"Обрети силу"! — требовал хозяин. — "Обрети силу, сражайся и побеждай своих врагов"! "Все ради силы"!
Не в этом счастье.
Кицунэ устремила взгляд на Тоширо и сердце ее вспыхнуло жарким пламенем. Интересно, не захочет ли он проводить ее до дома после занятий? А, может быть, здесь есть библиотека? Как было бы романтично посидеть вдвоем, в большом зале с книгами на полках и поговорить, обсуждая... Интересно, какие книжки нравятся самураям? Если принцессам читать мангу нельзя, то может быть, ее можно читать самураям?
А в этой маленькой школе будет какой-нибудь клуб? Надо что-нибудь придумать, чтобы Мичиэ согласилась на клуб читателей. А намек с просьбой "хочу побыть с ним вдвоем" Мичиэ не обидит? Нужно как-нибудь аккуратнее сказать, и ни в коем случае не допустить подозрений в том, что она, Кицунэ, не ценит заботы подруги. Тем не менее...
Задержаться в библиотеке допоздна и попросить Тоширо проводить до дома... пусть комната Кицунэ недалеко отсюда, но ведь можно пойти кругами и через внутренний дворик этого комплекса дворцовых зданий! Там, во дворике, они останутся наедине и Тоширо, наверняка, не захочет упустить такого шанса!
Сердце Кицунэ подпрыгнуло в груди и затрепетало. Ах, если бы так и вышло...
"Тебе больше никогда ничего не нужно будет бояться". — произнесет он заветную для Кицунэ фразу. — "Ни один из твоих врагов не посмеет приблизиться, пока я рядом".
"А ты будешь со мной рядом"? — зачарованно вздохнет Кицунэ в ответ. — "Всегда"?
Тоширо мягко заключит ее в объятия и девочка, чувствуя его сильные, мужские руки, растает от нежности.
"Всегда. До конца времен". — шепнет самурай, склоняясь все ниже. Еще миг, и Кицунэ почувствует его дыхание на своих губах...
Девчонка, забывая о том, где находится, зажмурилась от восторга и заерзала на месте.
— Хикари-сенсей! — раздался вдруг громкий, ехидный голос Мичиэ. — А Аи-чан витает в облаках!
Услышав эти слова, Кицунэ дернулась так, словно на нее обрушился водопад холодной воды. Она спешно снова приняла вид прилежной ученицы, но укоряющий взгляд леди Хикари стал для нее грозным наказанием.
— Аи-сан! — Хикари постучала пальцами по столу перед собой. — Прошу вас относиться к делу серьезнее!
— Простите, Хикари-сенсей. — Кицунэ смущенно поникла и бросила на злорадствующую Мичиэ обиженно-сердитый взгляд. Ябеда!
Некоторое время Кицунэ честно пыталась сосредоточиться на обучении, но почувствовав, как взгляд Тоширо скользнул по ее фигурке, снова начала забывать обо всем. Робко посмотрев на парня, она подарила ему улыбку и тихонько вздохнула. Румянец не сходил с ее щек ни на минуту, в глазах блестели теплые огоньки. Он смотрит на нее. Во время пути по коридорам дворца, Кицунэ замечала на себе взгляды самураев и слышала своим чутким слухом, как начинали учащенно биться их сердца. Восторг. Люди, глядя на нее, испытывали это чувство. Приятно, все-таки, чувствовать себя красивой! Очень, очень приятно!
Вдруг что-то мягко шлепнуло ее по затылку.
Девчонка обернулась, но комната позади нее была пуста. Удивленно хлопнув глазами, Кицунэ поочередно посмотрела на своих соседей, но Мичиэ и Тоширо, с невинным видом, слушали лекцию. Пожав плечами, девчонка снова обратила все внимание к Хикари. Пару минут все было спокойно, а затем мягкий, но довольно ощутимый удар снова обрушился на ее затылок.
Вздрогнув, Кицунэ рывком обернулась. Выискивая обидчика, она шарила взглядом по пустой комнате с рядами разномастных столиков, имитирующих расстановку парт в классе. Кто здесь мог шалить? Нет никого.
Тоширо, не сдержав смех, фыркнул. Кицунэ устремила пытливый взгляд на него. Мичиэ за ее спиной, тоже не сдержавшись, повторила фырканье Тоширо. Капитан дворцовой стражи и принцесса тихонько захихикали.
— Прошу внимания и тишины в аудитории! — возмутилась Хикари. — Аи-сан, не вертитесь и сидите смирно.
— Простите. — Кицунэ втянула голову в плечи и замерла, ожидая новых ударов.
Дождалась.
Тяжелая книга с силой бахнула ее по макушке. Кицунэ взвизгнула от неожиданности и испуга, но, тем не менее, резко обернулась и вцепилась рукой в метнувшееся прочь нечто. "Нечто" оказалось канатом с большим мягким узлом на конце. Извиваясь, словно змея, пойманный преступник обронил том энциклопедического справочника, который, до того, был словно приклеен к узлу каната.
— Ах, ты! — рассерженная злодейскими нападениями, Кицунэ склонилась и заглянула под стол, под который пытался улизнуть канат. — Ты... ты...
Длинная веревка тянулась прочь, под рядами столов, и, вдали, переходила на соседний ряд. Второй конец каната, прикрытый ковриком, лежал под столом Мичиэ и та, наступив на него ногой, направляла в свое оружие потоки энергии Ци.
— Мичиэ-чан! Это твои фокусы!
— Ха! — Мичиэ направила в канат сильный импульс и веревка, словно живая, сделала рывок.
Кицунэ не успела вовремя разжать руки. Потеряв равновесие, она качнулась на стуле, и с силой впечаталась лбом в стоящий позади стол.
— Ах, ты, злыдня! — взвизгнув, Кицунэ бросила канат и рывком прыгнула на Мичиэ.
Дочь самурая вскочила, запрыгнула на стол, и бросилась наутек. Оборотница не отставала.
— Прошу спокойствия! — Хикари растерянно смотрела на это безобразие, не смея повышать голос на Кицунэ и принцессу. — Девочки, пожалуйста, сядьте!
Девчонки не слышали ее окликов и скакали по столам, временами взлетая до самого потолка. Кицунэ преследовала, Мичиэ уворачивалась от ее атак.
— Не уйдешь! — разозленная лисица ухитрилась вцепиться в руку верткой противницы.
Обе с грохотом приземлились на стол, раздались звуки, весьма шумной, борьбы, а затем послышались жалостливые вскрики и нытье Кицунэ.
— Мичиэ-чан, пусти!
— Это тебе за нарушение дисциплины на уроке! — дочь самураев, торжествуя, усилила нажим на локтевой сустав жертвы.
— А-ай! Помогите!!!
— И не надейся ни на кого! Сама напала, сама и спасайся!
Тоширо, глядя на этот цирк, хохотал до слез и не мог сдержаться даже, когда в комнату ворвалась рассерженная леди Кохана и попросила принцессу выйти для серьезного разговора.
— Ну вот... — жалостливо вздохнула Кицунэ, присаживаясь на свое место. Девчонка тайком потирала и вправляла вывихнутые суставы. — Теперь Мичиэ попадет... из-за меня.
— Из-за тебя? — Тоширо не выдержал и снова рассмеялся. — Я слышал о том, что она в гостинице тобой стену пробила? Тоже из-за тебя? Умеешь же ты людей подставлять, злодейка!
Кицунэ сжалась и насупилась. Ну почему же сразу злодейка? Она же не специально!
Мичиэ вернулась минут через десять и с ухмылкой посмотрела на шмыгающую носом Кицунэ.
— Сильно досталось? — участливо спросила оборотница.
— Еще как!
— И... извини...
— Все нормально! Это судьба каждого школьного хулигана — периодически быть вызванным в кабинет директора и получать разнос!
После урока придворного этикета по расписанию был урок письменного искусства, на котором леди Така учила Кицунэ выводить на бумаге ровные и красивые строчки иероглифов. Мичиэ, на правах хулиганки, не упускала возможности напакостить подруге, но в присутствии строгой бабки позволяла себе гораздо меньше, чем перед леди Хикари. На третьем уроке преподавали математику и вела его ни кто иная, как сама "директриса" Кохана. Мичиэ совершенно пришипилась, не рискуя доставать Кицунэ и провоцировать ее на какие-либо глупости. Руки у девчонки-самурая так и чесались что-либо учинить, когда она замечала что подруга снова отвлекается от занятий и впадает в состояние абсолютной мечтательности, но присутствие наставницы действовало как сильнейший сдерживающий фактор.
Впрочем, Кохана и сама неплохо справлялась.
Заметив, что Кицунэ не слушает объяснений очередной задачки, она попросила юную фантазерку встать и показать записи в тетради. Девчонка только растерянно хлопала ртом, как выброшенная из воды рыба и листы ее девственно-чистого дневника замарали росчерки красных чернил. Жалоба родителям и плохая отметка.
Убитая наповал, Кицунэ до конца урока просидела с мокрыми от слез глазами.
— Не слишком ли это? — участливо спросил Тоширо, когда Кицунэ, с трудом дождавшись перемены, убежала в туалет, чтобы выплакать горе и привести себя в порядок. — То что сейчас происходит, всего лишь игра. Не нужно быть к девочке настолько строгими.
Кохана, сама смущенная неожиданно сильным эмоциональным эффектом от простого наказания, подавленно молчала.
— Все в порядке! — Мичиэ рассмеялась, делая пренебрежительный жест рукой. — Будет потом, много лет спустя, что вспомнить! Я ее до старости дразнить буду, вспоминая, как она хныкала из-за замечания в дневнике!
— Но все-таки, не надо было доводить до слез.
— Ничего, я знаю, как успокоить ее. Можешь не сомневаться, она войдет в класс, сияя улыбкой.
Отправившись следом за Кицунэ, Мичиэ нашла ее хнычущей над раковиной и, утерев сопли с лица маленькой оборотницы платком, зашептала, объясняя следующее действо игры. Пара фраз, и Кицунэ снова вспыхнула радостью и предвкушением.
— Держи. — сказала Мичиэ, вложив в ее руки две коробочки с обедом. — Это — тебе, а это — твоему приятелю. Ах, какая романтика, пригласить парня вместе пообедать!
— Разве это не просто по-дружески?
— По-дружески, по-дружески. — Мичиэ вытолкала Кицунэ из туалета в коридор. — Иди скорее, пока какая-нибудь другая вертихвостка его не пригласила.
— Какая вертихвостка?
— Да мало ли у нас в школе таких? Не меньше половины учениц, точно!
После обеда было еще два урока — география и история. Кицунэ, заинтересованная рассказами об окружающем мире, слушала внимательно и с удивлением отмечала, что рассказы этих преподавателей отличаются от того, что она слышала на аудиолекциях Хебимару. Чем? Оттенком, показывающим отношение рассказчика к тому, о чем идет речь. Хозяин презрительно отзывался об отсталых в технологическом плане жителях пустынь, отчаянно цепляющихся за бесплодную песчаную почву, единственное свое достояние. Говорил о глупости изгоев из страны Лесов, пытавшихся сбежать от ужасов войн на острова восточного моря. В итоге они были подчинены всего парой десятков самураев, оставшихся от разбитых армий одного из наследных домов. Дайме, которому подчинялись те самураи, основал на островах новую страну и вернул войну людям, едва успевшим вдохнуть чистый воздух, не несущий в себе запахи пожаров и смерти.
Хебимару выставлял образцами алчности людей походы охотников за сокровищами давних. Из всех стран в дикие земли уходили отряды отчаянных авантюристов. Людей, десятками погибавших от радиации, отравлений и болезней, ради того, чтобы порыться в останках мертвых городов цивилизации, уничтожившей саму себя тридцать тысяч лет назад.
Самураи Мичиэ, ведущие уроки для Кицунэ, говорили иначе. Упорство людей, цепляющихся за жизнь в любых, самых страшных и тяжелых условиях. Геройство воинов, уведших на восточные острова целый народ, спасая его от мечей самураев страны Лесов и единение беженцев с варварскими поселениями того региона для создания могучей и крепкой страны. Экспедиции в западные радиоактивные джунгли и северные мертвые болота, среди которых были обнаружены мертвые города древних людей. Желая знаний, стремясь поднять человечество на новую ступень развития, люди не останавливались перед смертельной опасностью.
Предательство девяти.
Хебимару отзывался о сговоре ученых, выдавших всем странам огромное количество секретных знаний, как о безграничной глупости и подлости. Самураи Мичиэ говорили об этом, как о величайшем волевом поступке в современной истории, сравнявшем страны в развитии и создавшем баланс. Сотни тысяч людей получили такие блага, как радио, электричество и паровая механика. Пусть кланы техников сразу же зацапали и монополизировали технологии, но единый рывок вперед, всеми странами сразу, был сделан.
Слушая обо всем этом, Кицунэ со счастливым изумлением видела картины не мрачного, умирающего мира, а мира восстанавливающегося и начинающего подниматься из руин. Мира живого и не лишенного будущего, благодаря геройству людей, его населяющих. Она видела свет, в который так сильно хотелось верить, и не ведала, что оптимизм людей страны Лугов рожден лишь благополучием их собственной земли.
— А страна Водопадов? — спросила она, вспомнив нищих на улицах и слова дедушки о том, что людей необходимо изменить. — Почему она не поднимается?
Самурай смутился, с опаской глянул на Тоширо, а затем сказал лишь что развитие этой страны и решение всех проблем обязательно скоро начнется и сменил тему, продолжая лекцию, полную интересных рассказов.
Маленькая оборотница даже вздохнула с сожалением, когда уроки были закончены, но, вспомнив о самом главном, поспешно собрала и подхватила на руки портфель.
— Тоширо-кун, — произнесла она, вставая из-за парты и приближаясь к парню, который сверкнул глазами, бросая взгляд на разрумянившееся от стеснения личико юной девушки. — Ты спешишь куда-нибудь?
— Нет. — Тоширо с видимым удовольствием поглядывал на Кицунэ. Что мама, что дочка! Взгляда не оторвать! Все-таки как эти камигами-но-отоме неотразимо милы в школьной форме!
— Тогда... может быть... — Кицунэ замечала его взгляды, и в ее сердце еще пышнее распускал лепестки цветок счастья. Ничего не сумев с собой поделать, она подняла руку и сжала пальчиками край воротника жакета. Кицунэ кокетливо повела плечиками и, краснея, заметила вспыхнувший в глазах парня огонь. — Может быть... сегодня у нас получится пойти домой вместе?
Голос Кицунэ упал до шепота, но Тоширо хорошо расслышал ее слова. Он поднялся из-за стола и встал перед Кицунэ. Так близко, что при не осторожном движении мог бы коснуться ее. Девочка, робея перед ним, опустила голову. Она скромно прятала лицо, чувствуя исходящую от парня волну горячего желания поднять руки и, сминая мягкую ткань платья на ее талии, обнять юную девушку. Коснуться пальцами ее лица, прося поднять голову, затем взглянуть в глаза и, склонившись, коснуться губами ее губ для долгого и нежного поцелуя.
Кицунэ чувствовала, как сильно Тоширо желал этого. Но не сделает. Потому, что рядом Мичиэ и самурай-преподаватель. Это будет так нескромно — поцеловать девушку на людях! Он не посмеет обидеть ее своей несдержанностью. Вот ведь... Кицунэ готова была расплакаться. Ну почему люди напридумывали себе таких глупых правил?
— Я с удовольствием провожу тебя, Аи-чан... — произнес Тоширо.
— Размечтались! — обрубил все благие начинания, голос грозной Мичиэ. Принцесса, закончив укладывать тетради в портфель, подошла к Кицунэ и, схватив ее за руку, потащила за собой, прочь от парня. — Кто это тут домой собрался? Забыла, Аи-чан, что у нас еще обязательное посещение клуба?
— Клуба? — пискнула Кицунэ. — У нас есть клуб?
— Кендо! Забыла про кендо?!
"Не хочу кендо! Хочу пойти домой с мальчиком"!
— А, может, не надо?
— Что значит "не надо"?! Живо переодеваться в тренировочный костюм!
