Дэвиан, глядя на своих новых подчиненных, тоже вознес вверх руку со сжатым кулаком в традиционным имперском воинском салюте. Дальше предстояло самое неприятное: произнести перед командой вдохновляющую речь. В отличие от некоторых командующих, он этого терпеть не мог. Подчиненные, кстати, тоже не любили стоять по стойке "смирно" на палящем солнце, пока начальство упражняется в красноречии. Поэтому Дэвиан рассудил, что лаконичный стиль в данном случае равно устроит обе стороны.
— Приветствую вас, воины Империи! — отчеканил он уставные слова, вошедшие в традицию еще со времен великого Амелия Освободителя.
Матросы и офицеры отозвались слитным: "Приветствуем префекта!". Сотни рук со сжатыми кулаками единым движением взметнулись вверх в салюте.
— Нам всем предстоит много работы, — заговорил Дэвиан. — Война с Ивиром закончена, но мы не можем почивать на лаврах. Все вы знаете, что происходит на Тэй Анге. В нарушение собственных обязательств агинаррийцы вторглись на острова архипелага, и этим бросили вызов Ксаль-Риуму. Империя не может оставить их дерзость без ответа. Я уверен, скоро нам предстоит действовать, и как бы ни развивались события, мы должны быть готовы ко всему. Предстоит сделать очень многое в очень краткое время. Скучать без дела никому из нас не придется, а пока я скажу лишь одно: я рад, что оказался здесь, и я уверен, что мы оправдаем надежды Империи и Императора. Во славу Империи!
Разумеется, тут же прогремело уставное "Глория аэтерна!" Дэвиан кивнул Намиру Кардифу, тот тихо сказал что-то другим офицерам, выстроившимся в шеренгу перед нижними чинами. Прозвучала команда:
— Вольно! Разойтись!
Церемония действительно была недолгой, ее еще предстояло повторить на "Императрице Ариане", а затем на авианосцах но сначала Дэвиан решил уделить несколько минут знакомству с офицерами "Азалин". Высокий сорокалетний мужчина в мундире капитана, разумеется, оказался командиром корабля, его звали Эверет Трайон. Худощавый Мариус Арсен был старшим помощником, коренастый, с короткой бородкой Джерон Алани — вторым помощником. Артиллерийский офицер, лейтенант Галанн, оказался щеголеватого вида молодым человеком, а низкорослый усатый толстяк по имени Тарвус Комрен был старшим инженером. Эти пятеро были старшими офицерами корабля. Намир Кардиф исполнял обязанности начальника штаба особого подразделения; впрочем, оно, несмотря на громкое название, было невелико и включало в себя "Азалин" и "Ариану", а также пару быстроходных легких крейсеров со скорострельной артиллерией и мощным торпедным вооружением. При необходимости ему придавалась группа эсминцев.
— Все необходимые бумаги подготовлены, — сообщил Кардиф, когда Дэвиан отпустил офицеров, кроме капитана Трайона, — Я вручу их вам в конференц-зале.
— Это подождет, сначала покончим с церемонией, — ответил Дэвиан, — Сейчас я хочу знать, в первую очередь, как вы оцениваете состояние эскадры, господа. Мне нужно откровенное мнение.
— Как достойное, — тут же ответил капитан Эверет Трайон, и Кардиф согласно кивнул.
— Префект Тариос не был... активным командиром, но, к счастью, Магистр Верро не любит, когда корабли простаивают в порту без дела. Уровень подготовки команд высок, моральный дух также на должном уровне. Мы готовы отправиться в бой хоть немедленно. Вы сами сможете убедиться в этом, префект.
— Однако, — неохотно заметил Трайон, — нашу эскадру Магистр Верро не относит к числу важнейших подразделений Великого Северного Флота. Он смотрит на "Азалин" и "Ариану" скептически, и, к сожалению, не без причин. Вы знаете, что они собой представляют?
Дэвиан кивнул. Про "Азалин" и "Ариану", последние линейные крейсеры, спущенные на воду, он был наслышан, и большинство отзывов, звучало, как и выразился капитан Трайон, скептически. Это были корабли новейшей постройки — они вступили в состав Северного Флота всего два года назад. Главной причиной их появления стал неприятно поразивший имперское командование факт, что ксаль-риумские тяжелые крейсеры по всем основным параметрам — скорости, бронированию, вооружению — безнадежно проигрывают великолепным кораблям этого класса, построенным агинаррийцами. Их действия во время нескольких конфликтов на севере, включая агрессию против Тэй Анга, произвели на ксаль-риумцев впечатление. Стремясь компенсировать превосходство главного потенциального противника в крейсерских силах, Штаб выдал кораблестроителям задание в сжатые сроки разработать и вопротить в металле "корабли-убийцы", которые могли бы охотиться за крейсерами северян и уничтожать их. Так и были созданы две последние "Императрицы".
Результат усилий имперских конструкторов и кораблестроителей оказался, мягко говоря, неоднозначным. При водоизмещении около тридцати шести тысяч тонн, "Азалин" и ее "сестра" разгонялись до тридцати четырех узлов, имели солидный запас хода, были весьма маневренны для своих габаритов и могли действовать при неблагоприятных погодных условиях. Все их жизненно важные части прикрывала броня, эффективно противостоящая так любимым агинаррийцами 200-миллиметровым орудиям, состоящим на вооружении их тяжелых крейсеров. В свою очередь, "Императриц" в качестве главного калибра имели восемь 300-миллиметровых пушек с большой дальностью стрельбы, прекрасной скорострельностью и внушительным боезапасом, способных засыпать вражеский крейсер градом снарядов, от которых его броня защитить не могла.
Увы, этим достоинства новых линейных крейсеров исчерпывались. Главным их недостатком была излишняя специфичность. Для выполнения той задачи, ради которой их, собственно, и строили — уничтожения агинаррийских тяжелых крейсеров — они были приспособлены прекрасно, но для чего-то другого "Азалин" и "Ариана" определенно не были лучшим выбором. Для полноценного линейного боя они были слишком слабы и по калибру орудий, и по бронированию. Для рейдерства на вражеских трассах — слишком велики, дороги и потребляли чрезмерное количество топлива. Поэтому неудивительно, что Магистр Астиан Верро с самого начала протестовал против их строительства, и отнесся к этим двум кораблям, навязанным ему штабным начальством, весьма холодно. Их свели в пресловутый особый боевой отряд, и, как догадывался Дэвиан (хотя, само собой, вслух его новые подчиненные никогда этого не признают) в данном случае, определение "особый" означало, что никто в Северном Флоте не представляет, что же с ним теперь делать.
Приемлемую задачу для него нашли только теперь, когда в Империи решили создать экспериментальную авианосную флотилию по образцу агинаррийских ударных соединений. Магистр Астиан Верро, командующий Северным Флотом, и Магистр Себастьен Арин, под командованием которого был базирующийся на Хатьере Второй дивизион, не желали ослаблять свои главные силы. Поэтому в качестве сил сопровождения авианосцев выделили "особый отряд" линейных крейсеров. Дэвиан выбрал "Императрицу Азалин" в качестве флагмана, поскольку та изначально строилась для этой роли и имела более мощное радиооборудование.
"Азалин" и ее "сестра-близнец" "Императрица Ариана" стояли почти борт к борту, пришвартованные к бетонным сваям, торчащим из воды. На некотором удалении выстроились двумя шеренгами остальные большие корабли Второго дивизиона — шесть линкоров. Но внимание Дэвиана привлекли авианосцы, которые ему предстояло принять под свое командование. Верро и Арин не возражали против этого: как и большинство офицеров старой закалки, прошедшие Северную Войну, они видели в авианосцах лишь вспомогательное средство морской войны, и когда Штаб решил немного поэкспериментировать, отнеслись к этому равнодушно.
"Красотка Тар" уже покинула Кадар, но до прибытия к Хатьере ей оставалось еще несколько дней пути. "Императрица Теофарис" внешне была схожа с "Тамарией", что неудивительно, поскольку обе были перестроены из устаревших линейных крейсеров одного типа, но "Теофарис" была на шесть лет старше. Это сказалось: "Теофарис" сохранила более толстую броню и имела сильное артиллерийское вооружение из восьми 240-миллиметровых пушек: четыре в двух носовых башнях, ниже взлетной палубы, и четыре в кормовых казематах. За это пришлось заплатить на два узла меньшей, в сравнении с "Тамарией", скоростью и ослаблением авиации: если "Красотка" вмещала шестьдесят восемь самолетов, то "Теофарис" — всего полсотни. Не самый удачный корабль; если бы это зависело от Дэвиана, он загнал бы "Теофарис" в док для серьезной модернизации. Следовало избавиться от совершенно бесполезных для авианосца больших пушек, зато, насколько возможно, увеличить вместимость ангаров. К сожалению, сейчас такой возможности просто не было.
"Леди Велиона" была значительно меньше "Тамарии" или "Теофарис", развивала скорость до двадцати восьми узлов и несла тридцать самолетов, словом, была неплохим легким авианосцем наподобие агинаррийского "Риоко". Да и в целом, соединение, отданное под командование Дэвиану, напоминало агинаррийское "Риокай" — пара тяжелых авианосцев и один легкий. Дэвиан хотел видеть в этом добрый знак: группа "Риокай" считалась самой грозной и боеспособной в Объединенном Флоте. Но агинаррийское соединение действует уже несколько лет и имеет огромный опыт, тогда как ксаль-риумцы впервые хотя бы задумались о возможности применения авианесущих кораблей в составе отдельного боевого отряда.
Дэвиан повернулся к своим новым подчиненным и сказал:
— Как только покончим с церемониями, я жду вас в конференц-зале, господа. Вас и командиров всех кораблей отряда. Нам предстоит многое наверстать, а времени, боюсь, может быть в обрез.
Ксаль-Риум.
— Но я не могу это сделать! — сказал Девелан. — Поймите, такое просто невозможно!
Спиро Арген оторвался от созерцания волн, лижущих наклонные бетонные плиты набережной, и посмотрел на секретаря. Тот вздрогнула, но повторил:
— Прайм-канселиор не позволяет мне присутствовать на тайных встречах. Мне известно, что он ведет переговоры с Тэраути, но о сути их я знаю только в самых общих чертах. Прайм-канселиор пытается заключить сделку с агинаррийцами — вот все, что я знаю.
— Этого мало, если вы хотите, чтобы наше сотрудничество продолжалось, — заметил Арген.
— Но я не могу сделать больше. Повторяю вам: Орас Тэмплен встречается с послом Тэраути только за закрытыми дверями. Он не доверяет никому, даже мне.
— Но вы посвящены в его дела, Девелан.
— Не больше, чем прайм-канселиор считает необходимым.
— И что он счел необходимым в деле с агинаррийцами?
— Я встречаюсь с послом, провожаю его к прайм-канселиору. Не более того. Господин Темплен очень редко делится со мной тем, о чем они разговаривают. Но, как мне кажется, он доволен. Я полагаю, они с Тэраути близки к соглашению.
— Где происходят эти встречи?
— Чаще всего, в личном кабинете прайм-канселиора. Посла приглашают для решения якобы каких-либо рутинных вопросов.
— И это делаете вы?
— Да, я отсылаю приглашение в посольство, и я же встречаю господина Тэраути. Но я догадываюсь, что вы хотите. Сожалею, подслушать их разговоры невозможно.
— Я не люблю слово "невозможно", — отрезал Арген. — Мы вам поможем, Девелан, но вы будете делать все, что мы приказываем, в точности. О последствиях неудачи, надеюсь, напоминать не нужно.
— Я все помню! — огрызнулся Девелан. — Разве я не сотрудничаю с вами? Что еще вы хотите.
— Вот, — Арген протянул собесенднику чемоданчик. — Внутри — записывающее устройство. Оно достаточно компактное, чтобы спрятать его где-нибудь в кабинете.
Секретарь прайм-канселиора раскрыл чемоданчик и уставился на аппарат внутри.
— Вы хотите, чтобы я спрятал его в кабинете прайм-канселиора?
— Да. Ленты хватит почти на два часа непрерывной записи, так что, когда вы очередной раз доставите посла Тэраути к прайм-канселиору, все, что требуется — включить устройство нажатием этой кнопки. Все остальное оно сделает само. Затем вы должны будете вернуть эту вещь мне.
— Юнидеус, я... не рискну. Это слишком опасно! Если прайм-канселиор узнает...
— У вас нет выбора, Девелан. Помните, что бы ни думал прайм-канселиор, секретная служба все еще работает на Императора. Темплен не сможет ничего сделать вам. В худшем случае, он вас уволит, но ведь это совсем не то, что тюрьма или виселица.
Секретарь побледнел, и Спиро Арген почувствовал отвращение. Этот ублюдок работал на Барона и агинаррийцев, чтобы скрыть собственные грешки, а теперь трясется от страха. Он думает, что имперская секретная служба отнесется к нему с большим снисхождением? Если так, он очень наивен.
— У вас нет выбора, — повторил он. — Сделайте, что приказано, и, возможно, вас оставят в покое.
"Юная прелестница". Возле восточного побережья острова Тэй Карн.
87 Лета.
— Патруль? — спросила Фионелла.
Дейсел отодвинулся от иллюминатора.
— Да, похоже.
— Дженгцы?
— Нет, мы уже слишком далеко от Тэй Дженга. Но и не агинаррийцы. Похоже, это их союзники с Тэй Карна.
Фионелла выглянула через тот же иллюминатор. К "Прелестнице" довольно быстро приближался небольшой корабль. Фио не настолько хорошо разбиралась в военных кораблях, чтобы назвать его класс, но по размерам, пожалуй, он не тянул даже на миноносец. Небольшой, приземистый, с острым носом, единственной пушкой на полубаке и сдвоенным пулеметом над маленькой надстройкой. Наверное, какой-нибудь сторожевик или канонерка. Над надстройкой, на небольшой мачте, был виден ярко-красный флажок с двумя вертикальными белыми полосами и черной между ними. Фио не узнавала эту символику, да и неудивительно — на островах Тэй Анга было множество князьков, остров Карн не был исключением. Прежнее правительство, Кабинет Возрождения, было низложено после того, как остров оккупировали северяне, а кого они посадили на место премьер-министра Со Мира, Фионелла не знала. Это произошло как раз тогда, когда они с Дейселом скитались по джунглям.
— Думаешь, они нас ищут?
— Сомневаюсь, — ответил Дейсел. — Не настолько мы важные птицы, чтобы объявлять нас в общий розыск и поднимать шум на весь Анг. По крайней мере, я надеюсь, что агинаррийцы рассуждают так.
— Что, если нет?
Дейсел пожал плечами:
— Тогда бы они вообще не отдали нас Чаори Каю. Доставили бы нас в Агинарру, и больше никто бы нас никогда не увидел.
— Очень оптимистично, — проворчала Фио. — Кай говорил, что агинаррийцы хотели так поступить. Думаешь, он лгал? Пытался меня испугать?
— Не знаю... — прежде, чем Дейсел успел договорить, дверь тесной каюты без стука распахнулась, и на пороге появился длинный молодой парень с жиденькими усиками. Его физиономия была перепачкана чем-то черным. Звали его Беллом, он был племянником Торна Лудана, капитана "Прелестницы".
— Корабль, — с порога сказал он. — Карнцы, люди князя Ледео.
Значит, вот как зовут союзника агинаррийцев на Тэй Карне. Впрочем, какая разница?
— Пойдемте, — Беллом жестом велел следовать за ним. — Вам лучше спрятаться, пока они не уйдут.
Фионелла и Дейсел последовали за ним и спустились в трюм. Здесь было темно и тесно из-за многочисленных ящиков и бочонков с грузом. Беллом зажег фонарь и ловко протиснулся между двумя здоровенными деревянными ящиками к самой стене.
