— Андрей Клебанюк,— обратился к нему Александр Николаевич, который в отсутствии Валерия взялся руководить операцией,— слушаю твое мнение...
— Мое мнение... брать их нужно. Машин у нас штук двадцать, да у них с десяток. Самолеты вывезем сразу, потом все усилия на боеприпасы, ГСМ и прочее...
— Не то,— отмахнулся Говоров старший,— я спрашиваю, какие есть мысли о захвате этого всего.
— Александр Николаевич это не ко мне, это лучше к Илье,— и кивнул на Левченко,— это его стихия.
— Тогда этот вопрос к тебе Илья... слушаю.
— А чего здесь долго думать,— пожав плечами, ответил тот,— сначала по-тихому убираем зенитки, штаб и связистов, потом всех остальных.
— Думаешь получится и остальных "по-тихому"?— Переспросил Александр Николаевич.
— Нет, остальных как получится.
— Людей хватит?
— Если привлекать людей Лютикова, да разведчиков которых мы готовим для него, тогда хватит. Для зенитчиков нужно шесть снайперов и пару помощников из новеньких...
— Туда нужно еще водителя отправлять, чтобы зенитки эвакуировать.
— Ну, тогда еще и водитель. Часовых у самолетов и складов это пусть новички тренируются. Непуганые здесь немцы,— и хищно улыбнулся,— связистов и штаб тоже не проблема, а вот палатки с охраной, обслуживающим персоналом, техниками и летчиками — этих окружить и с помощью танков зачистить.
Говоров старший и Клебанюк не сговариваясь, с интересом посмотрели на рассказчика...
— Ничего страшного если кто то и убежит. До поселка по прямой километров шесть, это где то час времени. В поселке только отряд местной полиции. Пока созвонятся с остальными, пока подмога прибудет... считаю, что времени нам до утра. Да, в сущности, там не очень много чего. В группе Лютикова человек 500, да наших около 100, если даже половина будет грузить — все равно часа за три-четыре справимся.
— Твой план примем за основу, добавим только вырезать линию связи в поселке, изменим и уточним некоторые моменты...— резюмировал Александр Николаевич,— Андрей,— это к Клебанюку,— подготовь площадку, куда это все... с транспортом разберись, подготовь телеги на всякий случай. Люди будут почти всю ночь работать, организуй чай, хлеб с маслом по окончании работ баньку.
— С новых деревень народ привлекать или только тех, кто записался в отряд?
— А много записалось?
— Пока 12 человек, но они еще не прошли даже курс молодого бойца.
— Ничего, они в бою участвовать не будут, а для общего развития полезно.
* * *
116
Матиас Бауман был самым настоящим русским немцем. Его предки перебрались в Россию еще... то ли при Елизавете, то ли при Екатерине... этого он точно не знал, а спросить уже было не у кого. Они верой и правдой служили русским царям, когда лучше, когда хуже. Его отец даже успел послужить большевикам, когда они остро нуждались в грамотных офицерах, а вот когда гражданская война окончилась, и нужда в них отпала ему, вместе с семьей пришлось срочно убегать. Сначала в Эстонию, потом в Литву, а в 1936-м, когда Германия начала созывать своих "сыновей", перебрались в "Фатерланд". Потом Матиаса призвали в армию, а поскольку он умел ремонтировать двигатели, его направили служить в наземную службу Люфтваффе.
Перед самой войной, в конце лета 1939 года, когда Бауман младший получил отпуск они с отцом сидели в небольшом уютном ресторанчике, пили пиво:
— Отец, как ты полагаешь, скоро Германия объявит войну Польше? — Интересовался мнением отца Матиас Бауман.
— Это не мне решать Матвей,— отец часто называл его русским именем по привычке,— мое мнение таково, что Польша получила свою независимость не совсем законным путем. Полякам не следует высоко задирать нос, а они ведут себя как будто бы самые главные в Европе. Захватили у Литвы Вильно и Вилненскую область, напали на Чехов забрали у них Тешинскую Силезию, отказываются с нами,— при этом он скептически хмыкнул и слегка покачал головой,— н-да уже с нами..,-повторил он, имея ввиду Германию,— обсуждать вопрос "Данцигского коридора". Матвей запах войны летает в воздухе и эта война будет скоро, очень скоро.
— А как же Франция и Англия? У них же договор, не будет ли с Германией так, как в последнюю войну?
— Вряд ли лягушатники и лаймы будут воевать за ляхов,— ответил Бауман старший, глотнув пивка,— не тот это народец. На словах они трижды выразят свою озабоченность и готовность оказать помощь, но на деле скорее нет, чем да.
— Почему у тебя такая уверенность? — Не сдавался Матиас-Матвей.
— Рейнская демилитаризованная зона, ни единого выстрела. Франция, Бельгия и Англия только утерлись,— ответил Иван Иванович Бауман старший.
Матиас-Матвей вспомнил эти слова, когда 25 августа 1939 года их 26 истребительная эскадра "Шлагетер" покинула свои аэродромы мирного времени и передислоцировались ближе к французской границе. Самолеты были тщательно замаскированы ветками и маскировочной сетью. Они ждали сигнала. Польская компания была скоротечной. Французские, английские и бельгийские войска, как и говорил его отец, стояли на границе и... Просто стояли. Потом это стояние было названо "странной войной". Дальше была Датская и Норвежская компании, но там Матиас-Матвей не участвовал, а вот во Французскую компанию и в битве за Англию ему пришлось "повоевать" если работу наземной службы можно так назвать. Их аэродром, который находился уже во Франции, недалеко от Ла-Манша иногда бомбили, зенитчики отстреливались, они прятались. Потом солдаты засыпали ямы на взлетном поле, ремонтировали самолеты... все было обыденно и отлажено.
В августе 1941 их стали перевооружать с "Мессершмитт BF-109" на "Фокке-Вульф FW-190". Получили почти 30 штук. Первые полеты на "Фоккерах" и первые разочарования — мотор перегревается, особенно задняя звезда, а вот летчики его хвалят, говорят он лучше "Мессершмитта BF-109".
С утра все было привычно. Самолеты еще с вечера подготовлены к вылету отправились на задание в этот день они сопровождали-прикрывали немецкие корабли в Ла-Манше, но толи данные суда были лимонникам не интересны, толи они их не заметили, но боевых столкновений не было и по возвращению самолеты подверглись обычному осмотру и заправке. Матиас проверил заднюю звезду, отметив, что она как обычно не критически, но перегрелась. Летчики-офицеры погрузились в два легковых автомобиля и грузовик отправились в ближайший французский городок обмывать рыцарский крест обер-лейтенанта Йоханеса Шмидта.
Проснулся он от выстрелов, топота и неразберихи царившей вокруг. На аэродром напали... сильно напали. Нападавших было много и у них были танки. Об обороне не было и речи. Кто-то куда-то бежал... одеты были, скорей раздеты белая майка и черные трусы. Почти никто не отстреливался, бежали кто куда. Матиас, поддавшись общей панике, бежал в неизвестном направлении. От основной группы убегающих, он отстал, поскольку выбегая из палатки, не одел сапоги, а с босыми ногами... Бах, бах, бабах. Бегущие впереди стали падать, толи убили, толи еще чего. Появились какие-то тени с оружием... Матиас упал больно ударившись о землю. Он сильно испугался, затаился и притворился убитым.
— Контроль,— услышал он, как кто-то произнёс на русском... во Франции на русском... ему стало еще страшнее, неужели русские уже добрались до Франции...
Послышался стон, потом бах — выстрел:
— Тихон! Ты что творишь, дурная твоя голова.
— Так живой ведь был...
— Штыком его нужно. Так никаких патронов не хватит,— ругался другой.
И Матиас-Матвей решился, он приподнялся, максимально поднял руки вверх и испугано-просяще, часто и жалостливо стал говорить на русском:
— Товарищи не стреляйте я русский, пожалуйста, не стреляйте,— слезы текли по его щекам. В этот момент ему очень хотелось жить, стать маленьким и незаметным... было страшно, очень-очень страшно.
* * *
117
К запланированной акции на аэродроме готовились со всей тщательностью и ответственностью. Не то чтобы такое было впервой, нет, схожее уже свершали и неоднократно, но не в таком масштабе и не с таким большим количеством задействованных участников. Проверялись машины, телеги, проводились тренировки по быстрой подготовке и транспортировке самолета, по бесшумному и незаметному снятию охраны, подготавливалась площадка. Летчиков из до обучающейся группы "Ефремова", всех 24 человека срочно переориентировали на изучение "Фокке-Вульф FW-190" его пилотажных качеств и условий ведения боя. Волновались, беспокоились, а прошло все...
Танковая группа капитана Лютикова, состоявшая исключительно из танков БТ была сосредоточена километрах в 10 от аэродрома, чтобы оставить следы как бы сообщая вот откуда мы прибыли... Разведывательно-диверсионные группы непосредственно находились каждая у своего объекта. Батальон поддержки разделили на три части, отряды сбора трофеев так же были разделены и каждый конкретно знал, что и где ему предстоит делать.
Началось все тихо и незаметно лишь доклады Ильи Левченко свидетельствовали о том, что дело движется.
— Все,— промолвил он, обращаясь к Клебанюку,— зенитки, штаб, склады и охрана самолетов обезврежены. Можешь направлять своих трофейщиков. Остались только палатки с личным составом, но мы их уже блокировали.
— Чего медлишь? — Вопрос Клебанюка.
— Лютиков, мать его... задерживается сучок. Они какой-то грузовик с немцами поймали, вот и...,— договорить он не успел, сработала рация:
— "Ёлка" слушаю.
— Товарищ "Ёлка", "Астра" прибыл и с ним грузовик,— ответила рация.
— "Астре" действовать по плану, грузовик к складу с боеприпасами, выполнять!— Раздражено промолвил он.
— В грузовике продукты. Туши коровы и свиней,— возмутилась рация.
— Плин, продуктовый грузовик?
— Да, хозяйственников.
— Тогда его сразу... сам знаешь куда, хотя ... прицепите к нему хоть кухню или еще чего...— ответил раздраженно Левченко.
— Всем командам, начинаем,— медленно в рацию проговорил Клебанюк. И опять же ничего существенного не изменилось, лишь вдалеке послышались звуки работающих моторов. Некоторое время это были единственные звуки нарушавшие тишину, но вот от одной группы палаток послышалась стрельба, ее подхватили у второй и у третьей. К местам боестолкновений помчались танки с десантом для усиления блокирующих групп. Стрельба была недолгой, все закончилось за полчаса, потом еще час делали зачистку и вот:
— Блин... а это кто такие?— Изумленно спросил Клебанюк бойцов конвоировавших группу босых немцев одетых кто во что, но в основном в белые майки и чёрные трусы.
— Военнопленные немцы,— ни чуть не смущаясь, ответил по всей вероятности старший из бойцов,— младший лейтенант Люшвин приказал их к Вам доставить, потому как не знает что с ними делать.
— А нах... мне они зачем, куда я их.
— Не знаю,— как то даже по-детски ответил конвоир,— товарищ младший лейтенант приказал.
— Блят! Вон туда их пока отведите и усадите. Будете охранять, пока не решу, что с ними делать.
— Товарищ командир, один из этих немцев говорит, что он русский.
— Некогда мне с ними сейчас разбирается,— потом немного подумав, продолжил,— этого, который говорит что русский, давай ко мне. Остальных усади вон там,— и указал рукой где.
К нему подвели парня в трусах и майке.
— Кто таков?— Грубовато спросил Клебанюк
— Рядовой Матвей Бауман.
— Кем здесь служишь.
— Техник-моторист. Раньше обслуживал самолеты "Мессершмитт BF-109", теперь "Фокке-Вульф FW-190".
Клебанюк и Левченко не сговариваясь, посмотрели друг на друга, причем Клебанюк как то хищно улыбался.
* * *
118
Капитан Лютиков Иван Сидорович. Командир танкового батальона.
Как он радовался, когда средь прочих трофеев были танки и среди них два, целых два Т-34. Но скоро выяснилось, что в этих танках отчего-то очень плохо работала коробка передач:
— Андрей,— как то он обратился в Клебанюку, который был ответственным за весь их воинский лагерь, состоящий из освобожденных из немецкого плена бойцов РККА,— проблема.
— Говори.
— На обоих танках т-34 плохо работают коробки передач, постоянно выбивают. Мехводы жалуются, говорят невозможно воевать.
— Я сообщу командованию,— согласился Андрей.
На следующий день Капитан Лютиков получил указание демонтировать неисправные коробки и передать Клебанюку. А вот дальше. Он даже не мог себе представить, откуда, из каких закромов Родины разведчики добыли и доставили ему новейшие танки. Это были явно дальнейшая разработка, сыроватого т-34... т-44 это был танк с большущей буквы. Мощная 85 мм пушка, противоснарядная броня, удобный прицел, мощный двигатель — 520 лошадей, прибор ночного видения, хороший обзор... но был и недостаток... отсутствие пулеметов.
— Товарищ Клебанюк,— изумлялся капитан Лютиков,— скажите мне честно, откуда такое, я глазам своим не верю.
— Товарищ капитан,— явно не хотел отвечать тот,— на этот вопрос ответить я не могу. Не имею права, но знаю что Вам оказано доверие...,-он говорил еще что-то, а в конце добавил,— обязанности по восстановлению т-34 с Вас никто не снимал. Другие коробки передач, вместо плохо работающих, к 34 уже есть и радиостанции.
Радиостанции отдельный разговор... выше всяких похвал. На новые танки подобрали экипажи, лучших из тех, кто был. Начали с изучения инструкций... даже для Лютикова это было необычно, а здесь оказывается и инструкции к танкам есть.
После произошло совершенно невообразимое:
— Это симулятор,— говорил пилот-инструктор Иван Давыдин,— мы его используем для обучения летному мастерству пилотов, но у него имеется и функция обучения танкистов.
В это время капитан Лютиков и пришедшие с ним танкисты рассматривали... и смотреть то не на что. Каркас, сваренный из труб, педали, рычаги расставлены по компоновке, как в танке на сидении лежит шлем с опускающимися черными очками.
— Товарищи танкисты,— в данной группе были механики-водители,— сегодня Вы будете изучать танк т-34. Садимся, одеваем шлем, опускаем очки и выполняем команды.
Лютиков занял первое сидение и одел шлем, после включение все... ощущение, что ты в танке. Перед глазами, куда не повернешь голову все реальное. Мелодичный приятный голос говорит, что делать, куда нажимать и как вести себя. Занятия, почти два часа прошли на одном дыхании. Они изучали т-34, т-44, т-55, а так же немецкую троечку и четверку, "пантеру" и "тигра". Для наводчиков было немного по-другому, но в общем, то схоже. Одевали шлем и... изучали силуэты и уязвимые места, потом виртуально стреляли. От занятий на симуляторе танкисты были в высшей степени восторга, но главное был толк.
— Иван,— как то обратился к Давыдину Лютиков,— а на самолете так же?
— Да, только самолет,— с улыбкой ответил тот.
— Даш попробовать?
— Ненадолго, сам же знаешь — жесткий график.
На "самолете-симуляторе" полетать Лютикову все же удалось...
— Нет не моё это,— после пробы произнес он,— вот не моё и все.
Дальше был рейд на немецкий аэродром подскока и летуны, получив по трофейному самолету убыли на фронт. Три дня спустя прибыла новая группа летчиков. 24-ре человека и с ними вернулся Иван Давыдин в форме летчика-сержанта. Лютиков думал, что тот как минимум лейтенант, а он оказался всего лишь сержант. Потом, уже от пилотов, среди которых были и лейтенанты он узнал, что Давыдин оказывается пилот инструктор с их дивизии, а не осназовец, что за эти три дня он успел сбить пять самолетов лично, три "в группе" и одного немца "посадить" перед штабом дивизии.
