"Но ведь Мать Стихий тоже человек...".
"Ты смеешь сравнивать Мать Стихии с простыми людьми? Ты даже хуже, чем я думал. Мать Стихий единственная из людей сумела понять всю пагубность существования человечества без нашего присмотра и именно поэтому возродила нас. Я сдерживаю себя лишь потому, что не хочу испортить наш праздник, но если существо, называемое тобой Феечкой, не покинет торжество, я уничтожу его. Что касается тебя, ты предстанешь вскоре перед судом наставников, а пока тебе запрещено использовать магию. Ступай и приведи себя в порядок. На тебя противно смотреть".
Магическая стена исчезла, и Майти-семьсот тридцать шесть снова оказался рядом с Феечкой. Фея растерянно озиралась вокруг, но заметив духа стихии, сначала радостно заулыбалась, а потом наморщила носик и топнула ножкой.
— Майти, где ты был? Ты посмел оставить меня одну?
— Уходи, — произнес дух стихии, стараясь не встречаться с Феечкой взглядом, — Ты должна немедленно покинуть праздник.
— Ты гонишь меня? — опешила фея.
— Да, гоню. Уходи.
— Но ведь ты обещал никогда не расставаться со мной. Твои нынешние слова очень похожи на предательство.
— Да уйдешь ты когда-нибудь! Я не хочу сейчас тебя видеть!
Плечи Феечки поникли. Она, молча, повернулась и пошла прочь от духа стихии. Фея даже не заметила, как в стене из воды образовался проход, а над головой словно издеваясь, зажглась веселая радуга. Феечки хотелось плакать, но слез не было.
"Королева Моргана права — думала она — Мы никому не нужны, кроме самих себя. Людям не нужно ни наша дружба, ни наше волшебство и духам стихии тоже. Что же, я снимаю все свои заклятья и возвращаюсь домой. А там будь, что будет. Все равно сэр Безымянный уже здесь и видел меня".
Так, терзаясь горькими мыслями и позабыв об умение летать, фея шла по сухой колючей траве в сторону монастыря, а сзади, за стеной непогоды, под восторженные крики гостей рассыпались по небу искры праздничного фейерверка.
— 16 -
— Мадам, соглашайтесь. Смотрите, каким он стал милым. Давайте выйдем замуж за этих. Сами же говорили про многообразие выбора и достижение цели, — услышал пан Шу тихий женский шепот. Голос показался повару очень знакомым.
"За кого за этих?" — насторожился пан Шу, и в этот момент словно пелена спала с его сознания. Он стоял на коленях, обнимая могучие ноги директрисы, уткнувшись лицом в ее юбку. Рядом, в точно такой же позе, но перед мадам Добрюк, находился пан Гусак.
Рука мадам Шортюк, всегда напоминавшая пану Шу о цирковых силачах, виденных им из его детства, легла на голову повара и стала гладить его волосы.
— Пан Шу, я согласна стать вашей женой, — раздался голос директрисы.
"Моей женой? Я просил ее руки?" — повар окончательно понял, что происходит сейчас в кабинете мадам Шортюк и в горле у него пересохло. Захотелось стать маленьким незаметным муравьем и упасть в кувшин с вином.
— Э-э-э, мадам. Как бы это сказать... Боюсь, вы меня не совсем правильно поняли.
— Правильно я вас поняла, пан Шу, правильно. Встань с колен и обними меня, милый.
— О, мадам, я счастлив и всегда мечтал... Вы, конечно, это, и то тоже вы, но я забыл.
— Что вы забыли, пан Шу? — пальцы борца сильно сжали прядь волос на голове повара.
— Забыл, совсем забыл. У меня там мясо убежало, и чай пригорел. Мне надо на минуточку. На одну секундочку...
— Куда! Держите их! — раздался крик мадам Добрюк, но было уже поздно.
Оставив в руке директрисы солидный клок своей шевелюры, пан Шу метнулся к выходу из кабинета, но столкнулся в дверях с паном Гусаком. Толкая друг друга, и нещадно пинаясь, добропорядочные паны смогли все-таки протиснуться из кабинета и кубарем скатились с лестницы. Уже через минуту они выскочили за ограду приюта и словно гордые иноходцы бежали по улицам Мелотауна, подставив лица встречному ветру и высоко поднимая колени. Тень неотвратимой женитьбы заставляла их нестись вперед и только вперед. За спиной мерещилась дыхание погони, а впереди ловушки и засады.
Вскоре беглецы достигли центральной площади города и свернули вправо, чтобы обогнуть здание Совета Великих Лордов. Именно с этой стороны от величественного дворца отходила невзрачная пристройка, в которой находился Главный Имперский Архив. Постоянная стража находилась перед центральным входом здания Совета, а часть площади, прилегающая к Архиву, обычно была безлюдна. Но сейчас рядом с входом в Архив находились трое молодых людей. Один из них ковырял чем-то замок на входной двери, а двое стояли чуть поодаль.
"Вот она, засада" — мелькнуло в воспаленном мозгу пана Шу, и он ярко представил себе, как мадам Шортюк тащит его за шиворот к алтарю, под злорадные смешки присутствующих на венчании гостей.
"Не бывать этому никогда" — решил повар и с криком:
— Я живым не дамся, — бросился с кулаками на ближайшего из парней.
— Пацаны, смываемся, — крикнул Хлам, отбиваясь от пана Шу, но убежать никто, не успел. Из-за угла здания появилась привлеченная криками стража.
— 17 -
Вследствие безумного бегства пана Шу и пана Гусака от суженых, трое приятелей оказались запертыми в подвале здания Совета Великих Лордов.
— Из-за тебя все Хлам, — статус предводителя заставлял Думу срочно найти виноватого во всем случившемся, — Вечно ты всякую гадость себе тащишь, вот и неприятности тоже к тебе притягиваются.
— Как что, так Хлам. Не надо чужое мясо на кухне лопать. А то ели все, а виноват я.
— Попался-то только ты, значит ты и виноват.
— А не надо было на отмычках экономить. Кто купил какую-то фигню, а потом полчаса не мог дверь открыть и дождался, когда эти два дебила прибежали.
— Пацаны, да бросьте ругаться. Какая разница кто виноват, все равно на каторгу пойдем, — попытался неуклюже успокоить друзей Турбо, а потом мечтательно добавил, — А помните нашего участкового, Петра Альфредовича? Вот человечище был. Мы ему дверь намазали, чем собачки в парке гадят, а он воспитательную беседу. А здесь что за люди? Попробуй такое Великому Лорду устроить, сразу на ближайшем дереве повесят...
Дверь подвала со скрежетом отворилась, и на пороге появился стражник.
— Эй вы, недоумки, на выход. Милорд вас хочет видеть.
Великий Лорд Мэдвед ожидал неудачливых грабителей в зале заседаний Совета. Все время после отъезда лорда Зальцера на праздник Осознания Возрождения Гейн Мэдвед проводил здесь, сидя в кресле председателя Совета. Пусть и ненадолго, но его заветная мечта осуществилась — он правил империей. Это так вдохновляло и будоражило Гейна, что он просто не мог найти в себе силы подняться со своего места. Не обращая внимания на затекшие ноги, лорд Мэдвед ласково гладил подлокотники заветного кресла и упивался собственным величием.
Когда воины втолкнули Думу, Турбо и Хлама в просторный зал и командир стражи привычно пробурчал "На колени", лорд Мэдвед испытал очередной приступ самолюбования.
"А ведь я могу сделать с этими людьми, все, что мне заблагорассудиться — думал Гейн, глядя сверху вниз на подростков, стоящих на коленях — Воистину, власть пьянит больше чем вино".
Выдержав паузу, дабы дать возможность преступникам понять перед кем они находятся, и привести их этим в еще большее смятение, лорд Мэдвед произнес, любуясь своим властным голосом.
— Как могли вы в столь юном возрасте ступить на стезю преступности. Неужели вы надеялись, будто правосудие в моем лице не настигнет вас?
— Дяденька милорд, мы ничего такого и не делали, — запинаясь, жалобно пропищал Хлам.
— А это у вас было для чего? — лорд Мэдвед швырнул к ногам приятелей связку отмычек, — Какую информацию вы хотели найти в Главном Архиве Империи? Говорите и учтите, в моей власти немедленно повесить вас, отправить на каторгу или отпустить на все четыре стороны.
— Дяденька милорд, это не мы. Это господин наместник нас заставил, — Дума заговорил не менее жалобно, чем Хлам, и выложил лорду все подробности встречи с Алексом Шретером.
— Значит, бывший наместник в Мелотауне и очень хочет найти Мэллу Кредер, несмотря на то, что она лишилась всей своей волшебной силы. Очень интересно, — пробормотал лорд Мэдвед себе под нос, когда преступников увели.
— Милорд. Прикажете немедленно известить об этом лорда Зальцера? — вытянулся в струнку командир стражи, расслышав слова Гейна.
— Нет. Не надо. Я лично займусь этим делом и сам доложу Лорду Председателю, когда окончательно во всем разберусь.
— 18 -
Вечером следующего после праздника Осознания Возрождения дня Аннет сидела в своей комнате, с ногами забравшись в кресло возле окна, и печально смотрела на дворцовый парк. Ее отец, не пробыв в родовом имении и двух часов, снова умчался в столицу, Феечка куда-то пропала, но вовсе не одиночество заставляло принцессу печалиться. На грустные мысли Аннет натолкнуло прошедшее торжество. На место убитого Майти пришли сотни новых духов стихии, но почему они так не похожи на него.
"Мать Стихий разрешит мне задать вопрос?" — от неожиданности принцесса даже вздрогнула. Она задумалась и не заметила, как рядом с ней оказался Майти-семьсот тридцать шесть.
— Конечно, задавай.
"Для чего Мать Стихий возродила духов стихии?".
"Вот это вопросик" — мелькнуло в голове Аннет. Немного подумав, принцесса ответила.
— Наверно, я возродила вас не для чего-то, а просто так. Мне казалось справедливым то, что вы тоже будете жить. Пыталась исправить прошлые ошибки людей.
"Значит, у Матери Стихий не было великого плана? Она не понимала пагубности существования людей без духов стихии, о чем говорят наставники?".
— Не было у меня никаких планов. Кстати, ты не знаешь где Феечка?
Дух стихии сразу словно съежился.
"Она ушла".
— Ушла? Куда? Зачем? Ты обидел ее?
"Не знаю. Она сказала, будто я ее предал".
— А ты как думаешь? Ты действительно предал ее?
"Если бы я не предал ее, мне пришлось бы предать наставников и своих собратьев".
— Значит, все-таки предал. Только я не пойму, причем здесь наставники и духи стихии? Расскажи мне все.
— Значит, тебя накажут за то, что ты влюбился, а любовь это чисто человеческая эмоция. Вот же глупость, — воскликнула Аннет, выслушав Майти-семьсот тридцать шесть, — Знаешь, у меня когда-то был очень хороший друг, дух стихии, но он походил на человека гораздо больше, чем многие люди. Надо признать и среди нас полно таких, которые больше похожи на ваших наставников, чем на человека. Нет, ну какая же я дура. Спокойно принимала вашу признательность и восхищение и ничего не замечала вокруг. Что ты теперь собираешься делать?
"Я хотел бы найти Феечку, но наставники... Мне очень плохо. Словно что-то хочет разорвать меня пополам. Я не могу идти за ней и не могу остаться без нее. Помоги мне, Мать Стихий" — от переживаний дух стихии так побледнел, что стал едва виден.
"А почему бы и нет — подумала Аннет — Почему не попытаться вернуться в те дни, когда меня еще не звали Мать Стихий, но зато я была счастлива".
Принцесса решительно вскочила с мягкого кресла.
— Хорошо, Майти. Я помогу тебе. Мы вместе отправимся на поиски Феечки, но у меня есть одно условие...
— 19 -
— Да, Николай Васильевич, я все записала. Исчезающее золото, холодное железо и старикашка пакостного вида. Все верно? Угу, я покопаюсь в интернете. Да. Конечно, сразу перезвоню. До свидания, дядя Николас.
Аня положила трубку телефона и тяжело вздохнула: "Вот уж эти волшебники. Палочками махать и чудеса творить мы умеем, а с компом работать мы не умеем"
Девочка вернулась в свою комнату и включила компьютер. Задав в Яндексе поиск по темам, рассказанным Фредером, Аня вернулась к вопросу, волнующему лично ее.
Девочка открыла сайт посвященный лошадям и занялась своим питомцем по кличке "Белый ветер". "Белый ветер", виртуальный пони, внешне очень напоминал Ане кобылку "Ромашку" из мира Аннет, которую обожала принцесса Зальцер.
Покормив "Белый ветер" парой сладких реп и сделав ему прививку от всевозможных паразитов, Аня вернулась к Яндексу и обнаружила, что все три темы поиска имели одно совпадение. Этим совпадением оказалось слово "Лепрекон".
"Лепрекон, — прочитала Аня, — персонаж фольклора, традиционно изображаемый в виде небольшого коренастого человечка преклонного возраста, одетого в зелёный костюм и шляпу. Название происходит, скорее всего, от ирландского "сапожник-карлик". Лепреконы носят зелёную одежду (чтобы легче прятаться в траве) и настоящие кожаные передники. Они мастерят обувь для других представителей потусторонних сил — фей, клуриконов — но видят их обычно всегда только с одним левым ботинком.
Лепреконы хранят древние сокровища. По ночам они пробирались в людские жилища и отщипывали малюсенькие кусочки от золотых монет. Каждый лепрекон имеет свой горшочек или кувшинчик с золотом.
Лепрекона описывают как хитреца и обманщика, которого люди пытаются поймать, чтобы завладеть его горшком с золотом или заставить исполнить три своих желания. Но золото лепреконов не долговечно и согласно легенде исчезает при соприкосновении с холодным железом".
"Вот мы тебя и поймали — обрадовалась Аня — Поиграю еще немного и позвоню дяде Николасу".
С чувством выполненного долга, Аня открыла свой любимый, на данный момент, сайт и занялась внешним видом своего виртуального двойника, призванного покорить красотой и мастерством Город танцев. Задача эта являлась очень сложной, потому что с одной стороны виртуальное воплощение Ани должно было максимально походить на свою прародительницу, с другой, никто из одноклассников не должен узнать в двойнике с этого сайта настоящую Аню.
— Аня, ужинать, — голос мамы оторвал девочку от ее увлекательного занятия.
— Иду, мамик, — отозвалась Аня, отрываясь от компьютера, — Только Николаю Васильевичу позвоню. Он меня кое-что узнать просил.
Девочка сделала несколько шагов и неожиданно провалилась в бездонный колодец.
"Что это?" — удивилась Аня. К горлу подступила тошнота, словно она ехала на крутом вираже гигантских американских горок.
Несколько минут перед глазами девочки стояла абсолютная темнота, а когда снова стало светло, Аня увидела, что стоит на большой клумбе с цветами.
— Привет! Я так скучала, — на шею к Ане бросилась девочка с таким знакомым и дорогим лицом.
— Аннетик? — удивилась Аня, не веря своим глазам.
— 20 -
"Вот что есть хорошего в этой забытой богом стране, так это кухня" — думал Алекс Шретер, поглощая поросенка, фаршированного гречкой. Побывав в Империи Совета Великих Лордов, наместник понял, теория о том, будто пища должна быть легкой и полезной, не стоит и ломаного гроша. Еда должна быть вкусной, очень вкусной и ее должно быть много.
К удовольствию от поедания поросенка прибавлялось предвкушение встречи с ненаглядной Мэллой. Ведь именно сегодня ему должны передать информацию о местонахождении любимой. А потом, даже если она в самой неприступной тюрьме, Алекс сумеет спасти Мэллу.
"Ну, где же они" — от нетерпения Шретер в очередной раз обвел зал и к своему неудовольствию натолкнулся на сидящего неподалеку уже знакомого ему молодого человека все в той же кожаной куртке грязно желтого цвета и широкой шляпе с перьями.
