— Ты лжешь! — прошипел Линд.
— О нет, в кои-то веки я правдив. Она была нужна мне! Ее дар... настоящее сокровище! Кем бы я был, если бы пропустил такую силу! — Аглос сощурился. — Ну что? Я сделал свое доброе дело, щенок? Нравится тебе правда?!
Отреченный с наслаждением втянул носом воздух и выдохнул:
— Она была прекрасна в своих кошмарах. Она всегда была прекрасна, эта высокомерная выскочка из высшего общества! Но, видишь ли, есть вещи, которые сильнее смазливого личика! Я справился со своими эмоциями... О, эти эмоции! Они чуть не увели меня от истины! — он усмехнулся. — Видишь, ты повторяешь мои ошибки. Какая жалость, что тебе не суждено их исправить!
Он не врал. Я испуганно посмотрела на Линда. Хоть бы он не понял, что Аглос говорит чистую правду! Создатель, каким монстром надо быть, чтобы убить свою жену! Каким чудовищем надо быть, чтобы причинить любимому человеку такую боль, такие мучения, такие страдания?!!!
Я протянула руку к Линду, но отдернула ее. Линд тоже понял. Всё понял.
— Ты убил ее? — побледнев, он сжал кулаки и прошептал, будто отказываясь верить. — Ты?!
Аглос медленно приложил палец к губам.
— Тссс, малыш, не нервничай.
— Ты?!
— Да! — неожиданно рявкнул Аглос. — Да! Я убил ее, как тебе такая правда?!
Линд побледнел и, закричав, кинулся на дверь. Аглос и глазом не повел: приблизив лицо к беспомощному Линду, он прошипел:
— И тебя убью, малыш. Запомни мои слова. Твой дар весьма пригодится... — Аглос помедлил и улыбнулся: — ...новому Создателю. Но сначала мы получим то, — он перевел взгляд на меня и улыбка превратилась в насмешку: — что уже принадлежит нам. Не так ли, Весея?
* * *
Ветер так завывал, будто задался целью сломать деревья. Он с шуршанием гнал листья по земле, сметал их в кучи, снова подбрасывал к небу, к серым облакам, на которых уже застыл золотой отблеск солнца... еще час — и посветлеет, но пока что тусклые звезды все еще подмигивали со своих высот.
— Бедный, — Дзинь мелко дрожала от холода. — Даже жалко его. Весс?
Я прислонилась к дереву и задумчиво посмотрела на Линда, неподвижно замершего у края обрыва. Лучше бы ему не слышать признание отца — никогда-никогда не слышать. Я могла представить — смутно, но могла — о чем он сейчас думает. Пытается смириться.
— Что я могу сделать? — я вздохнула и опустила голову. Проклятый Аглос! Стыдно признаться, но если Линд разрывался между нежеланием верить и осознанием того, что все это правда, то я пыталась подавить отчаянную тревогу за самого Линда. Аглос не просто угрожал — о нет, этот человек не был похож на того, кто бросает слова на ветер! — он обещал, и это пугало меня больше всего. Никогда и никому я бы не пожелала пройти через то, через что прошла я. Это несправедливо. Это жестоко. Так не должно быть... только не с Линдом.
— Весс! Если ты сейчас же не сделаешь что-нибудь, я что-нибудь сделаю с тобой! — фейка нетерпеливо взлетела с плеча и закружилась в воздухе, как назойливый и притом довольно крупный комар.
Да она права, конечно. Я собралась с силами и, оттолкнувшись от дерева, подошла к Линду.
— Линд, — я осторожно дотронулась до его руки, и он, вздрогнув, повернул ко мне голову. Что ему сказать?! Так и не придумав слов, я провела ладонью по его щеке, посмотрела в заполненные болью глаза и обняла — чтобы показать, что он не один, что я понимаю... не оставлю. Он будто только того и ждал: порывисто обхватил, зарылся в мои волосы и вздохнул. Невозможно взять на себя боль другого человека, но разделить эту боль — разделить можно.
— Пойдем, — тихо прошептала я, отстранившись и заглянув в синие глаза.
— Ненавижу его, — спокойно, но с какой-то пустотой в голосе, выдохнул Линд. — Ненавижу всем сердцем.
— Я знаю, — я помолчала и решительно взяла Линда за руку. — Но мы все также знаем, что ненависть уничтожает не врага. Она уничтожает самого человека.
Он опустил голову и прикрыл глаза.
— Да, — он поднял голову и, сжав наконец-то мою руку, кивнул. — Дай мне время, я справлюсь. Просто чуть-чуть времени...
Я покачала головой, но ничего не ответила.
Глава 7.
* * *
Я шла по берегу, пиная камушки с ракушками, и задумчиво поглядывала на серое небо. Тяжелое небо, ничего хорошего оно не предвещает. Грозы только не хватало.
Стоило мне подумать о грозе, как море взбунтовалось, черная волна с шипением выбросила на берег пену, и земля задрожала от грома. А потом и дождик пошел — весьма холодный. Сначала мелкий, но через мгновение небо будто прорвалось, и через дырочки стал просачиваться Небесный океан*, ну никак не меньше.
Я печально посмотрела вверх: капли с завидным упорством и противным "шляп-хлоп" поливали мою голову. Вот уж когда цветочком себя почувствуешь!
— Хочу домой!!! — Дзинь взлетела из капли, которая для нее оказалась лужей по пояс, и в панике заметалась перед моими глазами. — Я мокрая, я же летать не смогу! О, ты все знала! Специально под дождь пошла!
Я схватила фейку за крылья, засунула за пазуху и огляделась. Даже спрятаться некуда, одни холмы кругом. И, как назло, дерево Целителя куда-то смылось: наверняка подальше с вершины холма.
Разве что домик Клариссы... я вздохнула и, шлепая по грязи, отправилась в гости. Линд, конечно, предупреждал, но если сейчас меня смоет в море, будет хуже, разве нет? Воодушевившись, я увеличила скорость.
Как я добиралась до Клариссы — история отдельная. Песок вмиг превратился из безобидного в зыбучий и все время норовил меня утянуть к ядру планеты. Так что я раз десять падала, поднималась, шла дальше, и, когда я постучалась в дверь, грязи на мне было столько, что хоть ванны делай. Да ладно бы грязь, так еще с волос капало, а в ботинках хлюпало.
— Кто... — дверь открылась, изумленная Кларисса оглядела меня с ног до головы и резко дернула внутрь. — Лейти?
Я с тоской подумала, что надо было спросить Линда, а не ест ли Кларисса случайных путников на обед там или на ужин: выглядела она жутковато, особенно в устрашающих розовых тапочках.
— Лейти, — кивнула я.
— Ну, поскольку ты прошла, не имеет смысла приглашать тебя повторно, — глубокомысленно изрекла Кларисса и, оставив меня усиленно округлять глаза, исчезла на кухне. Пропасть.
Я сдернула шарф и огляделась. До чего простая обстановка: никаких украшений, никакой лепнины... ничего лишнего. И куда вешать пальто?
Вешалка возникла будто из воздуха. Странно. У Клариссы, случайно, не дар управлять пространством? Подумав, я пожала плечами и повесила пальто на вешалку. Еще б хозяйка возникала из воздуха — было бы отлично.
Дзинь перелетела на мое плечо и поежилась.
— Тетя с тараканами.
— Мда, странноватая... Простите, я у вас тут дождь пережду? — я наклонилась, высматривая загадочную женщину в темноте кухни, но ответа не дождалась. Создатель, ну и ладно! Больно надо. Сама себе теплый прием утрою.
Я потерла руки и оглянулась. Где бы найти кресло, не тут же торчать.
— Пошли вон туда, — фейка потянула носом и указала на дверь, за которой скрылась тетя с тараканами. — Там так пахнет пирожками... и мясом с румяной корочкой и...
— И надеюсь, без местных студентов, — мрачно завершила я. Но мне и самой жутко кушать хотелось: прогулка по свежему воздуху — отличный способ нагулять аппетит. Посомневавшись несколько минут, я робко заглянула на кухню и обнаружила чудесный, оставленный без присмотра пирог. Мне даже показалось, что он очень просит поскорее его съесть, а может, это было урчание желудка, но, в любом случае, Дзинь все равно уже надкусила пирог с одной стороны. Вздохнув, я наплевала на правила хорошего тона — кто знает, будет ли завтра, — и отрезала себе приличный кусок.
— Надо было разрешения спросить, — фейка полетала над пирогом и понадкусывала его со всех сторон. — Нехорошо ведь.
— Угу, — поддакнула я и схватила со стола листок. Стоило мне посмотреть, что на нем, как аппетит пропал.
Отложив недоеденный пирог в сторону, я расправила смятый листочек. Это еще что такое, что за подлость от мира? Так похож... Я развязала платок на руке и сравнила рисунки: никаких сомнений, да, это оно, проклятое дерево, пусть оно трижды в пропасть провалится! Я ахнула и быстро попятилась к двери, но мир подсунул еще одну бяку: я наткнулась на хозяйку, спешащую на разграбление пирога.
— Вкусный пирог? — она приподняла бровь и усмехнулась.
Я вздрогнула. Вот пропасть! Да нет, она ну точно никакой не человек в маске!
— Хочешь спросить, откуда это у меня? — она проворно схватила мою руку и перевернула ее рисунком вверх. — Я потратила годы, чтобы найти убийцу! Но он так хорошо прятался, — она медленно выпустила мою руку и покачала головой. — А мы все его знали. У твоего друга большие секреты, моя милая! Не попадись, как когда-то попалась его мать!
Я неожиданно разозлилась.
— Вы ничего о нем не знаете! — я нахмурилась и решительно обошла Клариссу. — Я знаю о нем побольше, чем вы!
— Его отец убивал, и он...
— Нет! — я резко развернулась и в упор посмотрела на женщину. — Не надо обвинять его в том, о чем вы понятия не имеете! Все не так просто! — я вдохнула воздуха и уже мягче добавила. — Он принес мне клятву эльнолвов, он не причинит мне вреда. Вы напрасно его обвиняли.
Кларисса побледнела и нахмурилась. У нее было такое лицо, будто я открыла какую-то страшную правду: настолько потрясенное, разочарованное, что я тут же пожалела о своей вспышке.
— Но как же... он же говорил, что ему... — она растерянно потерла лоб и покачнулась. — Но тогда... кому достались картины?
Картины? Я настороженно подошла к женщине и заглянула в ее глаза.
— О каких картинах речь?
Кларисса замялась и молча уселась в кресло: видно было, что она мучительно хочет рассказать, но почти столь же мучительно рассказывать боится. Я терпеливо ждала ответа, но тишина становилась все глубже и безнадежней, и в какой-то момент я уже отчаялась получить ответ.
— Расскажи ей, — фейка вылетела из-за пирога и необычно серьезно посмотрела на Клариссу.
— Я так и знала, что ты с ней, — Кларисса подняла голову и в ее карих глазах мелькнула печаль. — Мне жаль, что так получилось, Дзинь. Если бы я только знала, на что тебя обрекаю...
Этого не ожидала уже я. Испуганно хлопнув глазами, я вцепилась за стол, чтобы не упасть. Фея — моя фея! — знакома с Клариссой?!
— Все в прошлом, — грубо отрезала Дзинь. — Теперь расскажи, ты знаешь, что я не могу! Расскажи ей о... — фейка открыла рот, но не смогла произнести ни слова, будто кто-то или что-то мешало ей говорить. Оставив попытки, она устало вздохнула. — Расскажи.
Кларисса побледнела, опустила голову, растерянно поправила складки на платье... потом, будто вспомнив наконец о гостеприимстве, указала рукой на стул. Молодец, люблю вежливых людей! Кинув взгляд на фейку, я села. Почему-то я почувствовала себя преданной и обманутой — и кем?! Дзинь, которой я доверяла больше всех на свете!
— Рассказать... — Кларисса тяжело вздохнула и еще раз разгладила складки на платье. — Рассказать... Но с чего начать? Ох, Создатель! — она посмотрела на меня. — Это было очень давно, дочь Лейти. Я была молода, глупа... наивна. Мне нравилось играть во взрослые игры, в игры под названием власть, сила, эгоизм, — она встряхнула головой и откинулась на спинку кресла. — Ты, наверное, осудишь меня и будешь права. Но прошлого не изменить, как бы мы ни старались. Мне только жаль, что ты так поздно пришла. Поверь мне, я знаю, через что должны пройти проводники. Линд — он не знает, он ничего об этом не знает.
— Вы проводник?! — я аж подпрыгнула. — Я думала, что...
— Редкий дар? — понятливо кивнула Класрисса. — Да ты права, Весея. У меня лишь отголосок дара, мой дар вот, — она обвела круг рукой, — пространство. Я выбила дар проводника у другого человека... но он оказался слабеньким, меня хватило только на фею. Видишь ли, нашему предводителю...
— Аглосу, — миролюбиво подсказала я, отчего Кларисса побледнела и запнулась.
— Д-да... ему. Он был огненным*, понимаешь? Ему необходим был кто-то с доступом в мир грез, с доступом к Древу, но этот дар даже в перечне даров не учитывается... мы никого не нашли. Ты хоть знаешь, что такое Древо?
Еще бы не знать! Я посмотрела на рисунок и содрогнулась. При одной мысли об этих рисунках у меня аллергия начинается!
— Хорошо, значит, знаешь ты больше, чем я ожидала, — Кларисса задумчиво посмотрела в окно. — Ну так слушай же. Был один способ обойти все запреты, взломать замки на границе миров, но для этого нужен был один предмет, которого у нас не было. Мало того, мы не могли до него добраться. Это были ветки Древа. Ты добралась?
Сказать, не сказать? Я сощурилась и махнула рукой. Не стоит всем рассказывать, что и как я делаю: знать бы, кому можно доверять, было бы легче, а так...
— Продолжайте.
— У них есть одно свойство, — Кларисса странно на меня покосилась, но, видно, решила не травмировать свою нежную психику разборками со всякими детьми. — Они притягиваются обратно к Древу, их тянет обратно. Разумеется, перейти границу они не могут, а вот стать дверью в мир снов запросто. А Аглос... был мастером, он рисовал потрясающе! Эта идея могла только ему в голову прийти, — она зажмурила глаза, словно попыталась воскресить перед собой неземной образ Аглоса, и вздохнула. — Да, он талантлив до сих пор. Что есть, то есть. Иногда мне хочется служить ему, но то, что он сделал с моей сестрой... О чем я? Ах да! Ну так вот. Я подружилась с феей, выманила ее...
— Это была ты? — я посмотрела на фейку, и та печально кивнула.
— Я тогда не задумывалась о том, что делаю, — Кларисса тоже посмотрела на фейку и покачала головой. — Этакое развлечение. Кто же знал, что из-за меня ее вышвырнут из народа умирать?
— За это, — фейка особенно выделила это слово, — надо сразу убивать. Я себя никогда не прощу! Хотела бы я все вернуть назад... все-все! Да, хотела бы... это невозможно.
— И я бы хотела, — искренне откликнулась Кларисса. — С тех веток... — Кларисса отвела взгляд от феи и посмотрела на меня. — Я обманула твою спутницу, Весея, выманила ветки. И Аглос нарисовал две картины, в холст мы вплели части этих веток... Я их, как сейчас, помню: зал с зеркалами и черное стекло. С этого все и началось...
Я нервно сжала руки и против воли подалась вперед. Зал с зеркалами. Картины! Это об этих картинах говорила Таура?! Тогда все становится понятным!
Создатель, я должна их найти. Во что бы то ни стало. Где угодно, у кого угодно, какой угодно ценой!
— Кому они остались? Они у Аглоса? Я видела у него одну картину, там были какие-то феи...
Кларисса задумалась и потерла виски. Такое чувство, что новость ее озадачила.
— Ты видела Аглоса?
Выглядела женщина влюбленной по уши. Еще немного, и я взорвусь! Сколько можно?! Моя сестра умирает, а Клариссу волнует, видела ли я Аглоса! Еще бы спросила, как он выглядит и не притащить ли ему молочка!
— Где картины? — с нажимом переспросила я. — Где они?
