Воробышек. История "дорогой мамочки"

— Я не поняла, вместо наказания, нарушительницу приличий выдадут замуж? Так у команданте все дочери разбегутся.

Дон Энрике насмешливо улыбается, а барон Зигмунд рявкнул:

— С этого момента, я, Зигмунд фон Фальке, лишаю свою внучку Диуру одной буквы из её имени. Отныне она Дура фон Фальке.

Папенька заморозил всех взглядом, и приказал готовиться к свадьбе, а не заниматься ерундой. Атте поручено сначала восстановить плац.

* * *

— Дура, дура, дура ты, дура ты проклятая, у меня четыре дуры, а ты дура пятая!

Новые родственницы развлекаются. Четырёх-пятилетние девчонки весело скачут на одной ножке, высовывая длиннющие языки. Явились навестить сестричку. Казалось бы, при чём тут племянница Атты? Джамиля прячет за платком довольную улыбку. Воистину, прав Мохри, гарем, — это гадючник.

Свадьбу сыграли, дочь команданте теперь живёт в казарме. Рядом со мной. Мохри приставил к супруге Атты шесть дуэний. Мегеры следят, чтобы не было нарушения приличий. Атта их побаивается. С женой встречается только в моём присутствии. Держатся за руки. Большего я им не дозволяю, — рано. Вителлий Север грозился засунуть наследника в дальний гарнизон, без увольнений. Пришлось вмешаться, напомнив, что сам консул некогда исхитрялся покидать действующую армию, чтобы вкусить радостей семейной жизни. Поэтому-то командор Алонсо меня и взял заложницей.

Благодаря господину Ю, освещавшему свадебные мероприятия в Вестнике Бездны, возникла новая свадебная мода. Невесты, и их подруги, закутаны до бровей в тончайшие платки. Наглухо закрытые платья-кафтаны с воротом подпирающим подбородок, рукава открывают только кончики пальцев, атласные шаровары до щиколоток, плотные белые носочки, туфельки с загнутыми мысами, и с бубенчиками в каблучках. И драгоценности-драгоценности-драгоценности... с макушки до пяток.

После заключения брака, Джамилю, по традиции, семь раз выводили к мужу в разных нарядах. И в разных украшениях. Команданте не беден и не скуп. Калым за невесту, — знак уважения к дому, а не способ поправить дела.

Первую брачную ночь юная супруга Атты провела с секирой, заменяющей супруга. Мохри отправился с женихом в оружейную Этана, и замок, как когда-то Делон, сбросил со стены древнее оружие.

— Мама, надо что-то делать. Скажи папеньке, пусть снимет с Диуры наказание.

Посмотрела на Мейнхильд. Невестка возмущена не тем, что Зигги наказал Диуру. Отнюдь. Возмущение вызвано тем, что наказана ЕЁ дочь. Треснула хвостом по дурной голове.

— Диура должна извлечь урок из наказания. Если она вместо этого продолжит себя жалеть, то барон Зигмунд продолжит воспитывать внучку. — Выдержав паузу, дополнила. — Твоя дочь пока ещё ФОН Фальке. Подумай об этом, Мейнхильд.

— Мать Людвига и Эммы...

— Именно. Займись воспитанием девчонки. Она привыкла, что Атта исполняет все её прихоти. Это счастье, что у неё язык опережает мозги. Я уже подала Кассию Агриппе проект закона о раздельном воспитании драконов и драконесс.

Невестка задумчиво кивнула. Ответственность за клан перевешивает дурной характер, унаследованный от Лили. Надеюсь, папеньке не придётся принимать меры. Барон к женщинам снисходителен, а Кассий Агриппа, — наоборот.

* * *

— Шуршит, как новобранец. — барон Зигмунд одобрительно переглянулся с Вителлием Севером старшим.

Джамиля ни секунды не проводит в праздности. Всё время чем-нибудь, да занята. Сказывается воспитание в гареме. Если она не обучается на материнский сертификат, значит, либо занимается розами, приводя в умиление Лале, либо вышивает, либо готовит сладости, косметику, духи, или лекарства, либо усердствует в постижении приёмов боя без оружия и с оружием. И успевает наблюдать за рабынями, как они справляются с чёрной работой. Приходится ежевечерне приглашать юную невестку на чай. Чтобы отвлеклась от забот. Взвалить на себя обязанности всего гарема, конечно, можно. Но сколько девочка продержится, прежде чем почувствует себя несчастной?

* * *

Сглазила!

* * *

— Ты говоришь мне о любви, а сам отказываешься жениться на моей сестре! — Невестка, полыхающая чёрными глазищами на Атту, похожа на команданте, как никогда.

— Но, Джамиля! Я люблю ТЕБЯ. Как я могу взять в жёны твою сестру?

— Ты хочешь, чтобы Зейнаб умерла?!

— Нет, Джамиля, что ты такое говоришь!

Невестка спряталась под платком, и льёт слёзы горькой обиды. Попыталась прояснить ситуацию:

— Если Атта женится на Зейнаб, и она родит ему сына, — твоя сестра станет главной женой. Ты это понимаешь, Джамиля?

— Ну и что? Зейнаб будет главной, а я, — любимой! Если, конечно, мой муж меня любит, как он говорит. Прекраснейшая сама сказала, что это может сохранить жизнь Зейнаб.

Тут девчонка меня уела. Пока я собиралась с мыслями, Атта робко спросил:

— А кто-то ещё не может жениться? Почему именно я?

Джамиля вскочила, и убежала в свои комнаты. Плакать. Треснула бестолкового нахалёнка хвостом по голове, и вызвала Мохри, — пусть вправит ему мозги.

Сестра Джамили умудрилась разрядить на себя ловушку, оставшуюся со времён древних магических войн. В горах прошёл оползень, и вскрылось много всякой гадости. Но мы об этом узнали слишком поздно. Зейнаб выгуливала братика. Малыш и нашёл "игрушку", — крылатый жезл драконьей кости, инкрустированный чёрными, синими и красными рунами. Зейнаб успела втиснуться между драконёнком и активировавшимся от его взгляда (!) артефактом. Если бы они были в человеческом облике, девочку разорвало бы в клочья. А в драконьем... повторилась ситуация с Аквилой. Гильдейские целительницы старались вшестером, но крылья Зейнаб так и не смогли регенерировать. Слишком сильные повреждения получила юная драконесса. Вызывать Дани команданте запретил. По их традициям, врач-мужчина не может приблизиться к женщине. Если не является её мужем, конечно.

Заглянула с Джамилёй в дом матери Зейнаб.

Девочка лежит, отвернувшись к стене. Драконий облик она не принимает. Угасает в человеческой ипостаси.

Приказала женщинам нагрузить девчонку работой. Незачем зацикливаться на несчастье. И отправилась ругаться с команданте.

Дон Энрике запретил разговаривать на тему Дани. Кто-то из лордов-протекторов попытался вразумить упрямого команданте:

— Дракон, утративший небо, не живёт.

Сакраментальная фраза вызвала у меня закономерный протест.

— Дракон пусть не живёт, а драконесса может выжить. Если сместит приоритеты.

На меня посмотрели с сожалеющей о моём неразумии улыбкой. Разозлилась просто до невозможности.

— Зейнаб нужно выйти замуж и родить ребёнка. За время беременности организм женщины полностью обновляется, — она и сама может восстановиться милостью Матери-Бездны.

— Осталось только найти жениха.

— Жених Зейнаб прислал соболезнования и виру. Магические ловушки могут повредить потомству, и он не может рисковать.

За меланхоличным тоном команданте маскирует ярость. Он оскорблён.

— Такие случаи бывали, дон Энрике. — негромко сказал лорд Мара, возглавляющий "отряд очистки", устроивший штаб в резиденции команданте. — В древности какой только дряни не напридумывали. Впрочем, жениха твоей прекрасной дочери это не оправдывает.

— Решил сэкономить на похоронах. — Лорд Руфус в отвратительном настроении. Обычно, он не столь груб.

Вот после того, как я передала Джамиле содержание этой беседы, невестка и уцепилась за возможность спасти сестру. Воспитанная в гареме девочка в многоженстве никаких проблем не видит. Только помощь. Тем более, второй женой будет родная сестра Джамили.

* * *

— Прими от меня дар, благородный Энрике. В благодарность за то, что ты доверяешь мне вторую дочь.

Калым Атта внёс стандартный. С выкупом за Джамилю не сравнить. Но тонко чувствующий детёныш потратил неделю, чтобы добыть подарок тестю. Зейнаб не будет считать себя ущербной. Команданте получил редчайшего серебристого форокса, в парадной упряжи. А ещё Атта подарил дважды тестю саблю из стали джаухар, кинжал, плеть и фибулу для плаща. Все предметы отделаны такими же камнями, как в ожерелье, некогда подаренном мной Эльзе. Малыш прошёл дорогой стражей и добыл драгоценности, уже забытые в Бездне. Дары готовили в каганатах Альмейна. Кочевники для кочевника. Команданте милостиво улыбается зятю. Угодил с подарками.

За неделю свадебных хлопот Зейнаб пришла в себя. Но мы не обольщаемся, — девочка не смотрит в небо. Консул дал Атте отпуск, пока жена не забеременеет. Дети стараются. С Джамилёй Атта по-прежнему встречается только в моём присутствии. Держит любимую жену за руку. Зейнаб смущённо улыбается, завернувшись в платок. Собираю их на чаепитие. Надо бы выяснить, какие традиции в гаремах. Чтобы Атта не обидел ни одну из жён, нарушив регламент.

* * *

— Наконец-то! Свершилось.

— Наша невестка берёт пример с тебя, моя леди. — Мохри шепчет, целуя меня за ушком.

Ну да... скоро и у Этанов появится драконёнок. Или драконочка? Пока не знаю. Лопаю тоннами мёд. Невестка же, предпочитает рыбу. Хорошо, хоть, не вяленую с мёдом, как Мейнхильд.

* * *

— Зейнаб умирала, а что с Алмой?

Обе невестки смотрят на меня преданным взглядом. Атта ещё не отошёл от шока. Нахалёнок трепещет, опасаясь взволновать глубоко беременную Зейнаб, но... Но! Эти курицы решили, что где две дочери команданте, там и третьей место найдётся.

— С Алмой всё в порядке. Она здорова, материнский сертификат получила. Но её мать, тётя Айсылу, лишена статуса супруги, и когда маленькой Валии исполнится полгода, будет отправлена к рабыням.

— Я не могу влезать в семейные разборки, Джамиля. Что натворила эта Айсылу, что супруг лишил её статуса жены?

Невестки опустили головы. Атта тревожно смотрит на меня. А надо было сразу упереться, и делегировать полномочия мужа Зейнаб кому-нибудь из братьев, или племянников. Теперь на него уже две жены давят, причём Зейнаб нельзя волноваться. Она и так почти всё время в бассейне сидит. Ещё два месяца, и рожать. Джамиля шепчет:

— У тёти Айсылу нет детей. Валия третья дочь.

Включила контроль дыхания. Чтобы не зарычать. А то Зейнаб прямо в гостиной родит. И так уже моргает старательно, опасаясь плакать в моём присутствии. Курица бронированная, а не дракониха!

Дочери для драконов — благословение Матери. Но только не для команданте, и не для папеньки. Но Повелитель, хотя бы, понимает их важность для восстановления поголовья драконов. А команданте по-прежнему не считает дочерей детьми. Три дочери подряд, и жена отправлена к рабыням, как бездетная. Наверное, эта Айсылу очень красива, если команданте держал её при себе до третьих родов. Но, рабыней?!

— Разве драконесса может быть рабыней?

— Тётя Айсылу ещё не обрела драконью ипостась.

— И чем ей может помочь брак Атты с Алмой?

— Тётя Айсылу может перебраться к замужней дочери. Отец милостив, и не будет возражать.

Атта начал икать. Тесть у него один, а вот тёщ планируется три. И если матери Джамили и Зейнаб сидят при команданте в гареме, то третья тёща "может перебраться". Хммм... эта самая Айсылу наверняка знает гаремные порядки, и сможет присматривать за жёнами Атты.

— Сколько лет Алме?

— Семнадцать недавно исполнилось.

— И благородный Энрике ещё не выдал её замуж?

— После случая с Зейнаб отец аннулировал все предварительные договорённости о браках дочерей.

— Логично. — Пожала плечами, думая, что экс-женихи юных драконесс "отблагодарят" отказавшегося от брака с Зейнаб лорда намного лучше, чем сделал бы это команданте.

Сватом отправила Мохри. Вителлий Север отказался, заявив, что это смешно. Присутствующий при разговоре барон Зигмунд расхохотался, предложив Атте самостоятельно явиться к команданте с просьбой "мне как обычно". Грохнула об пол хрустальную вазу и ушла. Что с военными говорить? Пусть актуальный консорт отдувается. Мохри политик, у него судьба лавировать между неприятностями. А Вителлию Северу я ещё припомню это веселье.

Команданте подарены целительские шахматы из драгоценных пород дерева. Есть в Бездне деревья, прикосновение к которым восстанавливает силы и повышает настроение. Добраться в ту местность может только страж. Вальтер подсказал дядюшке дорогу. А с Матерью-Бездной Атта договаривался сам. Шахматные фигурки делаются из живой древесины. Так что пришлось нахалёнку ремесло лесоруба осваивать. И лесника заодно. По три дерева вырастил на замену светлого и тёмного.

Тёмная древесина способствует концентрации внимания, успокаивает и снимает усталость. А светлая, — исцеляет и повышает настроение. Посоветовала сыну, в дополнение к шахматам, сделать для тестя чётки из светлых и тёмных бусин.

У старика-краснодеревщика тряслись руки, когда он гладил доставленные ему "дрова". Благодарил нахалёнка, отказавшись от платы за работу.

— Я думал, так и умру, не коснувшись их... Это легенда, молодой господин. Ваш выбор большая честь для меня.

Атта, конечно, заплатил и за шахматы, и за чётки. Это же подарок трижды тестю!

Юная Алма прекрасна. Вполне соответствует своему имени. Это вторая невестка-дракониха с плодово-ягодным именем. Аванен (малина) жена Дарри и Зигибранда, и вот теперь Алма (яблоко).

Пока третья тёща Атты кормит малышку Валию, приходится следить, чтобы сын оказывал одинаковое внимание всем жёнам. И, как результат, и Джамиля, и Алма беременны. Подумываю, не отправить ли сына к команданте. На экспресс-курсы правильного обращения с жёнами. Если эти курицы начнут втроём вертеть мужем, я не знаю, что будет. Атта всё-таки Вителлий Север. Долговременного террора со стороны жён не выдержит, — озвереет. И появится у нас Лютый-второй.

* * *

— Какая такая Эсмеральда?! Не путай меня, Алонсо. После Годви имя должно начинаться на "д".

Спорим с консортами об имени новорождённой дочери лорда Этана. Вителлию Северу ничего кроме Этания минор в голову не пришло, — что взять с военного? Барон Алек переложил решение на меня (как обычно!). Алонсо упрямо требует "говорящего" имени. Не думает о возможности того, что все потомки лорда-протектора будут одного цвета. И что тогда? Мохри молчит, любуясь перламутрово-изумрудной драконочкой. Кроха таращит на отца зелёно-карие искрящиеся глазищи и пускает клубы дыма вместо младенческих пузырей. Зачатки ауры стража ощупывают пространство вокруг юной леди Этан, обдавая присутствующих холодом.

Насколько проще было Зейнаб! Новорождённую драконочку назвали Алсу, и все довольны. Кроме команданте. Ну в этом я и не сомневалась. Зейнаб трепеща, извинялась перед отцом, свёкром и мужем. Загнала дурищу заниматься дочерью, запретив общение со старшими родственниками. Кормящей матери нельзя волноваться. Когда уже эта Айсылу переедет, командовать гаремом Атты...

Кстати о волнениях. Затопала на мужей ногами. Доведут ведь до греха! Малышка, уловив моё настроение, зашипела и зафыркала, прижимая ушки и топорща гребень. Тоненькие коготочки выпускаются и втягиваются, хвост нервно извивается. Мгновение, и драконочка, окутавшись радугой, приняла боевой облик семейства Этан. Вителлий Север сделал оловянные глаза, вытянулся во фрунт, щёлкнул каблуками и отправился строевым шагом крепить оборону протектората. Шеду проворчал что-то осуждающее на армейском языке и полетел догонять своего хозяина. Барон Алек шипяще рассмеялся, разбудив тени, дремлющие в углах зала, и скрылся в черноте своего плаща. Дорогу стражей барон уже давно не вызывает, — уходит прямо с места. Алонсо улыбается. Черти в синих глазах жонглируют яблоками, обгрызая их в полёте, и отшвыривая огрызки щелчком длиннющих хвостов. Помотала головой, отбрасывая наваждение. Хочу серенаду!