Анья,— прошептал он,— бери. Бери всю мою силу. Я отдаю ее тебе. Только живи. Я отдам тебе всё, ты выживешь, если примешь.
А ты умрёшь?— спросила я выдохом.
Да. Я могу доверить тебе мой народ. Я знаю, ты спасешь его. С моей силой ты будешь сильнее Арвайда... Тебя ничто не сможет удержать...
Не смей!— заорал Фебал, хватаясь за свой жезл, с которого сорвалась ослепительная молния, ударилась в нас и расплескалась, наткнувшись на защитный купол, который Атрейон успел выставить.
Бери же!— крикнул Атрейон.— Быстрее!
Я почувствовала, как он раскрыл мне свой дар. Его сила, его сущность мага облила меня, накрыла с головой, горячая, обжигающая, я захрипела, пытаясь не впустить ее, изо всех сил отталкивая ее.
Нет!— едва дыша крикнула я.— Я не возьму!
Магия бурлила вокруг, рвалась в меня, где-то далеко-далеко, на задворках сознания, стучалось ледяное прикосновение, молнии, бьющие в купол. Я ощущала их, словно хлещущие удары плетью. Это мне они были далеко, я чувствую их только из-за соединенного со мной сознания Атрейона. Как же ему самому от них больно...
И меня накрыло волной нежности. Нежности к этому глупому Атрейону, врагу, привязавшемуся к пленнице. К переживающим за меня стражам. К этим бестолочам, моим друзьям, спешащим на смерть ради попытки спасти меня. К Киарану, который умрёт, но не сдастся, я знала, что он даже в одиночку полезет штурмовать чародейскую крепость. Ко всем нашим бабушкам и дедушкам.
Я почувствовала, что меня заполняет Свет. Он был так ярок, так ослепителен, так свиреп, что меня чуть не разорвало на куски от его напора.
Весь этот полутёмный зал залило светом. Портальные камни вспыхнули золотым сиянием. И взорвались, пронесясь миллионом крошечных осколков, один чиркнул меня по скуле, но я и не почувствовала боли.
Меня словно выворачивало наизнанку. Мое тело светилось таким бешеным сиянием, что фоморы отворачивались и прятали лица в ладонях. Ворон так вообще плюхнулся на пол и накрыл голову руками. Только Атрейон ослеплённо смотрел мне в глаза, держа меня на весу.
Блин, у меня было такое чувство, будто меня тошнит Светом. Однажды я накупила целую гору эклеров, на все деньги, что заработала раздачей листовок, и обожралась ими. Вот, точно такое же было ощущение.
А когда сияние пригасло, я увидела, что зал полон последних фоморов, что еще оставались в их мире. И отдельной группой стояли два десятка во главе с их королем. Он единственный не был похож на остальных, потому я и догадалась, что это Балор. Огромный, выше двух метров ростом, могучий, ни следа этой болезненной худобы. Спокойный, в отличие от остальных, заметно напуганных. Лицо его было странной красоты, мрачной, страшной, я бы даже сказала. И вместо левого глаза огромный рубин, вставленный в пустую глазницу. Он чуть наклонил вбок голову и с интересом посмотрел на нас с Атрейоном.
Фомор, которому больше четырех тысяч лет. Ходячий кошмар сидов. Ой, по-моему, я что-то не то сделала, когда выпустила его вместе с остальными.
Что-то зазвенело в оглушительной тишине Зала Ритуалов. Я перевела взгляд на свои руки, прижатые к груди Атрейона, растерянно моргавшего, совершенно обалдевшего.
Запястья были почти обуглены. Обожженые до мяса. И непривычно пустые, свободный браслетик Ванимельде сполз к локтю.
Сдерживающие браслеты лопнули, не выдержав напора силы. Я еще даже не чувствовала боли от этих страшных ожогов, оглушенная произошедшим. А Атрейон ахнул почти беззвучно, увидев мои руки.
Наша темница разрушена. Древние оковы пали,— гулким басом произнёс одноглазый Балор.— Фоморы вернулись на свою родину. Арвайд, ты выполнил свои обязательства. Я исполню свои.
Да, господин,— прошептал, чуть приподнявшись, Фебал.
Сын мой Атрейон, ты будешь награждён за свое служение. Можешь выбрать себе любую женщину.
Атрейон не ответил. Осторожно опустил меня на пол, придерживая за плечо, взял меня за запястье, исцеляя ожог.
Что это за смертная девочка?— спросил Балор, шагнув ближе. Его блестящее облачение, тёмно-красное, неприятного оттенка, плыло за ним, словно река венозной крови. Я видела — вокруг него клубится тьма. Окутывает его, волнуется, тянется во все стороны.
Это благодаря ей Арвайд открывал Портал,— сглотнув, с трудом ответил Атрейон. Словно не хотел говорить, и не мог не ответить. Торопливо тронул мое второе запястье.
Балор остановился прямо передо мной, отвел руку Атрейона от моего плеча. Я едва стояла, в глазах всё плыло. Мне казалось, что я в кошмаре. Жутко хотелось проснуться.
Балор, Бог-Король фоморов, приподнял мое лицо за подбородок. Посмотрел прямо в глаза, и мне показалось, что его взгляд заглядывает в мою душу.
Ты разбила заклятья сидов. Одна. Арвайд не смог бы этого сделать,— сказал он.— Ты сильна. Четыре тысячи лет сотни наших магов не могли пробить их заклятья. Я не смог этого сделать даже с помощью крови этих магов. А ты... Смертная девочка, почти ребёнок... Ни один из моих сыновей не мог даже близко подойти к уровню моей силы... Ты, маленькая смертная, подаришь мне наследника. Моего последнего сына, самого сильного из всех.
Что?— растерянно пролепетала я.
Я окажу тебе честь, взяв на свое ложе,— сказал Балор, приподняв одну бровь.— Ты некрасива... но это не имеет значения. Важна только сила.
Отец!— выдохнул Атрейон, пока я тихо офигевала.— Прошу тебя! Отпусти ее. Она и так едва жива. Она выжгла себя всю, чтобы освободить тебя. Она не представляет опасности, ее резервы будут восполняться годы...
Резервы не важны. Я решил. Мне нужен наследник.
Отец! Я прошу тебя! Я больше никогда в жизни ни о чем не попрошу тебя, это моя просьба Жизни! Каждый фомор имеет право на одну просьбу. Я никогда ни о чем тебя не просил... Ты обещал мне награду... Отдай ее мне. Ты же сам сказал, любую...
Балор долго смотрел на него. Потом едва заметно улыбнулся:
Нет. Отказано. Найдёшь себе другую женщину. Уведите ее. В Самхейн у меня будет новая жена.
Опять Самхейн. Надоели со своим Самхейном. Это уже просто верх невезения. Я даже никак не могла решить, что хуже — смерть в Самхейн или эта "свадьба" в Самхейн. Что-то мне подсказывало, что предыдущий вариант развития событий был бы предпочтительней. Ну, умерла бы и всё, никаких проблем. А тут черт знает сколько мучайся еще.
Меня окружила целая толпа фоморов, почтительно повели на выход. Атрейон остался стоять, где стоял, и в глазах у него читалась такая мука, какой я ни разу у него не видела, даже когда он на своих стариков-соплеменников смотрел. А дядюшка Фебал и слова не вякнул, хотя явно очень-очень сожалел о выскользнувшей из лап халявной силушке. Последнее, что я видела — по мановению руки Балора взламываются плиты каменного пола, сползаются, складываются в исполинское жуткое подобие трона. И меня такой ледяной волной магии окатило, что у меня сердце чуть не остановилось. А Балор садится на свой трон и пристально смотрит на меня этим своим рубиновым глазом. Меня наконец-то вырубило. Заснула, блин.
* * *
Я обессиленно лежала на кровати и тупо пялилась в потолок. Кажется, мое тело совсем раздумало помирать. Слабость, которую я испытывала, исходила не от привычной уже потери крови, голова, во всяком случае, больше не кружилась. Ночью я даже до кровати сама не добралась, на руках у кого-то заснула, как в тот вечер, что я делилась силой с дракончиком и перебрала с этой делёжкой. Проспала всю ночь, спокойно, Хаос даже не вякнул. По-моему, вчера он наконец понял, что ему тут ничего не светит. А может, и не мог больше лезть, после той волны Света, что я в этом понимаю? Да и резервы я все, видимо, начисто сожгла, именно так сказал Атрейон. Именно поэтому никто не обеспокоился поломкой сдерживающих браслетов. А чего беспокоиться, если во мне не осталось ни капли силы? Она годами будет восстанавливаться... Мда... Учитывая все эти решетки из айлинита, металла, гасящего любую магию, это почти безнадежно.
Мысли мои перепрыгнули на предстоящую свадьбу. Твою ж дивизию, ну что за напасть... Интересно, а у меня будет свадебное платье и букетик, который бросать надо? Я представила себя в белом платье и фате и рядышком Балора в черном фраке... гы... Это финиш. Это невозможно. Бред сивой кобылы.
Похоже, надо утешаться тем, что смерть отодвигается на неопределенный срок. Вот стану королевой, может и выпадет удобный момент бежать. Ну, не станут же королеву фоморов держать в той же тюремной камере безвылазно.
Черт бы всё побрал... Разве могла я, бедная сиротка из детдома, даже помыслить о том, что король фоморов, тьфу ты, Бог-Король, четырехтысячелетний дяденька с рубиновым глазом, решит взять меня в жены... Мне даже как-то в угрозы Хаоса верилось больше, чем в это.
Я с трудом поднялась и пошатываясь на ватных ногах, держась за стеночку, побрела к двери.
Кто дежурит?— спросила я, плюхаясь там на пол.
Роирриа,— отозвался страж.
О, повезло. Хоть поговорить есть с кем. Кроме Рорика, Лёлика и Эдика, другие всё-таки не особо разговаривали со мной.
Рорик...— я замялась, не зная, как и спросить.— Слушай... А если я стану женой Балора, у меня будет какая-то власть? Я королевой буду или так, рядом постоять?
Чефф, у нас никогда не было королев...— каким-то странным голосом, сдавленным что ли, ответил Роирриа.
Как это? А Атрейон с братьями, он говорил, у него еще братья есть, откуда взялись?— удивилась я, наивная.
Для этого не нужны королевы. Достаточно просто женщины.
Блин... Значит, не будет у меня свадьбы с платьем и тортом...— ну собственно, я так и думала. Попользуется мною Балор и выпнет, когда наследник подрастёт.
Не будет...— совсем тихо произнёс Роирриа, я даже едва его расслышала.
Страж!— услышала я голос Атрейона.— Отопри дверь.
Да, господин!
Я даже не стала вставать, подумаешь, переступит. Как-то мне стало всё фиолетово. До сих пор на меня хотя бы никто с домогательствами не покушался.
Атрейон распахнул дверь, посмотрел на меня. Чуть нахмурился и, подхватив меня под мышки, оттащил на кровать. У самого, кстати, подмышкой какой-то длинный свёрток в тряпочке. Сегодня он снова был в своих черных латах, давненько не видела.
Зря на полу сидишь, заболеешь,— сказал он.— Вы, люди, такие хлипкие...
Что, переживаешь, чтоб наследник посильнее тебя у твоего симпатичного папки не родился?— съехидничала я.
Переживаю,— у него лицо было словно из камня вырезано. Мрачное, злобное какое-то.
Он отошел, закрыл дверь поплотнее и, вернувшись, уселся на стул. Уставился на меня тяжелым, каким-то странным взглядом, я аж занервничала, заметила же, что у него глаза воспалённые, измученные, тени глубокие пролегли.
Анья...— произнёс он тихо.— Анья... Ты должна бежать.
Что?— пискнула я, вытаращивщись на него. Глюк словила, что ли?
Ты должна бежать до Самхейна. Сегодня. Сейчас же.
А... как я убегу? Ты в своем уме? У меня нет оружия, в крепости полно охраны... Я что, должна Рорика убить?— выдохнула я.
Я тебя сюда привёз, я и выведу,— глухо сказал он.— Держи.
Он кинул мне тот свёрток, и я чуть пальцы не поломала, ловя его, тяжелый, зараза. Ой... Под развернувшейся тряпкой виден металл. Я торопливо сдёрнула тряпку и уставилась на свои меч и кольчугу.
Одевай броню. Только меч не доставай из ножен, а то... Одна царапина, и я умру,— сказал Атрейон.— Кроме меня, тебе никто не сможет помочь.
Я не понимаю,— прошептала я растерянно.— Почему?... Ты... Ты был наследником Балора? Ты боишься, что появится новый?— осенило меня.— Блин... Точно! А с чего ты взял, что я хочу бежать? Может, я вполне согласна стать королевой фоморов?!— завозмущалась я.
У фоморов не бывает королев,— Атрейон на миг прикрыл свои кошачьи глаза.— Супруга Балора... живет ровно год со дня... ритуала...
Какого ритуала? Опять? У вас что, всё ритуалы, наверно, даже в туалет ритуально ходите! Сколько ж можно!... И почему год всего?
Ты не знаешь, что тебя ждёт. Что ждёт супругу Балора, короля фоморов. Лучше тебе и не знать, что стало с моей матерью... и матерями моих девятнадцати братьев...
У тебя девятнадцать братьев?— вытаращилась я. Ого, а я у Даника считала, огромная семья...
Мы все были рождены в результате страшного кровавого ритуала... призванного сделать нас самыми сильными магами... Других не осталось, да и нас-то, подозреваю, он создал не потому, что сыновей хотел... Думаю, таких сыновей у него было гораздо больше, мы для него — живой запас магической энергии... Раз в сто лет Балор избирает женщину, в которой есть хоть какая-то искра магического дара... и с того дня она живёт ровно год...— прошептал Атрейон.
Да почему год-то всего?
Наши женщины вынашивают детей год, а не девять месяцев, как люди...
Ы-ы...— моргнула я.— А потом что?
А потом... когда приходит время, Балор убивает свою супругу, вырезая из нее живой ребенка. Ее жизненная сила вливается в сына Балора, десятикратно увеличивая его дар. Я только один раз видел этот "второй" ритуал, он был неудачен, ребенок умер вместе с матерью... и я больше никогда не хочу этого видеть снова...
А если родится девочка?
Нет, Анья. Балору не нужны дочери. Ему нужны сыновья-маги. В Самхейн он проведет первый ритуал, и ты зачнёшь для него сына. В следующий Самхейн — второй ритуал... А я... не могу допустить, чтобы после всего, что ты для нас сделала... тебя постигла судьба моей матери.
Всё, я готова бежать!— сказала я, путаясь в застёжках кольчуги. Пофиг мне на его мотивы, если подворачивается возможность, надо ею воспользоваться.
Но тут меня как стукнуло.
А что будет с моими стражниками? Если я убегу?
Казнь,— хмуро ответил Атрейон.— Роирриа казнят.
Твою ж... Я без него никуда не побегу!
Атрейон чуть заметно улыбнулся, впервые со вчерашней ночи.
Я знал, что ты так скажешь. Всё равно тебе нужен кто-то, кто защитит тебя.
Он встал, вышел за дверь, я слышала, как он велел Роирриа привести Ллейгана и и Эдвейна. Тот вернулся быстро, и все трое фоморов нерешительно вошли в мою комнату. Увидели на мне кольчугу и меч в руках, растерялись, глаза вытаращили.
Роирриа, Ллейган, Эдвейн, вы знаете, что грозит Анье...— сказал Атрейон негромко.
Знаем,— кивнули те.
Вы хотите помочь ей избежать этой участи?
Да!— воскликнул тут же Лёлик.— Она вывела вчера моих родителей!
Чем мы можем помочь Чефф?— спросил Роирриа.
Мы на всё согласны!— добавил Эдвейн.
Вы должны отвести ее, куда она скажет. И охранять ее,— произнёс Атрейон.— Вы должны понимать, что вернуться вы не сможете.
Что тут понимать,— проворчал Роирриа.— Мне мало осталось жить, не жалко потратить эту малость...
Я готов,— решительно сказал Ллейган.— Я клянусь защищать Чефф даже ценою своей жизни.
Я клянусь, защищать и беречь,— поддержал его Эдик.
Я клянусь,— кивнул Роирриа.— Своей честью и своим мечом.
Я не выдержала, подскочила и кинулась обнимать их всех троих. Расплакалась, полезла их целовать. Стражники мои чего-то растерянно задёргались, уворачивались от моих слёз, обьятий и поцелуев. Засмущались прямо.
