С мрачной решимостью заглянув в черное дуло вдруг оказавшегося нацеленным на меня бластера, я заявил:
— Нечего нам завершать!
Губы Метары сложились в ухмылку, которая невообразимо уродовала ее лицо.
— Ну, это ты так считаешь. Я же думаю иначе. Сам посуди, как я могу дать свободно уйти синтету, чье существование непросто противно природе, а даже оспаривает некоторые из ее фундаментальных законов?
— По-вашему, этим пистолетиком меня задержите?
Она скосила свои холодные глаза-изумруды на оружие, поразмыслила немного, а затем взяла и отбросила его в сторону, словно мусор.
— Ты прав. Неэффективный способ заставить тебя подчиняться.
Заглянув ей в лицо, я почувствовал слабый отклик, донесшийся из глубин подсознания, которое про себя всегда называл ящиком.
— Вы здесь претор.
Метаре такой ответ понравился.
— О, ты просто очаровашка, Риши. Спектакль обманул Аргуса, который попросту не способен видеть того, чего не хочет. Истина ему не важна. Только убеждения. А это делает его весьма полезным инструментом, но никак не более.
— Ах, бедняжка, — вставил я. — Интересно, а он догадывается, что его используют?
Пожав плечами, Метара сказала:
— Даже если и так, он слишком предан мне, чтобы противиться. Да и кто бы устоял против этого? — Она указала на свое безупречное во всех смыслах тело и игриво подмигнула. — Если знаешь, что ему нужно, мужчиной совсем не трудно управлять.
— Только с Мекетом вы обломались, разве не так? — И тут же осознал, что подобное невозможно в виду почти двадцатилетнего промежутка времени. — Хотя, нет, погодите... Это наверняка было задолго до вас...
Однако, к моему немалому изумлению, Метара объявила:
— Нет, ты прав — все это время у руля куатов была я.
— Но... как тогда?
— Проще некуда, — проговорила она и вдруг сотворила нечто, заставившее меня взглянуть на нее по-другому. Как будто проекция спала или что-то подобное ей... Короче, спустя мгновение, передо мной очутилась, облаченная в те же черные одежды, древняя старуха. Редкие седые прядки, точно солома... лицо, и цветом и текстурой напоминавшее жеваную-пережеванную бумагу... и два глаза, внезапно засиявших посреди тошнотворной маски изумрудным огнем.
— Ну и как тебе фокус? — проскрипело оно.
Слова застряли у меня в глотке вместе с содержимым желудка. Ни высказать, ни описать чувство гадливости, которое испытал при взгляде на это существо, я не сумел. И только та часть сознания, что отвечала за соображалку, вопила от ужаса: она — лейр!
Метара дурой не была и прекрасно понимала, какое впечатление произвела на меня этим разоблачением. Все мои мысли она прочитала по лицу, а когда удовлетворилась ответом, изволила заметить:
— Аргус бы этого не понял. Как не понял и твой брат, отчего-то все эти годы хранивший молчание. Хотя, Мекет, я думаю, отомстил мне иначе...
— Забрав меня?
Она кивнула, вместе с тем вернув себе прежний чарующий облик. Дышать сразу стало намного легче, хотя ощущение мерзости не пропало.
— Но это все дела минувших дней. К чему уж вспоминать о них, когда ты снова дома.
С недоверием поглядев на престранное создание, стоявшее передо мной и смевшее рассуждать о противных природе сущностях, я возразил:
— Есть у меня дом и получше.
Метара щелкнула языком.
— Уже больше нет. Ты все же синтет, которому не удастся мимикрировать под нормала, сколько бы ни старался. Наши попытки сделать из тебя хорошего мальчика этому виной, я полагаю... Сами того не сознавая, мы включили тебя, выжгли прежнюю безынициативность. Раньше ты лишь догадывался, что в тебе заперта темная сила, и использовал ее бессознательно... Теперь все стало по-другому — запоров больше нет и нет ограничений. Только возможность принятия себя таким, каков ты есть.
— Не понимаю...
— Все в общем-то довольно просто. Но чтобы это понять, попробуй ответить на вопрос: что ты чувствовал, когда убивал? Неважно кого. Просто ответь.
Что я испытывал? Пришлось как следует задуматься. Страх? Ну... если только за собственную шкуру, да и то не слишком сильный. Быть может, отвращение? Брезгливость? Тоже как-то не по адресу. Когда живешь на Семерке о щепетильности обычно не задумываешься. Но что же тогда? Не удовольствие, нет! Я же не маньяк какой-то! Но что-то очень близкое к этому чувству. Настолько, что признаваться себе в этом мне ни капли не хотелось. Как будто меня намеренно создали, чтобы убивать...
Внезапно я ощутил, как мою грудь сдавили невидимые обручи. Дышать стало трудно, а говорить — и подавно. Я открывал рот, пытаясь втолкнуть в сжатые легкие хоть немного воздуха... В итоге меня попросту вывернуло на пол. Мерзкая желтоватая жижа пенилась на металлических плитах кислотой... Зато малость полегчало.
Облокотившись о панель управления сферами, я утер лицо и поднял на Метару слегка затуманенный взгляд.
— Теперь понимаешь, о чем я? — довольная собой осведомилась она. — Прежде на тот же самый вопрос ты ответить не мог! А все потому, что действовал, будто зомби. Живенький и говорливый, способный сопереживать и действовать, совсем как настоящий мальчик... да только совершенно, совершенно чуждый этому миру!
Меня еще мутило, а колесики в голове работали до безобразия медленно. Поэтому я не отреагировал, когда Метара, перестав улыбаться, стремительно приблизилась ко мне, будто подлетела. Растеряно моргая, я лишь наблюдал за тем, как она срывает с моего предплечья наручи и, активировав клинок, пригвождает мою руку к панели...
Все, что я успел сделать, это заорать. Разряды боли дернули плечо с такой силой, что заставили меня приподняться на цыпочки и чуть не обмочиться дважды за день. Кровь хлынула из раны, заливая кнопки и тумблеры. В глазах замаячили темные пятна. Но я упрямо не отводил их взгляда от злорадного лица Метары, словно жертва, загипнотизированная хищником...
Давление клинка продлилось недолго. Ладонь оказалась свободной, хоть и безжизненно болталась на запястье. Сквозь пелену смятения и шока, я зачем-то подумал, что лейры с подобными ранами справляются в два счета...
— Давай, Риши! Я хочу увидеть твои зубки!
Прижав раненую руку к груди, я резко попятился назад, спотыкаясь о крепления сфер. И при этом продолжал смотреть в лицо своей мучительнице, чьи глаза казались двумя сверкающими зеркальцами, зелеными вратами в небытие...
Я через силу выдохнул и посмотрел на свою рану — узкая темная дырка в центре ладони, истекающая кровью... Снова начало мутить...
— Не думай, что потеряешь сознание и этим все кончится! — сквозь грохот пульса в ушах, угрожающе предупредила Метара. Она больше не делала попыток приблизиться, прекрасно понимая, что это значения уже не имеет. — Давай! Я хочу увидеть то, что ты показал Симпкину!
Вот как значит? Захотелось поиграть с себе подобным? Все еще негромко поскуливая, я забился в угол и попытался, насколько это вообще было возможно, взять себя в руки. Обитатели аквариумов, не переставая, сверлили меня своим бессмысленным взглядом. Метару уже не волновало, что я убегу. Она знала, что не получится, и потому вела себя расслабленно и игриво.
— Риши? — тянула свой напев. — Ри-и-и-ши? Ты еще здесь? Ну конечно ты здесь! Куда бы тебе деться? — Она вдруг рассмеялась, растеряв последние остатки прежнего дружелюбия. — Знаешь, если для того, чтоб достучаться до тебя, придется по кусочку отсекать от твоего тела, я это сделаю.
Осмыслив сказанное, я вдруг задумался. А и правда, почему бы мне не дать ей то, чего она хочет? Желаете увидеть Тень? Смотрите штанишки не испачкайте!
Совершив над собой усилие, сопровождавшееся одним глубоким вдохом-выдохом, я поднялся на ноги и выбрался из укрытия.
— Привет, малыш, — сладко улыбалась дева-старушка. — Давай поиграем? Покажешь мне свой большой секрет, а я покажу тебе свой?
То, что жило внутри меня бесилось и корчилось, колотя всеми конечностями (если они вообще были) в крышку ящика изнутри. Оно жгло мои внутренности каленым железом, терзало сознание острыми пинцетами и требовало поддаться на уговоры старой лейры отвесить ей хорошего пинка. В конце концов, смерть — это ведь только начало!..
И вдруг все вокруг попросту взорвалось.
Воцарился неимоверный хаос.
Я даже не понял, что произошло и была ли в том моя вина. Лишь то, что меня подбросило в воздух, а затем с такой же легкостью, будто тряпичную куклу, прибило к полу... или потолку (теперь уже было не разобрать), а со всех сторон разверзся ад...
Метару, ближайшие к ней пузыри и все, что их окружало, испарило у меня на глазах, мгновенно превратив в развеянное по ветру ничто.
Я почувствовал, как чья-то невидимая рука потащила меня к тлевшим останкам, и заметил огромную дыру в стене, сквозь рваные края которой с неимоверным диким воем улетучивался воздух, вместе с тем, что еще совсем недавно было лабораторией по производству синтетических лейров. Наперебой с ветром голосили сирены. Меня подхватило восходящими потоками и понесло по направлению к пробоине.
Лишь тогда до меня дошла правда: кто-то выстрелил в Метару! Причем сделал это сквозь защищенную силовым полем стену станции с меткостью, достойной звания снайпера.
Мои мысли скакали и бились о внутренние стенки черепа с той же непредсказуемостью, с какой меня самого швыряло из стороны в сторону, будто нарочно заставляя считать телом все неровности и выступы, какие только оказывались на пути.
Я летел молча, раскинув в стороны руки и ноги пятиконечной звездой, и ждал, когда настанет конец. Я знал, как только окажусь по ту сторону стены, атмосферное давление Тиссана расплющит меня быстрее, чем успею понять это.
Пожалуй, в некотором роде, это была бы милосердная смерть. И я во всю мысленно готовил себя к ней.
Однако прежде, чем успел вылететь в пробоину, увидел, как незнакомый маленький шаттл завис в самом ее центре, а на его носу, примагниченная к обшивке, маячила фигура в гермокостюме. Она-то и схватила меня, едва не вывихнув и без того раненую руку, крепко прижала к себе, точно родного, и быстро втащила через распахнувшийся шлюз внутрь шаттла.
— Держу, — проговорила фигура через вокодер шлема. — Уходим!
Как только шлюз над нашими головами сомкнулся, оба рухнули на пол.
Я выдохся и ничего толком не соображал. Только дрожал, словно в лихорадке, да глазел по сторонам.
Спасшая меня фигура, поднялась на ноги, сняла шлем и раздраженно проговорила голосом Мекета:
— Ты ведь не можешь, чтобы не вляпаться в какое-нибудь дерьмо, верно, Мозголом?
Глава 20
Брат или не брат
— Не может быть! — только и смог пробормотать я, вытаращив глаза на брата, стоявшего рядом и широко ухмылявшегося в ответ.
— Не ждал? — сияя, осведомился он. Затем обернулся и крикнул куда-то вглубь шаттла: — Я ж говорил, не поверит. Погодите, сейчас еще кинется с кулаками, думая, что глюки ловит. — Потом снова посмотрел на меня, присев: — Ну? Чего дрожишь, Мозголом? Расслабься, все позади. Уж мы им устроили веселуху. Поджарили лейрово логово. Теперь уж точно нескоро оправятся...
— Не стоит преувеличивать, мистер Динальт! — заявил знакомый женский голос.
— Вы убили их претора, — выдавил я зачем-то.
Мекет пропустил эти слова мимо ушей. Либо сделал вид, что пропустил. В любом случае, я был слишком растерян, дезориентирован и вымотан, чтобы зацикливаться на этом. И да, все еще не верил, что спасение прибыло.
Окинув меня внимательный взглядом, брат присвистнул:
— Ох, ну и видок у тебя! А рука! Кто это сделал?
Сил ответить не было ни малейших. Прикрыв глаза, я постарался дышать как можно ровнее, стараясь отогнать периодические острые боли в руке не задний план.
— Дайте я посмотрю.
Услышав это, я мигом распахнул глаза и увидел, как из-за спины Мекета появляется ангельский лик Дианы Винтерс. Я надеялся, что, взглянув на нее, справлюсь с поганым бессилием, но только еще больше потерялся и раскис. Дыхание мое перехватило вновь, но на этот раз уже не из-за декомпрессии. Вспомнив, что валяюсь перед девушкой практически голым, постарался кое-как оправиться. Впрочем, саму Диану подобные мелочи, кажется, совершенно не заботили.
— Риши, ты в порядке? — поинтересовалась девушка. Присев рядом, она внимательнейшим образом изучила открытую рану, затем выудила откуда-то длинный кусок ткани и быстро перемотала мне руку. Сильно легче не стало, но даже такая мелочь стала приятным бонусом.
Стараясь не слишком громко стучать зубами, я благодарно кивнул и снова перевел взгляд на брата, который к тому моменту уже во всю отдавал приказы пилоту челнока.
— Пальни еще разок напоследок и уноси нас отсюда!
— Так точно, сэр! — откликнулся голос из рубки. — Но должен предупредить, они запустили истребители курсом перехвата. Шесть или семь машин. Точно пока не скажу...
— Естественно, — заметил Мекет спокойно. — Маневр уклонения или что там полагается в таких случаях?.. Короче, выкручивайся, как хочешь, только вытащи нас из этого пекла!
— Вас понял, сэр!
В следующее мгновение пилот заложил невероятно крутой вираж, от которого я, точно гуттаперчевая кукла, едва не перекатился на противоположную часть борта и не врезался лбом о переборку.
— Твою мать, что они с тобой там вытворяли?! — вовремя перехватив меня, прорычал Мекет и вернул в исходное положение.
Я промолчал, пробуя разобраться в собственных ощущениях. По-прежнему не верилось, что он и впрямь явился за мной. Не смотря на браваду, которой козырял перед Аргусом и Метарой, я вовсе не был уверен в том, что действительно что-то значу для Мекета. Особенно в свете последних новостей...
Отогнав совершенно ненужные сейчас мысли, я попытался подняться, однако очередной резкий поворот не позволил этого сделать.
— Может, все-таки, включишь компенсаторы, пока мы тут не поубивались к хренам? — опять проорал брат в рубку.
— Включил бы, если б их не закоротило во время входа в атмосферу, — тут же ответил пилот. — Да будет вам известно, сэр, шаттл данной модели не предназначен для полетов подобного толка. Особенно, когда само окружение так и норовит превратить его в сплющенный ком металла.
Раздражено фыркнув, Мекет не стал отвечать на реплику, вновь сосредоточив все свое внимание на мне.
— Ему нужен медик, — проговорила Диана. — На нем живого места просто нет. Один сплошной синяк!
Чувствуя себя растерянно, но в большей степени — неловко, я попытался отвести взгляд от ее светлого лица, и постарался выдавить из себя вопрос, который в эту минуту мучал меня больше всего:
— Как вы меня нашли?
Но, вместо ответа, Мекет присел, подхватил меня на руки и бережно опустил на небольшой лежак, выскочивший из переборки. Оказавшийся немногим мягче палубы, он все же был не таким ледяным, так что хотя бы за это стоило сказать спасибо. Следом на меня набросили какую-то шерстяную накидку, на вид, казалось, провалявшуюся здесь не меньше тысячи лет. Разило от нее жутко, но, по крайней мере, стало тепло.
— Как нашли, спрашиваешь? — переспросил брат, усевшись на край лежака с озабоченным видом, какой я прежде на его лице почти не встречал. Что-то подсказывало, эту тему брату пока задевать не хотелось. — Пришлось повозиться. Хотя, не уверен, что сейчас подходящее время об этом рассказывать. Поговорим, когда смоемся. — Он провел пятерней по моим спутанным и сальным волосам. Шаттл при этом трясло не переставая, но Мекету будто все было ни по чем. — Отдыхай, а мне надо в рубку. — Встал и быстро вышел.
