— Это... да... наверное, — я с сомнением посмотрела на вновь текущие из его носа сопли.
— Полагаюсь на тебя, — улыбнулась она и направилась обратно в дом.
Та-а-ак, что же мне делать с ним, а? Раньше я просто уходила от таких детей подальше, позволяя кому-нибудь другому заниматься этим. Сейчас, похоже, никто кроме меня не может или не хочет этого сделать. Может, он в самом деле какой-то знакомый Реборна? Не с неба же он свалился. Тогда, может, действительно будет проще отвести его к Реборну, и пусть тот сам с ним разбирается?
— Эй, а ну не реви.
— Ува-а-а!
Я справилась с самовольным подёргиванием брови и, поборов брезгливость, протянула ладонь:
— Идем со мной.
Малыш безропотно взялся за руку и, к моему облегчению, закусил губу, перестав громко орать. Он все еще всхлипывал и икал, но это уже проще пережить.
В комнате Тсуны обстановка не успела измениться. Реборн и Тсуна сидели за столом с учебниками и тетрадками. Разве что динамита больше не было видно. Но теперь, когда все было так чинно и вроде бы правильно, нечто резануло глаза.
Если Реборн такой крутой киллер, то почему он занимается такой ерундой, как помощь с уроками? Тем более с уроками первого года в средней школе. Это же ерунда полная!
— Вы знаете этого малыша? — спросила я, когда поняла, что пауза затянулась, а все смотрят на меня.
— Нет, — отрезал репетитор и мгновенно потерял всякий интерес.
— Это же я — Ламбо! — заорал ребенок.
— Тсуна, запомни эту формулу, — Реборн невозмутимо обратился к братцу.
— Эй! Я же сказал, не игнорируй меня, Реборн! Я тебя прибью, черт подери! — заорал малыш, отпустил мою руку и, достав неизвестно откуда нож, побежал с ним на аркобалено.
Реборн даже не поднялся на ноги, только рукой двинул, а ребенок выронил нож и отлетел, врезавшись головой в стену. Я не знала, как и реагировать. С одной стороны, Реборн охренел так с ребенком обращаться, от такой силы удара тот мог себе череп проломить, с другой — этот Ламбо явно ненормальный. Набрасываться на людей с ножами! Поэтому выражение лица у меня наверняка ушло недалеко от гримасы братца.
— Ой, больно, — только и сказал сползший на пол ребенок, подтверждая, что еще жив и даже относительно цел. — Наверное, споткнулся.
Он поворачивается лицом, и теперь видно, что от удара у него из носа течет кровь, а на лбу, скорей всего, нальется шишка.
— Я, Ламбо-сан, пять лет, итальянец, наемник семьи Бовино, просто споткнулся! Любимая еда: виноград и конфеты. И я, Ламбо-сан, просто споткнулся!
— Реши это с помощью этой формулы, — говорит Тсуне Реборн, а я понимаю, что репетитор на самом деле не настолько увлечен уроком, как хочет показать. Скорее, это просто отмазка.
— Умри, Реборн! — Ламбо снова с криком бросился на репетитора, на этот раз достав откуда-то розовую круглую штуку, из которой выдернул и бросил на пол кольцо.
Реборн едва заметным движением поймал маленькой ручкой эту штуку и бросил ее обратно так, что она попала в Ламбо, и их обоих вышвырнуло в окно. Прямо во дворе на уровне окна раздался взрыв... Кажется, это была граната, но почему-то розовая.
Стекла в окнах не повыбивало, хотя взрыв был в паре метров, значит, граната все-таки ослаблена. Ну да, какой придурок даст ребенку в руки настоящую гранату, когда он может случайно подорвать и себя, и всех вокруг? Правда? Ведь правда?
— Перейдем к следующему вопросу, — невозмутимо сказал Реборн.
— Реборн, ты зачем с ним так... — Тсуна тоже потрясен. — Ты ведь его знаешь, да?
— Не знаю. В любом случае, если это семья Бовино, то они очень маленькая мафиозная организация, -отзывается Реборн. — Я не связываюсь с теми, кто ниже меня по рангу.
Пока Тсуна потрясенно, даже с каким-то уважением рассматривал Реборна, я быстро рванула к двери, покинула комнату и сбежала по лестнице.
Теперь я обнаружила ребенка уже поднявшимся на четвереньки во дворе и снова ревущим. Гораздо более ревущим и более потрепанным. В жестких черных кудряшках застряли несколько листьев и веток. Небольшие рожки, наверное, заколки, сбились в стороны. И тем не менее с виду только царапины да ушибы.
— Терпение... Только терпение... — разобрала я его бормотания, и что-то ухнуло вниз, заставив меня замереть, не дойдя какой-то метр.
'Спокойствие. Только спокойствие' — я тоже повторяла такую мантру, когда просто физически была ни на что не способна и абсолютно беспомощна перед чем-либо. Даже собственное тело плохо поддавалось контролю.
— Успокойся! — рявкнула я. — Отвечай четко и ясно, что болит?
— Все-е-е-е, — провыл ребенок, закусив нижнюю губу.
— Медленно пошевели руками и ногами, — ребенок выпрямился, выполнил, и вроде бы на лице не отобразилось признаков резкой боли, а значит, и серьезных внутренних повреждений нет. — Посмотри мне в глаза. Голова кружится?
Все еще закусив губу, сдерживая вой, малыш поднял заплаканные ярко-зеленые глаза, покрасневшие, расплывающиеся от слез, и отрицательно помотал головой. Я молчала, думая, что теперь делать, а он продолжал стоять навытяжку передо мной, все так же смотря снизу-вверх, слегка дрожа при этом.
— Идем, — протянула снова ладонь, и он безропотно за нее взялся.
На этот раз я повела его в больницу. Надо было, наверное, взять его на руки и понести, все же простое падение со второго этажа даже для детей постарше, чем пятилетний Ламбо, бывает опасным, но ребенок затих и послушно переставлял ноги. Я боялась, что если что-то изменится или смягчусь, то он снова начнет кричать и заливаться слезами. С таким я уже не справлюсь, поэтому пока он может идти — пусть идет.
До больницы мы добрались довольно быстро. Я сказала, что это ребенок знакомой моей мамы, с которым я играла на детской площадке. Пришлось выдумывать, что Ламбо сбил велосипедист, слишком уж много у него ушибов для простого падения.
Мне удалось остаться, пока врач ощупывал и проверял наличие травм. Я немного побаивалась, что ребенок опять выкинет что-то такое: набросится на врача с ножом или бросит гранату в рентгеновский аппарат. Наконец, вывод врача был озвучен: никаких жизненно опасных повреждений, все царапины и синяки обработаны, ребенок снова одет, а на листке с данными написана придуманная небылица.
У меня было время подумать и вспомнить все произошедшее. Если малыш действительно из мафиозной семьи, искать его родителей в Намимори бессмысленно, как и пытаться оставить правдивые данные. Только оставила свою фамилию в строке оплаты. Придется заплатить за прием врача, но свалим это на Реборна. Потом я просто снова протянула руку Ламбо и незаметно вывела его из больницы, пока никто не задал еще неудобных вопросов.
Когда мы вышли на улицу, снова живо встал мучавший вопрос, который я задала вслух.
— Что с тобой делать?
Ребенок шмыгнул носом и не ответил, смотря на меня снизу-вверх. Его уже умыли, медсестра угостила конфетой, и он успел успокоиться, но, видимо, я воспринималась, как строгая взрослая, рядом с которой надо вести себя примерно.
— Не надо к боссу, — громко сказал он. — Ламбо-сан выполнит свое задание! — нахмурился, надулся весь.
Хотя, может, и не просто "строгая взрослая", а почему-то принятая за члена своей семьи. Ну да, мало ли сколько там людей, вряд ли он всех знает в лицо, да и малышам взрослые кажутся другими существами. Только все равно не очень ясно, почему он принял меня за 'своего'. Разве что я была на кого-то похожа или вела себя так, к какому обращению он привык. Ребенок из мафиозной семьи, если верить словам Реборна, так что вряд ли с ним там мягко обращались. Он явно не один из детей, которых оберегают, а тот, кому дают в руки оружие. Впрочем, тут и так слишком много странного, взять хотя бы японскую речь у итальянского ребенка.
Ламбо как-то еще больше притих, а я попыталась сделать выражение лица попроще.
Так, как там Нана делала... Присесть на корточки, чтобы быть вровень с ним. Можно руку на голову ему положить и пригладить жесткие кудряшки. Воспитатели в саду еще голосом таким приторно-сладким говорят, но это, может быть, и не понадобится. Тем более не собираюсь корявить слова. Это ничуть не мило.
— Не бойся, к боссу я тебя не отведу. Но расскажи мне, пожалуйста, что ты там делал?
— Босс сказал Ламбо победить первоклассного наемника Реборна, — снова шмыгнул носом малыш. — Ламбо еще раз попробует! — неожиданно закричал он и рванул с места.
Среагировала я мгновенно и схватила его за плечо. Я еще не знала, чего я хочу добиться, но, определенно, отпускать этого ребенка просто так не хотела. Вырваться у него не хватило сил, и я поспешила заговорить, пока он не достал какое-то оружие.
— Постой! Не спеши, если расскажешь все мне, возможно, я помогу тебе, — я благоразумно не стала уточнять, в чем будет состоять помощь.
— Хорошо! — ребенок мгновенно расцвел в широкой улыбке.
Требовалось еще как-то наладить контакт, потому я повела его к ближайшему магазину, где купила мороженое. В ожидании, пока ребенок его съест, пошли искать, где можно присесть. Можно было бы пойти в парк, но там наверняка полно людей, поэтому я направилась сразу к берегу реки, тем более что до него было ближе.
Как я и думала, на берегу было не слишком многолюдно и удалось найти место достаточно отдаленное, чтобы никто не подслушал разговор. Сели прямо на траву, хотя я мысленно попрощалась с шортами, которые потом не отстираются.
Малыш еще лизал холодное лакомство с довольным выражением лица. Семья Бовино, значит... Наверное, Ламбо что-то не так понял. Какой идиот отправит ребенка убивать опытного, а может, и вовсе — лучшего киллера, который только выглядит, как ребенок?
— Слушай, Ламбо, а почему босс отдал тебе приказ убить Реборна? Может быть, он имел в виду другое?
— Босс сказал, что когда Ламбо сможет убить первоклассного наемника Реборна, тогда он сможет стать боссом семьи Бовино. Стать боссом семьи Бовино — моя мечта. Тогда все передо мной склонятся, — выложил все ребенок, как на духу.
Признания хочется, значит... Что ж, великие мечты — это даже хорошо. Они делают целеустремлённым и заставляют не опускать руки. Скорей всего, он просто достал своего босса слезами, криками или еще чем-то, чем обычно раздражают маленькие дети, и он сказал это в ответ на рассказ о своей мечте. Но интересно, как смог малыш с гранатой попасть в наш маленький охраняемый Намимори? Один бы он не добрался, а какую-то другую семью не пустила Вонгола. Мало ли — еще наследника шальной пулей зашибут.
— А откуда ты знаешь Реборна?
— Когда мой босс впервые взял меня в бар, Реборн сидел за стойкой. Мы много трепались, даже учитывая, что это была наша первая встреча. Пока Ламбо ел свой виноград, Реборн выдувал из своей жвачки пузыри через нос.
Мда... Похоже, беседовал только Ламбо. Реборн надеялся, что Ламбо, как любой нормальный человек, посчитает, что он спит, но, увы, у маленьких детей нестандартное мышление, и ожидать от них понятливости чуточку глупо. Он об этом забыл. В итоге, Ламбо просто не понял, что аркобалено хотел, чтобы его оставили в покое. Сколько ж он терпел его детскую болтовню в тот вечер... С другой стороны, он до сих пор игнорирует Ламбо, потому что взыграла гордыня. Разница между ними колоссальная, пусть и выглядят одинаково. Но Ламбо не может понять, что репетитор хочет показать эту разницу намеренным пренебрежением. Если же Реборн отнесется к его попыткам убийства всерьез, значит, он признает его как равного, а это будет уже не по статусу. Что бы этот малыш ни думал, игнорирование со стороны Реборна ему только на пользу идет.
Хотя еще интереснее другое: зачем было тащить пятилетнего (а то и меньше) ребенка в бар? Бар — это не кафе, там публика обычно другая, а если бар дешевый, так совсем другая. Реально, что ли, Реборна побесить? Действительно, такая возможность... хоть сама ей воспользуйся, но жалко ребенка, который от этой идеи получает только тумаки.
В итоге, имеем налицо: зацикленного на боссе ребенка мафиозной семьи, одна штука. Мафиозная семья Бовино, босс которой вызывает некоторое чувство омерзения заочно, одна штука. Реборн, которого бесит Ламбо, но он этого никогда не покажет, тоже одна штука. Что мне с ребенком делать — до сих пор неясно.
К Реборну обращаться не вариант вообще. Семью Бовино искать неизвестно где можно бесконечно. Допустим, отведу его в полицию и переложу на них ответственность, а там уж как получится. Мне не особо хочется, чтобы этот малыш с гранатами вернулся в преступную организацию, но как отвадить его от этого и не нажить себе проблем... Та еще задачка.
Положив подбородок на придвинутые колени, я только и могла, что смотреть куда-то перед собой, абсолютно не видя ни реку, ни другой берег.
— Как тебя зовут? Я — Ламбо! — привлек к себе внимание повеселевший ребенок.
— Я — Савада. Савада Акира, но лучше просто Кира. Не терплю другие сокращения имени, — ответила, чуть повернув голову.
— Где-то тут было... — Ламбо принялся рыться в нашитых на пижаму-костюм карманах. — Нет, не здесь. Нет, не то. Вот!
Я с любопытством заглянула сверху в мятый листок, который развернул перед собой ребенок. Жуткие каракули, в которых с трудом угадывается латиница. Если бы Ламбо не прочитал это вслух, я бы, наверное, и через час не поняла даже половины.
'Прикас.
Цель:
Савада Риборн
Адрес:
ХХ горот. Ххх улица'
Судя по всему, Ламбо сам записал это, чтобы не забыть. Значит, Реборна он однозначно собрался убивать, а Савада... Не, ну не может этого быть. Да ну, он же по возрасту однозначно не подходит. Но все-таки...
Наклонившись так, чтобы закрыть возможных наблюдателей, положила руку на маленькую спину и прикрыла глаза, быстро просканировав его.
— Что ты делаешь? Приятно... Ха-ха! И щекотно! — ребенок засмеялся, когда мое пламя обнаружило достаточно сильный источник в районе груди.
Центр энергии любопытно отреагировал на мое пламя. Будто заискрился, защекотал в ответ. Очень отзывчивая сила и ощущается совсем иначе, чем моя. Как и в случае с Такеши, на пламя это не похоже. Самое интересное, что источник в том же месте у меня заблокированный.
Малыш извернулся, продолжая громко смеяться, а мне что-то было не смешно. Совсем.
— Что? Что не так? — заметил перемену Ламбо и даже напрягся.
Пожалуй, следует собраться.
— Все в порядке, — постаралась улыбнуться. — Так что там с Савада?
— А так ты тоже Савада! — озарило его. — Я буду у тебя жить!
Что, реально?!
* * *
Путь домой прошел в прострации. Я пребывала в вакууме из собственных мыслей и вяло реагировала на подпрыгивающего на ходу подвижного ребенка, который дергал меня за руку и все время пытался на что-то обратить внимание. Тем не менее, 'ага' и 'угу' было достаточно, чтобы он не обижался. Меня даже как-то встречающиеся по пути соседи и просто знакомые не трогали. Да, будут гадать, откуда незнакомый и такой экстравагантный ребенок, но именно в этот момент мне было плевать на это. Были проблемы поважней.
Такеши сказал, что Хранители — это ближайшие защитники. Вопрос, какой защитник из пятилетнего ребенка?! Я понимаю, если разница в два года, как у Кеи и Тсуны, общий язык можно найти. Но если разница восемь лет — это слишком много. Вдобавок, двенадцать-тринадцать лет — это явно не тот возраст, когда на маленьких детей начинаешь смотреть, одновременно думая о собственных. То есть точек соприкосновения и задатков к симпатии заранее нет. Пролет по всем фронтам. Это должно быть какая-то ошибка, тогда Нана просто отведет Ламбо в участок, и все это решится само собой. Да, все решится.
