Она молча выпрямилась, вздернула подбородок и властно посмотрела на меня. В повороте головы, в изящной тонкой шее, в осанке мелькнуло что-то неуловимо знакомое, и хохмить резко расхотелось. Юри, как я еще раз убедился, умела себя подать в любом виде, от неразумной дитяти до коронованной особы. Она заметила мою уважительную реакцию, по телу Юри пробежала волна изменений, и девочка стала прежней, проворчав при этом:
— Капитан, а ты уверен, что ты не мазохист? Отчего тебя так тянет унижаться? — Тяжко вздохнула, — Ну прости, я ж не хотела этого. Просто ответила на твой вопрос. Так как тебя звать — величать по всей форме?
— А то не знаешь, госсподь бог маму твою коршианскую туда... — огрызнулся я. Отстранился, посмотрел на цифры хронометра: 23=30. Полдень. Почти сразу же прозвучал голос Валькирии:
— Драйвер приглашает к праздничному столу. Не забудьте поздравить новорожденного!
Мы дружно шагнули к огромному столу, заставленному всевозможными яствами на любой вкус. Я осмотрел парад десятков творений кулинаров различных миров, и где-то внутри жалобно заскребся русский: "Куды столько на двоих? Тут роте голодных солдат хватит!"
Я цыкнул на свою земную ипостась и обстоятельно сел в той стороне, где изобильно сочетались терранские и тхерранские блюда. Юри устремилась к коршианской стороне стола.
Ощущая на плечах разношенный, удобно обмятый по фигуре халат, удерживаемый на поясе свободно намотанным потертым огненным кушаком, я слегка поправил зеленоватые, мягко светящиеся волосы, поздравил новорожденного, пожелал ему всяческих удач и взял в руки вилку с ножом. В моем поле зрения появилась новоиспеченная капитанша, она вернулась от синтезатора уже с кортиком приемлемых размеров и отделанной белоснежным пухом треуголкой. Я насмешливо поклонился. Юри привычно-отработанным жестом сняла головной убор за край, установила его на согнутой в локте руке и небрежно кивнула. У меня отвалилась челюсть — подобная легкость не дается с первой пробы, с этаким нужно родиться.
Следом в Драйвере возникла пленница. Это определенно была она — кто б еще? Я бросил косой взгляд на нее и уткнулся в тарелку, чтобы скрыть замешательство. Хотя Юри старалась подготовить меня, но я оказался шокирован. Потому, что вместе с процедурами Валькирии улетучилоь все наносное, открыв истинный облик нашей находки.
Юри оказалась права, я отлично знал эту даму. Еще бы мне было ее не знать!
На Террис, или по другому, на Земле, она называлась Светланой Барановой, ее всем ставили в пример — как воспитанную, прилежную, упорную и всякую такую активистку.
На Террис она всегда носила уродливые выпуклые очки и платья омерзительных фасонов. Словом, она училась в одном со мной классе. Я только вздохнул: ну и маскировка!
Юри небрежно сунула палец в торт "Птичье молоко" и стала глубокомысленно его облизывать длинным оранжевым языком. Нашу добычу она напрочь игнорировала, всем своим видом показывая, что заваренную кашу придется расхлебывать мне.
Опять мне!!!
Я глубоко вздохнул, возвращая себе какое-никакое спокойствие, слегка приподнялся:
— Прошу вас к столу, сударыня. Предполагаю, что вы не откажетесь разделить с нами эту скудную трапезу.
Пленница ошарашенно молчала. Я улыбнулся, не показывая свои клыки:
— Меня зовут Эн Ди, это — капитан Юри, а как нам звать вас?
Светка знакомо переступила с ноги на ногу и прокуренным голосом сообщила:
— Эльма.
— Так присоединяйтесь к нам, гхм... Эльма. Садитесь за этот стол. Надеюсь, что вы умеете себя за ним вести. Драйвер, поухаживай за дамой, — сказал я, глядя, как Юри непринужденно анатомирует изысканный торт двумя пальцами. На шедевре кулинарного искусства быстро появились серьезные разрушения.
— Для чего тебе вилка с ножом, м? — не выдержал я. Юри вздернула плечо:
— Я — адмиралэсса. Как хочу, так и ем, — Щелкнула пальцами, — Драйвер, еще сока айолики!
В протянутую перепачканную кремом шестипалую ладошку нырнул высокий бокал резного алмазного стекла, внутри бокала словно горел спирт — содержимое переливалось дрожащими синими огоньками. Отхлебнув сока, Юри водрузила бокал на стол и задрав голову, глянула в визор. Одобрительно кивнула:
— Начинается. Ну, дворяне, включаем кагал. Развлечения продолжаются!
— Ты о чем? — спросил я. Юри хихикнула:
— Будем танцевать! Драйвер, полная боевая готовность. Сфера изоляции двести, скорость ноль ноль семьдесят пять, цели три, девять, одиннадцать, сто пять. Шуруй беглым!
Слово "танец" в жаргонах имеет, наверно, рекордное количество значений, но сейчас я не стал переспрашивать. Кагал — корабельная система пространственного обзора — словно бы отменила надежные стены юниверскафа, и стол с сидящими вокруг него мной, Юри и Светкой — Эльмой оказался в центре сражения.
Казалось, мы висим в открытом космосе, свет неяркой красной звезды класса джи два лег мягкими тенями на лица. Невдалеке от нас параллельными курсами неслись маневренными птицами истребители, стреляя в Валькирию из всех видов оружия. Вспышки взрывов, ослабленные до приемлемой яркости, окутали идущую впереди мою капсулу. Я, естественно, встревожился, запросил анализ вооружения этих птичек и укоризненно посмотрел на очень довольную происходящим Юри. Она вздернула плечо:
— Я готовила тебе приятный сюрприз, неблагодарный!
— Это — приятный сюрприз? — воинственно переспросил я ее. Юри хихикнула:
— Конечно. Больше никогда не буду этого делать. Ты отвратительный зануда, капитан.
— Расскажи это своей бабушке, — пробормотал я, пробегая длинный перечень примененного против моего корабля оружия воздушно — космических истребителей, выведенный Валькирией через видеопроцессор — видеоскремблер прямо в мой мозг. Затем, когда убедился, что Валькирии ничто не угрожает, я обнаружил покаянную физиономию Юри — очевидно, переводящее поле передало прямой смысл сказанного, несущий какой — то особый смысл для коршиан. Юри поникла и даже попросила прощения. Я отмахнулся:
— Ты решила поиграть в солдатики?
— Точно, — снова ожила девочка, — И вот думаю, выйдет по-моему или нет? Пока, кажется, все идет как по рельсам, — Юри не отрывалась от вида сражения. Аппараты нагнали нас и заключили в полусферу, продолжая исторгать разнообразную смерть. Один из них, видимо, израсходовав боеприпасы, пошел на таран с той стороны, где сидела наша добыча. Светка завизжала дурным голосом, я прикрикнул на нее, что-де ничего страшного не случится и продолжил изучение чего-то китайского, имеющего весьма загадочный, замысловатый состав. Аппарат развалился на куски в неяркой вспышке, столкнувшись с силовым полем Драйвера. Светка заметно успокоилась. Юри отсутствовала, словно потеряв всякий интерес к этой космической потасовке, она то ли кого-то искала своим пси, то ли что-то про себя прикидывала, больше не реагируя на творящееся вокруг Драйвера и Валькирии. На трехмерной схеме сражения, высвеченной в центре Драйвера призрачными линиями и значками, что-то изменилось. Юри расплылась до несуществующих ушей:
— Ага! Пришла!!! Ну, недолго нам теперь осталось ждать.
— Чего ждать? — поинтересовался я. Юри молча покачала головой, вглядываясь в окружающее. Окруженные защитными полями капсулы продолжали ломиться сквозь неистовство лазерных трасс, вспышки термоядерных взрывов и все такое прочее, совершенно не обращая внимания на кипящий вокруг них рукотворный ад. Девочка глянула на Светку, перевела взгляд золотистых глаз на меня:
— Ну, если все будет как надо, то с тебя, милый, Пудовая Звезда Чистого Иридия в Уменьшенном Варианте. Даешь?
— Для тебя не жалко, — поддержал шутку я. Юри расхохоталась:
— Не разбрасывайся высшей наградой Бразелона, а то...
В Драйвере раздался леденящий душу визг, как от круто срикошетировавшей пули, и торт "Птичье молоко" заляпал все вокруг брызгами крема.
— Хулиганство! — возмутился Драйвер, торопливо наводя порядок. Юри азартно выковыривала из руин торта какую-то штуковину. Облизав ее от крема и суфле, она предъявила всем на обозрение орден небесно-голубого металла с чеканными иероглифами Корши:
— Спасибо! — и прикрепила к своему черному мундиру. Я рассмотрел новое украшение: на тринадцатилучевой звезде, на фоне веселенького узорчика из черепов значилось "Спасителю Отечества".
— От скромности ты не умрешь, — сообщил я девочке. Она хихикнула:
— Аванс получен. Пора его отрабатывать, пока вашество не передумало. Да и надоело уж так шлепать.
— Что ты предлагаешь?
— Начать активные действия. Валькирия, на абордаж! — от кортика Юри к схеме сражения протянулась световая нить, — Берем вот его.
Силовая абордажная спираль протянулась от Валькирии к более крупному аппарату, летящему несколько поодаль от основной массы атакующих. Вдоль спирали хлынули психотропные и протектирующие поля, окутывая сизым туманом носовую часть.
Корабль, немного похожий на переднюю, обрезанную по крылья, половину американского "боинга", покорно потянулся к капсуле, вяло пытаясь противодействовать теряющими силу струями ионных двигателей. Его движки сдохли на глазах, испуская вялый дымок вместо могучих факелов плазмы. Капсула притянула вплотную превосходящий ее по размерам корабль, и мы услышали голос Валькирии:
— Порядок, Юри. Их тут двое, провожу анализы, — и после небольшой заминки, — Анализы закончены. Можно брать на борт.
Внушительно поблескивая новоприобретенной наградой, Юри милостиво кивнула, разглядывая появившиеся в визоре две фигуры в белых неудобных скафандрах. Махнула рукой:
— Правого сажай в колымагу и дай ей хорошего пинка, чтобы дотянула до их базы, а левого освободи от излишеств и передай сюда. Это все, кагал и визор не нужны, — почесала затылок, нахмурилась, — Драйвер, приготовь оптический генератор, мощность — одна миллионная от максимума, наводись в... — продиктовала серию цифр, — и передай их кодом на чарранском: "Не путайтесь под ногами. Если вы так желаете моего посещения, то оно состоится через стандартную долю цикла. Ваша служащая взята на борт временно в качестве домашнего животного. Вести с вами военные действия ниже моего достоинства. Ответ не требуется." Что там еще? Ах да, подпись: "Адмирал Флотов Его Лучезарности Владыки Бразелона Ее Высокопревосходительство Звездный Капитан Юри".
Истребители двигались уже совсем вяло. Я кивнул на них:
— Чего это они, ведь команда не могла пройти мгновенно?
— Ах, ты об этом? Ну, все просто — мы нейтрализовали их корабль управления, — фыркнула Юри, — Лучше оцени нашу находку.
В Драйвере обозначилось новое действующее лицо — женщина. Опять женщина, но в отличие от предыдущего трофея новенькая была дьявольски красива, хотя и старовата на мой вкус — по земным меркам я дал бы ей лет двадцать пять. Она пыталась освободиться из невидимых захватов Драйвера.
— Хмм! — отреагировал я, с интересом наблюдая, как гостья бьется в энергетических путах, — Пожалуй не помешает транслятор.
Юри смешно сморщилась и потянула носом:
— Ффа! У них такой простой язык, что психополе не потребует подстройки. Она уже все понимает. Как тебе мое Домашнее Животное, капитан? Нравится? Могу как-нибудь дать поиграть. На пару дней. При условии, что не затрахаешь до смерти.
— Ну уж... — пробормотал я.
— Кажется, мой вариант куда привлекательнее? — невинным тоном спросила девочка.
Я глубоко вздохнул и возвел очи вверх. Бог ты мой, если бы это сказал Дэвид! Но когда подобное говорит малявка Юри, которую из-за стола с трудом видно... Нет, мне это не все равно.
Тут же столкнулся с ледяным взглядом девочки. Беда с этими телепатами, ведь от них не спрячешь мысли. Юри процедила сквозь зубы:
— Конечно, я могу наглотаться стимуляторов роста. Или просто приказать тебе не обращать внимания на мой возраст. Но я играю честно, капитан, и не заслуживаю такого отношения. Если ты такой чистенький, то нечего было лезть в наше дерьмо, а то еще запачкаешься!
Воцарилось молчание. Юри сердито сопела, я досадливо морщился, две дамы поглядывали на нас. Юри явно колебалась — развить ли тему или оборвать начатое недоговоренным. Глянула исподлобья на меня. Я вопросительно поднял бровь. Юри тяжко вздохнула:
— Когда-то в одном неприметном мире жил человек. И он писал маленькие книги. Не истории, только мысли, которые приходили ему в голову. И однажды он, не видя и миллионной доли своего маленького мирка, написал такое: "Не полон ли мир ужасов, которых мы совершенно не знаем? Не оттого ли у нас нет цельного видения мира, что его не вынесет ни ум, ни сердце человека?" Это высказывание тебе не знакомо?
— Я читал это, — кивнул я, — И меня поразила его мысль. Это русский философ, как же его... А, Розанов! Он умер от голода лет за шестьдесят до моего рождения.
— Такое часто случается с философами, — кивнула Юри, — Но мне пора за работу. Касательно ужасов. Эй ты, ко мне!
Драйвер буквально протащил упирающуюся пленницу к столу. Юри почернела, лицо напоминало окраской остывающую вулканическую лаву, волосы переливались оттенками огня. Не достающая мне до пояса, она излучала сейчас что-то настолько гнетущее, что даже сидящим вне поля действия мне и Светке стало дурно. Юри неотрывно смотрела чарранке в лицо. Женщину прошиб пот, и им остро запахло в Драйвере. У пленницы не осталось сил на физическое сопротивление, она замерла, с искаженным ужасом лицом пытаясь противостоять чудовищному прессу чужой воли. Затем мышцы чарранки напряглись, тело задрожало, как будто удерживало непосильную тяжесть. Ноги вдруг подкосились, и она упала на колени. Чарранка слабела, а Юри гнула, давила вниз, к полу, сильнее и сильнее, и самое страшное в молчаливом поединке было то, что девочка почти не напрягалась. Женщина раскачивалась из стороны в сторону, сдавливая виски руками, и спина ее заметно сгибалась, пока голова не уткнулась в обувь Юри. Я резко отвернулся, заметив, что Светка повторила мое движение.
— Сюда смотреть! — рявкнула Юри. Несмотря на все сопротивление, моя трещащая позвонками шеи голова повернулась. Пленница лизала подошвы ног девочки. Юри мельком глянула на Светку:
— Хочешь такого сахару? Делай то, что я скажу, а то с тобой будут вещи похуже. Эн Ди, поставить ее на стриптиз?
— Оставь ее в покое, да сотри из памяти все это, — хрипло взмолился я, — Чем она провинилась?
— Так уж и быть, — буркнула Юри, — Чистоплюй. Заруби на своем носу — здесь игра без правил, и благодари богов, что я на твоей стороне. И не зли меня понапрасну.
Я выдержал ее взгляд. Интонации меня взбесили:
— Что же, может и меня удостоишь той же чести? Или просто сожжешь мой мозг?
Юри с трудом погасила хищный блеск глаз, одним движением подбородка отшвырнула пленницу на прежнее место, повернулась ко мне, виновато моргая:
— Прости, капитан! Ты ж меня знаешь, я не умею мгновенно переключаться. Инерция психики. Прости, пожалуйста.
— Будет тебе, — покачал я головой, — Выжимаешь из нас противоестественное, да чего уж там. Я же знаю, что ты никогда не причинишь мне вред. Ты же мой консенсор.
