Мальчишки вздрогнули, оба. Я же говорила наоборот спокойнее, чем обычно, как-то так получилось, что самый страшный момент, самую жуткую ночь наедине с воспоминаниями я уже пережила. Когда ждала рассвета, когда ждала тот день, когда добровольно стану всего лишь товаром. Это было не просто страшно. Ощущение было такое, словно я сейчас разлечусь на осколки, словно сейчас я стану всего лишь горстью песка в Аррахате, и лишь рыжий свет Меды будет меня сопровождать...
Не самая страшная судьба, если так подумать, и она определённо ждёт меня, если я не выберу.
— Зеоннала, — Али коснулся моей руки, — прости.
Взглянув на мальчишку, я протянула ладонь и растрепала его волосы:
— Ты станешь великим императором, Али, очень великим. Поэтому не привязывайся к людям сверх всякой меры. Иначе однажды не сможешь ими пожертвовать. Рано или поздно тебе придётся это делать. Жертвовать кем-то. Потому что за тобой будет очень-очень много других людей.
— Зеоннала! — Ен нахмурился. — Ты что вообще говоришь?!
— Правду. Твои наставники вас этому ещё не учили? Дед научил меня этому в первую очередь. Важное знание проводника. Когда мы ведём караваны на наших плечах не одна жизнь, а несколько. И мы должны довести всех в целостности и сохранности. А, иногда случается, что "одна жизнь" перевешивает жизни всех остальных.
Али помрачнел, определённо вспомнив, как началось наше с ним знакомство. Тогда я оставила умирать отряд, его сопровождавший, ради того, чтобы спасти его самого.
— Но куда чаще бывает наоборот. Что одной-двумя жизнями нужно пожертвовать ради жизней всех. Проводника в первую очередь наставники учат именно этому. Жертвовать. Кем-то. Причём делать это, понимая, что действительно жертвуешь и ради чего именно это делаешь.
Али нахмурился.
— Этого мне не говорили. Хан учил, что любая жизнь — бесценна.
— Да, — я кивнула. — Верно. Но в первую очередь, бесценна — твоя жизнь. Кто бы ни был рядом с тобой, его можно заменить.
— Даже тебя?
— Даже меня.
Ен злобно помотал головой, на мгновение его кожу окутало сиянием. Потом он вздохнул:
— Определённо, я не понимаю! Ты же... ты девушка! Ты не должна так говорить!
— Я смертница. Меня воспитывали на убой. Я в принципе выжить не должна была, просто получилось так, удачно... Хотя порой мне кажется, что не очень. В любом случае, вы двое — вы будете находиться очень высоко над обычными людьми и обычными муравьями. Вы должны правильно расставлять приоритеты. Ен — ты уникален. Конечно, пройдёт ещё лет пятьдесят, сто, двести, триста — появится кто-то ещё, подобный тебе, муравьиный лев. Но не случится ли за это время трагедии? Не станет ли твой народ разменной монетой в битве городов или песчаных аулов? И к тому моменту, как боги будут согласны даровать кого-то великого, того, кто может народ повести, вести уже будет некого? Не останется никого и нигде?
Муравьёнок опешил и от души задумался, а я уже взглянула на Али:
— Теперь ты. Представим себе, что в опасности кто-то очень для тебя важный. Ты нерасчётливо кидаешься в бой, не взвесив все "за" и "против" и погибаешь. Нет наследника, император низложен, а значит, на Аррахате начнётся смута. Сколько при этом погибнет людей, песчаных муравьёв и ха-змей разве что только Меде ведомо.
— Значит... — Али неожиданно просиял. — Мне нужно просто очень быстро думать и принимать решения! Когда я могу рискнуть, когда я могу рискнуть другими, а когда моя жизнь однозначно не будет стоить даже осколка алмазной пыли!
Вздохнув, я улыбнулась. Это был не тот результат, на который я надеялась, но такой — тоже неплохо. А вот Ен продолжал о чём-то напряжённо размышлять, между его светлых бровей залегла тревожная морщинка.
— Зеоннала.
— Да?
— Вот смотри, допустим, я управляю войском. У меня есть обученные генералы, есть пехота. Я не могу рисковать своей жизнью из-за кого-то из пехоты. А как насчёт генералов? Например, тех, у которых есть знания, которых нет у меня?
— Здесь палка о двух концах, Ен. Сам порассуждаешь? Али, подключайся.
Мальчишки переглянулись.
— Итак, ради пехоты — это определённо не имеет смысла, — первым вынес разумное решение Али. — Если я могу отправить помощь — я отправляю, но сам лично я не должен никому помогать, если это грозит мне лично опасностью.
Ен кивнул:
— Да. Но если я могу помочь, то я помогаю.
— К чему приведёт такая помощь? — задала я коварный вопрос.
Рамир, отлетевший вперёд, оглянулся на меня с удивлением.
Ему тоже не приходило это в голову?
— Любить! — первым сообразил Али. — Для людей правильным ответом будет, что простой народ будет любить императора, посчитав даже, что он рискует собой ради простых людей!
— Но у этого есть и обратная сторона, — задумался Ен. — Простые люди будут рассчитывать, что их придут и спасут.
— Это правильно. Рассчитывать нужно на себя. Поэтому если можете помочь — помогайте, но при этом напрасно не рискуйте. Как насчёт генералов для тебя, Ен, и как насчёт аристократов в совете для тебя, Али?
Вот теперь оба зашли в тупик. Вопрос был непрост с точки зрения морали, но вот с точки зрения логики его всё же можно было разложить по полочкам.
— Так же, как и в случае с простым человеком, если это не опасно для меня, я помогаю, — первым неуверенно пробормотал Али. — Если риск слишком высок... Нет, даже не так, если я точно понимаю, что погибну — я не должен этого делать. Но если риск допустим...
— Допустим, — повторил Ен. — Но ведь риск — может быть как опасным для жизни, так и нет. Может привести к травме, может... да много чего может.
— Всё зависит от того, насколько риск оправдан, — догадался Али. — Если риск допустим, можно рискнуть. А можно и не рисковать, если человек не достоин того, чтобы ради него оказаться в опасности.
— Верно, — согласилась я. — Но и здесь есть свои подводные камни.
На этот раз быстрее сообразил Ен, потому что о чём-то подобном мы с ним уже разговаривали:
— Человек может выжить! В первом случае мы приобретём если не преданного друга, то, по меньшей мере, союзника или того, кто будет считать себя нам обязанным. А во втором случае — всё закончится для нас очень плохо. Начиная от того, что будет подорвана репутация, заканчивая тем, что может даже начаться... смута?!
Испугавшись сказанного, Ен замолчал, Али нахмурился, я же подтвердила его предположения:
— Верно. Именно этим всё может и закончиться. Всё зависит от вашего решения, но за каждым решением — следует последствие. Невозможно что-то сделать и ничего не получить взамен: реакции, каких-то дел, слов. Чего угодно.
— У каждого действия... — пробормотал Ен.
Али задумался:
— То есть... причинно-следственная связь? Я принёс тебе заказ — это причина. Ты повела мой отряд — это следствие. Ты пришла просить Кармин за меня — это причина, а следствие уже — то, что Ен с нами.
— Верно. Я принесла тебе клятву защищать тебя, это причина. А следствие — то, что сейчас я в пустыне, и мы снова идём куда-то, когда вокруг нет друзей.
— А если бы этого не было? — встрепенулся Ен.
— То вполне возможно Али не дожил бы до этого момента. А вполне возможно, что в этой охоте я была бы на стороне императора. Или Хана. Или Змеиного братства. А может быть, меня самой не было бы в живых.
Рамир, вернувшись снова ко мне, тихо предупредил:
— Зеоннала. Впереди что-то происходит.
— Что-то?
— Да. Я слышу там крики, звон металла. Кто-то определённо попал в ловушку.
— Ну, вот, пожалуйста. У нас — практический материал, что будем делать? С чего начинаем?
— С того, что нам необходимо разведать обстановку, — тут же резко бросил Ен.
Вот уж действительно "генерал". Сказал так сказал, что и возразить не хочется.
— Рамир? — взглянула я на привидение.
— Я не помогу, — покачал головой мой напарник отрицательно. — Там чья-то сила, не то что наблюдать, она меня не пустит дальше вот того бархана.
— Значит? — взглянула я на Ена и Али.
— Сами, — резко приказал мой светлый мальчишка.
Я пожала плечами.
Да, можно было здесь и сейчас возразить. Особенно, если учесть, что впереди пески не пели и не шептались. Плотной волной лежали вокруг маленького оазиса, затихнув под чьей-то рукой.
А ещё...
В груди вдруг больно укололо, кажется, я знаю, кто там будет впереди! Потому что оттуда наряду с шаманской незнакомой силой тянуло силой знакомой и тянуло едва уловимо жаждой крови, жаждой убивать.
Мальчишки, спешившись, поползли вперёд. Я же, оставив на Рамира ящеров, надела браслеты призыва оружия. К сожалению, драки не избежать. Не битвы на жизнь или на смерть, а именно драки: грязной, нечестной.
— Зеоннала, — тихий шёпот Али дрожал от ненависти.
Ну, так и знала, сейчас что-то будет.
— Там мой шаман! И там Тачи!
Вот! За что вы так со мной боги пустыни, змеиные боги?! Ситуация хуже не придумать! Ведь Али не просто влюблён в эту девочку, мне пока незнакомую, он её любит. Нам придётся сейчас вмешаться, что бы я ни сказала!
— Ен, сколько их? — спросила я тихо.
— Шестеро. Ещё трое — ранены. Шаман их отогнал. Но эти... они ждут чего-то. И вот тот тип, в стороне. Глянь — он определённо опасен!
Перебравшись через гребень дюны, я только досадливо вздохнула. Ну, конечно, если уж не везёт, то не везти должно по полной программе.
Здравствуй, мужик, мы с тобой давно не виделись. Расстались несколько часов назад, можно сказать.
Компанию по загону в угол шамана и девочки возглавлял Сантр. Один из личных псов императора. Да, я помнила свои мысли о том, что этих двоих придётся убить. Но мне и в голову бы не пришло, что это случится так быстро.
Второй воин пустыни. Слабее Хана... И определённо сильнее меня самой.
И что он здесь делает?
Те шестеро... так, окружили вход в пещеру. Там была нора... Ах вот оно что! Эти двое — они змеиные проводники! Возможно, бывшие, но ещё не утратили своего могущества! Он призывал змей!
Если змеи зайдут в спину шаману... он спасётся. Но если змеи нападут на беззащитную девочку... всё закончится плохо.
Шестеро.
— Али.
— Да? — в голосе моего светлого мальчика прозвучала дикая неуправляемая сила, от неё мне стало зябко, озноб прошёл по коже, меня затрясло и тут же захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Какая силища!
При этом определённо — он не из тех, кто может в будущем стать ха-змеем. Так... что же всё это значит? Он другой? Иной? Такой же как император? Поэтому и был выбран наследником?
— Все будет очень сложно. Но возможно.
— Что нужно делать? — почти хором спросили мальчишки.
— Али, ты разберёшься с теми шестерыми с помощью своего лука, я займусь вот тем типом, что находится отдельно и делает весьма мерзкую штуку. Ен, ты зайдёшь вон в ту нору и вытащишь оттуда девочку. Шаман тебя прикроет.
— Это опасно, — пробормотал Али.
— Для тебя? — возразила я. — Нет. Ты останешься здесь с Рамиром. Если что-то пойдёт не так, садишься на ящера, и вдвоём отправляетесь отсюда. Рамир тебя прикроет, я отсюда смогу выбраться, как и Ен.
— Нет. Я буду прикрывать вас. Всех.
— Али.
— Не спорь.
Прозвучало это не самым лучшим образом. Мне приказывали подвергнуть свою жизнь опасности, указывали на моё место. Я вскинула голову и вздрогнула. Во взгляде Али не было зрачка. Была расправленная рыжая бездна, в точности как наше светило...Он вообще человек?! Этот мальчишка? Или из-за побратимства с песчаным муравьиным львом пошли такие изменения?
— Нет... — Ен чуть отступил, покачав головой. — Это не из-за меня.
Что ж... Надеюсь, мне простят... Но этот мальчишка должен находиться в своём уме, чем бы это ни было. Размахнувшись, я хлопнула ребёнка по щеке, а когда взгляд Али прояснился, тихо повторила:
— Если ситуация пойдёт по самому худшему развитию событий, ты садишься на ящера и убираешься отсюда прочь. Рамир проведёт тебя через пески туда, куда укажет пустыня.
— Зеоннала...
— И контролируй свою силу, ребёнок. То, что внутри тебя — тебе ещё не подвластно, — моими губами на мгновение заговорила сама Пустыня. — Если ты поддашься этому, ты уже не вернёшься. Император с удовольствием прихватит свеженькое молоденькое тело. С ним ты не справишься.
Али низко опустил голову.
Он всего лишь ребёнок...
Что у нас за мир, что такие светлые дети должны нести на своих плечах груз ответственности за народы?
Шагнув вперёд, я обняла мальчишку, на мгновение прижала его к себе:
— Никто не говорил, что это будет очень легко, Али.
— Я помню, — отозвался он тихо-тихо. — Просто... Я не могу оставить там Тачи, нашего шамана, Ена, тебя. Вы и Хан — всё, что у меня есть. Я понимаю, что ты пыталась сказать... Но если я позволю кому-то из вас погибнуть, что останется от меня? Кем буду я после этого? Уже не собой...
Погладив Али по макушке, я кивнула. Он был, безусловно, и вне всяких сомнений прав. Невозможно предсказать, как отразится на Али смерть тех, кого он уже впустил в своё сердце и свою душу.
— Тебе придётся повзрослеть, — в один голос с мамой сказали мы. — И очень быстро, ребёнок...
Али кивнул и отступил, глядя на меня уже своими глазами:
— Вытащи оттуда шамана и Тачи. А я, если пойму, что происходит что-то нехорошее и неправильное, отправлюсь отсюда прочь.
— Договорились. Ен?
— Я понял тебя, — согласился мальчишка.
— Рамир?
— Присмотрю, чтобы никто не зашёл сзади.
— Тогда начинаем.
К тому моменту, как мы с Еном скатились по песчаной дюне вниз (мама самым бесчестным образом подыгрывала нам обоим), шестерых охранников, сопровождающих Сантра, уже не было в мире живых.
Али очень быстро запомнил то, что я ему говорила на первом этапе — не оставлять в живых никого, кто может напасть и ударить в спину.
Шаман только дёрнулся в сторону, когда Ен скользнул мимо него в нору, а потом спохватился и кинулся следом.
Сантр же загородил дорогу мне самой.
— Ты смотри, мы опять встретились, деточка! Причём... раз здесь ты, значит, здесь не двойник, а настоящий наследник! Вот свезло-то! Убью его и притащу труп императору, он будет просто счастлив!
— Думаю, ты догадываешься, что для этого тебе придётся пройти через мой труп.
— Не угадала! Этого делать мне не обязательно. Император сказал, что готов пощадить тебя. Убьёшь парнишку своими руками и добро пожаловать в самые высшие слои общества. Даже не наложницей, станешь его женой. Представляешь, какая честь безродной смертнице? В противном случае, уж не обессудь, придётся тебя убить. Верные люди — это такая проблема. Лезут, куда их не зовут, творят, что хотят! Мешают нормальным людям.
Мешают?
Когда это я помешала императору так крупно, что он решил помимо кнута, поманить меня ещё и пряником?
Так. Сила... И что там мама сказала Али? Что император с удовольствием займёт новое тело?!
Так вот откуда взялись те страшные сны!
Император просто хотел подчинить себе Али! Занять сразу его тело! Ещё до того, как началась вся эта большая игра. Вот ради чего всё это было.
