Краем глаза замечаю движение в конце зала.
— Да будь ты хоть трришшды шшеной капитана, бить всссяким сссопливым подссстилкам сссебя не посссволю, — доноситься рассерженный рык-шипение до меня.
После этих слов меня понесло и вспомнить, что произошло, я долго боялась. Но потом, по прошествии времени, все-таки решилась и вспомнила.
Каким-то непостижимым образом я вскочила на ноги и в полете смогла ударить его в ухо. Пока он падал, я еще несколько раз ударила его в солнечное сплетение и по самому главному мужскому достоинству, при этом он улетел на приличное от меня расстояние, но я все равно смогла его достать. Мелькнуло осознание, что я до него и пальцем не дотронулась.
Я продолжала его избивать ногами и руками, и все время в голове было всего несколько мыслей и чувств. Обида и презрение ко всем приорийцам вместе и к неведомому Совету в частности. Как, как они могли, не считаясь с нами, детьми и их родителями — людьми так поступить? Что мало им власти? Силы? Веса? У них это и так все было, но они решили стать еще более могущественными за наш — людской счет?! За счет меня, моих родителей, за счет всех тех, кто погиб ради их прихоти!? А дети — эти безвинные ангелочки, да будь они даже приорийцами, в чем они виноваты? Почему они должны теперь все свое детство провести в качестве подопытных животных?! В качестве постоянных целей для недовольных политикой Совета?
— Держите ее, медика сюда, — донеслось до моих ушей, но я не обратила на это внимания.
Последняя мысль заставила сбиться и на секунду остановиться, чем и поплатилась. Меня опять взяли в захват. Ушла классически: удар затылком в нос, локтем в живот, а ногой по голени и выскользнула из рук слизнем. Блдондинистый хвост мелькнул в попытке схватить меня и остановить. Я поняла, что теперь меня просто пытаются удержать и стараются не нанести каких-либо увечий. Ох, зря вы так мальчики!
— Ляна, — о! и капитан уже здесь! — Успокойся миелла, хватит. Успокойся, — такой спокойный-спокойный голос, который заставил что-то дрогнуть у меня в груди, и я остановилась, стараясь не выпускать из виду собравшихся вокруг меня бойцов. Тшэтсуо сделал медленный шаг ко мне.
— Эляна, помнишь Академию? — я кивнула, не спуская с него глаз и делая шаг от него. Этот противник слишком опасен, я помню это, я знаю. — А помнишь, Манику? — конечно помню, она назвала меня тощей абразиной, не способной выполнить элементарные упражнения на физкультуре. — А Пока помнишь? — и этого гада тоже помню, он накидал мне жвачки в волосы и потом пришлось почти год отращивать потерянное, опять кивнула. Капитан сделал еще один шаг ко мне, я от него. — А помнишь, как досталось Миту, а ведь он тебя защищал!? — помню и Мита, он тогда хотел надавать всем за то, что они меня дразнили, в итоге не справился с толпой, а у меня от злости сорвало щиты и появились первые пострадавшие от моего дара-проклятия. Меня тогда смогли успокоить, только вколов снотворного. Я спотыкнулась, мгновение и Тшу прижимает меня к себе, очень нежно прижимает и гладит по голове, одновременно рассказывая, что я сильная, что я обязательно справлюсь, и мы выясним, кто наш враг и что он обязательно будет наказан.
— Нет, Тшу, это будет месть, — подняла глаза на своего мужчину и попросила. — Тшу, за моих родителей, за наших будущих детей, позволь мне лично посмотреть ему в глаза.
— Конечно, миелла, обязательно, ты сама сможешь все ему сказать, — и я верю.
Резко накатила усталость и боль от пропущенных ударов. Оглянулась с желанием попросить прощения и ужаснулась: Пак сидел и зажимал разбитый нос одной рукой, а другой держался за ребра; приориец лежал на полу и не подавал признаков жизни, его лицо было похоже на одну сплошную, наливающуюся синевой отбивную, правая рука была, скорее всего, выбита из сустава.
Подняла виноватый взгляд на мужа.
— Я не хотела так, мне просто нужен был спарринг-партнер. Я была очень зла на Совет и тебя, за то, что молчал, — затем повернулась к Паку. — Пак, — позвала его, — прости меня, — он только махнул рукой, мол, все нормально и криво улыбнулся.
Муж подхватил меня на руки и вынес из спортивного зала.
— Миелла, может нам переехать в медблок? — шуткой нарушил молчание капитан.
А я только криво улыбнулась — на большее просто не была способна. Казалось, что болела каждая клеточка моего тела, после внеплановой тренировки. Но поняла одно: тогда, мне не показалось, что я удержала голову Тшэтсуо, и сегодняшние удары неизвестному пострадавшему я нанесла тем же способом. Пора наведаться к Сёришше.
Глава 40
— Ты понимаешь, что мне придется отправить тебя в карцер? — согласно киваю и не потому что так надо, а потому что на самом деле согласна с ним. — Трое корабельных суток. Выполнять, рядовой Страт.
Встала с кровати в медблоке, на которой до этого сидела, отдала честь и пошла в карцер. Лицо и уши горели от стыда весь мой путь до нижних уровней, но я с гордо поднятой головой шла вперед, глядя прямо перед собой. За мной в который уже раз раздавались сотни шепотков. Еще бы, сама госпожа жена капитана идет самостоятельно в карцер! Слава Богам, что Тшэтсуо не приставил ко мне конвой, вот тогда бы я сгорела от стыда совершенно точно. Однако, какой-то чертенок внутри меня ликовал и танцевал танцы диких племен: я его уделала! Я уделала этого зарвавшегося приорийца! И стыдно мне было не из-за этого, а из-за того, что я не смогла сдержаться и поддалась своим эмоциям.
После того случая в Академии, когда толпа набросилась на Мита, я пообещала, что такого больше не случиться, но вот ведь! Случилось. А самое обидное, точнее стыдное, что в этот раз я контролировала себя гораздо лучше: я чувствовала, что подступает это состояние; я контролировала его, пока бежала по коридору; я контролировала его, даже когда избивала манекен; но этот мужик снес весь контроль под чистую одной единственной фразой и жестом! Я вспомню, я обязательно наберусь смелости и вспомню все, что произошло в зале. Только потом, когда смогу успокоиться. В карцере, я сделаю это когда останусь одна в карцере. Да.
— Рядовой Эляна Страт, прибыла отбывать наказание сроком в трое корабельных суток, — отрапортовала я сидящему за столом мужчине, когда вошла к нему в каморку.
Он поднял на меня глаза, осмотрел с ног до головы несколько раз, вздохнул и протянул контейнер.
— Комм, все колюще режущие предметы, цепочки и прочие украшения, — безэмоционально и по-заученному пробубнил он.
Выполнила быстро, так как из всего вышеперечисленного у меня был только комм. Передала все 'тюремщику', на что он более внимательно еще раз осмотрел меня, но проверять не стал. Тактичный какой!
Карцер — так вот что ты за зверь такой! Впрочем, чего-то такого я и ожидала: комнатка три метра на два; узкая койка с одной стороны стены и маленький столик с табуретом с другой; в углу унитаз и раковина. Нет, я все понимаю, карцер как-никак, но есть и спать в полуметра от унитаза да еще и справлять природные потребности у всех на виду?!
— Уважаемый...
— Лейтенант Андрей Морозов, — помог он мне.
— А стену затемнить как?
Он непонимающе посмотрел сначала на меня, потом на стену.
— Не положено, — супер! — Еда по расписанию, в экстренных случаях кнопка вызова дежурного, — ткнул пальцем в стену с койкой, подтолкнул меня внутрь и закрыл дверь с той стороны. Мдаа!
Не курорт конечно, но и не самый худший вариант. Подошла к стене, отгораживающей меня от остального мира, и примкнула в плотную к ней — каморки дежурного не видно. Отлично, какое-то подобие уединения все-таки можно получить. Быстро воспользовалась белым другом по назначению, пока есть возможность, и улеглась на койке. Да уж, что-нибудь в качестве матраца не помешало бы, как-никак трое суток довольно-таки долгий срок, успею намять себе бока. Эх, и это пока еще ушибы и удары не болят, а что будет потом!
Ладно, по идее сейчас ужин уже прошел и вряд ли кто-нибудь позаботится о том, что бы меня накормить, а спать рано, да и не хотелось, так что нужно было себя чем-то занять. Восполнить пробелы в памяти я не была пока еще морально готова. А вот подумать и разложить по полочкам новые сведения не помешало бы. И как бы я ни была зла на Совет, а Тшу тут не причем и становиться вдовой я совершенно не хотела, тем более в скором будущем.
Итак, что я знала? А знала я хоть и не все, но и не мало — есть от чего оттолкнуться.
Первое. Совет желает создать супер-приорийца, так что гибель детей им не выгодна, но! Нельзя упускать возможность наличия идейного борца за чистоту крови. Кстати, нужно узнать имена тех, кто тринадцать лет назад голосовал против этой идеи. А если этому кому-то просто хочется ослабить влияние семьи ноф Сарос? Тогда проще переманить семьи, которые отдают голоса Юстасу, а не убирать из игры наследника. Да и Фантом подчиняется только Тшэтсуо, хотя я уверена, что бы ни говорил мне муж, на экстренный случай, все же имеется какая-то лазейка в этом вопросе. Ее по определению не может не быть. Мало ли что с Тшу может случиться, не дай Боги! Интуиция подсказывала, что я права лишь отчасти. Интересно бы еще узнать от какой части?
Внутренние часы подсказывали, что дело движется ближе к ночи. Встала с койки и охнула, видимо от долгого пребывания на твердой поверхности в одной позе тело занемело, к тому же действие медикаментов, похоже, уже заканчивалось. Кое-как размяв затекшие мышцы, предварительно посмотрев по сторонам, доковыляла до сануголка и справила нужду, умылась в раковине и попила, сложив ладони лодочкой. Хотя усталость напоминала о себе с каждой секундой все сильнее, но ложиться на этот пыточный стол не хотелось совсем. Так я и стояла, глядя на койку, как на врага народа номер один, пока шум в коридоре не отвлек меня от этого занимательной действа.
Со стороны каморки дежурного шли двое. И кто бы вы думали это был? Правильно думаете — мой сегодняшний спарринг-партнер. Пожалуйста, только не в камеру напротив, пожалуйста! Но мои молитвы не были услышаны, и его поместили почти напротив меня, а если точнее то немного правее. Ну, хоть мой сануголок с его точки обзора не виден и то хорошо.
— Не думал, что увижу тебя здесь, — раздался голос мужчины, когда стихли шаги дежурного.
Я пожала плечами.
— Устав один на всех. Ты тут на сколько?
— Пять суток, — недовольно ответил приориеец.
— А почему пять? — опередила его, что бы не услышать встречный и вполне закономерный вопрос о моем сроке.
— Пять еще мало. Обычно не меньше недели тут сидишь, — усмехнулся он и, шипя ругательства сквозь зубы, стал ложиться на койку.
Я попробовала улечься тоже. Кое-как найдя позу, в которой не болели хотя бы некоторые синяки, поинтересовалась у мужчины о его самочувствии. — А ты молодец, я даже представить себе не мог, что меня отделает немощь бледная. Нормально все, челюсть срастили, а остальное регенерация до утра исправит, — я с недоверием посмотрела на почти не опухшее лицо, синяки на котором в некоторых местах уже начали цвести.
Эх, мне бы так! Мои-то украшения еще дня четыре точно будут на теле. Конечно, как только я выйду из карцера, я сразу же все намажу реггелем и они пройдут меньше, чем за сутки, но вот в карцере такая блажь мне не светит. Вздохнула.
— А тебя на сколько упекли? — раздался вопрос.
— Трое суток, — пришлось мне ответить, а куда деваться, если вопрос напрямую задан? А когда не дождалась никаких комментариев, продолжила. — Эляна, — решила познакомиться, все-таки последующие трое суток этот мужчина будет мне самым близким гуманоидом на всем крейсере.
Я лежала на боку и мне было плохо, но видно, как он приподнялся и посмотрел на меня. Кстати, обставлены камеры были так, что его сануголок для моего внимания был не доступен тоже. А вот койки просматривались прекрасно. Мдя, но лучше пусть на меня мой сосед смотрит спящую, чем справляющую природные потребности.
— Шасс, — все-таки ответил мне приориеец, на что я приподняла бровь. Ладно, я — человек, мне можно, но он-то? — Заслужила, — в ответ на мою гримасу хохотнул он.
На этом разговор вроде закончился, со стороны моего новоприобретенного друга не раздавалось никаких звуков, и я решила, что он заснул. Я тоже начала дремать, но полноценно вырубиться не получалось, так как было не удобно, да боль становилась все навязчивее.
— Ты сама-то как? — неожиданно раздался голос приорийца.
— Бывало и лучше, — буркнула в ответ.
— Сильно я тебя? — в голосе явно чувствовалось сожаление.
— Выживу, — опять же буркнула.
— Ты прости меня, но проверку пройти ты была обязана, даже не смотря на то, что ты всего лишь человечка, да еще и такая мелкая, — вроде бы и извинялся, но я прекрасно чувствовала удовлетворение в его голосе.
Это он сейчас о чем говорит вообще? От удивления я даже приподнялась немного. Ещё одна традиция, что б её?
— Капитан тебе не объяснил, что ли? — видимо моя реакция, сильно его удивила, потому что он продолжил. — Странно. Рассказать?
— Да, буду благодарна, — не раздумывая, ответила я и уселась на койке.
— Ну, тогда слушай, — хохотнул он, весельчак, млин! — По идее, тебе кто-то должен был кинуть вызов, но ты сделала это сама, а я ответил. Ты знаешь, — ответа, судя по задумчивому тону, ему не требовалась, — когда ты спросила о спарринге, я сильно удивился, как-никак — я один из самых сильных бойцов здесь. Тех, кто сильнее меня по пальцам одной руки можно посчитать, а вот гляди ж ты — уделала! Кто ты такая, Эляна мон Страт? Как тебе удалось?
Вот ведь, их специально, что ли обучают выражаться так, что бы их собеседник ничего не понял?
— А почему меня должны были вызвать и кто? — не отвертишься, пока не разложить мне всё по полочкам.
— Ну как же! Ты должна соответствовать своей паре. Должна быть равной.
— Но не все же женщины умеют драться? К тому же, сила женщины не в мышцах и умении махать руками и ногами, — не понимала я его, вот и спорила.
— Приорийские женщины все могут постоять за себя на уровне с мужчинами! К тому же, в чем сила мужчины, если он выбирает заведомо слабую женщину? Если только боится с ней не справиться? Или наоборот, сильнее себя — самоутвердиться за счет женщины? Пара должна быть равна, — а пафоса-то, сколько в его словах.
— Но я же — человек!
Шасс задумался.
— Ну да, — через некоторое время выдал он. — Как-то я об этом не подумал. Но ты молодец, теперь никто не сможет сказать, что ты слабая, — я уж расслабилась, в надежде, что предыдущие свои вопросы забыл, а нет, через минуту он их повторил.
И что мне ему ответить?
— Я — псионик, обо всех возможностях организма, даже ученые не знают, — надеюсь, этого ему хватит.
— Не заливай, ты — интуит, об этом каждая морда на корабле знает. Да и Мадлен давно оскомину всем набила, а драться, как ты не умела. Да она вообще никак не умела.
Вот вцепился-то?!
— Отстань, не скажу, не знаю. Бывает со мной такое. В период ПМС — женщина и не на такое способна, — решила отшутиться. Ну не могу я выдать свою постыдную тайну! — Ладно, ты как хочешь, а я спать, — может, хоть так отвяжется?
