И, наконец, Корин. Из него сделали самого обычного эльфа. Без особого шарма, сияющей красоты и прочего. Ему надлежало быть сопровождающим нас стражем, кем он собственно и являлся. Магии от него не требовалось, вряд ли кто-то будет придирчиво проверять. Тем более что на эльфийском он сейчас говорил ничуть не хуже нас. Звали его теперь Тералиэль из Дома серого выпря. Корин задумчиво посмотрел на себя в сотворенное Владыкой светлых эльфов зеркало, вздохнул и сказал, что уже привык ходить с острыми ушами. Потому что мы над ним уже издевались подобным образом. Владыки хором захихикали. Как дети малые, честное слово.
Коней решили не трогать. Огонек был под мороком, к'ярд сам собой, а двух эльфийцев нам выделяли из императорской конюшни. Лошадок, с которыми мы прибыли в Авентарион, было решено оставить до нашего возвращения во дворце. И Грацию тоже. Как ни грустно, но с появлением Огонька, Разбойник совершенно перестал обращать на нее внимание. Видимо мужская дружба пересилила любовь.
После, дружной толпой разбирали вещи, которые нам надлежало взять с собой. Часть уже была упакована и готова к дороге, а часть нам следовало надеть. Зимние камзолы для всех, включая Эль, утепленные сапоги, плащи из тяжелого эльфийского бархата подбитые изнутри мехом лисицы. Шапки и варежки связанные их легчайшего пуха. Все просто, элегантно, но очень тепло. Камзолы и сапоги надели сразу, остальное сложили в мешок, отдельно от прочих вещей. Нам выдали в дорогу много книг, которые могли пригодиться нам при обучении в "Золотом единороге". И еда. Много еды. Сушеные мясо и овощи, фрукты на первое время пути, фляги с травяным настоем и соком аури, высушенные травы, которые мы собрали на берегу Хрустального ручья, немного посуды и остальное по мелочи.
Родители, накинули на себя мороки, чтобы не смущать своих подданных, и решили проводить нас до окраины Авентариона.
И вот, все уложено, развешано, приторочено к седлам, и мы готовы двинуться в путь, полный опасностей и приключений, к своей мечте.
Я разглядывал пролетающие мимо нас улицы, дома, и эльфов, встречающихся нам на пути, прощаясь со всем этим, с собственным домом на четыре ближайших года.
На окраине спешились, и обнялись на прощанье. Мой отец держался крепко, а вот чета Алл'роаллен была готова расплакаться. Но им сейчас можно. Месяц жизни рядом с дочерью, которую не видели четырнадцать лет, и которую опять теряли на четыре года, это тяжело. Но это было нужно. И в первую очередь нам. Договорились связываться по амулетам, нам показали, как их активировать для связи. Дару кстати, тоже досталось два, по одному от каждого из Владык, и наконец, рассевшись по лошадям, мы тронулись в путь.
Около недели нам добираться до моста через реку Тиртею, берущую начало в Восточном море и несущую свои воды через всю эльфийскую Империю, деля ее примерно на две равные части.
Магическая граница, хранящая в Авентарионе вечное лето, осталась позади. Мы сразу почувствовали огромную разницу. Здесь серо и хмуро, Янтарный лес, окружавший Авентарион, здесь был черным и голым. Опавшая листва уже побурела, потеряла свой неповторимый янтарный цвет. В низинах стояли темные лужи, с плавающим по поверхности сором, срывался легкий дождь. Мы вынуждено остановились, чтобы надеть теплые плащи и легкие перчатки, предназначенные как раз для такой погоды. Варежки и шапки решили оставить на потом, когда уже совсем станет холодно.
— Лан, — окликнул меня Дар, — я подумал, а если нам сделать тот щит, который ты выставлял, когда мы ночевали в лесу? И накрыть им и себя и лошадей. Он же защищает от дождя, но не мешает движению.
— Дар, ты гений, — я остановил коня и задумался на мгновение. — Только нам надо сделать не один, общий щит, а каждому по отдельности. Тогда это возьмет у нас меньшее количество силы и будет удобнее двигаться.
Эль и Дар сотворили по щиту каждый сам себе, а я создал два и прикрыл одним Корина. Лошади, почувствовав себя теплее, приободрились и зашагали более бодро.
Кстати, он состоял из двух щитов, так же как и защита от огня, только промежуток между ними был заполнен не водой, а воздухом. Так называемый воздушный щит. Теперь, когда моросящий дождь больше нас не беспокоил, я с любопытством оглядывался по сторонам. В этой части леса я был очень давно и с интересом смотрел на произошедшие изменения. Деревья заметно подросли, стали более мощными в обхвате, дорога из выложенной мрамором, превратилась в обычную лесную тропу, засыпанную палыми листьями.
— Как здесь красиво, — мечтательно сказал Эль, — оглядываясь. А летом, наверное, еще лучше?
— Конечно, — улыбнулся я, — летом здесь очень много птиц, которые сейчас переселились под защиту магического купола. Когда пройдет зима, они опять расселятся по всему лесу. Через четыре дня пути я покажу вам круглое озеро, которое находится в глубине леса. На его берегу можно будет остановиться на ночлег.
Дорога петляла по лесу, то поднимаясь на пригорок, то спускаясь в низину. Авентарион уже давным-давно вскрылся из виду, а мы нет-нет, да и оглядывались, словно в глубине души сожалея о покинутом нами.
— Ты знаешь, — сказала задумчивая Эль, — нам как-то за этот месяц не довелось поговорить о главном. Родители все время были рядом, а я при них не хотела.
— О чем, — заинтересовался я.
— Когда мы встретились с тобой в лесу, я тогда подумала одну мысль. Так, как я ее чувствовала на тот момент. О том, что рядом с тобой я чувствую радость в душе, а рядом с теми темными, которые хотели тебя повесить, мне хотелось удавиться. Они вызвали у меня отрицательные чувства. И потом, когда я узнала что я его дочь, того самого, кто чуть не убил тебя, я почувствовала к нему такую ненависть, что была готова убить его если бы он встретился на моем пути. Мне было очень страшно с ним встречаться. Мне казалось, что он очень злой, очень плохой. Когда он ударил меня мечом в лицо, я только чудом удержалась, чтобы не вцепиться ему в глотку. А потом я увидела, как он плакал. И знаешь, одно это отпустило в моих глазах все его грехи. Я поняла, как он бесконечно любит меня, и все, что он творил — это только от бессилия.
— Знать, что ты Владыка целой Империи и быть не в силах изменить самого главного, — согласно покачал головой Дар, — я тебя понимаю, как никто. Я тоже будущий Император, но даже я не могу вернуть с того света своих родителей. Власть это сила, могущество. Но она не обещает вечного счастья.
— Эх, — вздохнул Корин, слушая наш разговор, — иногда все совсем не так, как выглядит. Вот только знать бы, как оно должно выглядеть правильно. Ведь даже, правда, у каждого своя.
Я вытянул руку и дотронулся до волос Эль. На душе было тепло от ее признания. Я приношу ей радость! А она, совершенно незаметно для меня самого, стала самым нужным и близким в моей жизни человеком. Вчера я сказал Дару истинную правду. Я ее люблю...
А теперь, в своем новом облике она выглядела такой взрослой, такой устремленной в будущее, что я ловил себя на мысли о том, что периодически забываюсь о ее реальном возрасте. Пресветлая Аэлэниель помоги мне и удержи, не дай совершить ошибку, ведь она еще совсем ребенок.
* * *
Спустя неделю мы пересекли мост через Тиртею. Эль во все глаза рассматривала чудо, которое совместно сотворили эльфийские и гномьи мастера. У одних была магия, у других способности и талант работать с различными металлами. Результатом явилось истинное произведение искусства. Сталь, дерево и серебро сплелись между собой изящной вязью. Одно плавно перетекало в другое, и так же плавно становилось третьим. Вода под мостом была темной и холодной, кое-где по краю берега, превращаясь в пока еще хрупкие льдинки. Пройдет совсем немного времени, и она превратится в еще одно изысканное творение, на сей раз нерукотворное — станет прозрачным и крепким льдом.
В паре дней пути отсюда располагался еще один эльфийский город, Коэлас. Размерами он намного уступал столице, и мы могли объехать его по дуге, но подумав, решили посетить. Там можно было закупить припасов, которые подходили к концу. Сушеные мясо и овощи, купленные в Сидоне и взятые из дома в Авентарионе, мы решили оставить на путь в горах, потому что там невозможно было добыть еду, животные там не водились. Только голый камень и снег. А охотиться мы не хотели. Жалко животных, их ждала холодная и голодная зима, и лишить детей матери или отца, которые будут добывать для них пропитание, мы не могли.
Последняя лесная стоянка перед Коэласом.
Мы свернули с дороги в лес и вскоре нашли небольшой пригорок, который показался нам наиболее сухим. Дождь в последние пару дней лил не переставая, так что ночевать на земле становилось проблематично. Спешились, отпустили лошадей пастись. Огонек и Разбойник, почти сразу скрылись в лесу. В последние дни единорог стал более общительным, и постепенно начинал доверять нам всем, а не только Дару.
К сожалению сегодня, пришлось обойтись без костра. Мокрые ветки можно было поджечь искрой магии, но это не защитило бы нас от удушливого дыма, идущего он них. Так что мы расстелили на земле лежаки, защищенные магическими щитами. Они оставались сухими и теплыми, поэтому на них можно было спокойно спать даже на снегу, растянули над нами защитный купол и устроили легкий ужин из остатков еды, которую везли с собой из Авентариона. Белый хлеб, сочные фрукты, козий сыр и остатки жареного мяса.
Сначала мы боялись, что вся еда быстро испортится, но потом, Дара в очередной раз осенило. Если есть щит, который может удерживать внутри себя тепло, почему нельзя создать щит, который будет хранить внутри себя холод. На первой же стоянке после отъезда из столицы, мы озаботились этим вопросом и долго разбирались с тем, как совершить подобное. После долгих проб и ошибок, у нас получилось. Мы взяли за образец щит для защиты от огня, только сплели его не выпуклым, а вогнутым, наподобие сумки. Сделали его двойным и промежуток заполнили водой. А потом ее заморозили. Получилась очень чудная сумка для хранения еды, которая требовала минимальное количество магии, но превосходно сохраняла продукты.
А вот у нас что-то разладилось. В последние дни Эль как-то незаметно начала меня сторониться. Постоянно молчит во время пути. Спросишь — ответит, а нет, как воды в рот набрала. И спать она стала совсем не так, вроде бы и рядом со мной, а расстояние чувствуется. Вот и сейчас она отодвинулась от моего лежака. Пусть на немного, но это чувство било как кинжал в сердце.
Я передвинул свой лежак поближе к ней. Улегся за ее спиной, по привычке обняв и прижав ее к себе. Она неуловимо напряглась.
— Эль, ты не хочешь поговорить? — спросил я ее. — В последние дни ты меня сторонишься. Или мне это кажется?
Она помотала головой.
— Скажи, я тебя чем-то обидел?
— Нет, — ее ответ был еле слышен.
— Тогда в чем дело? — не понимал я, — Эль, посмотри на меня, пожалуйста.
Она полежала несколько мгновений, перевернулась ко мне лицом и уткнулась в мою грудь.
— Бельчонок, расскажи что происходит? Может быть, мы вместе решим, как быть и найдем выход из положения?
— Я боюсь, Лан, — еле слышно ответила она.
— Меня? — я растерялся.
— Нет, себя.
Ничего не понимаю. Я погладил ее по волосам и подышал ей на макушку, так как делал всегда, и опять почувствовал, как она напряглась.
— Я не понимаю, бельчонок, объясни, пожалуйста.
— Я боюсь себя, — повторила она. — Я не знаю как себя с тобой вести. И от этого мне страшно.
— Эль, ведь раньше у нас все было легко и просто. Мы были вместе с самого первого дня, все радости и горе делили пополам, отчего теперь все изменилось?
— Ты был моим другом. Всегда, — вздохнула она, и еще глубже зарылась в меня лицом.
— А теперь?
— А теперь ты мне нравишься. И очень сильно. И из-за этого я теряюсь. Мне все время кажется, что я говорю и делаю что-то не так, что мои действия могут тебя как-то раздражать или обижать, или еще что. Понимаешь?
Я замер, уткнувшись носом в ее волосы. Пресветлая Аэлэниель, за эти два дня, почувствовав неладное, я чего только не передумал. Но это даже не приходило в мою голову. Мой бельчонок в меня влюбился. Меня распирало такое счастье, что я был готов сорваться в пляс, прямо посреди поляны.
Она, съежившись, ждала моего ответа.
Я осторожно отодвинул ее от своей груди, взял ее лицо в свои ладони. Приподнял, заставив ее глаза смотреть в мои, и сказал:
— Бельчонок, я тоже тебя люблю, — и поцеловал.
Глава 13.
"Любить — это значит находить в счастье другого,
свое собственное счастье".
(Готфрид Лейбниц)
Эль.
О боги, я сходила с ума. В последние несколько дней меня на части раздирало странное чувство. Пугающее до темноты в глазах, но столь же безумно волнительное. Я до боли хотела находиться рядом с Ланом. Не так, как было до сих пор. А еще ближе, касаясь его ежесекундно, ощущая на себе его такой внимательный и все понимающий взгляд, Чувствовать запах леса и свежескошенной травы, исходящий от него. И при этом ясно осознавать, что, вздумай я поступить, так как хочу, в его глазах я буду выглядеть полной дурочкой. Мне было страшно увидеть его осуждение. Боясь испортить наши отношения, я после долгих раздумий, приняла решение незаметно отдалиться от него. Вроде бы и рядом, а вроде бы и нет.
Я даже подумать не могла, что он это почувствует. И уж тем более, почувствует обиду на меня. О боги, я сама все испортила. Сегодня весь день он старался не приближаться ко мне, давая мне иллюзию свободы, которой я хотела? Жаждала? Или наоборот, я хотела вечно принадлежать ему? Пресветлая Аэлэниель, богиня светлых эльфов, Темнейшая Леэстрая, богиня темных, не оставьте свою сестру своей милостью, помогите разобраться в том, как себя вести.
Я чувствовала его настроение, как свое. Весь день он был тих и грустен. Переговаривался с Корином, шутил и пикировался с Даром, а ко мне обращался только по необходимости или с желанием показать что-то интересное.
"Эль, смотри, на ветке дуба сидит филин. Видишь, какие у него ушки?"
"Эль, заросли малины, возможно, там есть ягоды, может, остановимся, посмотрим?"
И больше ничего. Я закрылась, закуталась зеркальной иллюзией, боясь, что он сможет заглянуть в мои мысли и увидеть там все мои глупости. Я хотела оставаться в его глазах такой же умной, какой он узнал меня когда-то. О боги, прошло всего два месяца с момента нашего знакомства, а ощущение внутри, что знаю его, целую тысячу лет. Как удержаться? Не натворить глупостей? Не испортить еще больше то, что уже испорчено, и кажется сломанным навек. Наверное, это правильное слово. У нас действительно что-то сломалось. И я не знаю, как это починить, вернуть утраченное.
Когда мы остановились на последнюю стоянку перед прибытием в Коэлас, я отпустила к'ярда поохотиться. Потом замерла возле дерева, в стороне ото всех, ожидая, пока мои спутники разожгут костер и приготовят спальные места. Мне не хотелось, есть и, тем более, разговаривать. Решила для себя, что сразу улягусь спать. В последние пару дней, я даже это старалась делать в стороне от Лана. Не приближаясь к нему, не давая обнимать себя. Мне казалось, что это обижало его еще больше, но я ничего не могла с собой поделать. Я боялась до дрожи в коленях, что он плохо будет думать обо мне, поняв, чего я хочу.
