— Вихорко, ты думаешь я настолько глупа, чтобы поверить в эту брехню. Или убирайся по хорошему, или я сейчас разбужу людей и тебя схватят. — Далила попыталась закрыть дверь, но Вихорко подставил ногу под нее. — Уходи, или я закричу!
Вихорко резко распахнул дверь, сбив Далилу с ног, затем захлопнул ее и направился к девушке. Далила видела в его глазах одновременно и агрессию и вожделение. Она попятилась в свою комнату. Юноша равнодушно смотрел на ее попытки убежать. Как зверь, уверенный в том, что его жертве некуда бежать, он не торопясь приближался, оттягивая удовольствие. Далила добралась до кровати. Она просунула руку под нее и вытащила винтовку, которую для нее оставил Пиотта. Вихорко увидел у нее в руках оружие и бросился навстречу. Далила успела выстрелить один раз. Юноша выхватил из ее рук оружие и ударил прикладом винтовки по голове. Далила упала навзничь, потеряв сознание. Вихорко зашипел от боли. Из раны на ноге текли кровь.
— Сучка! Попала таки! — ругнулся он вполголоса.
Вихорко нашел теплую верхнюю одежду Далилы, одел ее на безвольное тело, запрокинул ее себе на плечо и вышел на улицу. Снег продолжал бесшумно падать. В поселке было тихо. Видимо, выстрела на улице не было слышно. Он положил девушку на пол плота и прикрыл одеялом. Мотор затарахтел и взмыл вверх. Вихорко решил улететь со своей возлюбленной так далеко, насколько хватило бы всего горючего.
Над горами тихий снег постепенно стал перерастать в метель. Звезды пропали, а вместе с ними и ориентация в пространстве. Колкие снежинки били по лицу. Ветер свистел и завывал. Далила очнулась и пыталась понять, где она оказалась. Вихорко боялся бросить руль. Порыв ветра вполне мог закрутить плот и направить его в ненужную сторону. Он пытался докричаться до нее, но шум мотора и метели заглушали его голос. Далила села, укутавшись в одеяло и просто смотрела по сторонам.
Никто не был готов к тому, что плот врежется в склон горы. Вихорко за долю секунды до столкновения почувствовал, как изменилась метель. И сразу же из пелены метели возник белый склон. Плот врезался. Все, что было на нем мгновенно слетело на склон и покатилось по нему. Вихорку долго бросало и несло куда-то вниз. Снег залепил все, что можно. Он несколько раз ударился грудью, и почти не мог дышать. Простреленной ноге тоже досталось. Наконец он остановился. Обломки и вещи посыпались за следом. Затем огромный плот упал сверху, чуть не прибив своим многотонным весом.
— Далила! Далилаааа! — Вихорко стал звать девушку, надеясь, что с ней ничего не случилось.
Он находился в ложбинке, глубиной около трех метров. В ней было немного тише. Над головой продолжала свирепствовать метель. Вихорко увидел край куртки, которую сам одел на Далилу. Он принялся раскапывать снег в том месте. Далилу снесло в ущелье вместе с небольшой лавиной. Она оказалась зажатой плотным снегом со всех сторон и не могла шевельнуться. Дыхание растопило вокруг нее снег, прекратив доступ воздуха. Девушка начинала задыхаться. Она глубоко дышала, мир вокруг вертелся перед глазами. Далила даже не чувствовала, как ее потянули руки из снежного плена. Спустя некоторое время, когда Вихорко приложил снег к ее лицу, она поняла и вспомнила где находится.
Юноша спрятал ее под плот, который удачно накренился, оперевшись о стену и создав некоторое подобие шалаша.
— Это того стоило? — Спросила она Вихорку.
— Стоило! Я был у мерзляков и не на секунду не сомневался, что вернусь за тобой.
— Как ты попал к ним? — Девушка еще надеялась, что этому послужили обстоятельства.
— Сам прилетел. Иначе накой мне был нужен Никодий?
— Зачем? — Изумилась девушка.
— Да хотел, чтобы у Петра твоего не было козырей против мерзляков. Хотел бы чтобы разбили всю их армию, а я бы похитил тебя и увез подальше, без страха, что нас найдут. Но, как я узнал от Никодия, моя помощь им не очень помогла. Они терпят поражение за поражением. Поэтому, как только подвернулся удобный момент, я сбежал от мерзляков за тобой. Все поймут, что это я сделал, но мы уедем так далеко, что нас никто не сможет найти.
— Ну ты и сволочь! — В глазах Далилы играл такой гнев, что Вихорко ощущал его физически. — Ну и как, у тебя получилось улететь далеко-далеко?
— Метель закончится, там и посмотрим.
Метель продолжалась два дня подряд. Далила сделала повязку на ноге Вихорки, чтобы остановить кровь. Кровь остановилась но у юноши поднялась температура. Его трясло, как при лихорадке. На третьи сутки метель успокоилась. Солнце взошло над склоном укрытым свежим снегом. Вихорко поднялся и сильно хромая выбрался наружу. Далила проснулась от того, что Вихорко с кем-то громко разговаривал. По интонации казалось, что беседа происходит с неприятным человеком, которого хотят прогнать. Далиле невольно подумалось, что у юноши бред вызванный высокой температурой. Она тоже выбралась наружу под теплые лучи солнца. Вихорко стоял в двадцати шагах от временного укрытия и замахивался палкой на странное животное. Огромную белую кошку. Далила слышала о ней от Пиотты, который в одиночку перешел через эту гряду, при помощи такого же животного. Он считал его Духом Гор. Кот отходил все дальше, а Вихорко, как заведенный ругался на него и замахивался палкой. Вдруг, в какой-то момент оба исчезли, словно растаяли в воздухе. Дух Гор увел Вихорку.
Далила осталась одна. Куда ни глянь во все стороны белоснежные вершины гор, переходящие в серые каменные склоны. В какую сторону идти, Далила даже не представляла. Провизии никакой на плоту не оказалось, а она уже третьи сутки ничего не ела. Девушка из присыпанных снегом вещей нашла только огромную винтовку мерзляков, которую решила взять с собой, чтобы было чем обороняться от диких животных. Для начала она вспомнила в какой стороне встает солнце каждый день и двинулась в противоположную.
Даже в высоты одного километра подкрепление мерзляков выглядело внушительно. Разбитое на боевые порядки, не теряя строя, оно приближалось к укреплениям людей. Артиллерия, приспособленная для стрельбы по воздушным целям, не позволяла приблизиться на достаточное расстояние. Снаряды ее с сухим звуком проносились вблизи плотов и только чудом не попали ни в один. Гранаты выпущенные из безоткатных орудий взрывались, не долетая до цели. Пиотта несколько раз пытался атаковать, но каждый раз приходилось отступать из-за боязни потерять флот.
Пробовали зайти с флангов, но мерзляки быстро понимали маневр и разворачивали легкие орудия в сторону маневрирующих плотов. Сергеич приказал отступить и заправиться 'бомбами'. Враг заметил, что поддержка с воздуха исчезла и стремительно начал атаку. Полевая артиллерия, выйдя на исходную позицию принялась обстреливать высоту. Двадцать орудий отправляли снаряды один за одним. Мерзлая земля вместе со снегом и бревнами подлетали в воздух. Солдаты лежали на дне окопов не способные отстреливаться.
Враг пустил вперед свою 'кавалерию'. Две тысячи 'коней' с всадниками, сверкающие начищенными доспехами, одновременно сорвались с места. Сергеич с высоты на которую мог забраться только его 'Ишачок' наблюдал за тем как серая волна, напоминающая рыбу, которая блестит чешуей на солнце, приближается к первой полосе придуманных им укреплений — 'ежей'. Она со всего маху напоролась на первый ряд заградительных укреплений. Первый ряды попадали на землю ломая ежи своей массой. Волна как ни в чем не бывало прошлась по их головам. Далее их встретило минное поле. Сергеич очень жалел, что мин было немного и их пришлось растягивать в одну полосу. Взрывы взметнулись над лавиной всадников. Еще часть их попала под лапы идущих позади 'коней'. И этот прием не остановил и не нанес существенный урон кавалерии.
Сергеич взял рацию в руки. Если враг дойдет до рядов нашей пехоты, раньше чем их накроют с воздуха может случиться непоправимое. Ни в какой рукопашной схватке люди против мерзляков не смогут выстоять.
— Петр, сколько времени вам осталось? — Спросил Сергеич, надеясь что они уже вылетели.
— Уже вылетаем. Как у вас дела?
— Дерьмово. Они уже на высоте. Если их не остановить, высоту и кучу народа потеряем. Все, давай. — Сергеич отключился и переключился на командира, поставленного руководить всеми ротами, что окопались на высоте.
— Ермолай, как только пушки затихнут, в ту же секунду поднимай людей и открывайте огонь из всего, что есть. Приготовьтесь, примерно через минуту.
— Понял, добро! — Ермолай перекрикивал звуки разрывов снарядов.
— Так, экипаж, разворачивайте все оружие по курсу и закрепляйте, сейчас будет высший пилотаж! — Экипаж установил два бортовых пулемета и один автоматический гранатомет стволами вперед и зафиксировал их. Сергеич прибавил оборотов двигателю и набирая скорость пошел в правый фланг артиллерии мерзляков. В горячке боя вражеские артиллеристы не заметили одинокую цель заходящую им в борт.
— Держитесь за все, что можно! Заходим в крутое пике, можете не стрелять, только держитесь.
Сергеич двинул рукоятку вперед и передний контур почти обесточенный, клюнул вниз. Скорость стала возрастать. Экипаж обеспокоенно смотрел на своего командира. Командующий успел несколько раз пристрелять свой плот и знал насколько нужно выдерживать выбег. Наконец вражеские артиллеристы увидели спускающуюся на них с неба опасность и попытались исправить ситуацию. Но было поздно. Их мечущиеся фигурки уже были в прицеле. Все три ствола затараторили одновременно. По земле побежали фонтанчики пулеметных выстрелов и небольшие разрывы гранатометных зарядов. Они пробежались точно вдоль лафетов всех двадцати орудий. Сергеич не видел скольких они убили, но поблагодарил бога за то, что мерзляки были настолько дисциплинированными, что поставили все орудия по линеечке.
'Ишачок' взял вверх. Командующий чувствовал как открыл врагу свою спину, ожидая, что может прилететь пуля между лопаток. Напрасно. Враг на некоторое время был деморализован. В этот момент он услышал громкую канонаду выстрелов, сливающуюся в один звук. Пехота, наконец, вылезла из окопов. На второй круг заходить было бессмысленно, враг второго шанса уже не даст. Сергеич направил свой плот к высоте. Он зашел в тыл вражеской коннице и снова ударил из всех стволов. На этот раз его экипаж помогал ему из автоматов. Их помощь потонула в общем железном урагане, обрушенном на мерзляков.
Атакующая лавина мерзляков будто наталкивалась на невидимую преграду, через которую невозможно было перейти. И 'кони', и всадники, падали на землю, скошенные свинцовым дождем. Склон холма был усеян мертвыми телами. Остатки более не походили на несокрушимую силу, не привыкшую встречать достойный отпор. Они повернули и поскакали назад. Но вражеская артиллерия снова возобновила огонь. Пехота залегла на дно.
Из-за вершины холма показались три плота возглавляемых Петром, несущие смертоносный груз. Они держались на максимальной высоте. Мерзляки почувствовав неладное поспешили собрать орудия в походное положение, чтобы оттащить их подальше от опасного места.
Сергеич быстро сориентировался.
— Петр! Давайте сбросьте на них бомбы и проутюжьте из всего, что у вас есть, до последнего патрона. Я сейчас подниму из резерва остальные плоты.
— Хорошо, Степан Сергеич, приступаю.
С бортов полетели маленькие черные точки превратившиеся в огромные цветки взрывов. Рассеявшиеся вражеские войска сумели уменьшить свои потери благодаря вовремя пришедшей им идеи разбежаться в разные стороны. Плоты опустились ниже и на врагов полетели пули, реактивные гранаты и прочие смертоносные вещи из ассортимента человеческого оружия. Возможно, впервые в истории Земли из него убивали не людей.
Враг дрогнул. Прозвучал сигнал отступления и вся армия побежала прочь от высоты, которую уже считала своей. Их еще некоторое время пытались преследовать, но вражеская конница была намного быстрей. Плоты отстали. Сергеич дал команду закругляться.
Совет провели на высоте, воронки на которой еще не остыли от взрывов.
— В целом хочу сказать, что все прошло гладко. Соотношение потерь тому подтверждение. Как обычно и бывает в настоящем сражении приходится менять планы на ходу. — Подвел итог Сергеич.
— Если бы не ваша идея на время приглушить их пушки все могло повернуться иначе, и не мы бы сейчас стояли на этой высоте. — Поделился соображением, восхищенный подвигом командующего, Ермолай.
— Как вы думаете, Степан Сергеич, что после такого разгрома предпримут мерзляки? — Спросил Пиотта.
— Я думаю, что время делать глупости у них прошло. Наверняка они перейдут к глухой обороне. На их месте, я бы ушел глубже в леса, поближе к крепости, и пытался оттуда наносить точечные изматывающие удары, как партизаны мотали Наполеона. Может быть они придумают что-нибудь интереснее. Во всяком случае я уверен, что больше таких кровопролитных боев с их стороны больше не будет.
В блиндаж зашел Владимир. Пиотта хорошо знал отца и сразу заметил, что с ним что-то не так.
— Владимир, здорово! — Сергеич прошел и поздоровался с товарищем. — Привез моторы?
— Привез, без них бы не приехал. Вы, я смотрю, тут тоже время даром не теряли. Сколько мне придется везти назад. — В голосе Владимира чувствовалось расстройство.
— Восемнадцать погибших, и больше тридцати раненых, но раненые почти все легкие. Осколками посекло. Здесь подлечатся. Что-то случилось? — Сергеич тоже заметил, что Владимир не такой, как всегда.
— С Петром надо переговорить, с глазу на глаз.
У Петра захолодело в душе, он сразу же подумал про Далилу. Они вместе вышли на свежий воздух.
— С Далилой что-то? — Первым делом спросил сын.
— Да, с ней, сынок. — Горько подтвердил его опасения Владимир.
— Что с ней?
— Пропала она.
— Как пропала? С чего бы ей пропадать, с чего вы взяли вообще?
— Дома ее нет, у вас в спальне гильза валяется и кровь на полу, а перед домом, снег примятый, как от плота. На Вихорку мы думаем. Вернулся сученок, когда мужиков в деревне не было и украл девчонку. Я думаю, что кровь на полу его, потому что стреляли из твоего карабина. Наверно Далила отстреливалась, да только ранила его.
Петр заходил туда-сюда, пятерней вороша свои волосы.
— Я поехал. Беру 'Неустрашимого' и лечу. — Он забежал в палатку и объяснил Сергеичу свою ситуацию.
— Конечно, Петр. Даже не переживай, бери и плот и команду если надо.
— Команду не буду брать, это мое личное дело. Всё — время деньги. — Петр выбежал из палатки и побежал в сторону стоянки плотов.
Снежная гряда тянулась в ширину на сотню километров. Как взять след Вихорки Петр не представлял. Плоты не оставляли следов в воздухе. Втайне, он надеялся, что приехав в поселок он обнаружит ее живой и невредимой и ее исчезновению найдется более простое объяснение.
Петр бегал от борта к борту сам не зная почему, но он хотел увидеть какие-то следы Далилы на белом снегу. Из-за сильного расстройства мысли юноши никак не могли настроиться на нужный лад. Они постоянно соскакивали на рисуемые воображением страшные картинки того, что могло случиться с его женой. Петр сам себя уговаривал, что такого не может произойти, но страшные мысли упорно возвращались. Но вдруг, в какой-то момент, до него дошло, что мысли отступили и кто-то упорно пытается достучаться ему в мозг. Знакомое состояние. Такое он испытывал когда ночевал в этих горах. Каждый раз, просыпаясь, Пиотта чувствовал себя оборванным на полуслове. Юноша решил пустить чужой голос в свою голову.
