом отметил внутренний голос, — только недолго, до первого "засвета". Когда на меня снова выйдет Контора — это только вопрос времени. Всю жизнь прятаться не получится, да и не собираюсь я становиться отшельником.
А если попробовать откупиться? Можно же предложить какие-нибудь заклинания или артефакты, которым просто нет аналогов среди земных технологий. Однако сейчас я могу делать амулеты только на основе рун, а их действие светить ой как нельзя. Аналитики Конторы моментально раскусят принцип их действия и начнут пить из меня кровь... Перед глазами появилась картина, как на больничной кровати лежит истыканное иглами тело, тихо попискивает медицинское оборудование для поддержания жизни, а рядом медсестра меняет пластиковый полный крови пакет на пустой... Меня аж передернуло от такой перспективы.
Я прогнал прочь трусливые мысли. Если уж и возвращаться домой и решать проблемы с Конторой, то нужно действовать только с позиции силы. Новые знания сделают меня сильнее, а сила — это свобода! От Конторы откупиться вряд ли получится, а вот заставить меня бояться... До икоты, до дрожжи в коленках! Так, чтобы от одного упоминания моего имени у них спина покрывалась холодным потом, а коленки дрожали от страха! Это было бы правильно, это было бы хорошо. Тогда можно будет и поторговаться. Будут рады любой крохе моих знаний и не осмелятся что-нибудь требовать силой. Ха-ха!
Но пока мне рановато еще так прыгать. Слаб, заклинаний глобальных не знаю, не уверен, что сейчас смогу выстоять против взвода подготовленных солдат, что тут уж говорить о противостоянии государственной машине. В общем, вариантов нет — нужно ехать в эту клятую Аллурийскую академию!
Довольный, что разрешил внутренне противоречие и не пошел на поводу у собственной трусости и лени, я сосредоточил внимание на рассказе Шурги. Тот как раз подошел к описанию моей схватки с главгадом.
— А потом вмешались мы. Эх, и повеселились тогда. Резать этих предателей оказалось проще простого. Свиньи перед убоем также забавно визжат. Некоторые, правда, пытались махать в воздухе руками, трясли амулетами. Да только все это ерунда против обычной стали. Эх, разжирели огадуры в храме, обленились. Ты представляешь, ни у одного из них не было при себе оружия! Даже простого ножа! А как Ойуун бежал! Аж пятки сверкали. Да, Волдэмар, устроили мы там шороху. Про твой подвиг точно сочинят песни! Победить воплощенного в самом сердце Серого храма — такое по силам только избранному Огадуром!
Грубая лесть орка меня совершенно не тронула. Сочинят — не сочинят, без разницы. Надеюсь, уже скоро покинуть Пустоши навсегда. Стоп, а что этот выродок сейчас несет?
— Повтори, что сказал, — прищурившись, потребовал я у орка.
— Вернемся в храм, — уверенно повторил Шурга и, видя мое удивление, поспешил успокоить. — Волдэмар, не беспокойся, я все продумал. Сейчас практически все отряды стражи Ойуун послал на наши поиски. В самом храме настоящих воинов осталось от силы десятка два-три, не больше. И то только для порядка. Ведь они привыкли, что защита храма в святости, а не остром железе.
— Ну-ну, — скептически протянул я.
— Поверь, Волдэмар, они точно не ждут от нас такого. Все будет хорошо. Серый храм — это последнее в Пустошах место, где нас будут поджидать.
