Задавливаю, рвущийся наружу ответ. Где же подставился? Хотя, что я несу — в последнее время только и делаю, что палюсь. Ранний маразм или головокружение от успехов? И что же делать... Да какого демона, хочешь правды? Их есть у меня.

— О чём ты уже догадалась?

— Хочешь очередную сказку придумать?

— Я тебе когда-нибудь прямо врал? — беру её за руки и смотрю прямо в чарующие глаза.

— Даже так? Интересно... Но ведь замалчивал, не так ли?

— Да, а ещё к неправильным выводам подталкивал.

— И сейчас ответишь на любой вопрос? Без недомолвок?

— Почему бы и нет. Тем более, Вирениус и Иван знают.

— Что знают?

— Потерпи немного, — привлекаю девушку к себе и целую напрягшееся плечо. — Сначала расскажи, где я спалился.

— Где ты не спалился, — ворчит она. — Чёрный Гримуар ты не читал, он написан тем же языком, что и второй, а его ты понимаешь только с моей помощью. Ни по чьим снам в Хавене ты не гулял. В библиотеке, о которой так любишь говорить вёл себя очень скованно. С другой стороны знаешь вещи, о которых понятия не должен иметь. Например — ритуал Багмет. Ленора о нём понятия не имеет... А ведь я поверила в библиотечные россказни. Да и Дир — ты знал кого и где искать, хоть и совершенно не ориентировался на улицах.

— Мда... и давно это со мной?

— После Хавена всё хуже. Раньше ты старался быть осторожнее как-то.

— Ну что, готова узнать страшную тайну своего избранника?

— Будешь врать — перестанешь им быть.

— Я не совсем Алва. Точнее, я Алва, но только после Испытания Ужасом. Тот парень, что пользовался этим телом до него, ко мне отношения практически не имеет.

— Хочешь сказать, ты — демон?

— Нет конечно. Человек, как ты или прежний я, но... из другого мира, — неожиданно, ведьма затыкает меня поцелуем. — Мяк?

— Я всё гадала, соврёшь или нет, — отвечает она на мой ошарашенный взгляд.

— Эх ты, я же тебя люблю, — целую её в ответ.

— Мы не закончили, — отстраняется она где-то минуту спустя. — Откуда ты знаешь про Багмет, ритуал и остальное?

— Тут и не объяснишь сразу... Представь себе сны, в которых можно частично управлять своими действиями. В некотором роде, я просто прожил этот год. Кстати, этого я ни Ивану ни Вирениусу не говорил.

— Вещие сны? Как у церкванутой Лилианы?

— Нет, — улыбаюсь в ответ, — совсем не такие. Больше похожи на окно в этот мир. И не пророчества, а вероятности.

— Это как?

— Для начала, Рене с Давидом должны были умереть. Давид от скверны, а Рене от меча Конана. На моём месте запросто могли оказаться ещё пятеро.

— Какие ещё пятеро?, — хмурится ведьма.

— Средний Айзорян, принц Муаммара, ещё какой-то гном без касты, Далийский эльф из рода Махариэль, покойный младший брат Фергуса и... Хазал.

— Что? Хазал? Но как?

— Помнишь, когда мы её привезли, Александр сказал, что Конан решил идти в Ковен Магов, а не в Дир?

— Так у него было много вариантов? — на её лице видно понимание. — И что потом?

— А потом, каждый из них... или нас, если не умрёт по дороге, должен пройти один и тот же путь. Собрать союзные армии, скинуть Рогейна и, так или иначе, убить Архидемона.

— Так или иначе?

— Да... Перед последней битвой ты предлагаешь свой ритуал. Можно его принять, дать другому стражу сразить архидемона... или умереть самому.

— И что, королём всегда становится этот олух Александр?

— Нет конечно. Анора тоже может править. А брат Фергуса мог бы сам жениться на ней и стать королём.

— Весёлые варианты... А что выбирал ты?

— Я? Тебя, конечно, разве не заметно? Кстати, в этих снах у тебя была отвратительная привычка — исчезать после победы над архидемоном. И растить ребёнка самой.

— Да? — она молчит несколько секунд, закрыв глаза. — А ты уверен, что наяву у меня нет... этой привычки?

— Надеюсь, что нет. В любом случае, где-то через три года, я тебя нахожу.

— Даже так? И что потом?

— Есть варианты. Один из них — мы вместе идём навстречу будущему, насрав на условности и предрассудки.

— А...

— Их все можно засунуть в задницу.

— Не поняла...

— Они уже не исполнятся. Слишком много изменений накопилось. Так что я знаю не будущее, а всего лишь несколько полезных, и не очень, секретов. Например, что Багмет планирует воскреснуть в Пасвальке. Где-то через год, далийские эльфы проведут обряд упокоения над амулетом с частью души твоей мачехи, который им передаст мой кузен.

— Ого... А если перехватить?

— А если у неё больше одной закладки?

— Понятно. Алва, расскажи мне о своём мире. Кстати, как тебя зовут по-настоящему?

— Алва, — улыбаюсь красавице. — Но раньше звали Макс. А насчёт моего мира, так лучше показать. Начнём мы, пожалуй, с баварского порно...

* * *

Из Люссона до Пика Солдата рукой подать. Естественно, высадились мы не в самом городке, оккупированном Хорау, а в одной из рыбацких деревень поблизости. Коганы, предупреждённые заранее, встретили отряд со сменными лошадьми, и последний рывок домой занял меньше суток. К середине Зимнего Марша долгое путешествие окончилось.

В честь встречи была пьянка. Праздновали в замке, который Коганы совместными усилиями с эльфами и колдунами всё-же привели в человеческий вид (хотя, конечно оставался немалый фронт для работы, ну ничего, магия камня спасёт отца Талигской магократии). За прошедшие полтора-два месяца люди сдружились. Ушастые и человеческие дети играли вместе, шкодя по мелочам во время праздника. И даже демонесса со своим привороженным храмовником вписывалась в коллектив. Единственной проблемой была Самерская спиртовая настойка из дурман-травы...

Сэр Рене на радостях нализался так, что приставал к Ёкай, приняв того в пьяном угаре за свою беременную жену. За что был бит скалкой. Чуть менее ужратый Таии сосредоточенно излагал доктрины Кьюна шестилетней эльфийке Ноле. Хорошо хоть не распинался о кикенмоно при ребёнке, только что начавшем изучать магию. Хазал с Мариелем дружно хаяли Самер, а окосевшая Морриган, видимо всё ещё под впечатлением от видений тевтонской любви, без стеснения, при всех целовала ещё более наклюкавшуюся Ленору и лобызала ей уши. Ну а мы с Вирениусом, шатаясь побрели в его башню, где под влиянием белой горячки дистанционно накладывали на Рендона Хорау проклятие Вечного Поноса.

Утро стало величайшим стимулом для совершенствования в магии целительства. После трансформации в рой было, конечно же, намного хуже, но если честно — на таких вершинах мерзкого самочувствия понятия "лучше" и "хуже" теряют смысл, и бледнеют на фоне монументального "хреново". Попробовал настоечки...

Ведьмы под боком не обнаружилось... А жаль. С другой стороны, под боком, слава всем божествам этого мира, не обнаружился и Вирениус — после того, как мы вчера нализались я уже ничему не удивлюсь. Кое как умывшись вышел в один из залов и подошёл к окну. Снаружи снова сыпал снег, но не сильно, даже солнце почти можно увидеть за облаками. Во дворе мелочь играла в снежки. Эльфята, без всяких предрассудков бегали вперемешку с Когановскими киндерами. Наглядный пример пользы трезвости... Найду Леви, наложу на него проклятие поноса, за Самерское пойло.

Что интересно, не знаю, получился ли вообще какой-то эффект от вчерашнего чародейства, но принципы наложения проклятий старый маг разжевал великолепно. До сих пор всё детально помню. Хрен, конечно сейчас получится по-настоящему кого-то дистанционно проклясть, но подгадить ближнему по мелочам... Да, если несчастный Коган попадётся мне на глаза до того, как исправится настроение, то очень близко познакомится с ночным горшком. Механизм проклятия — смоделировать ситуацию и магически привязать её к жертве. Классические боевые чары уязвимости "вешают" на противника "вероятности" смертельного удара мечом, смерти от огня, холода... Маги их учат довольно долго, чтобы иметь возможность быстро наложить на кого угодно. Есть и нюансы — во-первых, такие обобщённые "закладки" весьма слабо влияют на жертву и всего лишь помогают атакам нанести больший ущерб, во-вторых их очень сложно "подсадить" существу с сильной волей, вроде мага, демона или просто бывалого головореза, так как их... удача что ли, и сама по себе влияет на вероятности. Сопротивляемость к магии, таким образом не только элемент игрового баланса, но и суровая правда жизни.

Кроме шаблонных заклинаний есть и другие. Проклятие можно разработать и наложить в индивидуальном порядке. Сопротивляться таким куда сложнее, но и времени они берут немало. Впрочем сила солому ломит — канал в Навь можно использовать множеством различных способов. Демонам такая магия даётся куда проще чем смертным магам и занимает меньше времени. А ведь я колдую скорее как демоны, чем коллеги из Ковена Магов и, даже, Морриган. Кстати, сильнейшие из классических боевых проклятий — смерти и смертности (разница в подходе, и достаточно принципиальная) также несут в себе элемент "персонального подхода".

А вот и Лёва Коган... Сработало ведь! Вон, как побежал! Ничего, даже если я тебя качественно сейчас заколдовал, не унывай — в замке есть кому снять чары. И гордись, ибо страдаешь не только ради мести, но и за дело прогресса в магическом плане... Хотя кого я обманываю — мщу за больную голову.

— Не спишь уже? — сзади подходит растрёпанная Ленора. Поворачиваюсь к ней, задерживаю взгляд на талии, затем на груди, всматриваюсь в лицо.

— Расскажу тебе одну историю. Попал как-то один маг в Дир. Нажрался. Подцепил девку, а у той "красный день календаря". На следующее утро просыпается один, ничего не помнит почти. Идёт в ванную, умыться. Смотрит — руки в крови. "Убил", думает. Смотрит в зеркало, морда в крови. "Убил и съел."

— Ха-ха. На самом деле не смешно.

— Возможно... Только ты в зеркало посмотрись.

— Ой, ...! — не по женски выругалась эльфийка и припустила внутрь замка.

— Эй, погоди! Морриган где? — крикнул я в удаляющуюся спину, но бесполезно.

Весёлое утро. Если ушастая попадётся на глаза рыжей, то та обязательно припомнит ведьме "Анжейскую лесбиянку". Демоны! Что же это за дурман трава такая, что башню снесло всем, и даже Морриган не почуяла опасность? Кстати, вот же поросята — сами устроили любовные игрища, а меня не позвали! Обидно. Похоже, лесной подруге достанется не только от барда, но и от некоего Алвы Цверга. Что она там мяукала насчёт секса и чувств к эльфийке?

— Аната, ты будешь сильно расстроен, если я убью Когана? Всегда знал, что от людей не стоит ждать хорошего, но вчера... — на лице Ёкай написано истинное страдание. Впервые вижу его таким, даже в клетке он держался куда лучше.

— Леви? Поздно. Я только что наложил на него проклятие поноса.

— Разве ты проклинал не Рендона Хорау? — Таии подпускает в голос нотку сомнения.

— Хорау вчера. Коган сегодня. Не уверен, кто из них больше заслуживает суровой кары. Что с тобой? Не ты ли втолковывал Ноле, что боль тела, суть сукебе?

— Саккаку. Иллюзия это саккаку. Сукебе... нечто другое, о чём при детях, и не только при них, стараются не говорить.

— Ты меня заинтриговал...

— Дамаре, аната. Раз ты чувствуешь себя достаточно хорошо для шуток, ты готов к тренировке.

— Садист!

— Не пытайся оттягивать неизбежное. Кйо учит не бороться со своим местом во вселенной, а принимать его. Сейчас твоё место во дворе, в доспехах и с тренировочным мечом. Хаджиме.

Два часа спустя, мы с Кйощинджа цедили чай у камина, завернувшись после баньки в халаты и одеяла. В отличие от великана, я запивал ароматный напиток подогретым эликсиром здоровья — Ёкай с утра не в форме, так что обошлось без переломов, но серьёзных ушибов хватает. Рене с Александром всё ещё на улице, дубасят друг друга... Шкафы в полной броне, что им-то станется? К Таии на колени забралась маленькая эльфийка — наигравшись вдоволь в снежки, ребёнок хочет послушать "сказку про Кйо", так что грозный северянин вещает тенеты своего учения с терпением, достойным истинного гуру — звонкий голосок ребёнка вопрошает "а почему?" каждые несколько минут. Лилиана права — под толстой шкурой и стоическим темпераментом Ёкай скрывается добрейшая душа, которая обожает играть с котятами и детьми. В такие моменты легко представить самого себя в роли отца, и возникает желание смачно плюнуть на суету мира.

Таии прав, физические тренировки замечательно отвлекают от "прелестей" наподобие похмелья. Даже простой сапог, движущийся в направлении паха, заставляет забыть о мигрени, а если же этот сапог имеет чуть ли не семидесятый размер и принадлежит двух с половиной метровому Ётуну... А Вареванощимский чай, который Коганы привезли из Шатолина, воплощает мечты о кайфе в реальность. Почему-то, кроме нас с Ёкай, сей недешёвый напиток никому в замке и даром не нужен, даже Вирениусу. Но это и к лучшему — мне больше достанется. К чаю наличествуют пирожки с малиновым вареньем. Мягкие сочные, сочетающие в себе правильный баланс сладости и кислинки! Их печёт Норина, жена эльфа Мариэля и мать коварного киндера, нашедшего лазейку в сердца Кйощинджа. Хотя сам великан на них не налегает — ему больше по вкусу печенья, что выпекает жена кузнеца, Михаила Когана.

— Алва, — Таии неожиданно прерывает свой рассказ эльфёнку и пристально смотрит на меня, да так, что кусок пирожка встаёт поперёк горла. Дождавшись, пока я прокашляюсь, он продолжает: — Тебе надо меньше тренироваться со мной и больше с другими стражами. Особенно с Давидом.

— И что повело за собой этот комментарий? — наливаю очередную пиалу чая.

— Мой наставник в Сенкушае говорил "постоянные победы мало чему учат, но постоянные поражения учат ещё меньшему. Тебе самому не надоело огребать?

— Я к этому по-философски отношусь. Мало того, что ты другой расы и абсолютно меня превосходишь, так ещё и совершенствовался как бы не дольше, чем я живу.

— Именно! Ты убиваешь в себе волю к победе. Ещё через год, ты даже выходя на бой с равным будешь внутренне готовиться проиграть.

— Да ну...

— Люди... Всё вам разжёвывать надо. Вспомни сражение с драконом. У тебя было, что ей противопоставить, но ты не смог приложить к победе все силы.

— Там вообще-то в дело шла магия, а не...

— Неважно, — перебивает он меня. — Суть сражения одинакова везде, пусть даже в противостоянии с безликой стихией. Победа рождается здесь, — Ёкай выразительно стучит по мощной черепной кости.

— Спасибо, что напомнил... — совершенно без издёвки отвечаю ему. — Кстати, нам всем придётся потренироваться в противостоянии с вполне себе воплощённой стихией. С Архидемоном.

— И как ты себе это представляешь? — интересуется гигант.

— Ну я ведь тоже дракон.

— Дядя Алва — дракон? — со скоростью, достойной Хазал, мелочь оказывается на моих коленях. — А ты меня покатаешь? Сегодня?

* * *

Покатать ребёнка всё-же пришлось. Я не кретин с ней летать, но в "чешуйчатую лошадку" поиграли вдоволь, причём не только с ней, но и со всем детским составом. Незабываемое ощущение — почти дюжина спиногрызов, лезут на загривок, дёргают за хвост, просят показать огонь... И конечно же все, как один, просятся летать. Ага, разбежался. Нет, мне не жалко, но даже если не попадают, то замёрзнут.