С платьем одевались пояс, ожерелье, браслеты, сережки и кольца, все украшенные ограненным белыми опалами.
Кудри Бонни были тщательно заколоты и убранны с лица в "беспорядочную массу", оставляя ее прозрачную кожу сиять мягким розовым светом под солнцем и бесплотно-бледной в помещении.
И снова, платье Елены было самым простым и самым поразительным.
Ее платье было алым, того же цвета и под кроваво-красным солнцем, и в свете внутренней газовой лампы.
Оно было с довольно глубоким вырезом, позволяя ее кремовой коже сиять золотом в солнечном свете.
Платье облегало фигуру, с боку был разрез, чтобы ходить и танцевать.
Во второй половине дня вечеринки Леди Ульма начесала волосы Елены щеткой в запутанное облако, которое переливалось золотисто-каштановым на улице, и золотым в закрытом помещении.
Ее украшения тянулись от алмазных вставок у основния выреза, до брилиантов на ее пальцах — на запястьях, предплечьях, и алмазное колье, продходящее под подвеску Стефана.
в солнечном свете они будут пылать красным, как рубины, но при вспышках фейерверка будут переливаться другими удивительными красками.
Зрители, пообещала Леди Ульма, ослепнут от их сияния.
"Но я не могу их надеть", протестовала Елена.
"Возможно вы не увидите нас снова, до того,как мы освободим Стефана и сбежим".
"То же я могу сказать и о нас", тихо сказала Мередит, глядя на тайные цвета опалов: серебристо-синий и алый, надетые на девочках.
"На всех нас надеты самые лучшие драгоценности, которые мы когда-либо носили, но вы можете потерять все это!".
"Это все для вас", Люсьен был еле слышен.
"Все больше причин, чтобы каждая из вас имела украшения, которые вы сможете отдать за перевозку, безопасность, продукты, да, что угодно.
Это разработано специально: застежку из камня можно использовать в качестве оплаты, а драгоценные камни могут заинтересовать какого-нибудь коллекционера ."
"В дополнение ко всему, все они высокого качества", добавила леди Ульма.
"Это самые безупречные комплекты, которые мы могли изготовить за такой короткий срок."
В это время все три девушки не выдержали и бросились, леди Ульме на огромную кровать, Люсьен стоял рядом и плакал.
"Вы знаете, что вы будто ангелы?" всхлипывала Елена.
"Просто сказочные крестные или ангелы! Я не знаю, как смогу попрощаться с вами!"
"Словно ангел", повторила леди Ульма, вытирая слезы с щеки Елены.
Потом она схватила Елену и сказала:
"Смотри!", показывая на себя лежащую в удобной постели и на молодых и романтичных женщин, готовых исполнить все ее желания.
Потом она кивнула на окно, из которого было видно небольшую речку с мельницей, несколько деревьев со сверкающими на них созревшими фруктами, затем, махнув рукой указала на огороды, сады, поля и леса в имении.
Тогда она взяла руку Елены и положила ее на свой округлившийся живот.
"Ты видишь?", спросила она почти шепотом.
"Ты видишь все это, и ты помнишь, какой ты меня нашла? И кто из нас ангел?"
При словах:"Какой ты меня нашла" руки Елены взлетели к лицу, как будто она была не в силах вынести то, что память подсказала ей в этот момент.
Потом она снова стала обнимать и целовать леди Ульму и начался новый раунд уничтожения макияжа.
"Хозяин Деймон был настолько мил, что даже выкупил Люсьена", продолжила леди Ульма, " и ты не представляешь себе, но", тут она посмотела на тихого бородатого ювелира глазами, полными слез: " Я чувствую к нему, то же, что и ты с Стефану"
Она покраснела и закрыла лицо руками.
"Он освободит Люсьена сегодня", сказала Елена опустившись на колени и уткнувшись головой в подушку леди Ульмы.
" И подарит вам имение.
Он был у юриста и все неделю он должны договаривался о документах со стражами.
Но теперь они готовы и даже если отвратительный генерал вернется, он не причинит вам вреда.
Вы всегда будете иметь дом"
Море слез.
Море поцелуев.
Сейдж, который невинно насвистывая шел по коридору с прогулки со своей собакой, заглянул в комнату.
"Мы и по тебе будем скучать", плакала Елена.
"О, благодарю вас!"
В тот же день, Дэймон исполнил все обещания Елены,кроме предоставления больших бонусов каждому члену персонала.
В воздухе парили металлические конфетти, лепестки, музыка, и крики прощания как к Дэймону, Елене, Бонни, и Мередит, которые уезжали к Блоддеуведд — и скорей всего — навсегда.
"Как ты думаешь, почему Дамон не освободил нас? "— Спросила Бонни у Мередит по пути к дому Бладьюведд.
"Я могу понять, что мы должны были быть рабами, чтобы попасть в этот мир.
Но ведь мы уже здесь, так почему не сделать нас достойными девушками?"
" Бонни, мы и так "достойные девушки"", — напомнила ей Мередит.
И я думаю, что дело в том, что мы никогда по-настоящему и не были рабами".
"Ну, ты же знаешь, Мередит, я имела в виду, почему он не освободит нас, чтобы все знали, что мы достойные девушки".
"Потому что нельзя освободить того, кто уже свободен".
"Он мог бы устроить какую-нибудь церемонию", — настаивала Бонни.
"Или тут так сложно освободить раба? "
"Не знаю", — ответила Мередит, сдаваясь наконец под градом непрестанных вопросов.
"Но скажу тебе, что я думаю, что он этого не делает
Я думаю, он не освободил нас, потому что так он несет за нас ответственность.
Не в том смысле, что раба нельзя наказать, мы видели, что произошло с Еленой",
Мередит замолчала на секунду, и обе содрогнулись при воспоминании.
"Но в конечном счете именно хозяин раба может лишиться из-за него своей жизни.
Помнишь, они хотели убить Деймона за то, что сделала Елена?".
"И он делает это для нас? Чтобы защитить нас?
"Я не знаю.
Я ... Вероятно, это так ", сказала Мередит медленно.
"Значит, мы, кажется, раньше ошибались на его счет?" — Бонни великодушно употребила "мы" вместо "ты".
Мередит из всех друзей Елены менее всего поддавалась очарованию Деймона.
"Я ... Вероятно, это так", сказала Мередит снова.
"Но, кажется, все забывают, что недавно Деймон помог близнецам китсунам упрятать сюда Стефана. А Стефан, определенно, не сделал ничего такого, чтобы это заслужить".
"О, ну, конечно, в этом ты права", в голосе Бонни звучало облегчение, что она не слишком ошибалась, и в то же время странная задумчивость.
"Все, что Стефану было нужно от Деймона — это мир и покой", — продолжала Мередит уже увереннее, словно почувствовала под ногами твердую почву.
"И Елена", — машинально добавила Бонни.
"Да, да, и Елена.
Но все, что было нужно Елене — это Стефан. Я имею в виду, все что нужно..." — Мередит осеклась.
настоящем времени эта фраза уже не звучала правильно.
Она попыталась еще раз:
"Все, что теперь нужно Елене... "
Бонни только молча смотрела на подругу.
"Короче, что бы ей ни было нужно", — заключила Мередит несколько неуверенно, — "она хочет, чтобы Стефан был частью этого.
И она не хочет, чтобы кто-нибудь из нас оставался в этом...этой чертовой дыре".
В других носилках, рядом с ними, было очень тихо.
Бонни и Мередит уже так привыкли путешествовать в закрытом паланкине, что не осознавали, что за ними, не отставая, движутся носильщики с таким же экипажем на плечах, и голоса девушек были отчетливо слышны в жарком послеполуденном воздухе.
Во вторых носилках оба, Деймон и Елена, внимательно вглядывались в развевающиеся шелковые занавеси.
Елена, чувствуя почти безумную потребность хоть что-нибудь сделать, поспешно размотала шнур, и занавески упали на место.
Это была ошибка.
Елена с Деймоном оказались заключенными в сюрреалистическом, наполненном красным свечением пространстве, где имели значение только эти недавно сказанные слова.
Елена почувствовала, как у нее учащается дыхание.
Ее аура вырывалась из-под контроля.
Все вокруг расплывалось.
"Они не верят, что единственное, что мне нужно — это Стефан".
"Держись", — сказал Деймон
"Это последняя ночь.
к завтрашнему дню... "
Елена подняла руку, чтобы он замолчал.
"К завтрашнему дню мы найдем ключ, освободим Стефана и все уберемся отсюда", все равно продолжил Деймон.
Не сглазить бы, подумала Елена.
И взмолилась, чтобы все обошлось.
Так они и ехали в тишине ко дворцу Бладьюведд.
Поразительно долго Елена не замечала, что Деймона бьет дрожь.
И только его быстрый прерывистый вздох заставил ее встрепенуться.
"Деймон! Господи, святые небеса!" — Елена не могла найти, нет, не слова — нужные слова.
"Дамон, посмотри на меня! Почему? "
Почему? — ответил Дамон единственным способом, при котором был уверен, что его голос не будет дрожать, не надтреснет и не сломается.
Потому что, думала ли ты, что происходит со Стефаном, в это самое время, когда ты в шикарном платье идешь на вечеринку? С тобой все носятся, ободряют и поддерживают, ты будешь пить лучшее вино и танцевать, в то время, как он... как он... — эта мысль так и осталась незавершенной.
Именно это мне надо было услышать, перед тем, как показаться на людях, — подумала Елена. Их уже несли по длинной подъездной дороге к дому Бладдьювед.
Она попыталась собраться с силами перед тем, как занавеси откроются и они окажутся там, где сегодня им предстояло найти второй ключ.
31
— Я не думаю об этом, — ответила Елена тем же способом, что и Дамон, и по той же причине.
Потому что, если я буду об этом думать — я сойду с ума
а если я сойду с ума — какой прок от меня будет Стефану. Я не смогу помочь ему.
Поэтому я заперла эти мысли за железными стенами и удержу их там любой ценой.
— И у тебя получается? — спросил Деймон слегка неверным голосом.
"Я могу, потому что должна.
Помнишь, вначале, когда мы спорили по поводу связанных рук? У Бонни и Мередит были сомненья
но они знали, что я позволю надеть на себя наручники и буду за тобой ползти, если потребуется.
Елена обернулась к Дамону в багровой темноте и добавила, — Ведь и ты раз за разом жертвовал собой
она обвила его руками, дотронулась до зажившей спины, чтобы было совершенно ясно, что она имеет в виду.
— Это было ради тебя, — резко сказал Дамон.
— На самом деле нет, — ответила Елена.
Подумай об этом. Если бы ты не согласился на Наказание, мы могли бы сбежать из города, но тогда уже не смогли бы помочь Стефану.
Если разобраться, то все, что ты делал — ты делал ради Стефана.
Если разобраться, то в первую очередь именно из-за меня Стефана посадили сюда, — устало сказал Дамон.
Оказывается, даже сейчас мы не называем вещи своими именами.
— Сколько можно, Дамон, — проговорила Елена, чувствуя смертельную усталость, — ты был одержим, когда позволил Шиничи уговорить тебя на это.
Может быть, нужно, чтобы кто-нибудь снова овладел твоим разумом — слегка, — просто чтобы ты вспомнил, как это...
Каждая клетка Деймона дрогнула от этой идеи.
Но вслух он только проговорил: "Ты знаешь, что есть кое-что что каждый из нас упустил.
о всем известной истории о двух братьях которые одновременно убили друг-друга и стали вампирами,из-за того что встречались с одной и той же девушкой".
"Что?" — Сказала резко Елене, пораженная своей усталостью.
"Деймон, что ты имеешь ввиду?"
"То, что я сказал"
"Тут-то вы все кое-что упустили.
Ха
"Может быть Стефан даже не понимает.
Я эту историю вам рассказывал еще и еще раз, но никто не ловит ее смысл
Деймон отвернулся.
Елена придвинулась к нему ближе, слегка, так, что он мог почувствовать запах её духов, это было эфирное масло роз этим вечером.
"Деймон расскажи мне.
Расскажи мне пожалуйста!" Деймон поворачивался к ней, как раз в тот момент, когда носильщики остановились.
У Елены была только секунда на то чтбы вытереть лицо, и занавески распахнулись.
Мередит рассказала им все мифы о Бладдьюуэдд, который она нашла во всемирной паутины.
О том, как боги сделали ее из цветов и оживили. О том, как она убила своего мужа, и в наказание за это обречена проводить каждую ночь в облике совы, от полуночи до рассвета.
Но, видимо о чем-то мифы не рассказали.
Не было ни слова о том, что она вынуждена была жить здесь, изгнанная из Небесного Двора в вечные багровые сумерки Темного измерения.
Так что вполне логично, что все ее приемы начинались в шесть вечера.
Мысли Елены перескакивали с предмета на предмет.
Она приняла предложенный слугой бокал Черной Магии и огляделась.
Все женщины и почти все мужчины на празднике были облачены в эти хитрые наряды, цвет которых менялся на солнце.
Елена почувствовала себя одетой очень скромно — ведь буквально все вокруг было окрашено в розовые, алые или винные оттенки.
Потягивая Магию из бокала, она с удивлением обнаружила, что неосознанно ведет себя так, как принято на вечеринках — в знак приветствия целует в щечку и обнимает людей, с которыми впервые встретилась на прошлой неделе, словно они знакомы годами.
Между тем они с Дамоном потихоньку пробирались к особняку, двигаясь в людском потоке иногда по, иногда против течения.
Они преодолели пролет белой (розовой на солнце) мраморной лестницы, окруженной по бокам бордюром из великолепных голубых (фиолетовых) дельфиниумов и розовых (алых) диких роз, и Елена остановилась. По двум причинам:
Во-первых, она хотела взять новый бокал Черной Магии.
От первого ее щеки слегка раскраснелись, хотя тут все вокруг словно сияло румянцем.
Елена надеялась, что второй бокал поможет ей забыть то, о чем Дамон говорил в паланкине, обо всем, кроме ключа, — и поможет вспомнить, что волновало ее вначале, до того, как услышала разговор Бонни и Мередит.
"Я думаю, нам лучше кого-нибудь спросить", — сказала Елена Дамону, который вдруг тихо возник рядом с ней.
"Спросить о чем?"
Елена слегка склонилась к слуге, у которого только что брала бокал вина:
"Позвольте спросить, где находится главная бальная зала Леди Бладдьювед? "
Слуга выглядел слегка ошарашенным.
Потом мотнул головой вокруг:
Эта площадка, под навесом, и называется Главным Бальным Залом, — ответил он и поклонился, нагнувшись над подносом.
Елена уставилась на него.
Потом посмотрела вокруг.
Под гигантским пологом, который казался Елене почти капитальной крышей, и был весь увешан прелестными фонариками в абажурчиках, красиво подсвеченных солнцем, раскинулась ровная зеленая лужайка — на сотни ярдов вокруг.
Она была больше, чем футбольное поле.
"Не подскажете", — обратилась Бонни к женщине, которая явно была завсегдатаем вечеринок Бладдьювед и которая хорошо ориентировалась в доме, — "какой из этих залов — главный бальный?"
"О, дорогуша, это зависит от того, что вы имеете в виду", — с готовностью ответила гостья.
На улице находится Большой Бальный зал, вы наверняка его видели, когда поднимались. Огромный такой шатер? А в доме есть Белый Бальный зал.
Шторы в нем всегда задернуты и в канделябрах горят свечи.
