-Её ранила ледяная ведьма. — быстро объяснил случившееся хадорец. — Ты ведь ей поможешь? Как ты помог Сигбулду, когда его ранил колдун...
-Сигбульда спас не я, а мой учитель — Старик Капель. — грустно сказал шаман, перебив парня. — Я не знаю всего того, что знал он. А этот ритуал очень сложный. Я был только учеником, и видел его всего один раз. Я не знаю, получится ли у меня...
-Но ты ведь попытаешься, да? — с надеждой спросил проводник, с ужасом понимая, что значили слова старого троллкина. — Ты же не бросишь её умирать?
-Попытка не пытка. Но я не могу ничего обещать. Проклятье очень сильное. — сказал Дед Папель, покачав головой. — А сейчас отнеси её ко мне в дом. И пусть собираются мои помощники и остальные. Мне потребуется вся сила клана, чтобы снять такое заклятье.
Повинуясь словам шамана, Кристофф поднял Анну на руки и понёс в дом, не обращая внимания на чёртовы доспехи и свадебный наряд. Где он и положил свою спутницу на каменный алтарь, стоявший в центре единственной комнаты, возле очага, и в повседневной жизни игравший роль стола. Другие троллкины уже заносили волынки, барабаны, дудки и флейты, а женщины занимали места для хора. Чтобы сила их голосов и мелодии музыки помогли чародеям творить заклятья, наделяя их силой клана. А ученики шамана раскладывали амулеты и расставляли камни, иссечённые рунами заклятий.
-Кристофф, выйди ка на минутку. Есть важный разговор. — окликнул хадорца с порога Бухенстильд, призывно махнув рукой, и, видя нерешительность парня, добавил: — Здесь ты уже ни чем не поможешь.
Анна лежала у огня, мелко дрожа от холода. Дед Папель готовил обряд, доставая из тайника древние свитки заклятий, а так же всевозможные склянки с какими-то травами и настоями, пока его помощники расставляли камни с вырезанными на них знаками силы вокруг стола в порядке, известном только шаманам. Женщины распевались, а мужчины проверяли инструменты, готовясь к ритуалу. И проводник действительно уже ничем не мог им помочь.
А потому он со вздохом пошёл наружу, ожидая от Бухенстильда как минимум хорошей выволочки за такую буйную гостью. И это будет ещё хорошо, если троллкин не даст по шее для большей внятности, а то рука у него тяжёлая. А вождь уже стоит на улице мрачнее тучи, так что разговор будет тяжёлым.
-Тарны. Они правда напали на вас? Когда? — с ходу спросил Бухенстильд, когда Кристофф приблизился к нему, только открыв было рот, чтобы начать объяснятся. — Только отвечай честно. Я понимаю, что любовь зла и всё такое. Но с такими вещами, как угроза клану, не шутят.
-Клянусь пред ликом Менота и Дунии, что это чистая правда. — ответил парень, несколько удивлённый подобной постановкой вопроса. — Они напали на нас прошлой ночью, когда мы ехали на Седую Гору. Три наездницы на боевых волках и стая в дюжину обычных. Они гнали нас километра три. Из-за них я потерял свои сани.
-Где именно они на вас напали? — осторожно спросил вождь, понижая голос.
-В лесу на юго-западном склоне. — ответил Кристофф, тоже понижая голос. Пускай он и не понимал причин, почему эта история должна быть сокрыта от остальных. — Сперва волки, затем появились наездницы. Нам пришлось свернуть на восток, чтобы они не смогли перерезать нам дорогу. Они нас загнали на обрыв у пропасти. Пришлось прыгать. Мы спаслись и ушли дальше, на северо-восток. Санями пришлось пожертвовать, и они сгорели.
-И сколько тварей Тарн убила эта девка? — прямо спросил Бухенстильд, кивнув в сторону дома шамана. — Ведь если бы она перебила всех, вам не пришлось бы жертвовать санями и прыгать через пропасть. Верно я говорю?
-Верно. — согласился парень, понимая, что его пытаются подловить на лжи. — Она убила двух наездниц Тарн, и ещё одну ранила. Кроме того, она убила двух простых волков, и неизвестно сколько ранила. Просто их было слишком много против нас двоих. И если бы нас окружили, они бы просто разорвали нас.
-Ну а ты-то сам как сражался? — уже более благосклонно спросил вождь. — Не посрамил честь клана?
-Я убил троих волков. Потом меня сорвали с саней и чуть не загрызли. — честно ответил проводник, признавая превосходство своей нанимательницы в деле убийства. По крайней мере, не зазорно, что тебя обошла ведьма, а не простая баба с улицы. Вот только про волшебный пистолет никому лучше не знать. А то не ровен час, сопрут ещё. — Она спасла мне жизнь, убив наездниц и зверей. Без них стая потеряла единство.
-Верно. Знаешь, всё же ты попробуй её как-нибудь уломать. Девка то стоящая. Тем более, что клану ведьма будет впрок. — улыбнулся Бухенстильд, подмигнув хадорцу. — А все эти крики с рукоприкладством и истерикой спишем на проклятье. Магия — такая штука, что от неё никогда не знаешь, чего и ожидать. Может быть, она была не в себе? Или одержима? Дед Папель скажет, что с ней не так. А пока ты лучше переоденься. Нечего шастать в свадебном наряде.
Довольный тем, что конфликт герцогини с кланом удалось замять хотя бы на время, Кристофф с радостью отправился переодеваться. Скинув с себя эти дурацкие доспехи и украшения, он снова почувствовал себя человеком. А ещё почувствовал навалившуюся усталость, что накопилась за те почти двое суток, что он был на ногах. Анна то хоть немного поспала, пока ехала на Свене вчера утром, а он вообще глаз не сомкнул.
Но, он всё равно был в ответе за девушку, которая доверилась ему. Которая уже не раз бы погибла без его помощи. И которая готова была умереть за него и всех остальных, чтобы остановить зиму. Он не мог бросить эту взбалмошную барыню, а потому направился обратно в дом Деда Папеля. И уже возле порога услышал отчаянные вопли.
-Нет! Не надо! Отпустите! — надрывался Олаф где-то за углом. И его голосу вторил рёв Свена. Испугавшись за своего друга, Кристофф бросился на звук, стремясь как можно скорее остановить то, что там творилось.
Открывшаяся ему картина отдавала откровенным безумием. В закутке за домом шамана, возле поленницы, стайка пигмитроллей окружила отдушину, откуда подымался горячий пар. В которую четверо из них пихали активно сопротивляющегося снеговика, разорванного на части, покуда остальные удерживали за рога, ноги и хвост северного оленя, что стремился помочь своему белому другу.
-Вы что творите!? — в ужасе заорал Кристофф, подумав, что эти чёртовы ворюги решили съесть его друга. А потому он выхватил из-за пояса свой топор, гаркнув так грозно, как только мог: — Да я вас за Свена в капусту порублю!
-Да ничего мы с ним не делали, Кристофф. — быстро заявил заводила этой шайки, что руководил всем процессом, на всякий случай отпрыгивая подальше от разгневанного человека. — Это он к нам пристал, когда мы попытались с этой тварью разделаться.
-А снеговик чем вам не угодил? — удивлённо спросил хадорец, ткнув топором в сторону Олафа, который воспользовался моментом и по возможности отстранился от столба горячего пара. Вышло это у него только частично, а голова уже начинала подтаивать.
-Так он же одержим! Сам ходит, сам говорит. Ко мне приставал! — не унимался пигмитролль. — А что, если это шпион, которого к нам друиды подослали? Они ведь любят подобные фокусы.
-Никакой это не шпион. — устало произнёс Кристофф, засовывая топор обратно за пояс. — Это друг Анны. Отпустите его. Он безобиден.
-Да разве безобиден? — возмутились пигмитролли. — Ходит тут всюду. Выглядывает. Вынюхивает. Шпионит! Точно шпионит!
-Отпустите его! — гаркнул Кристофф, помня об особенностях ментальности этих мелких тварей. Пигмитролли, которых зачастую звали просто пигмеями или пигами, были в целом безобидными существами. Умные, способные к работе и весьма неприхотливые к условиям жизни, они были ужасными лентяями. А ещё отличались отсутствием всяческого самоуважения, стадностью, подражательством и трусостью. Они даже не считались членами клана, и в деревню их пускали только потому, что их можно было заставить работать, помогая женщинам по хозяйству. И то, для этого нужно было регулярно шпынять их. Для профилактики.
Поэтому его окрик и грозный вид подействовал лучше логических доводов и долгих убеждений. Опасаясь гнева хадорца, пиги моментально отпустили Свена. И Олафа, который почти сразу собрался воедино и вприпрыжку рванул к человеку и спрятался за его ногами, благодарно заявив: — Спасибо, Кристофф.
-Вот так то. И чтоб больше я от вас подобных фокусов не видел. Все поняли? — спросил парень, обводя взглядом всю ватагу. Пигмитролли быстро закивали головами, демонстрируя понимание и покорность. — Вот и отлично.
И когда человек и северный олень со снеговиком на спине вышли обратно, группа тотчас же распалась, потеряв к происходящему всякий интерес. В конце концов, у них были дела поважнее, чем охота на говорящий кусок снега: пожрать, поспать, и сделать порученную работу, пока по шеям не дали. И об этом происшествии завтра из них никто и не вспомнит, вернувшись в повседневную рутину.
-Ну так что, Анне помогли? — спросил Олаф, когда угроза осталась позади.
-Уже помогают. Я надеюсь, что с ней всё будет хорошо. — ответил Кристофф, думая о том, что это ещё хорошо, что снеговика поймали пигмеи. Попадись он на глаза троллкинам, его бы уже давно выкинули в озеро, где он гарантированно бы растаял. — Но тебе лучше пока никому не попадаться на глаза. И не разговаривать. Держись возле Свена. Когда Анне станет легче, я позову вас.
-Хорошо. — сказал Олаф, удаляясь вместе со Свеном в дальний конец деревни.
А Кристофф направился обратно в дом шамана. И буквально на пороге столкнулся с Бухенстильдом, который взял парня за руку и потащил в сторону, буркнув только: — Кристофф, есть дело.
-Что ещё? — взволнованно спросил парень, ожидая худшего.
— Я не спрашивал при всех, потому что не хотел будоражить клан и пугать народ, но всё же, что происходит там, снаружи? — чуть ли не шёпотом спросил вождь, склонившись к своему собеседнику, когда они зашли за угол. — Снег лёг на края долины и опустился так низко, как никогда раньше. Все пастбища замело. Бизонам нечего есть. Пастухи волнуются. А в большом мире как?
-Всё ещё хуже. — прошептал на ухо лидеру клана хадорец. — Зима накрыла всю Новую Умбрию. Покуда хватает глаз, всё завалено снегом. Аренделл скован льдом.
-Дуния милосердная... — прошептал Бухенстильд, поражённый такими новостями. — Откуда же такая напасть на наши головы?
-С вершины Седой Горы. — Кристофф решил, что глупо скрывать такую информацию от клана. Они должны знать, что происходит, и чем это может им грозить. Чтобы у них был шанс уйти с этих земель до того, как всё станет слишком плохо. — Там окопалась герцогиня Аренделла — ледяная ведьма, что прокляла свои земли.
-Так это она заколдовала твою подругу? — догадался вождь.
-Да, это была она. — кивнул парень, довольный тем, что его теперь понимали. — Анна пошла к ней, в надежде договориться по хорошему. Но была ранена магией. А потом ледяная ведьма создала огромного снежного монстра, которого натравила на нас. И нам пришлось спасаться бегством.
-Ну и дела... — протянул Бухенстильд, погружаясь в раздумья. — Как думаешь, клан сможет с ней справиться?
-Нет. — честно ответил парень, понимая бесперспективность попытки силой решить эту проблему. — Я видел её силу. С ней сможет справиться только Империя с её бессчётными пушками, солдатами и колдунами. Наш клан она просто сметёт, если узнает о нашем существовании.
-Если она наслала зиму на всю Новую Умбрию... Ты прав, мы с ней не справимся. — вождь принял решение, которого от него и ожидал хадорец. — Подождём, что скажут наши разведчики, которых я послал вчера утром осмотреть окрестности.
-А когда они вернутся? — удивлённо спросил Кристофф, вспоминая, что Бухенстильд нарушил свой собственный приказ, которым строго настрого запрещал всем членам клана покидать долину, дабы не привлекать к деревне лишнего внимания.
-Должны были вернуться сегодня до заката. — хмуро произнёс вождь. А их всё нет. И не известно, где их теперь искать.
-Дела... — протянул Кристофф, понимая, почему Бухенстильда так поразили вести о нападении Тарн. Если эти дикари тоже пришли сюда, то клану не будет покоя. И кровь будет литься в бесчисленных стычках, пока не останется кто-то один — клан или племя. Потому что людские деревни и уж тем более города будут не по зубам налётчикам Тарн. — Ладно, я пойду к Анне. Узнаю, как там она.
-Иди. — кивнул вождь. — Думаю, у Деда Папеля найдётся, что вам сказать.
Всё же переступив порог дома шамана, Кристофф увидел то, как вершится магический ритуал. Барабаны задавали ритм, флейты, дудки и волынки выводили заунывную мелодию, которой уже вторили голоса хора. И этот тяжёлый, пульсирующий звук заставлял оживать камни, руны силы на которых тоже пульсировали в такт музыке. А возле алтаря, при помощи трёх своих учеников, Дед Папель колдовал, сплетая чары из древних свитков с силой трав и камней.
Анна лежала на алтаре, мирно спящая под звуки музыки. И пускай она была всё так же бледна, её более не колотила дрожь. И только салатовое сияние рун на камнях и голубоватое сияние витавших в воздухе рунических кругов заклятий, смешиваясь с желтоватом светом факелов и костра, освещали дом причудливой смесью мирского и мистического свечения, придавая всей обстановке достаточно странный вид, отбрасывая на стены жутковатые тени.
А старый шаман, достав из склянки щепотку какой-то травы, читал над ней заговор, выводя непонятные пассы рукой. После чего резко развернулся к очагу и метнул траву в огонь. Пламя взметнулось к потолку, окрасившись в зелёный цвет, после чего из очага поднялся тяжёлый клуб белого дыма, который не ушёл вверх через дыру в крыше, а собрался в большое облако. И это облако, повинуясь движением Деда Папеля, начало смещаться к Анне, пока не зависло в двух метрах над девушкой, сжавшись до размеров алтаря. А ещё через минуту, дым образовал девичий силуэт, который один в один повторял контуры тела юной герцогини.
Затаив дыхание, Кристофф наблюдал, как шаман плеснул в огонь настой из другой склянки, и а затем протянул руку, вытянув из подымавшегося дыма клубок тумана столь же белого, как свежевыпавший снег. И, подойдя к юной герцогине, аккуратно подул на этот дымный шар, направляя его тонкой струйкой ей в лицо. А в следующее мгновение Анна сделала глубокий вдох, втягивая носом весь дым без остатка. На секунду она задержала дыхание, изогнувшись дугой на алтаре. А потом её тело обмякло, и девушка упала обратно, выдохнув уже чёрный дым. Который поднялся вверх, вливаясь в зависшее над юной герцогиней облако, изменяя его.
-Дуния — праматерь всего сущего, спаси и пощади... — в ужасе прошептал старый троллкин, делая шаг назад и глядя выпученными глазами на изменившееся облако над головой. — Где Кристофф? Позовите его кто-нибудь. Скорее!
-Я здесь! — сказал хадорец, выходя вперёд. — В чём дело?
-Посмотри сюда. Ты видишь это? Видишь? — спросил у парня Дед Папель, дрожащей рукой указывая на два смутных пятна, вокруг которых закручивались вихри дыма внутри облака в форме силуэта девушки. Первое, в районе груди, пульсировало холодным голубым сиянием. А второе, в голове, было настолько чёрным, что буквально поглощало свет, исходивший из крохотной белой искорки в самом центре.
