| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Можете выбрать добавочным любое оружие, дальнее или ближнее, на ваш вкус, — смеясь проговорил он.
Ну конечно, зачем ему еще и щит если он и так...
— Благодарю, — сухо ответил я, — мне хватит и этого.
Я сразу начал прокручивать возможные варианты победы, а то и как доказать всем в чём дело. Я мог бы взять что-то потяжелей и колотить лорда до тех пор, пока всем не откроется столь интересная правда. Но передо мной выдающийся мастер фехтования. И уж кого-кого так скорее меня будут пинать ножками. Мне просто не дадут нанести столько ударов, и пока я найду брешь в защите, буду почти обессилен. Вот и вся правда. Но тогда нужно понять, почему именно это оружие я выбрал?
Рикард завёл правую ногу назад и согнул в колене. Правда бросила меня вперёд навстречу рванувшему ко мне как снаряд Рикарду. Смазанный удар и я плавно ушел влево, обернувшись в пол оси полоснул по открытой спине за миг до того, как мой клинок встретил равную преграду. Скрестив мечи меня прожег удивлённый взгляд, обладатель которого успел с первого удара оценить мои умения. Надеюсь он не заметил во мне скрытую панику, страх и дрожь в коленях. Я успел поднять правую ногу уйдя от подсечки, мечи гневно заскрежетали и разошлись в стороны. Теперь я понимал насколько трудно считывать мастеров своего дела, ведь каждое движение выполняется без раздумий. Но есть еще правда движений тела, как чужих, так и моих. Резкий выпад противника, рубленный удар по ногам, описав крученную восьмёрку Рикард закрутился волчком и нанёс сразу два удара и все до единого отклонены мной. Я не смотрел по сторонам, лишь улавливал правду движений мгновенно реагировал. Но я чувствовал насколько наблюдающие стороны напряжены. Никто не ожидал такого от стражника среднего города, даже я сам.
Пора что-то делать или я свалюсь без сил и меня просто зарубят. Я не дал страху сковать мышцы. И парировав удар сделал ответный выпад, рубящую полосу стали я перевёл смазанным движением в сторону чиркнув по плечу противника, перебросив клинок в левую руку с полразворота наткнулся на меч, в то же мгновение с улыбкой на лице нанёс удар ногой по коленке. Один потерянный миг и мой меч высек сноп искр на груди Рикарда.
Не останавливаясь на достигнутом, я перешел в наступление. Мозг работал на безумных скоростях. Я начинал серию ударов, а в голове сразу выдавало образ где через три или четыре выпада будет прорех в защите. По нагрудной броне снова заплясали искры, следом я оставил вмятину на левой ноге противника, из шлема донеслось гневное рычание. Но как ни крути, Рикард быстро брал в себя руки и секунды гнева сменялись холодным расчётом, после чего подступиться попросту невозможно. Да и будь его доспехи самыми обычными с таким оружием я всё равно был бы в минусе. Порой Рикард менял стиль, делая короткие змеиные выпады или вовсе набрасывался подобно льву создавая вокруг себя вихрь из смертоносной стали. А доспехи как смазанные маслом никак не стесняя движения хозяина позволяли двигаться в любом направлении. Настолько искусной работы кузнецов я не видел даже в кино. Если только графика, но передо мной была не графика. Вокруг танцем смерти кружил реальный человек, закованный в непробиваемую броню и еще немного времени и его танец завершится моей кончиной.
Я отпустил страх и переживания всего на мгновение, что тут же привело к выводу. Мой меч, в этом и весь ответ, еще до боя я не зря отдёрнул руку от оружия принца. И всё дело в его невероятной прочности. Вот что напугало, что предостерегло. Я видел правду не победы, а правду того, что меня погубит, соответственно...
Я отскочил назад, размашистыми длинными ударами старался держать Рикарда на расстоянии. Описав круг по всей оси на одной ноге, я занёс весь в щербинках и выбоинах меч что пошел на сближение с острым как бритва клинком Рикарда. Я резко прокрутил рукоять в ладони, удар пришелся на кончик ребра клинка. Не останавливаясь ловким движением свободной руки подхватил падающий осколок, и снова завертевшись волчком сделал выпад, но уже левой рукой. Подобно смазанной жиром молнии осколок пронёсся, скрывшись в прорези шлема.
— Непобедимых не бывает, — как можно пафосно сказал я, но как жаль, что Рикард этого не услышал.
Высокий и широкоплечий закованный в монолитную броню воин свалился подобно подкошенному дереву.
Тишина растянулась в вечность, а тело Рикарда и я застыли на перекрестие взглядов двух королевств.
— Рикард лорд дома Акдир больше не встанет, — по полю прокатился глухой и заупокойный голос Икнатора.
— Стеймекс страж среднего города одержал победу, — удивлённо объявил Бук-Вак Чуж.
В тот же миг поле сотрясла лавина радостных криков. Большая половина из которых выкрикивала моё имя. Переступив границу широко шагая сокращая между нами дистанцию приближался принц. И снова этот коктейль из эмоций, высшее недопонимание, неверие в победу и радость.
— Прости что усомнился, — Роан заключил меня в медвежьи объятья.
За спины раздался шум приближающихся шагов, не ко мне, а к падшему лорду, и это всё что было слышно от Данарита, а со стороны Зарии окатывало полным ликованием. Роан обнимая одной рукой поволок прочь с поля.
Толпа расступилась подобно морю перед Моисеем, и мы скорее пошли по направлению к огромному шатру. А я до сих пор не верил в то что выбрался из этого поединка целым и живым.
Я вручил меч пареньку, что просто плакал от счастья. А Роан остановив ближайшего воина сказал.
— Отведи парня к казначею и вели от имени моего выдать суму золота на каждого из члена семьи. И восстановите клинок. А ты парень, как зовут тебя? — спросил он юношу.
— Дроннар, ваше высочество.
— Дроннар, я горжусь твоим отцом и тобой верно следовавшим за ним и главное, верящим в него до конца. Ступай.
Не успели мы зайти под купол как Троквард чуть всего не обслюнявил, уж очень сильно переживал за меня еще при падении с моста, а тут еще и такое навалилось.
— До чего же ты фартовый, Стеймекс! Даже сгинуть в бездне для тебя не проблема.
— Так может показаться только сейчас, — натянуто улыбнулся я, вспоминая те моменты.
— Кем же ты был парень до того, как тебя ударили по башке, — запричитал Нумарк.
— Доблестные сэры, да какая к чнару разница, главное, что башка на месте осталась и не забыто ничего! — вторил ему Визельвальд.
— Я тоже рада, даже и не знаю, что сказать, — как-то скупо выразила радость Жарнин. Смена таких ролей и вовсе выбила её из колеи. И как теперь ко мне относится, определить она не могла.
На все расспросы я отшучивался и в основном улыбался. Я должен и дальше играть роль удивлённого всему и вся склеротика.
Все понемногу переместились за стол, а после поздравления и перетирание костей о том, как наша немногочисленная компания добиралась до герцогства, плавно перетекли в пиршество. Блюда на столе сменяли друг друга, как и несколько раз менялись лица за столом. Всех представляли мне как верных полководцев и маршалов Зарии. За столом побывало два герцога и трое приближенных к королю графов. Но я не запоминал лица. Единственный раз за всё проведённое время в этом мире я решил расслабиться. Не особый любитель вина, но под такой стол и повод я и не замечал, что пью. Но я всё так же контролировал речь и мысли не давая вырваться правде. Ведь как я решил главное не напиться и забыться, а порядком спустить пар и напряжение.
— Сегодня это твой шатёр, устраивайся! — ударил по плечу Роан и последним выбрался в наружу.
Поздняя ночь, все разошлись по палаткам. Я расслабившись упал на заготовленную лавку с ворохом шкур. Не кровать конечно, но как видно Роан себе не изменяет и не позволяет нежится на мягком. Сон мгновенно окутал щупальцами, и я забылся в сладких грёзах.
Тревожное чувство вырвало из сна, а по голове ударило так что в глазах вспыхнули искры и всё застлало тьмой.
С ноющей болью в голове я приоткрыл глаза, вокруг всё та же тьма навалилась всем весом. В нос ударил стойкий запах чего-то паленного. Из одежды на мне остались штаны. Руки вытянуты вверх и плотно зажаты чем-то твёрдым, с ногами та же история. А спина и вовсе упиралась в что-то холодное и металлическое. Я мгновенно вспотел, страх и адреналин заставили в панике метаться сердце, во рту пересохло, от недавнего опьянения не осталось и следа. Я улучшил зрение и передо мной предстала каменная коробка с низким потолком, стенами обвешанной садистскими инструментами. Напрочь чистыми, ржавыми, а где и вовсе с еще не высохшей кровью. Повсюду развешаны потушенные факелы.
Около единственного выхода, вверх идущих ступенек на меня уставились две фигуры. Одна низкая коренастая в золотой скрывающей лицо маске, а другой копия покойного лорда. Его брат.
Я забился на пыточном столе подобно рыбине на льду. В голове метались одна мысль за другой, что всё, вот он конец, быть может стоило напрочь отказать инопланетянам, какого черта я вообще пил. И последние самые яркие о матери и Ире.
— Ты поди и правда не врали, — донеслось от низкорослой фигуры.
— Неужели? — спросил брат покойного.
— Маска даёт мне видеть в темноте, но этот, видит нас с тобой как при свете дня. Ты бы видел его лицо, когда он узнал тебя. Не оборотень это часом или полу-зверь, а то сюрпризы могут быть разными.
— Икнатор его проверил, он человек.
— Ты бы не называл имён. И кстати, он отправился за потаённым? Уж больно хочется знать кто это такой.
— Ему всё равно отсюда живым не выйти. Икнатор будет завтра к полуночи, — с этими словами по щелчку пальцев ослепив все факелы зажглись как один.
Я еле привёл зрение в порядок как ко мне размеренными шагами приблизился низкорослый, но безумно широкий в плечах мужчина.
— Знаешь, мы за тобой гонялись очень и очень долго. Потратили уйму времени, средств, а самое важное людей. Но ты здесь только благодаря, — низкорослый обернулся к брату покойного, — ну ты сам понял кому, — обернулся он обратно.
— Да, ты нашей семье обошелся очень дорого, но я не пожалел не единой монеты.
Меня трясло, на глаза наворачивались слёзы. Я боялся пыток, я боялся умереть. Хотелось молить о пощаде, наобещать золотые горы, но слёзы и накатывались потому что этот проклятый дар виденья правды показывал, что к моим мольбам не прислушаются. Как же сильно я не хотел умирать. Именно сейчас правда и показала мне кто скрывается под маской. Герцог Кримгран Велесский — золотое превосходство золотого пути. И чуется мне скажи я это вслух, герцог просто выпотрошит меня на месте.
— Ну тогда я приеду опосля всего узнать, что и как, — проговорил он, не отрываясь от моего лица, — главное не убейте его до этого момента как маг принесёт потаённый.
— Не беспокойтесь, у меня есть опыт!
Герцог не помедлил и тут же простучав подкованными сапогами по ступеням, пропал в темноте подъёма.
— Духи, как же я ждал этого момента и тут оказывается на тебе висит хвост всей зарийской губернии золотого пути. Ничего не бывает просто так, каждому воздаётся по заслуге! И кстати, запомни моё имя, — Гхолус, — и всё же разница есть, если у Рикарда благородный и мужественный голос, то у его брата скользящий как нож по стеклу с неприятной хрипотцой и пропитанные безумием глаза.
Слева из горящей и полыхающей печи он вынул раскалённый прут, а в правую руку ухватил щипцы.
— Как ты узнал?! — забрызгав слюнями прокричал он мне в лицо.
— Узнал что? — недоумевал я.
Щипцы впились в кожу на животе, крутанув их он резко рванул на себя. По всему телу стегнуло болью, я закричал от острейшей режущей боли.
— Прошу вас, пожалуйста, — сквозь всхлипы начал молить я.
— Червь, тебе с памятью и всю стойкость отбило? Я еще не насладился, а ты уже ноешь!
Прут опасно близко приблизился к груди и тут же запахло палённым, я заорал что есть мочи, стараясь вырваться, а над головой раздавался звон цепей. Гхолус прожёг по груди бороздку, что горела пламенем и отдёрнул руку.
Я еще подвывал от невыносимой боли. Страх сожрал разум изнутри.
— Прошу вас, выпустите меня, я скажу всё!
— Ты и так всё скажешь!
И снова щипцы пошли в действия вырывая лоскут кожи из живота, я метался в разные стороны пытаясь отвести тело от пыток, не дать этому случится. Но снова бился от боли и судорог сковывающих тело.
— Я спрашиваю еще раз!
Задыхаясь в слезах и стонах, я пытался что-то промямлить и был безумно рад, что всё прекратилось, что можно поговорить.
— Я не мог пробить его доспехи, это был единственный выход.
Лицо Гхолуса почернело.
— Ты взял не какой-нибудь крушитель черепов, а меч с тонким лезвием что точно подошло в прорезь забрала, ты не мог не знать!
И снова в грудь впился раскалённый доводящий до исступления прут. Я захлёбывался в крике, я не мог терпеть боль, жалость к самому себе и своей судьбе рвала меня на части.
— Говори правду, иначе вырву язык!
Правда...правда.
— Я просто это понял и всё!
— Ты насмехаешься? Насмехаешься надо мной?! — угрожающе закричал Гхолус.
Я замотал головой, но не успел ничего сказать, как щипцы схватив кожу чуть выше пупка вырвали целый кусок с мясом.
Меня вывернуло от шока и боли.
— Повторяю еще раз, мне нужна правда.
— Я...я из другого мира, — проблеял я.
— Что за чушь ты несёшь!
Гхолус схватил поддон из жаровни с багровыми углями и подложил мне под ноги. Не прошло и минуты как я ощутил жар. Глотка раздиралась от воплей, моих воплей. Неистовая боль заставляла биться в цепях.
Гхолус убрал поддон и уже не спрашивая чередовал одну пытку за другой. Я умолял, молил, но безответно. Я не хочу умирать, не хочу.
Когда я потерял счет времени, а место криков из горла доносились хрипы, Гхолус нашел своим безумным взглядом мой достаточно потускневший.
— Знаешь, что больше всего я люблю? Знаешь? — его глаза горели безумным сытым огнём.
— Когда содрогается тело от корчей и боли, мне больше всего нравится слушать звон цепей, — перешел он на шепот, — я специально ослабил их и вот сейчас я иду отдыхать, моя комната над пыточной. Я очень хочу, чтобы мне приснился этот звон, но, если вдруг я перестану его слышать, я вернусь.
Как только фигура скрылась, а наверху с ржавым скрипом открылась и заперлась дверь. Я дёрнул руками и ногами, потом еще раз и еще. А по лицу катились градины слёз.
Два раза Гхолус спускался и вызывал во мне приступ паники, а после нестерпимой боли и ужаса. Первый раз я отключился и меня привели в чувство, а второй руки и ноги устали настолько, что я не мог ими пошевелить. Но Глолуса это не волновало. После я сперва дёргал ногами, и когда они уставали переходил на руки. Всё тело ныло и стонало, а чудотворное исцеление никак не приходило. Боль вытесняла всё кроме страха, что сковал мысли. И дёрганье цепей не давало покоя. На своей судьбе я поставил крест, но жить так сильно хотелось, что надежда не покидала меня. А правды как выбраться отсюда попросту не было, мне не разорвать цепей.
Я потерял счёт времени и как по мне прошли сутки, когда дверь со скрежетом отворилась. Я благодаря судьбу перестал звенеть цепями и уставился на Гхолуса и того самого мага Икнатора.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
