— Кхм, в общем, он прав, что напомнил мне, — без капли признательности глянул на Сига Брейн. — Прежде всего, мне стоило начать со строгой подчинённости Центра Совету, и тому, что он находится под постоянным надзором одного из членов Совета, который и является его формальным главой. Ну а неформальный глава — я! — не слишком скромничая добавил он.
— Ладно, ты здесь шеф, но вернёмся к заклинаниям.
— ... то есть, как ты и сам можешь понять, сейчас создание одиночного простого заклинания довольно невыгодно, как по затратам на само создание, так и с исключительно практической точки зрения, — продолжал вдохновенно вещать Брейн. — Задачи, которые мы решаем гораздо сложнее и интереснее. Опираясь на естественную предрасположенность, присущую каждому человеку, мы можем создать то, что сейчас зовётся — "виды" магии.
— "Виды"?
— Да, конец Чёрного Мага ознаменовал и конец классического, в нашем понимании, колдовства, сложнейшего искусства, требовавшего серьёзного обучения, досконального знания своей школы магии, и, зачастую, не только своей. Получивший подобное образование волшебник легко мог создавать, к примеру, и огненные, и ледяные заклинания, что нынешним магам почти недоступно. И это был самый простой пример, ведь раньше стихийное колдовство считалось одной из основ для боевых магов. Вдумайтесь только! Без разделения на отдельные стихии, а значит, что такой маг мог заморозить своего врага, а после атаковать его молниями или погрузить под землю. Но... не будем об этом, важно то, что этот уровень образования нам сейчас недоступен, и большинство нынешних магов, даже не считает возможным овладение иной школой колдовства, а зачастую неспособно полностью изучить и свою.
Брейн прервался, и глотнул воды. Он рассказывал многое из того, что я уже успел прочитать или даже додумать сам, но, надо отдать ему должное, говорил он настолько увлекательно, что у меня не возникало и мысли его прервать. Да и не каждый день со мной делиться своими мыслями и выводами настолько осведомлённый человек.
Сиг тоже слушал внимательно, и, насколько я мог судить, не в первый раз — в одних местах он, словно соглашаясь, легко кивал, а в других, выражая сомнение, покачивал головой.
— Новая классификация просто поделила магов по грубой силе, и, надо сказать, правильно. Видеть так называемых "магистров" с одним только направлением было забавно только первые пару раз, а потом это уже стало вызывать раздражение. Но даже так, основываясь только на своих способностях, редко кто из магов имеет в своём распоряжении более десятка заклинаний, предпочитая просто вкладывать больше силы в уже имеющиеся, чем создавать что-то новое.
Верно. Примерно такую ситуацию я и видел среди магов "Фантом Лорда", мало кто из тех, вызванных мной на дуэль, показывал какое-либо разнообразие. Наёмники, какими они по сути и являлись, предпочитали опираться на несколько простых, но хорошо отработанных и быстрых приёмов, которые компенсировали свою общую слабость частотой применения. Несколько атакующих заклинаний и одно, два защитных, — если этого хватало для успешной работы, то за большим и не гнались. Сол вообще считался редкостным энтузиастом за то, что занимался доработкой доставшегося от учителя заклинания.
— Но неужели судьба искусства магии должна быть настолько унылой?! Нет! Раз невозможно было вернуться к классике, магами была разработана совершенно новая система — "виды"! Комплексы простых в освоении приёмов, позволяющих со временем, и при должном усердии, самостоятельно развивать свою природную склонность к той, или иной школе волшебства. И в итоге, индивидуальный подход каждого мага создаёт множество разновидностей, казалось бы, одного и того же базового направления, — Брейн довольно улыбнулся, но тут же помрачнел, припомнив, видимо, нечто не особо радужное. — К сожалению, оборотная сторона заключается в однобокости и негибкости такого развития для отдельно взятого человека, хотя и позволяя в относительно короткие сроки сделать его сильным магом. Ещё, стоит отметить, есть сильная зависимость от того, насколько изначально силён дар волшебства в человеке...
— Хе, а ведь "виды" лучше всего позволяют самообучаться в отсутствие учебников и учителей, — воспользовавшись краткой передышкой старшего мага, влез Сиг. — Это в прежнее время подобные слабые маги могли заменить силу своего дара качеством и разносторонностью выученных заклинаний. Разумеется им требовалось сначала подготовить нужное заклинание, и только потом они уже могли его использовать, но, согласись, при достаточной предусмотрительности это не должно было стать какой-то особой проблемой. А маг с сильным даром, идущий подобным путём, обретал настоящее могущество.
— Мда, подумать только, сколько потенциальных волшебников пролетело мимо, — впечатлился я.
Учёные ответили мне синхронным грустным вздохом.
— А что есть из примеров этих "видов"?
Брейн охотно отвлёкся от печальной темы:
— Хм. Тебе приходилось сталкиваться с магией холода? Хотя о чём это я? Ты же мог видеть, как пользуются своими природными способности балканы...
— Не совсем видел, скажем так, я старался не им возможности их использовать, и это, в общем, получилось.
— О, вот как, — блеск в глазах Брейна стал ещё ярче. — Ну тогда позволь тебя просветить, они владеют примитивной криомантией.
— Примитивной? — недоверчиво переспросил я. — В Варокосе они устроили почти ледниковый период.
— Это так, пустяки, — снисходительно произнёс Сиг. — Но это они могут делать только когда их собирается действительно большая стая, и этот, как ты выразился, "ледниковый период" — вершина их способностей. К тому же, ещё и зависящий от наличия минимального числа особей.
— Но, раз ты уже имеешь общее представление о теме, вернёмся к магии холода, — снова вступил в разговор самый авторитетный учёный Центра. — Надо заметить, что криомантия, как школа колдовства хоть и не исчезла, разделилась довольно радикально. На данный момент она представлена, в основном, "ледяным созиданием", позволяющим, как это видно из названия, создавать изо льда требующиеся магу предметы. К сожалению, при этом "ледяные творцы" почти неспособны к ныне не настолько известной, но не менее, а может и даже более могущественной стороне магии холода. Иронично, что конденсируя и замораживая влагу, придавая ей любую форму, они, всё же не способны создать сам холод, и попросту не владеют всей своей силой.
Брейн замолчал, и наклонившись вперёд зло выдохнул:
— Половинчатость! Вы, оба, вы даже не представляете, насколько это сейчас велико, это невыносимое обрезание магии ради какой-то мнимой безопасности. Эти же самые ледяные творцы тратят почти втрое больше сил там, где можно было обойтись и гораздо меньшим. Даже самые талантливые из них увлекаясь внешней красотой и практичной универсальностью своего колдовства, и слышать не желают ничего о таком простом и невзрачном холоде!
"А здесь уже что-то личное" — пронеслось у меня в голове.
Конечно, он мог искренне переживать и за крах волшебства, и за его нынешний не слишком приятный вид, но слишком уж на "самых талантливых" он потемнел лицом.
— Думаешь, если бы она владела всей силой своего дара, она бы выжила? — тихо поинтересовался Сиг.
— Не знаю, — Брейн тяжело откинулся на спинку кресла. — Всё же это был сам Делиора, демон Зерефа.
— А как насчёт подробностей для не столь осведомлённых? — оживился я.
Вот что значит иной круг общения. Не то чтобы народ из гильдии был плох, нет, но мои интересы их несколько... напрягали, что ли. Информационная открытость моей Родины, помноженная на интернет-свободу, и щедро приправленная общением с Металиканой, в чьём драконьем понимании человеческие комплексы и страхи совсем не котировались, привели к тому, что я напрочь игнорируя нежелательные для окружающих темы, говорил, и желал говорить о том, о чём не следовало. Ведь казалось бы, я понимал, что упоминать при них Зерефа иначе, чем в ругательствах, почти то же самое, что при ком-то вроде инквизитора-пуританина рассуждать о применении демонхостов в бытовых условиях. Маги гильдий, да наверное и обычные люди, неизменно тушевались и старались завершить разговор, едва он только соскальзывал на кривую дорожку. Не передать как это раздражало!
И тут, вдруг, услышать "Зереф", произнесённое не в сердцах, и с запоздалым стыдом, а вот так, просто, почти как "наш Ильич", по-свойски и с оттенком уважения. Это просто как сигнал для гончей, ну или что вернее для меня — намёк на охоту.
Недолго Брейн колебался между "промолчать" и "выплеснуть накипевшее".
— Насколько известно, на пике своего могущества, постигнув тайны жизни и смерти, Зереф создал могучих монстров, которых было почти невозможно остановить. Однако, когда он был всё же побеждён, они исчезли. Так считалось. Но не так давно, один из них вернулся...
Маг выдержал драматическую паузу.
— Это началось в холодном Исберге. В его суровых землях всегда хватало разных чудовищ, и жители этой страны привычны к опасностям и трудностям. Принимая их как должное, они гордятся тем, что живут на такой земле, и снисходительно смотрят на изнеженных жителей юга. Но произошедшие события ужаснули даже их. Несколько городов с близлежащими селениями были полностью уничтожены со всеми их жителями. До сих пор, на их месте стоят нетающие летом ледники, в которых можно разглядеть неясные силуэты домов и людей. Такое не могло остаться безнаказанным, и король Исберга повелел своим воинам и магам найти виновных. Они готовились к долгим поискам, но им и в голову не могло прийти, что тот, кто был в ответе за произошедшее и не подумает прятаться и скрывать свои следы. И когда они прошли по оставшемуся за ним пути, и настигли его, они осознали почему.
Голос Брейна приобрёл какую-то странную безмятежность:
— Делиора, демон Зерефа, по легендам он был создан из стужи и ночного мрака. И Исберг с его холодным климатом был для него просто идеальным пиршественным столом, за которым это чудовище могло легко восстановить свои истощённые после долгого сна силы. Его преследователи конечно же слышали эти истории о нём, кому как не им, жителям самого холодного края, было знать об этом воплощённом ледяном ужасе. Они понимали, что не смогут одолеть его на своей морозной земле, и хотели отступить, но Делиора уже заметил их. Только трём удалось спастись и поведать своему повелителю о случившемся. Но когда король собрал достаточно сил, чтобы покончить с монстром, тот уже перебрался в соседний Севен, где продолжил свою пиршество. А спустя некоторое время, тварь объявилась и в Фиоре. Здесь его уже ждали, и он, и без того уже потрепанный нашими севенскими коллегами, был бы наверное уничтожен, если бы его так легкомысленно не недооценили. Будучи в критическом состоянии, Делиора обрёл новые силы, стал ещё ужаснее, и легко раскидав ставшее неопасным для него заграждение из наших войск, отправился разорять приграничные города. Могу только представить разочарование и досаду Севена и Исберга, ожидавших что измождённый постоянным преследованием монстр будет повержен знаменитыми магами Фиора, и увидевших, как тот почти беспрепятственно уходит продолжать свои бесчинства. Единственное, что их наверное утешало, что кормиться теперь Делиора будет у нас.
— Между прочим, — небрежно обронил Сиг. — Именно из-за того, что наши войска упустили Делиору, отношения с Севеном и Исбергом находятся на, кажется, историческом дне, самую малость не дотягивая до нашей взаимной любви с Каэлумом.
— В топку политику, этот Делиора, он до сих пор в Фиоре развлекается что ли? — я постарался вернуться к интересующей меня теме.
— Он был... остановлен, — подобрал после небольшой паузы подходящее слово Брейн. — Самая одарённая за последнюю сотню лет из ледяных творцов, Ур, прозванная "Ледяной Принцессой", и одна из тех, кто мог войти в число Богоравных, сразилась с Делиорой на останках очередного, доедаемого им города. Мало известно о самом бое, но чтобы закончить его, она использовала одно из высших заклинаний своей школы — "Ледяную Раковину", и превратившись в живой лёд навсегда запечатала демона.
— Победить подобной ценой? С чего бы тогда вообще она стала с ним сражаться? Она не понимала насколько он силён и опасен?
— Кажется, там были замешаны её ученики, и она пошла на это чтобы спасти их, — пожал плечами Сиг. — Теперь на развалинах того городка стоит огромная глыба неразрушимого льда, в котором навсегда заперт гигант Делиора. Конец истории. А владей она не только своим ледяным сотворением, возможно могла бы хоть убежать.
— Заперла навсегда значит? — скептически спросил я. — Демона льда, слепленого Зерефом заперли во льде? Как-то не слишком обнадёживающе звучит.
— Ты просто понятия не имеешь, что такое "Раковина", она не просто забирает жизнь применившего, в качестве основы оно использует душу самого заклинателя, — начал терпеливо объяснять Брейн. — Это заклинание неспроста является запретным, и то, что Ур использовала его... Оно чудовищно по своей природе и необратимо.
— Да ладно, не тает это ещё как-то понятно, но что, его нельзя никак растопить или расколоть? — я продолжал озвучивать свои сомнения.
— А ты что, освободить Делиору собрался? — в шутку удивился лектор.
— Ай, нужен он мне как несварение желудка, и если он такой здоровый, где я его держать буду? А кормёжка? Мне и самому мало бывает, — полусерьёзно ответил я.
Маги почти одновременно издали тихие смешки. Похоже, что отсутствие у меня предубеждений ко всему, что связано с Зерефом и его творениями пришлось им по душе.
— А вообще, давайте-ка вернёмся к "видам"!
— Небольшой поединок, можно сказать учебный. Было бы неплохо провести сейчас что-нибудь вроде этого, — потягиваясь на стуле заявил я. — Что скажете?
— Ты хочешь драться с кем-то из нас? — недоверчиво спросил Сиг. — Но почему?
— А почему бы и нет? Вы оба сильны, я это чувствую, плюс должны обладать немаленькими знаниями. А Брейн упоминал, что здесь есть хорошо защищённые полигоны для Рыцарей Рун и показа изобретений Центра, — я мотнул головой в сторону выглядевшего заинтересованным учёного. — Да и вам же тоже хочется знать, что я могу. Не вижу причины против.
— Интересно, все Убийцы Драконов такие драчливые? — поинтересовался тот.
Я ненадолго задумался. Мой нынешнее поведение во многом определялось полученным от Металиканы воспитанием. Драконьим воспитанием. Которое, между прочим, при всей трепетности отношений между чешуйчатыми родителями и их потомством, базируется на довольно жестоком обучении, не приемлющем жалости и снисходительности. Почти как "пожалел ремня — испортил ребёнка". Или вернее — "пожалел сейчас — вырастил неженку". Хотя это могли быть вполне и заморочки только нашей, Железной Линии.
Кроме того, ей всегда нравилось "активное" обучение, и это передалось мне со многими другими драконьими чертами.
— Скорее всего, — я развёл руками. — В поединке я вижу не только драку, а ещё и возможность научиться чему-нибудь новому, стать сильнее. У остальных, скорее всего, похожие причины.
