В десантном отделении тесно, ЛААТ рассчитан на тридцать человек десанта и груз. Однако сейчас, в открытом трюме машины теснится сорок один пассажир. Плюс к этому, шесть человек экипажа. Пилот, второй пилот — и по совместительству оператор вооружения, и четыре бортстрелка, в прозрачных сферах излучателей, по одному в каждом крыле и в пилонах в носовой полусфере.
Десантный корабльс металлическим лязгом отрывается от палубы.Там, внизу, Асока провожает нас растерянным взглядом, мгновение — и тяжёлая машина ныряет вниз, в портал главного ангара. Тихое шипение зуммера сигнализирует, что мы вакууме. Машина бесшумно разворачивается, отходя вправо, в строй таких же, уже загруженных, канонерок, выстроившись треугольником. Всего сто пятьдесят машин несут шесть тысяч человек десанта, почти пятая часть всех наличествующих сил.
— Сэр? Лорд Вейдер, вы меня слышите? ... — мигает неавторизированная пиктограмма, маленькое изображение взрыва и подпись ТК313.
— Слышу громко и чётко, — откликаюсь я.
Корабли перестраиваются, наша машина занимает своё место в строю с краю. Командирские машины разнесены как можно дальше в пространстве, это сделано для того, чтобы повысить шансы выживания офицеров.
— Ждем истребители и вылетаем, — поясняет причину задержки ТК313, хотя я и сам прекрасно понимаю, в чём дело. Высадкой командует майор, что присутствовал на совещании, однако десант поведёт лично ДрейсГарвен. От его действий зависит успешность всей операции.
Атмосфера планеты близко, кажется, прямо под ногами, скользит голубой плёнкой. Мы идём над морем, быстро разменивая километры. Внизу чёрнеет поверхность океана, ни огонька. Бой начнется с рассветом.
— Пять минут до точки... — рапортует пилот ЛААТа...
Справа проносится Н-образный силуэт Тай-файтера. Где-то там, рядом, готовятся к удару два звена тяжёлых штурмовиков. Сила, дай им удачи в бою, у этих пилотов есть все шансы не вернуться на родной корабль.
— Входим в верхние слои атмосферы, приготовьтесь к удару! — голос пилота звучит напряженно, и это понятно.
Быстро активирую в настройках магнитные захваты, примагничивая себя к палубе. Клоны, перебрасываются короткими фразами в общем канале, лейтенант напряжённо вглядыватся в черноту, кажется, высматривая наше сопровождение.
Удары по ногам, вибрация — это днище ЛААТ входит в плотные слои атмосферы. Никаких огненных всполохов не видно, корабль окружает едва видимый ореол силового поля, подсвеченного ионизированным воздухом. Мы камнем падаем на свою цель.
— Внимание, две минуты до высадки, две минуты до высадки! — общее оповещение. Клоны зашевелились, быстро разбирая между собой ящики и сложенные тяжёлые турели. Видно, что это действие для них привычно, я стою в проходе, причина проста, если замешкаюсь, мне помогут выйти. Скорость десантирования — основной критерий выживания.
Зелёная столица с высоты птичьего полёта выглядит плешиво и побито. Под голубеющей плёнкой планетарного щита, темнеют свежие следы пожаров. То тут, то там, видны вспышки, зелёные и синие, красные и жёлтые. Внизу уже вторые сутки идёт бой.
Корабль выравнивается, наша цель в стороне от столицы, на своде дефлекторного щита. Чёрное смолянистое поле и большое задание, что с такой высоты напоминает камень. Всполохи вокруг зала совета, совсем жиденькие. Но, даже они замирают, похоже, противник вычислил направление десанта, и сейчас готовится встретить нас с огоньком, стоит нам пройти границу планетарного щита.
Двенадцать чёрных точек, над границей щита, в месте, где мы проёдем его. Толстые машины, мгновение — и от них отделяются крошечные чёрные точки.
— Синий один! Сброс подарков! Синий два! сброс подарков... — пилоты штурмовиков рапортуют в общий канал. Заранее затемняю картинку.
Взрыв двумя километрами ниже, на планетарном щите вздымается огненный шар. Поле на несколько мгновений становиться полностью видимым. Спустя десяток секунд, канонёрку подбрасывает, словно машина попала в воздушную яму. И ЛААТ срывается вниз, прямо в эпицентр разгорающегося ада.
Протонные бомбы, взорванные в атмосфере, прямо над местом высадки, должны на краткое время ослепить вражеские системы наведения, дав нам короткое окно, достаточное для сброса десанта. Чувство пустоты в желудке, меня тянет вверх, клоны, чертыхаясь, удерживают начавшие взлетать ящики.
— Ну что, лорд?! Будем жить вечно! — кричит по связи ТК-313, мне почему-то кажется, что он улыбается. Наша машина падает в самый эпицентр взрыва. Мы врываемся, костюм фиксирует перепад давления, затем повышение температуры, тревожно пищит зуммер.
Наша машина, и ещё три, прошли планетарный щит первыми, вырвавшись из бушующего огненного ада. Навстречу разноцветными полосами бьют трассеры. Немногочисленные попадания всполохами отражаются на щитах. Я словно попал в разноцветный дождь, что бьёт от земли в небо. Жёлтые линии, от лучевых установок в крыльях, потянулись от нашей машины к земле.
— Сброс гостинцев... — машина подпрыгнула, неожиданно став легче, это с нижней подвески отстыковались КАБы (Корректируемая АвиаБомба). До цели километр... из тени взрыва одна за одной падают канонерки. Только что вышедший из сиреневой плёнки лапоть(жаргонное название канонерки ЛААТ) натыкается на длинный зелёный луч с земли, словно на спицу. Несколько мгновений щит машины держит заряд, но затем, пасует, и луч, пронзает корабль насквозь.
ЛААТ пробит, вспышка и пламя бьёт из его правого двигателя. Чувствую боль и смерть, но машина не падает, она живёт, двигаясь к намеченной цели, чадя и снижаясь. Ещё несколько коротких попаданий в корпус, вниз посыпались маленькие белые фигурки.
— Всё... — спокойный голос ТК-313 и повреждённый десантный корабль камнем срывается вниз.
— Десять секунд до цели... — предупреждает пилот.
Зелёными линиями встают полосы лучевых ударов, но в этот раз не так удачно. Если и цепляют кого, то только краем. Ответный огонь ЛААТов точен, жёлтые лучи прочерчивают на земле огненные полосы. Внизу взрывы и смерть, КАБы нашли свои цели.
Здание Совета кажется огромными и полностью чёрным, в свете восходящего солнца, можно заметить свежие следы боя. Машины разделяются, обходя здание кругом, огненные трассы от наших канонерок выжигают всё вокруг здания, готовя плацдарм для десанта. Мы же идём прямо в центр, на крышу... ЛААТ дрожит, это стартуют НУРсы (Неуправляемый реактивный снаряд), вычищая с крыши немногочисленные укрепления пиратов, похоже возведённые на скорую руку.
С крыши запустили ракету, ЛААТ, идущий справа, поймал её брюхом. Подпрыгнул, резко набрав высоту, но продолжил своё полёт — щит выдержал. Крыша горит... лазеры чертят на ней замысловатый рисунок. ЛААТ зависает, метрах в двадцати выше здания. Пора!
Глава 19. Мера верности
Двадцать метров, много это? Безусловно, это высота семиэтажного дома. Но для имперского штурмового тяжёлого доспеха, это не высота. По паспорту, он позволяет пережить падение со 120-ти метровой высоты при гравитации в 1g. И это в базовой комплектации, если дополнить броню ранцевым двигателем, высота перестаёт играть серьёзную проблему. На мне же его значительно превосходящий аналог.
Но все эти знания ничего не стоят, когда стоишь на краю и смотришь с высоты вниз. Несколько мгновений колебаний, чтобы пересилить в себе инстинкт самосохранения и шагнуть в бездну. Мгновение спустя, такой же шаг сделает боец справа от меня. Высадка с канонерки отработана до автоматизма.
Полторы секунды, мир сузился до ступней моих ног. Всё отошло на второй план, в груди всё сжалось... Лёгкая вибрация, это компенсаторы корректируют падение, для мягкого приземления на ноги. Я падаю в чёрную кляксу ракетного попадания.
Удар, меня дёргает вниз, доспех отрабатывает, складывая тело, гася инерцию удара. Тихий хруст камня под ногами, и опора исчезает, меня, словно тянет ещё ниже, прямо сквозь крышу здания. Хруст, и треск... пытаюсь взмахнуть рукой, чтобы зацепиться, за край. Но доспех, не позволяет. Камнем проваливаюсь в темноту, второй удар выбивает из груди весь воздух, слёзы выступают на глаза, опят хруст снова! Вслед за крышей, я пробиваю потолок следующего этажа.
Тихое шипение, сигнал зуммера, состояние гроги, я полуоглушен, на четвереньках. Хочется кашлять, но несмотря на все усилия, не могу вздохнуть, боль в спине и в груди. Шипение, вдох... грудь скрутило спазмом, я закашлялся. Лёгкие горят огнём, словно с каждым спазмом моё тело пытается отторгнуть из себя кибернетизированную плоть.
— Ебана... — чей-то удивлённый возглас совсем рядом.
В глазах прояснилось, я сижу в коленопреклоненной позе. Левая нога глубоко погрузилась в покрытие пола, а правое колено в какой-то чёрной кляксе. К горлу подкатил комок, красное и белое, кусочки кости, и нечто, слегка дергающееся под правой ногой.
— Оно задавило Кенни! — отчаянный визг впереди.
Беззвучно по проявившейся плёнке личного щита растёкся бластерный импульс. Щит сигналит о нагреве генератора, пыль медленно оседает. По ту строну пылевой завесы неясные силуэты. Девять отметок на сканере, три впереди, шесть позади.
— Вали его! — опомнился один из пиратов. Бластерные импульсы прошили пыльную завесу, оставляя в каменной взвеси огненные круги. Щит просел сразу на треть. Перекат в строну, нога скользнула на ошмётках плоти. И я растянулся на полу....
— А-а-аа.! блядь, не стреляй, слимо!!! Сука... моё колено! ... — взвыл кто-то сзади. Беспорядочные красные всполохи над головой тут же прекратились. — Какого хрена тут происходит?!
Пыль немного осела достаточно, что бы и я смог рассмотреть стрелявшего. Это был чагрианин невысокого роста, характерные рога, отвислые отростки на голове. Кожисто морщинистые наросты вокруг лица. Потрепанная, явно разномастная броня. Он подслеповато щурится. Видимо отыскивая в тёмном коридоре, гигантскую чёрную фигуру, что только что раздавила его товарища.
За его спиной человек, с застарелым шрамом на пол-лица. Он настороженно водит из стороны в сторону массивным импульсным излучателем, прикрывая пирата справа. Ещё один спешно двигался вперёд по коридору, быстро разрывая дистанцию. Мандалорец в синей броне и с пистолетом в руках, а за спиной у него снайперский бластер... Блядь...
Шаги позади, отметки на сенсоре зашевелились... Я чёткое понимал, что медлить больше нельзя. Чагрианин выстрелит на любое движение, как же удачно я упал, двигаться мне и не надо. Выдох, маленький красный индикатор, подсвечивает расположение маркера-прицела бластера на правой руке. Ствол, скрытый в массивной наручи, смотрит в стену. Сдвигаю маркер, насколько позволяет механизм бластера.
На правой руке словно заработала дрель, одним движением я перечеркнул коридор плетью бластерного огня. Вспышка-вспышка-вспышка, грудь сдавило болью, кажется чувствую запах горелого мяса. Чагрианин сгибается пополам, покрывшись всполохами бластерных попаданий. Человека ударило в плечо, развернуло на месте, закрутило.
Длинный синий луч его излучателя ударил в стену, мгновенно полностью осветив коридор, проплавляя в стене большую дыру. Не успевший убежать достаточно далеко, мандалорец, споткнулся, получив несколько попаданий в спину, но его броня выдержала.
Над головой пронеслась длинная очередь, мандалорец упал, перекатился в угол коридора. Человеку не повезло, импульс попал ему в лицо. Он умер мгновенно.
— Стой! — короткий окрик сзади.
Время растянулось, открытый коридор, дыра над головой, из дыры медленно льется свет. Тихо пищит зуммер, сигнализируя, что щит просел наполовину. Мысли ушли на второй план, а на первый вылезло неистовое желание жить. Отскакиваю на четвереньках, к другой стене, одновременно разворачиваясь.
Импульс с левой руки, маленькая молния на мгновение связала меня и ближайшего пирата, сделав неясный силуэт видимым. Согнувшаяся фигура распрямилась, забившись в конвульсиях. Удар в спину, щит просел ещё на треть... не важно. Я приподнимаюсь, одновременно отскакивая к другой стене этого коридора.
Каким-то непостижимым образом, световой меч уже у меня в руках, и вот я на ногах. Пираты в пяти шагах, — пять шагов до первого, уже заваливающегося навзничь, трупа.Он слегка дымится, его ноги медленно сгибаются. Остальные расходятся, насколько это позволяет им коридор.
Индикатор перегрева бластера тревожно светится красным. Синие импульсы прорезают коридор, с воем проносясь над головой. Я почти падаю на пол, отрывая себя от земли, словно спринтер на старте. Тело кажется лёгким... распрямляюсь, мощный толчок отправляет меня в полёт.
Всем своим весом, я сбиваю ещё не успевшее упасть тело. Увлекаю его за собой, труп трясёт от балстерных попаданий. Щит, процентов десять, но я уже здесь. Взмах, правая рука не чувствует сопротивления, рассекаю наискосок сразу двух пиратов. Синие вспышки, искрами опадают на стенах. Пираты что-то визжат, внутри шлема бормотание, но всё отступает на второй план.
Разворот, синекожий твилек в лёгком доспехе, левая рука распрямляется, словно поршень, тело отрабатывает уже привычное движение. Хрясь! Кулак глубоко уходит в кирасу моей жертвы. Сероватый материал обильно покрывается трещинами. Пирата отрывает от земли и он летит, провожая меня удивленным взглядом.
Тихий писк, щит на нуле... красная вспышка ударяет в грудь. Боли нет, просто обугленная дырочка на плаще. Пол оборота — у противоположной стены двое. Человек и неизвестный мне, здоровенный четырёхрукий алиен. В верхней паре конечностей он держит винтовку, в нижних, немного на отлёте два изогнутых виброклинка.
Из разрядника левой руки — яркая вспышка, молния бьёт в стену, на мгновение дезориентируя моих противников. Делаю шаг и выпад, в заученном, до автоматизма, движении — световой меч мгновенно проходит дугой снизу вверх, и человек лишился руки, обратное движение, меч самым кончиком чиркнул толстого алиена по шее и поделил его пополам.
Чисто, если не считать трупов. Коридор пуст, спрятаться негде.Метрах в двадцати, стоит мандалорец, выцеливая меня из своей винтовки. Бластерный заряд бьёт в стену, высекая тучу искр, прежде чем я успеваю что-то осознать, отбиваю выстрел мечом. Мандалорец отступает на шаг, и снова стреляет. Вспышка, искры во все стороны, я иду на него, отражая импульсы мечом.
Щит выбит, заряды с визгом уродуют коридор. Шаг за шагом я стремительно приближаюсь к снайперу-мандалорцу. Он стреляет, практически на перегрев своей винтовки. Он отступает, я наступаю, двигаясь ещё быстрее, расстояние сокращается.
Выстрел ударяет в плечо, выбивая из плаща сноп искр, импульс попал в бескаровый наплечник. Он так близко. Вспышка на мгновение лишает меня зрения, тревожный сигнал, удар по голове отклоняет меня. Когда зрение возвращается, мандалорец уже прямо передо мной, тянет с пояса нечто, напоминающее, короткий меч. Виброклинок.
Ну, попробуй! Бью его плечом... Он оступается, но успевает вытащить меч. Короткий жёлтый росчерк, вопль горечи и боли, рука вместе с виброклинком падает на пол. Меня разворачивает инерция, тело отрабатывает, так, словно бы передо мной тренировочный манекен, завершая выпад. Шлем катится по полу... обезглавленное тело, стоит ещё несколько мгновений. А затем пошатнувшись, шмякается, как мешок с требухой. Меня мутит.
