— О! Кипарис! — наградила орденом за торможение Подушку.
— Это новый эквивалент "эстонца"? — спросила Ира.
— Угу, — кивнула я.
Подушка продолжал стряхивать воду на меня!
— Хватит брызгаться! — воскликнула я. — Cними штаны и выжми их в туалете!Отлей лишнюю воду из штанов!
Подушка посмотрел на меня, как на умалишенную, и уселся на тумбочку.
— Это чтобы я еще и поскользнулась! — похвалила я.
Ира вытолкала Подушку, чуть не спустив с лестницы. Скользкие кроссовки, однако! Вскоре он вернулся с мятыми штанами. Я еле сдержала хохот и согнулась пополам.
— Ты чего? — удивилась Ира, я потыкала ей назад. — Прф-ф-ф-ф...
Мы с ней захихикали вместе. Одеяло собрался куда-то идти. Хлюп-хлюп, шьютьк.
— Ой, гляди, сейчас на шпагат сядет! — встрепенулась я.
Одеяло поспешно подобрал ноги.
— А-апчхи! — чихнул Подушка. — Вот простужусь из-за вас!
— Ну и что? В изолятор идти — еще больше простудишься под дождем, — пожала плечами я.
— А-ап... — но на получихе парень передумал и понурился.
Мы принялись сушиться. Фен среди ночи был очень шумным. Разогрели распрямитель, и Ира цапнула первую прядь. Пш...
— Ой, а чего они шипят? — отдернула руку с распрямителем Ира.
— Правильно, вода на распрямитель! — хохотнула я.
Ира провела распрямителем по все длине волос. Пшшшшшш... Подушка шарахнулся в сторону.
— Да-да, я тут гремучей змеёй подрабатываю на полставки, — покивала Ира, распрямляя вторую прядь с таким же шипением. От волос повалил пар.
— Господи, мозги вскипели, — пробормотала я. — Ир, — мне пришла в голову интересная мысль.
— Н-да, я разочаровалась в распрямителе. Слишком долго, да еще и волосы как железные, фиг разлепишь, — вздохнула она. — А давай....
— Похоже, нам пришла одна и та же идея, — кивнула я.
Мы взяли шампунь и вышли с ним на улицу. Класс, и голову помыли, и форму простирнули (а то стирать не разрешают, а в нестиранной ходить мало приятного)! Лепота! Мы вернулись в комнату.
— Да уж, все уже высушились, прошумелись, им влетело, а мы с тобой теперь шуметь будем?
— Нет, я просто в хвостик соберу, и все.
— А сама откуда такая мокрая?
— Я лунатик! — гордо ответил я. — Только что проснулась под дождем.
— Ага, ты меня с собой захватила, — хихикнула Ира.
— Вот уж кого выжимай! — подколол уже сухой Подушка.
— Нет уж, я лучше на тумбочку сяду, — вернула ему шпильку я.
Я собрала волосы и увидела мокрого Одеяло. Он же с нами мочиться не ходил! Долго я выспрашивала, чем его намочили. Оказывается, в комнате было одно-разъединственное ведро, в которое набрали дождевой воды и вылили Одеялу на голову. Солидная лужа была на полу... За время приятной беседы все успели окончательно просохнуть. Подушка подбежал ко мне хвастаться своей новой прической. Дурдом... дом для дур, точнее...
— Прибежишь, когда солнце встанет, — ответила ему я и зевнула. — А я лягу...
— Мм? — эстонец застопорился, ибо слышал обе фразы.
А ничего ему прическу сделали. Распрямителя на него не хватило, так что сушили его феном и подвили волосы вовнутрь. Красиво!
— Солнце встанет — утро наступит, — пояснила Ира.
— На кого? — тупо спросил парень. Мы с Ирой переглянулись и синхронно схватились за голову.
Мы еще немного поболтали, и Ира с воплем соскочила с кровати.
— Нет, ничего. Померещилось, — выдохнула она.
— Что?
— Ничего, мне померещилось, — помотала она головой, отходя подальше.
Дождь закончился, а буфет — открылся. Мы достали значок вожатого, нечестно добытый нами, и стали решительно надевать на Подушку футболку, чтобы прилепить к ней значок . Парень отказывался.
— Тогда на другое место прилепим! — пожала плечами я.
— Лучше на то же, на какое и положено, только без футболки, — Ира предложила совсем уж негуманный способ.
— Ир, чур, ты прикалываешь. Я на такой садизм не способна, — ужаснулась я.
Подушка поскорее напялил футболку. Сообразительный... местами... Мы всем скопом отправились туда, где обнаружили страждущих опохмелиться вожатых. Мы шарахнулись. Хорошо, что Подушке прикрепили значок.
— Что, тоже после вчерашнего? — доверительно спросил у него один из страждущих.
— Не-нет, — открестился Подушка. — Вот, попросились в буфет.
Хорошо, что хоть тут не стормозил! Мы поскорее купили еду и выбежали.
— Люди, идемте-ка, сходим на сказочную поляну! — предложила Ира.
— Неплохая идея, — согласилась я.
Солнце только-только поднималось. Прошлись по местам былой славы, побегали по эстраде, кто-то даже поскользнулся и упал. Тут, откуда ни возьмись, появился Капитошка.
— Ты тоже всю ночь не спал? — ужаснулись мы, увидев темные круги у него под глазами. У нас самих эти круги были уже давно. Да и Бог с ними, в поезде отоспимся!
— Поспишь тут с вами! Быстрее поседеешь! — отозвался тот.
Мы рассказали ему нашу историю.
— Доунваряк уже скоро, — под конец сказали мы.
— Да нет, еще рано, — сверившись с солнцем, сказал Капитошка.
— Круто, вожатые ориентируются по солнцу! — хихикнула Ира.
— Ничего, такими темпами и мы будем, — поддакнула я.
Мы изобрели новую игру! Попрыгай с вагончика на вагончик! Когда игра превратилась в "Поймай меня, Подушка", я играть перестала. В итоге выиграла украинка. Она не упала!
Солнышко поднялось еще немного.
— Теперь подбегать? — вспомнил Подушка про свои волосы и мое обещание.
— Подожди, я еще не легла! — ответила я.
— В смысле? — переспросила Ира.
— Ира, не тормози! — посоветовала я ей.
Подушка разъяснил ей смысл.
— М... да... двусмысленная фраза, — изрекла Ира.
— Ира! — поругалась я на нее.
— Для эстонцев односмысленная, — согласилась она.
— Для украинцев тоже, — сказала я. Но у эстонцев и украинцев в результате будут разные смыслы. — Только у русских два.
— Ну да, но есть все-таки некоторые экземпляры, которые ближе либо к украинцам, либо к эстонцам, — сказала Ира.
Подушка ничего не понял, пожал плечами и плюнул.
— Наконец-то, плюнул, что не понимает, — усмехнулась я.
— Долго мы этого ждали, — хихикнула Ира.
Мы вернулись обратно на дачу. Доунтваряк как раз играл, мы внаглую не пошли на зарядку. Все ушли, я принялась складывать одеяло: пополам, еще пополам, потом уголки загнула и еще разок пополам.
— Оригами, — усмехнулась Ира.
— Нет, все кости Одеялу сломала, — сказала я.
— А Подушка не складывается, — загрустила Ира.
— Ага, не складывается, — я изобразила великого культуриста. По крайней мере, сложно будет сложить.
— Зато сворачивается! — Ира свернула подушку в аккуратный валик.
— Ты ее с матрасом перепутала, — расхохоталась я.
Одеяло в это время делал что-то свое эстонское. Ире стало жутко интересно, и она пошла смотреть. Одеяло воспользовался моей тактикой и стал прятать от Иры руки. Только вот он не рассчитал, что Подушка тоже был здесь. Я еле-еле оттащила Подушку оттуда. Пусть уж Одеяло всласть поиздевается над Ирой.
— Эй, ты чего спер из моей тумбочки? На воре и шапка горит! Чего спер? — вопрошала она.
Я усадила Подушку на Ларискину кровать, с которой он продолжал заглядывать, вытягивая шею.
— О-о, пополнение в стаде жирафов произошло, когда эстонцы прибыли на Украину! — траурно сообщила я.
— Нет, я с рождения такой. Все бы куда-нибудь залезть, — опроверг мои скорбные мысли Подушка. — Одеял, ну хоть бы мне покажи!
Одеяло показал ему за спиной пустые руки.
— А-а, ну так не интересно, — разочаровался парень. — Я это уже видел!
Ира вытаращила глаза.
— Рассыпчатую пудру спер? — воскликнула она.
Подушка скривился от одного воспоминания.
— Вспоминаешь вкус? — усмехнулась я.
— Иди лизни, — ответил эстонец.
— Ну, сейчас прям! На слово верю! — ответила я.
Одеяло продолжал дурить голову Ире. В итоге он изобразил, что у него что-то хрупкое, и убежал из комнаты.
— Нет, он все-таки спер мой лак! — категорично заявила Ира и побежала за ним.
— Блин... — протянула я, и дальше мы с Подушкой в один голос продолжили. — Ацетон он спер!
Послышался грохот.
— Они с ума сошли? — удивился Подушка.
— Нет, просто бегают, — ответила я за них.
— Шли бы они на зарядку, — усмехнулся парень.
— Может, добегут, конечно, но не факт, — я пожала плечами.
— А ты видела, что ли, баночку тоже? — спросил Подушка.
— Ыгы...
Подушка снова скривился.
— Что? Ацетон на рану? — спросила я.
Подушка отчего-то завис и долго соображал. Я следила за Ирой, которая беспощадно гоняла Одеяло. Парень залез на кресла, Ира их отодвинула, парень поскорее соскочил и побежал вниз по лестнице. Ира, громко выражаясь, задвинула их обратно и поспешила за ним на первый этаж. Теперь послышался грохот и там.
— А ты что? Видела? А ацетон — это что? — ожил, наконец, Подушка.
— Ну, жидкость для снятия лака. У Ирки с ацетоном, — ответила я.
— А-а-а... — еще глобальнее задумываясь, протянул Подушка, и неожиданно откинулся на кровать с громким стуком.
— Ты чего? Совсем? — спросила я.
— А, а, — покачал головой он.
Теперь не поняла я.
— Так, теперь уже я вишу. А ну-ка вставай. Будем коленный рефлекс вырабатывать. Стукнули по колену, и ты встал, — сказала я.
Подушка поднял только голову и снова ей помотал.
— Ну и лежи тут! — отмахнулась я.
Я спустилась и пошла к двери.
— Эй, ты куда? — всполошился Подушка.
— Дверь закрою. Пусть хоть дверь будет закрыта, — ответила я, закрыла дверь, сходила за ключами и ими старательно пошуршала, а потом потопала погромче. Подушка побежал к двери стал нажимать на ручку, чтобы ее открыть, я вцепилась в нее клещом. Тут послышался какой-то шум из комнаты.
— Да, Одеяло! Да сдурел что ли? — завопил Подушка.
— Х... хо... х... — никак не мог отдышаться Одеяло. — Я от Ирки сбежал. Дайка я в коридор выбегу!
— Ольга нас тут закрыла! — ответил ему Подушка.
— Ума сошло? Сейчас Ирка сюда лезет уже!
Я отошла от двери, уселась в кресло и взяла газету, которые нам всегда здесь клали.
— Ну все, я тебя сейчас убью! — пообещала Ира.
— Ирка, нас тут закрыли! — сообщил ей Одеяло.
— Где это?
Ира беспрепятственно вышла из комнаты.
— Для русских все двери открыты, для эстонцев — закрыты! — сказала она и закрыла дверь.
— Держи, — прошептала я.
Подушка снова рванул к двери и попытался ее открыть.
— Закрыто! — воскликнул он.
— Давай ключи, — сказала Ира.
Мы закрыли дверь по-настоящему.
— О! Открыто! — оживился парень. — Только не открывается.
Железная эстонская логика!
— Кажется, у нас дверь скоро закрываться не будет, — ухмыльнулась Ира.
Мы с Ирой сосредоточенно играли в "Гуси-лебеди". Тыдыцк. А-а-а-а! Хлоп! Ой!
— Может, в пианино, — я стукнула себя по колену.
— Ну уж нет. Иди с Подушкой поиграй, — отказалась Ира.
— Неинтересно, — забраковала я.
— Почему?
— А ему хоть кувалдой бей, все равно не убирает ногу, — пояснила я. — Да и с какой силой бить, тоже не важно. Ноль эмоций.
— Классно же! — обрадовалась Ира.
— Ладно, только рядом со мной сидит Одеяло! — тут же сказала я.
— Почему?
— До него не допрет, что можно со всей дури звездануть, — ответила я.
— Ну и классно.
Ира открыла дверь и зашла. У эстонцев на лицах проступил священный ужас.
— Явление Христа народу! — прокомментировала Ира и обратилась к Подушке. — Sit down!
Подушка насупился.
— Не обижай людей! — сказала я Ире. — И эстонцев тоже... — это, к счастью, слышала только Ира, которая не замедлила расхохотаться.
— Так, садись тут, а ты тут! — указала Ира.
— Нет, садись ближе, а то если сюда Подушка сядет, кирдык моим коленкам, — сказала я Одеялу.
Одеяло не особенно что-то понял и повернулся к Подушке, который насупился еще больше. Я подвинулась к Одеялу.
— Так Одеяло, Подушка, меняйтесь местами, — скомандовала Ира.
— Это еще почему? — заволновалась я.
— Ольга, да хорош трусить! — отмахнулась Ира.
Подушка сложил руки на груди.
— В пианино по рукам не играют, — сказала Ира.
Подушка убрал руки за спину.
— В пианино по жопе тоже!
Подушка сложил руки на колени.
— По своим коленям тоже не играют! — настаивала Ира.
Я переставила ему руки, тяжело вздыхая.
— Боюсь, после игры коленок у меня не будет, — ответила я на повисший в воздухе вопрос.
Подушка завис.
— С висящими не играем! — продолжила Ира.
Подушка отвис и стал хлопать глазами.
— Я так не играю, — я тоже похлопала глазами.
— Ну, я так тоже не играю, — Ира тоже похлопала глазами, — Так только эстонцы играют!
Мы объяснили правила игры. Подушка с интересном повернулся ко мне и снова завис.
— Не виси, мне страшно становится, — сказала ему я.
— Иди где-нибудь в другом месте повиси, может быть, повесишься, — сказала Ира.
Я протянула руку к Ире, но не дотянулась до нее. Тогда я вооружилась Подушкиной рукой и постучала Иру с помощью нее. Подушка уставился на меня как на умалишенную.
— Ты там сцапай Одеялкину руку, — попросила я.
— Не, не надо! — всполошила Ира.
Мы уселись играть. Пару раз все прошло вполне нормально, но тут Ира вспомнила главную гадость, и стукнула Одеялу по ноге со всей своей не такой уж маленькой силушки.
— Ау! — взвыл тот. До Подушки дошел подлинный смысл игры.
— Этого я и боялась, — сказала я.
— Эх... давайте правила менять! — всполошился Подушка.
— Давайте, — покладисто согласилась я.
Мы сменили, теперь руки у каждого, кроме замыкающих, лежали не на своих коленях. Очередь дошла до Подушки, и он с огромной радостью врезал Одеялу по колену.
— А-а-а-а! — Одеяло от переизбытка счастья замолотил руками по коленям.
— Подушка, ты проиграл! — сказала я.
— Не-а, — покачал головой тот, показывая на манипуляции Одеяла.
У бедного эстонца убрали обе руки. Мы стали играть дальше, и тут Подушка снова наградил Одеяло хорошим хлопком, да еще и руку в кулак собрал.
— Надо ладонью, — покачала головой Ира.
— Да мне какая разница. Сейчас еще добавлю!— покладисто сказал парень и стукнул еще раз.
Одеяло уже не стал вопить, просто прижал ногу к себе, по второй врезала Ира.
— А! Все, и ноги дисквалифицировались! — сказал он.
— А что, могут? — удивился Подушка.
— Если сильно побьют, — ответила я.
Подушка переложил Ире руку.
— Не надо! Я больше не играю, — сказала Ира.
Мы с Подушкой стали играть на пару без силовых приемов. В итоге он сбился первым и стал играть только одной рукой, однако и ей вместо 2-х раз стукнул один и проиграл! Я стала чемпионом!
— Оле! Оле-оле-ола! — радовалась я.
— Выиграла у эстонца и радуешься? — усмехнулась Ира.
Я залезла к себе на кровать и улеглась там.
— Э! — воскликнул Подушка.
Я старательно помотала головой, как он сам до того, и улеглась поудобнее.
— Э... э-э-э, э-э! — сказала Ира, изображая зевоту, и тоже улеглась.
