Докричаться до мира

Их на ночь оставили в шипастых ошейниках, коротко пристегнув к кольцам в стене. Как однажды его, неудобно и намеренно больно. Бывший Второй задыхался, проколотое горло булькало, и Йялл понял, что до прихода вечных старик не дотянет.

Камеры. Спят??? Ну, знаете...

Он неуверенно вполз в загон. Грязно, сыро, вонюче. Старики в лохмотьях, голодные и даже без подстилок. Кругом мятые ящики, коробки, мусор. Чуть дальше — контейнеры и люк сброса. Помойка это, а не загон. Потому и открыто. Дед говорил, такие люки ведут в каналы, пронизывающие уровни от первого до седьмого, там — накопитель и переработка.

Принюхался. А хозяева сюда ходят, лишь когда надевают старым ошейники на ночь. Вот их дорожка следов — всегда одинаковая по рисунку и короткая. Значит, у него минимум полчаса неподконтрольного времени до включения света. Может, чуть больше. Йялл отщелкнул вьюк и стряхнул со шкуры "пиявку". Пять минут. Сменил облик, вогнав сознание еще способного ощущать мир старого в ступор. Еще три — и он на ногах.

Торопливо подтолкнул ящик под колени умирающего, нашарил в аптечке стимулятор, ввел двойную дозу. Хуже не станет, некуда. Воровато озираясь, оттянул ошейник и слегка отпустил дар, заращивая проколы в горле. Его способностям далеко до Рилы или Лайла, но на подобные мелочи хватает. Не заметили? Да кому эти двое нужны, если разобраться... только щенкам, не зря же мальчик просил идти сюда, ведал беду. Второй закашлялся и разлепил почти голые, без ресниц, веки. И Йялл его вспомнил окончательно. Своего детского наставника, тогда еще куда более сильного и крепкого. Первого, кто дал речь и разум. И кто учил его не злости к вечным, а уважению к братьям. Может, он и Сидду смог понять и увидеть лишь благодаря старому. У Учителя такая большая и щедрая душа. Тело устало и состарилось, а она прежняя.

Йялл неуверенно улыбнулся и понял: его признали. Стало замечательно легко и тепло.

— А, крикун... И даже живой, вот ведь как. И свободный. Что, перехитрили мы их? — обрадовался старик хрипло. — Не думал, что это случится при мне.

— Помогли нам, теперь все будет хорошо, — почти без звука ответил Третий. — Еще два дня. Здесь можно пересидеть светлое время?

— Хоть вечность, — усмехнулся более молодой, устало опираясь на стену, он сменил затекшую руку. — Никто не придет, только утром нас с поводка спустят, загоны убрать и корм раздать. Вечером пристегнут опять, так уже второй восьмик. Видно, со свету сживают. День за днем все выше ошейники крепят.

— У меня есть еда.

— Дурак ты, Третий, — усмехнулся пролеченный старик. Заметил удивление и пояснил, — а кто еще может тут шастать, как не разведчик? Не о нас думай, а о щенках. Сам ешь.

— О них и думаю, — огрызнулся Йялл. — Кто их спасать станет? Я сюда оставлю след для братьев, вас быстро найдут. Быстро, но не сразу. До прихода прочих вы одни и можете помочь детям. Дам оружие, короткий жезл, бьющий током. У меня их пара во вьюке, один уже, считайте, ваш. На загонах стоит умный замок, я проверил. Его легко сжечь, одно касание жезлом. Затем детей следует сразу же вывести и запрятать в любой пустой сектор. Можете начинать, как только зашумит второлунье, я вечером послезавтра зайду и сниму ошейники.

— По такому случаю мы постараемся еще два дня не подыхать, — согласился Второй, жадно вгрызаясь в концентрат. — Иди и сиди за ящиками до темноты. Пора.

Йялл устроил себе логово в коробках, вполне уютное и неприметное. День затеплил потолки светом, но Третьего это беспокоило мало, он дремал, как умеют только волвеки. Слыша и чуя окружающее и, в то же время, прекрасно отдыхая. Пришли хозяева, деловито отстегнули стариков и чуть удивились живучести Второго. Пинками погнали обоих к щенкам. Пора кормить молодняк.

Потом старые возвращались еще не раз, убирали мусор, затаскивали новые мятые коробки, перебирали и сортировали содержимое, засовывали в люк. Оба устало задыхались, их ослабевшие руки дрожали и действовали неловко, но старые упорно возились весь день, вызывая в Йялле чувство вины. Он, бесконечно здоровый и молодой, сделал бы все за пару часов. Но увы, лежит и отдыхает, устроился не хуже хозяина какого-нибудь. Ничего, он им и это припомнит. Если представится возможность, познакомит с помойкой и люком хоть одного. Мысль вызвала усмешку и чуть успокоила.

Вечером хозяева привычно пристегнули обессилевших стариков на прежние места и ушли, поленившись даже плотно закрыть дверь.

Йялл выбрался из логова и деловито осмотрел ошейники. Пару таких волвеки прихватили во время рейда на дно Гнезда, и Эйм научил всех снимать шипастые железяки без ключа и застегивать снова. У мальчика странный дар вмешиваться в чужие изделия и менять их не в лучшую сторону. Ринк так и сказал, а Эйм вздохнул виновато — еще бы, знает и сам. Старики удивленно крутили свободными шеями и благодарили. Утром обещали самостоятельно застегнуть, это очень просто. Сегодня оба нормально отдохнут, хорошо.

Старый Второй хитро прищурился и уточнил, видел ли он свою жену, все ли у неё в порядке. И такое он знает! Старик улыбнулся: просто это самое важное, у некоторых так на глупой морде написано. Йялл виновато пожал плечами и кивнул. Для него — самое, чего уж там. Уже и колыбельку вытребовал у Тимрэ, врач создал и принес. А еще много полезных мелочей, даже красивые погремушки, их Яли с Дедом мастерили. Кажется, они тогда первый раз что-то делали вместе. Второй вслушался счастливо и снова кивнул. Негромко сказал: очень хорошо, что у стаи есть теперь более важное в жизни, чем злоба на вечных.

Третий согласился и почти виновато простился, нет пока времени поговорить. Сменил облик, терпеливо перенес неприятный момент: ему остро не нравилось ощущать движение "пиявки" по шкуре. Второй помог укрепить вьюки, и волк деловито двинулся дальше. Ночь не слишком длинна, а внизу — семь незнакомых ярусов.

Четвертый уровень охранялся камерами удручающе плотно и бдительно. Йялл сумел оценить число наблюдателей и отметить расположение загонов, но не более того, слишком опасно. Темная шахта сервисных слагов — еще один путь, указанный Дедом на крайний случай, — привела его, спасающегося от обхода вечных, на пятый ярус. На четвертом много камер? Глупости. Вот здесь их не просто много — они везде! Любой шаг фиксируется, любое движение примечается. Йялл до самого второлунья сидел, скорчившись и впившись в металл когтями, находя последнее утешение в их отменной остроте. Хозяева на ярусе расположились в одной большой комнате, все пятеро, и отдыхали, пережидая помехи. Обходы? Зачем, они просто заблокировали ярус. Йялл кивнул довольно. Годится, ему надо лишь осмотреться, своих тут нет. Пробежал стремительно и уверенно коридорами, глянул на лифты и лестницы. Вернулся к шахте и пополз вниз.

Шестой уровень. Когда составляся план Гнезда, про этот ярус говорили Рила, Бит и девочки. Они предполагали, что выросли именно тут, но, к сожалению, кроме загона и пары ближних к нему коридоров, ничего не помнили.

Йялл усердно отметил в памяти занятые детьми секторы и чуть в стороне помещения старших — нянек. Два небольших загона, соединенные вместе, тесные и душные. Пожилых хозяева совсем не берегли, таких легко заменить. И почти не охраняли, скупясь даже на камеры, требующие дополнительных наблюдателей. Считали забитыми до должной покорности и слабыми, к тому же исчерпавшими свою полезность для опытов.

Две женщины болели, тяжело и виновато кашляя. Их мучило то, что другие не могут спать и даже не пытаются сердиться.

Замки? Простые, открываются снаружи одним движением, они и когтистому волку посильны. Контроль срабатывания? Согласно дополнительному зрению Эйма, сюда вообще питание не подходит. Третий усмехнулся: побыл на корабле всего ничего, а глупостей от церемонных айри нахватался. Неловко лезть к женщинам в шкуре, а голым еще противнее. Дожили... волк, называется.

Йялл "причуялся": рядом никого нет, комната вечных на другом конце сектора, и там все отменно сонные. Последние крохи внимания сосредоточены на мониторах загонов старших девочек. Стряхнул "пиявку", сменил облик и снова влез в темную ласковую шкуру, облегающую с ног до головы и приятную отвыкшему от холода телу двуного куда более, чем зверю.

Замок открылся без звука, но внутри все сразу напряглись. Ночью хозяева сюда не ходят, потому от необычного ждали большой беды. Но не настолько большой: смотрели ему в грудь, почти под ребра, где, видимо, помещался подбородок хозяев. Выше глаз поднимать волчицам не дозволено, ему девочки рассказывали. Вот и эти, с трудом осознавая рост вошедшего, медленно отслеживали его взглядами и не верили, что вот так, среди ночи, к ним может заявиться здоровенный до неправдоподобия родич. Да кто ж поверит-то? Наконец взгляды нерешительно миновали его настоящий подбородок и робко добрались до желтых глаз. Многие волвека в жизни не встречали и глядели потрясенно.

Йялл сел у порога, придерживая плечом дверь. Дал им время себя рассмотреть.

— Здравствуйте, женщины, — начал он, ощущая себя полным дураком. — Пожалуйста, не шумите. Я здесь один, как разведчик. Кто старшая?

— Я, — приподнялась бледная до серого тона кожи больная волчица с пегими спутанными космами. — У нас точно не бред? Бывают газы и вводимые в пищу добавки. Но при таких опытах все одно и то же не видят, обычно разное... и уж не то, что сейчас, я уверена. Ладно, представим, ты действительно разведчик. И что теперь?

— Завтра ночью, когда наступит второлунье...

— Что такое второлунье? — нахмурилась старшая.

— Вы никогда не были наверху, — виновато кивнул Йялл. — Рила первое время очень боялась того, что мир огромен и не имеет стен. Потом ей стало в пустыне нравиться. То есть Эйм... не помню я её номер, девочки. Да и едва ли это важно.

— Отчего же, — тихо улыбнулась старшая. — Рыжая Эйм 3/3, моя лучшая ученица. Больше восьмика лет назад её забрал себе самый мерзкий хозяин. Очень давно я была его забавой, потом Риэ, затем она. И ты не мог её видеть, непослушная самка должна была умереть, раз он приходил за новой. Да и вниз не пройти, там есть место, которое миновать с некоторых пор невозможно. Ступай, хозяйский волк, мы тебя выслушали.

— Он приходил за йялл 2/7, — кивнул Третий. — У меня очень красивая сестра, это точно. Правда, девочка последнее время чудит: волосы — а они у нее чернее мрака и неправдоподобно густые — укоротила наполовину. Мы жутко поссорились, как можно такую красоту состричь! Впрочем, тебе нужны серьезные доказательства? Смотри.

Тимрэ предлагал удалить клеймо с руки, и многие согласились. Но не Йялл, которому оно напоминало не всегда плохое. Для него это — имя, полученное от Сидды. И каждый изгиб букв и цифр много раз обведен её прозрачными пальцами... Разве такое стирают?

Пегая с трудом поднялась и проковыляла к двери, поддерживаемая двумя женщинами. Недоверчиво глянула на буквы, выжженные очень давно и чуть искаженные на выросшей, натянувшей иначе кожу, руке. Такое наскоро не подделать. Тронула шрам, будто все еще не веря в его реальность. Кивнула, признавая свою ошибку.

— Пожалуй, ты прав, и тебе можно рискнуть поверить, — пожала она плечами. — Разведчик... чей же? Никогда не встречала говорливых волвеков, да к тому же огромных. Ты такой не один?

— Здесь шестой уровень Гнезда. На втором похожих штук сто двадцать, не меньше... ох уж мне этот счет! Начинаю понимать Нику, хоть вой. Проще говоря, восемь восьмиков и еще столько же. На третьем — щенки, мальчики, на четвертом тоже. Пятый не для нас. Там все непроходимо и глухо. Здесь вы и девочки. И еще четыре яруса вниз, их я не видел пока.

— Больше.

— Уже нет, глубже теперь обвалы. Завтра ночью мы займемся Гнездом, сюда спустятся во второлунье, это когда обруч шумит. Помогите им вывести девочек. Идти надо к лифтам, отсюда вправо, я оставлю след. Расскажите мне теперь про уровни внизу, что знаете. Пока есть время.

— Пока?

Он кивнул, деловито перерывая аптечку в поисках чего-то подходящего. Рила ему все по десять раз объясняла и "надумывала", но лекарства — слишком незнакомое дело, на которое времени не хватило. Память уверенно толкала глупую руку, следуя чужому знанию — это, бери. Все равно другого, более полезного, с собой нет. Три укола — стимулятор, обезболивающее и снижающее жар средства, после них надо лежать до утра. И второй женщине — то же самое. И немного поводить руками по спинам, прогоняя кашель. Почему-то это рассмешило наблюдающих со стороны женщин. Нет, ну о чем они думают?

Обе больные удивленно нахмурились, не дождавшись привычного мучения после укола. Послушно добрели до подстилок, легли и стали говорить и вспоминать, зажигая в сознании картинки. Прочие помогали, дополняя своими знаниями. От их прошлого Йялл тихо зверел. Как могут в одном народе появиться Элы, Тимрэ, Юнтары — и твари вроде здешних "хозяев"?

Зато теперь он понимал, почему муж Ники не брал пленных на нижних уровнях, не пустил в корабль ни одного из хозяев ради знания их планов. Он-то в полной мере ведал, на что способны устроители купола.

Старшая задремала быстро и спокойно, даже чуть улыбалась во сне. Она успела рассказать о седьмом уровне, описав и показав комнату наблюдателей и залы, где работают волчицы. Еще Йялл узнал довольно много о восьмом, куда забирали молоденьких девочек, красивых и смышленых. Их держали, как помнила одна из прошедших через это, в комнатах старейших, Третий отчетливо разобрал, где и как искать нужный сектор. Увидел и помещение наблюдателей. Женщин хозяева не считали опасными и охраны ниже пятого уровня, по всему выходит, практически никакой. Еще бы, действительно опасные, вроде вожаков, — на втором. Там замки иные, двери тройной толщины и камер куда больше, а вечные на дежурстве при полном вооружении. Новичков и первые четыре восьмика — самых крепких и умных — всегда рассаживают на ночь в "одиночки", чтобы исключить общение и совместные попытки вскрыть дверь в ненаблюдаемый период помех.

Вот и все, они большего не знают.

Йялл виновато простился и прикрыл дверь. Ему робко помахали руками в ответ. Они будут готовы, хоть и не сильно верят в свободу. Убедительнее всего женщинам показалось тихое дыхание старшей, и слушая его, волчицы улеглись и стали ждать. Всего-то день. Они скажут девочкам. Все будут внимательны.

Добравшись до пустого сектора, Йялл сменил облик и с беззвучным рычанием взялся за крепление вьюка. Надо было не выпендриваться, а попросить волчиц! Культура, чтоб её, эти салфетки дедовы, тарелки-вилки, запах пота и поиск блох... Въедается, зараза, уж Первый-то постарался! Общее сознание "стаи" всегда корректирует и настраивает вожак, тот, кому безоговорочно верят. Они принимают его управление по доброй воле, открывая сознание для изменений. Он же в свою очередь принимает их боль и беды — тоже по доброй воле, бессменно, никому не отказывая. Сейчас Лайлу тяжело, братья нервничают и ходят к нему целыми группами, черпать силу и уверенность. А где их берет сам Первый? У хранителя закона.

В вечер отбытия Йялла с корабля к Гнезду Лайл так вымотался, что едва дышал. Братья ждали встречи с родными, переживали за знакомых, страдали по Второму, надеялись увидеть своих детей. А он все это слушал и принимал...