— Поэтому вы должны показаться на глаза знакомым, — продолжила тетушка, сжав плечо Наоми. — Прогуляться по городу, как ни в чем не бывало, сделать покупки... Заодно и Наоми развеется!

Губы Сирила сложились в отчаянную букву "О".

— Мама, может, мы сначала выпьем чаю? — жалобно спросил он, хлопая ресницами.

— Некогда! — отрезала тетушка, подталкивая Наоми к нему. — Пройдитесь по магазинам, купите кое-что для девочки и по хозяйству. Вот перечень. Заодно и покажете Наоми город.

Мы с Сирилом переглянулись и синхронно вздохнули.

Я молча взял список, протянул руку девочке, но она шарахнулась от меня как от чумного, выставив перед собой вместо щита зашипевшего котенка.

— И ведите себя прилично! — напутствовала нас тетушка Мейбл.

Кажется, Сирил чертыхнулся вполголоса...

Следующие два часа стали пыткой для нас с Сирилом. Наоми жадно разглядывала магазины, а горожане еще более жадно рассматривали ее.

Девочка подпрыгивала, тыкала пальцем в самые привлекательные витрины, издавала гортанные возгласы...

Сирил страдальчески морщился и отворачивался, однако плелся рядом. А что ему еще оставалось? Его матушка ни за что не простила бы невыполнения приказа, пусть и замаскированного под просьбу.

Так что мы демонстрировали трогательное семейное единство, совершая променад по центральным улицам и самым роскошным магазинам Блумтауна. Знакомые приветливо с нами раскланивались, но, даже беседуя о погоде и осведомляясь о здоровье родственников, во все глаза разглядывали непосредственную негритянку...

И у меня, и у Сирила уже накопился целый ворох свертков с "самыми нужными вещами". Была тут и шубка для Наоми, которую она недоверчиво трогала пальчиком и все гладила воротник, и отрез ткани на новое платье, и три пары сапожек... И еще множество безделушек, совершенно необходимым женщинам. Надо было видеть, с каким лицом кузен выбирал белье и корсеты для Наоми!

Я мимо воли усмехнулся, вспомнив, как одна милая мадемуазель в славном городе Париже учила меня быстро расшнуровывать эти орудия пыток.

Кузен больно ткнул меня кулаком в бок и прошипел:

— Хватит лыбиться! Помоги лучше!

— Как скажешь, — согласился я.

На мой взгляд, самым трудным было отговорить Наоми от покупки безвкусных ярких тряпок и украшенных перьями нижних юбок. Объяснить ребенку, для каких именно особ предназначались эти одеяния (кстати, откуда они взялись в респектабельном магазине?) не представлялось возможным, так что приходилось ссылаться на авторитет тетушки Мейбл. Аргумент "эта вещь вряд ли понравится миссис Стивенсон" безукоризненно подействовал не только не Наоми, но и на продавца, который, побледнев, тут же поспешил спрятать сомнительный товар, бормоча что-то о браке ткани...

В солидном списке покупок осталось всего три пункта, когда мы, уже окончательно выдохшись, плелись к очередному магазину. Неутомимая Наоми подпрыгивая, напевала что-то из песен своей родины.

Я прислушался и невольно порадовался, что в Блумтауне никто не понимал африканские диалекты: песенка содержала подробную инструкцию, как из черепа врага сделать сосуд для питья, из пальцев — шпильки для волос и так далее.

Котенок негромко мурлыкал в такт варварской мелодии.

Надо будет попозже попросить тетушку объяснить воспитаннице, что английские нравы существенно отличаются от африканских...

Задумавшись о том, как бы сделать это деликатнее, я пропустил момент, когда Сирил, что-то отчаянно втолковывая Наоми (кажется, он просил ее петь тише), случайно столкнулся с прохожим.

От удара кузен пошатнулся, свертки разлетелись по мостовой, а Наоми вскрикнула.

— Ой, простите! — смутился юноша (на вид ему было лет восемнадцать) в клетчатом кепи и не по сезону легком плаще. — Я нечаянно, мистер!

— Ничего, — процедил кузен, собирая рассыпавшиеся покупки.

— Я вам помогу! — пообещал неуклюжий прохожий.

Наконец Сирил поднялся, пытаясь поудобнее перехватить пакеты, а юноша нагнулся за последним свертком.

— Вот, мистер! — сказал он, вручая его Сирилу. И добавил смущенно, потому что Сирил смотрел на него как-то странно: — Вы того, извините, а?

Неловко поклонившись, юноша торопливо продолжил путь, когда кузен вдруг отмер.

— Стой, поганец! — заорал он и, не глядя сунув мне все свои свертки (от неожиданности я едва не упал), ринулся следом за ним. — Стой, кому сказал?

— Сирил! — окликнул я, гадая, что на него нашло, однако кузен не слушал.

Юноша оглянулся, однако отчего-то не стал спрашивать у Сирила, что ему нужно, а бросился наутек.

— Сто-о-й! — Сирил мчался так, словно у него выросли крылья.

— Наоми, иди за мной! — велел я, ускоряя шаг. Девочка кивнула, но погоня закончилась так же внезапно, как и началась.

Из паба на тротуар вывалила толпа, громко споря о каком-то забеге, и перегородила путь.

Беглец заметался, выскочил на дорогу, засигналили автомобили, завизжали тормоза...

— Ага, попался! — восторжествовал запыхавшийся Сирил, цепко схватив его за плечо.

Тот взвизгнул, обернулся и попытался ткнуть его кулаком. Кузен (моя школа!) легко ушел от удара, перехватил его руку в локте... Вдали уже слышался свисток констебля.

Юноша дернулся — безуспешно, попытался вывернуться — снова безрезультатно.

— Только дернись, сволочь! — прошипел Сирил, сильнее заламывая ему руку. — Будешь знать, как поезда грабить!

Тут я, наконец, сообразил, почему он помчался за незнакомцем. Надо же, как кузену повезло!

— Пусти! — заорал высоким от страха голосом юнец и сунул руку под полу плаща. — Ну!

Следующее мгновение, казалось, растянулось на долгие полчаса.

Свисток полицейского, спешащего к нам. Ужас загнанного зверя на лице грабителя. Яркий блеск стали в его руке.

— Сирил! — заорал я. Кузен дернулся, но отреагировать не успел: юнец неловко ткнул его ножом в живот.

Вместо ожидаемого вскрика раненого последовала яркая вспышка, от которой я невольно зажмурился. Проморгавшись, я ринулся к кузену, который боролся с юнцом, пытаясь выбить у него оружие.

Но Наоми успела быстрее: она с криком подскочила к грабителю и ловко метнула ему на спину какой-то темный комок. "Снаряд" отчаянно замяукал и, надо думать, выпустил когти. Видимо, это было больно даже сквозь ткань. Грабитель завопил, выронил нож, попытался его, не гладя, перехватить... И заорал еще громче, машинально поднося к лицу окровавленные пальцы, которыми он схватился прямо за лезвие.

Сирил, не будь дурак, воспользовался этим, и к моменту, когда к нам подбежал констебль, юнец уже был связан шарфом Сирила.

— Что здесь происходит? — сурово поинтересовался представитель правопорядка у чрезвычайно довольного собой кузена. — Опять хулиганите, мистер Кертис?

— А вот и нет! — задрал нос тот. — Я задержал грабителя!

— Ну, это вы так говорите, — усомнился констебль и посмотрел на меня. — Мистер Кин, мне придется задержать мистера Кертиса до выяснения.

— Конечно, констебль, — согласился я. — Я тоже поеду в участок. И, думаю, вам стоит известить обо всем инспектора Пинкерсона.

Полисмен кивнул, с сомнением посмотрел на Наоми, которая как ни в чем не бывало гладила котенка.

— Мы с девочкой приедем сами, — сообщил я, пожалев беднягу...

В участке нас встретил Сирил, который сидел прямо на столе и с довольным видом уминал пончики.

Отчего-то в кабинете немного пахло дымом и еще чем-то неприятным вроде жженого волоса.

— А где инспектор Пинкерсон? — удивился я, усаживая в кресло Наоми. Она наотрез отказалась оставаться в автомобиле, даже не смотря на мою попытку сослаться на тетушкин авторитет, только зыркнула на меня так, что мне сразу расхотелось спорить.

Признаюсь, меня подмывало расспросить Наоми о той странной вспышке, но что-то мне подсказывало, что она не проронит ни слова.

— Смылся, — отмахнулся кузен и принялся облизывать липкие от сахарной пудры пальцы. — Выслушал меня, потолковал с тем гадом, приказал ждать и умчался, как будто у него пропеллер в... — Он покосился на навострившую ушки Наоми и торопливо поправился: — В общем, быстро уехал.

— Понятно, — кивнул я и протянул ему платок. — На вот, вытри пальцы, позорище!

— И ничего я не позорище! — надулся кузен, впрочем, послушно вытирая пальцы. — Я этого гада опознал и задержал!

Последнее слово он проговорил с особым смаком.

— И, конечно, не подумал, о том, что тебе может что-то угрожать! — укорил я.

Кузен несколько смутился и поежился.

— Да ладно, — отмахнулся он с деланным равнодушием. — Обошлось же!

— Чудом обошлось, — уточнил я. — Кстати, ты ничего странного не заметил?

Сирил задумался.

— Во время драки? — проговорил он задумчиво, потом оживился: — А, слушай, и верно! Когда тот... в общем, когда он попытался ткнуть меня ножом, меня что-то обожгло. Ну, будто уголек за шиворот кинули. А потом раз — он завопил, руки в крови, на спине кошка орет... В общем, если задуматься, странная история, Вик. Вся целиком странная!

Кузен поколебался, потом спрыгнул со стола, подошел к Наоми и присел на корточки перед ней.

— Ты... В общем, спасибо тебе. Твой котенок меня спас. — И протянул ей руку.

Наоми серьезно, как взрослая, пожала его ладонь.

— Пожалуйста, масса Сири! — ответила она. Глаза ее горели пугающим огнем, а на губах играла странная улыбка.

"Осока, в болотах растущая, ранит жестоко, кровью листья свои обагряя того, кто схватить ее жаждет бездумно!" — вдруг всплыло в моей голове, и кусочки мозаики собрались воедино.

— Не только котенок, — подсказал я.

— Что? — переспросил Сирил, обернувшись.

— Говорю, не только котенок, — подсказал я. — Скажи, ты тот амулет, который сделала Наоми, на шее носишь?

— Ну... — кажется, Сирил смутился, оттого спросил воинственно: — И что? Ну да, ношу! Что тут плохого?

— Ровным счетом ничего, — усмехнулся я. — Напротив, сплошная польза... Ты на амулет-то взгляни.

Сирил машинально вытянул шнурок из-за пазухи и уставился на словно опаленные волосяные шнурочки и перья.

— Это, — пробормотал кузен в замешательстве, — что с этой штукой?

Я бросил взгляд на девочку, которая сидела потупившись и вообще изображала паиньку.

— Эта, как ты говоришь, штука не дала тому юнцу ударить тебя ножом в живот, — объяснил я. — Правильно я говорю, Наоми?

Она только кивнула, не поднимая глаз.

Кузен попытался что-то сказать, сглотнул и попробовал снова.

— Ну, спасибо тебе, Наоми! — от души поблагодарил он. — Я твой должник. Говори, что я могу для тебя сделать?

— Не говорите миссис Стивенсон, — попросила девочка еле слышно. — Она будет недовольная.

Сирил кивнул.

— Ладно...

Но договорить ему не дал инспектор Пинкерсон, ураганом ворвавшийся в кабинет.

— А вот и я! — радостно провозгласил инспектор, потрясая какой-то безделушкой, словно скальпом врага...

Хм, кажется, общество Наоми на меня дурно влияет.

Я машинально взглянул на нее и поразился, насколько восторженно она рассматривала кулон в руках Пинкерсона. Фигурка кошки с глазами из нефрита — на первый взгляд, ничего особенного. Надо думать, это то самое пропавшее украшение миссис Флип. А вот на второй взгляд (точнее, на взгляд другим глазом) — совсем другое дело...

— Вот что я нашел! — торжествующе заявил инспектор, плюхаясь на стул. — Теперь она у меня не отвертится!

— Если я правильно понимаю, вы обнаружили эту вещицу у мисс Пайплс? — уточнил я.

— Именно! — энергично подтвердил инспектор и снова вскочил. — Теперь-то она попалась! Этот мальчишка Николсон — ну, которого мистер Кертис поймал — с перепугу все-все выложил. А потом я оп — и с ордером на обыск! А она ж не ждала, ничего и вякнуть не успела. Думала, в безопасности! Уф-ф!

Я спрятал улыбку, подозревая, что сегодня же альбом инспектора пополнится еще одной фотографией с победной отметкой.

— Кстати, вы уже успели выяснить подробности? — поинтересовался я.

— Конечно, — отмахнулся Пинкерсон, стремительными шагами меряя кабинет. Инспектору явно не сиделось на месте. — Только что там выяснять-то? Все так, как мы с вами подозревали.

Я постарался не улыбаться, услышав, как гордо прозвучало это "мы с вами".

— Значит, она наняла этого паренька, подсыпала сахар в бензобак и купила билеты в общий вагон?

— Ага, — кивнул Пинкерсон. — Она пока молчит, но вы не сомневайтесь, уж я ее разговорю! Только мальчишка уверяет, что он ей какой-то там дальний родственник, а так все верно. И, уж будьте уверены, теперь я ее не упущу! — подумал немного и признался тише: — Одного я не понимаю, почему она ту безделушку не выкинула? Ведь ясно же, такая улика, пальчики оближешь!

— Думаю, у нее были свои причины, — обтекаемо объяснил я и незаметно подмигнул Наоми...

* * *

За два дня до Рождества выпал снег. Мой автомобиль медленно катил по дороге. Под пушистым покровом прятался лед, так что лихачить не стоило.

Вид полей, словно густо побеленных к празднику, так и просился на открытку. Такие послания с умильными картинками тетушка Мейбл пачками рассылала каждый декабрь — подругам из пансиона, светским знакомым и даже вышедшим на пенсию слугам.

Однажды я поинтересовался, зачем она взваливает на себя столько писанины, и почему хотя бы не наймет секретаря, который станет печатать послания на машинке.

"Запомни, Виктор, — наставительно произнесла тогда тетушка. — Даже небольшой знак внимания люди очень высоко оценят. А связи лишними не бывают!"

Признаюсь, я так и не научился этому тонкому искусству плетения знакомств. Поздравлял с Рождеством я лишь родственников (притом всех скопом), а также Фрэнка, если он вдруг оказывался в Англии в нужное время. Ничего не поделаешь, я всегда был нелюдим, а в последнее время и вовсе предпочитал общество своих питомцев.

В этом году на Рождество меня и Сирила с семейством пригласил лорд Блумберри, и я никак не мог отказаться от этой чести, а потому традиционные визиты к родственникам было решено нанести до праздника.

Теперь же я ехал к тетушке на чай, заранее "предвкушая" все прелести чаепития. Судя по некоторым намекам, моя дражайшая родственница окончательно потеряла терпение и вознамерилась в кратчайшие сроки женить Сирила, а заодно под горячую руку мог попасть и я.

Впрочем, мне не впервой отбиваться от тетушки Мейбл, конечно же, ведомой самыми лучшими намерениями...

У поместья тетушки вовсю кипела работа, несмотря на вновь начавшийся снег.

Под руководством хозяйки слуги украшали дом венками из остролиста, лентами и колокольчиками, Сирил с мученическим видом посасывал ушибленный палец (молоток валялся в стороне), а полковник бодро командовал Баррадой, который пытался надеть на верблюда хомут с бантиками.

Наоми же замерла на крыльце, глядя вокруг широко раскрытыми глазенками.