А потом случилась катастрофа.
Орландо отшатнулся от нее в ужасе, а Глаша потянулась к нему всем телом, каждой его клеточкой, ощутив страстное желание прикоснуться, потрогать, погладить, стать его..."Мне большего не надо — коснуться только взглядом, до кончиков ресниц твоих на несколько секунд" — пронеслась в голове строчка навязчивой песенки из ее мира. Как она могла быть такой слепой и не видеть его совершенства? Смотреть на эти черты лица и не замечать их пленительности? Смотреть на его зовущие губы и не желать ощутить их вкус? Вглядываться в его глаза и не замечать их влажного блеска и мерцающих золотых искорок, которые сейчас ослепили ее, словно огнем? Перед ней стоял самый прекрасный, самый чудесный, самый нежный мужчина на свете, и от него исходила такая волна обаяния и тепла, что Гликерия вдруг ясно поняла: никогда, ни с одним мужчиной ни в одном из миров она не будет так счастлива, как с этим высоким брюнетом с глазами цвета вечернего июльского моря. И в то же мгновение она сделалась самой несчастной девушкой на свете, потому что этот совершенный мужчина, эта ожившая мечта из ее грез, взирал на нее с таким отвращением, что Глаша вспомнила, как она выглядит в этот момент, и захотела провалиться сквозь землю.
Весь этот вихрь эмоций она ощутила за какие-то несколько секунд, затем подскочивший к ней Оливье накинул на ее лицо вуаль, и мир снова перевернулся. Перед глазами Глаши заплясали разноцветные точки, по щекам потекли слезы, а когда она вытерла их и через вуаль отыскала взглядом свою потерянную мечту, своего недосягаемого принца, тот показался ей жалкой копией того, кем она любовалась минуту назад. Не веря своим глазам, девушка вглядывалась в его лицо, стараясь отыскать в нем следы того блеска, который ослепил ее мгновение назад, и хотя бы частичку того тепла, в которое ее окунуло стремительной волной, но ничего этого не осталось и в помине. Казалось, с Орландо мигом стерся весь лоск и он стал таким... обыкновенным, что у Глаши защемило сердце.
— Сочувствую, — наконец произнес он, справившись с замешательством, в которое его повергло демонстрация прелестей Гюльчатай. — Клянусь, я готов сделать все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Что я могу сделать для вас?
"Поцелуй меня, чтобы лягушка превратилась в красавицу", — грустно усмехнулась Глаша про себя, а вслух ответила:
— Я стала жертвой коварного заклятья, и ни один волшебник королевства не в силах снять его...
— Увы, я не волшебник, — развел руками магнетик.
— Не волшебник, — согласилась она и с намеком добавила, — но вы обладаете тем, что способно повернуть время вспять и исправить то, что со мной случилось.
— Что же это? — Орландо удивился так искренне, что сердце Глаши екнуло: неужели, и этот шанс оказался тупиком?
— Амулет Ренара, — сказала она в ответ, и на лице магнетика отразилось недоумение. — Амулет, с помощью которого можно вернуться в прошлое или попасть в другие миры, — пояснила она.
— Ах, это! — проговорил он. — Миледи, я понимаю все степень вашего отчаяния и будь у меня возможность помочь вам, я непременно бы сделал это, но неужели вы верите в эти сказки про амулет, который способен вернуть прошлое?
— Это была моя последняя надежда, — дрогнувшим голосом сказала Глаша. — Так амулета у вас нет?
— Нет и никогда не было, — сообщил Орландо. — Мой предшественник что-то рассказывал о волшебном амулете, с помощью которого он спас наш род от какой-то страшной опасности, но я ему никогда не верил.
— Проклятье, — вырвалось у Глаши. Вампир их все-таки не обманул — амулет магнетиков был давным-давно разряжен. Оливье мужественно стерпел удар, превратившись в каменного истукана.
— Ну-ну, не стоит так убиваться, — добродушно сказал Орландо, с интересом взирая на Гликерью. — Вы молодая женщина, для вас еще не все потеряно...
— Не смейтесь надо мной, милорд, — с досадой ответила та. — Кому я такая нужна? Теперь мне два пути — или в петлю, или в монастырь.
— Ну зачем же так кардинально, — мягко возразил магнетик, гипнотизируя ее глазами через вуаль. — У меня есть связи среди ведущих магов, я бы мог попросить их поискать средство от вашего недуга получше, в конце концов, существуют иллюзорные чары... А пока — не желаете ли прогуляться со мной вокруг пруда, полюбоваться на лилии и рассказать мне, как это с вами произошло? — с ласковой улыбкой предложил он.
"Я сошла с ума, или он со мной заигрывает?" — в изумлении подумала Гликерия.
— Так как вам мое предложение? — вкрадчиво произнес Орландо. — Надеюсь, вы никуда не спешите?
"Определенно, заигрывает. Он что, с ума сошел?" — поразилась Глаша, а вслух ответила:
— Очень спешим. Мы проделали долгий путь, чтобы увидеть вас, и завтра же должны отправляться обратно.
— О, нет, — воскликнул магнетик. — К чему такая спешка? Вы обязательно должны остаться у нас хотя бы на несколько дней.
— Но нам негде остановиться, — возразила девушка, желая поскорее от него избавиться.
— Вы можете пожить у меня, — с готовностью предложил Орландо, соблазнительно улыбаясь.
"Может, у него проблемы с кредиторами и он собирается приударить за мной в надежде на щедрое вознаграждение?" — предположила Глаша, все больше разочаровываясь в нравственных устоях магнетиков.
— Но у нас нет денег, чтобы оплатить вашу доброту, — подчеркнула она.
— Да что вы такое говорите! — с негодованием воскликнул тот и с намеком добавил: — Вы сами достойны самых роскошных драгоценностей за то мужество, с которым вы переносите свое несчастье.
"Теперь он собирается меня подкупить?" — поразилась Глаша.
— Милорд, — рассерженно сказала она, — меня не спасут самые прекрасные драгоценности мира. Они лишь еще больше подчеркнут мое уродство!
— Не говорите так! — вскричал Орландо. — Вы — красавица!
— Вы больной? — вырвалось у Гликерьи.
— Да, я болен! — патетически воскликнул магнетик. — Болен любовью к вам. Вы — самая прекрасная женщина из всех, каких я встречал, и ваша внутренняя красота с лихвой искупает все внешние изъяны.
— Что за вздор! — выпалила девушка.
— Ах, не отвергайте меня, мой ангел, — страдальчески взмолился Орландо и демонстративно пал на колени. — Останьтесь!
— Милорд, стыдно смеяться над чужим несчастьем, — осадила его Гликерия.
— Миледи, не лишайте меня надежды, — попытался поймать ее руку он.
— Ах, милорд, оставьте меня! — негодовала строптивица.
— Миледи, вы разбиваете мое сердце, — скулил отверженный магнетик.
Этот трогательный диалог мог бы длиться до утра, если бы часы не пробили полночь. Глаша остолбенела, вспомнив о словах Лауриты, а ловкий Орландо, пользуясь ее ступором, едва не откинул вуаль, что означало бы неминуемую катастрофу. Но тут, к счастью, наконец-то опомнился Оливье и бросился на выручку...
— Что это на него нашло? — дивился маркиз, когда они не без труда покинули приемную Орландо и уселись в лучший экипаж хозяина, который тот велел заложить для дорогих гостей.
— Ответ очень банален, — усмехнулась Глаша, откидывая душную вуаль. — Вероятно, у Орландо никогда не было уродливой любовницы, вот он и захотел испытать острые ощущения в объятиях страхолюдины. К тому же, строптивой страхолюдины, которая посмела устоять перед его обаянием.
— Только благодаря тому, что я вовремя накинул вуаль, — с невинным видом напомнил маркиз.
Глаша вспомнила свой миг ослепления магнетиком, когда она готова была родную кошку Мурзилку придушить, лишь бы заслужить одобрение и ласку блистательного Орландо, и смущенно опустила глаза, придирчиво разглядывая себя в зеркальце. Лаурита не обманула. От кошмарных иллюзий не осталось и следа. Так же, как и от предпоследнего шанса на возвращение домой.
* * *
— Как все прошло? — открывая дверь машины, поинтересовался Илья, тот самый "идеальный мужчина", который вторым потерпел поражение в деле Нарышкиной. На почве постигших их неудач он и Настя так сдружились, что Илья легко согласился помочь девчонкам и изобразить шофера Полонской.
— Отлично, — Лариса нырнула в салон и блаженно растеклась по креслу. — Правда, под конец меня пытались опоить отворотным зельем, но Настя меня спасла.
— Куда едем? — спросил Илья, с интересом поглядывая на девушку, которая по-прежнему пребывала в облике модной актрисы.
— На дорогу смотри, — устало улыбнулась Лара и скомандовала: — Заворачивай за угол, проедем метров двести, а там я быстренько выскочу и вернусь домой.
Пока Илья разворачивал машину да выезжал со двора, волшебница успела избавиться от глянцевого образа и вернуть свой обычный вид.
— Ну ты даешь, — присвистнул изумленный водитель, заметив изменения. — Когда успела?
— Профессионал! — усмехнулась она, ответив фразой из рекламного ролика и сосредоточенно почесывая макушку.
— Вне всяких сомнений, — восхищенно кивнул Илья, останавливая машину у обочины. — Что это с тобой? — обеспокоенно спросил он секундой позже.
— Чешется, зараза, — пожаловалась Лариса, отняла руку от головы и завизжала. На пальцах осталась густая прядь волос, на руках стремительно вылезали уродливые бородавки.
— ..., — потрясенно выругался Илья, не сводя глаз с ее лица.
Перепуганная волшебница крутанула на себя машинное зеркало и застонала: лицо быстро покрывалось прыщами, на носу раздувалась бородавка, на веках зрели ячмени.
— Вот это порча, — выдохнул маг. — Первый раз такое вижу! Чего это она — вслед тебе наговаривает?
— Порчу можно только в глаза наговорить, — чуть не плача, пояснила Лариса. — Видно, наговаривала она все время, но поскольку на чужом облике порча не отражается, то, как только я настоящий вернула, вся эта дрянь на мне и высыпала. Чего ж теперь делать-то? Звони Насте срочно!
— А она умеет снимать порчу в таких количествах? Сомневаюсь, — Илья потянулся к сотовому и набрал номер: — Изольда? Здравствуй, радость моя. Да-да, пропадал, извини, работа... Что случилось? А как ты догадалась? Звоню, только когда мне от тебя что-то надо? Ну, прости меня, свина. Ты сейчас свободна? Тут с одной хорошей девушкой беда стряслась, срочно нужна твоя помощь. Ты прелесть! Уже едем.
— Она поможет? — жалобно спросила Лара.
— Поможет. Держи, — Илья взял ветровку, лежащую на заднем сиденье, и протянул несчастной волшебнице, — прикройся.
Та послушно закуталась в куртку, пряча покрытые язвами руки, и, тяжело вздохнув, нацепила на лоб капюшон.
— Настюха с тобой не расплатится, — покачал головой Илья, выезжая на оживленный проспект.
— Я ей это еще припомню, — мрачно пообещала Лариса.
Изольда, изящная белокурая девушка лет двадцати пяти, похожая на Снегурочку, оказалась настоящей волшебницей и вернула Ларисе здоровый вид всего за каких-то полтора часа.
— Спасибо, — от души поблагодарила волшебница, крутясь перед зеркалом.
— Спасибо в карман не положишь, — насмешливо ответила Изольда.
— Да, конечно, сколько я должна? — сконфуженно пробормотала она, вспоминая, что не захватила с собой ни рубля денег.
Изольда вытащила из ящика стола фотоаппарат и смущенно сказала:
— Всю жизнь мечтала увидеть вживую Киану Ривза.
Лариса понимающе улыбнулась, приказала целительнице закрыть глаза и позвала томящегося в коридоре Илью. Должен же кто-то выступить в роли фотографа!
— Где ты была? — вскричала Настя, когда подруга вернулась домой за пять минут до полуночи.
— А где эта? — опасливо спросила Лара.
— Эта уже давно спит! Завтра они с Вениамином уезжают.
— Какое счастье! — искренне обрадовалась волшебница. — А то смертоубийства было бы не избежать.
— Да что случилось-то? А ну быстро топай в комнату и рассказывай! — велела Настя, подталкивая подругу по направлению к спаленке.
После того, как разъяренная Лариса, поведала ей о своих мучениях по вине недоброй Василисы, Настасья, не перестававшая потрясенно ахать, воскликнула:
— Ну я же тебя предупреждала!
— Ты имеешь в виду эти дикие вращения глазами и зигзаги бровями? — хмуро спросила подруга. — Я решила, что тебя просто плющит в присутствии Васи.
— Нельзя было так перегибать палку. Ты над ней так издевалась, что еще чудо, что в живых осталась. Василиса — страшный человек, на ее счету — масса загубленных душ, — тихо призналась Настя.
— Зачем же ты привечаешь это чудовище у себя дома? — возмущенно спросила Лариса.
— Она моя двоюродная тетка, — вздохнула Настасья.
— А куда смотрит коллегия? — негодовала волшебница.
— А что коллегия? К ней никак не подкопаешься. Представь себе, навела бы она такую порчу на обычную девчонку, которая с колдовством никогда в жизни не сталкивалась — да та бы с ума сошла в пять минут! Или руки на себя наложила! А спустя несколько часов порча развеется — никто и не поймет, что с девчонкой случилось. А если кто смекнет, то никаких доказательств нет. Тетю Васю знаешь, как в деревне боятся?
— Думаешь, она хотела Камиллу до самоубийства довести? — тихо спросила Лара.
— Не знаю, — пожала плечами Настя. — Может, просто проучить хотела, через пару часов все бы и сошло. Она бы столько сглаза навешивать бы и не стала, если бы ты сразу стала прыщами покрываться. А поскольку эффекта не было, вот она и наслала на тебя все пакости, какие только придумала...
— Ладно, давай спать, — устало отозвалась волшебница. — Завтра нам предстоит мозговой штурм с целью создания новой легенды для Арины...
* * *
Вопреки представлениям Глаши, кукуйские драконы не были одиночками и не жили отшельниками в пещерах, разбросанных по всему королевству. Местные горынычи предпочитали держаться вместе и жили большой дружной общиной в горах на западе королевства. В трех днях пути от города. Эту радостную новость сообщил девушке Оливье, разбудив ее на следующее утро.
— Изверг, — простонала Глаша, сверившись с часами. — Всего шесть утра! Слушай, — с надеждой предложила она, — может, ты съездишь к ним сам? Ну зачем я тебе нужна, а? Вдруг к тому же они людоеды и питаются юными девицами?
— Где ты набралась таких глупостей? — поразился Оливье. — Тоже в своих книгах? Драконы, конечно, создания опасные, но никакими девицами, кроме телок, они не питаются.
— А в чем разница между девицей и телкой? — не поняла спросонья Глаша.
— В том, что телка — это не девица! — закатил глаза маркиз.
— А кто? — удивленно спросила она.
— Корова, вот кто! — рассердился Оливье.
— То есть драконы предпочитают только хорошо откормленных девиц? — повеселела Глаша. — Что ж, тогда мои кости их не привлекут.
— Да при чем тут девицы?! Я говорю о коровах, с рогами и копытами!
— Извини, — фыркнула Гликерия. — Что-то я спросонья не сообразила. Ну так, может ты один справишься, а?
— Нет уж, собирайся.
— Тиран и деспот! — захныкала Глаша. — Три дня пути, лес с комарами, да они сожрут меня за это время!
— Ничего, возьмем у Лауриты что-нибудь от комаров.
— А может, у нее есть сапоги-скороходы, ковер-самолет или портал с выходом прямиком к горе драконов? — с надеждой поинтересовалась Глаша.
— Это вряд ли, — безапелляционно заявил Оливье. — Потому что она уже готовит нам провизию на неделю пути.
