Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что это, Джеремия? — спросил Энтони, подходя к проводнику и помогая подняться Климову.
— Я же велел вам оставаться на месте, — недовольно пробурчал рыжий проводник. — Морок это был. Пойдем дальше, я вам может покажу, что осталось от других любопытных.
— И что же от них осталось? — переспросил Климов.
— Только косточки. Один из старых проводников там лежит. Уснул и не проснулся.
— Но что же это такое? — покосился Павел на кипящий искристый клок тумана, заполнявший дальше весь проход. Сквозь него просвечивали очертания чего-то огромного, квадратного, ворочающегося внутри.
— А кто его знает, — уже спокойно ответил Джеремия. — Человеку кажется, что он куда-то бежит, с кем-то сражается, а на самом деле лежит он на месте и руками и ногами по сторонам машет. Как в виртуале. Только выйти самостоятельно из виртуала еще никому не удавалось.
— Виртуале? — возмутился Энтони, ощупывая здоровенную шишку на макушке. — Ничего себе виртуал. А если б я там о стену насмерть расшибся?
— То пришлось бы вас здесь схоронить, — спокойно ответил проводник. — Полная аналогия с реальностью. Ведь вы и запахи должны были чувствовать. И тепло, и холод. Но хватит болтать. Хоть эта штука сейчас больше и не опасна, лучше будет убраться от нее подальше, — Джеремия вернулся в главный тоннель и быстрым шагом двинулся вдоль него. Энтони с Павлом поспешили следом.
Длинная бетонная труба вела их более часа по прямой, не давая возможности ни выбраться наверх, ни свернуть. Проводник нервничал все сильнее и сильнее. Ему явно не хотелось идти в этом направлении, но и возвратиться он также не решался. Наконец, когда они отшагали по устланному хрустящей коркой бетонному дну тоннеля не менее семи-восьми километров, над головой у них неожиданно выплыл из темноты широкий зев вертикального колодца. Наверх вела лестница из толстых металлических скоб, конец которой тонул в непроглядном мраке.
Джеремия отдал Энтони свой фонарик и, клацая подошвами, стал взбираться по ней. Его шаги замерли где-то наверху. Но тут же дробной поступью застучали вновь, и проводник ссыпался обратно в тоннель.
— Надо уходить, — только и сказал он.
— Что там, Джеремия? — спросил Павел Климов.
— Мы забрели во владения Бродящей Скалы. Этого я и боялся всю дорогу, — проводник нервничал. Ему явно хотелось убраться отсюда как можно скорее.
— Можем мы тоже посмотреть? — спросил Энтони.
— Это опасно, очень опасно! — запротестовал Джеремия.
— Напомню вам, что наблюдение опасных объектов и является основной целью нашей экспедиции.
Проводник потускнел, уставился в пол и тяжело вздохнул.
— Только не торчите долго наверху. Заметит — тогда мы костей не соберем, — буркнул он наконец.
Первым в колодец полез Климов. Звук его шагов замер в высоте, после чего Павел быстро спустился вниз.
— Там ночь?! — полуспросил, полуудивился он. — Как такое возможно?
— Мы в самом центре Зоны. Здесь еще и не то увидите, — неохотно буркнул Джеремия. — Если и вы полезете, то давайте скорее, — недовольно обратился он к Энтони, отбирая у того фонарик.
Металл скоб был холоден и шершав от ржавчины. Сверху веяло зябкой ночной прохладой. Неожиданно лестница кончилась, и Энтони понял, что он уже на поверхности.
Вертикальный колодец обрывался здесь так, будто кто-то срезал его верхушку вместе с люком и чугунной крышкой. Широко открытый зев трубы просто зиял под открытый небом. Вокруг царил полный мрак. По дороге наверх глаза успели привыкнуть к темноте, и сейчас Энтони различал тоненькие иголочки звезд, мерцающие в небе. Но, как ни странно, небесный купол не обрывался на горизонте, а вместо этого он плавно перетекал на земную поверхность, и там тоже мерцали звезды. Энтони не сразу сообразил, в чем дело, а догадавшись, удивленно хмыкнул. Открытый зев колодца выходил наверх среди необъятного зеркала. Его идеально гладкая поверхность тянулась до самого горизонта, отражая огоньки звезд.
— Господин Джефферсон! — донесся снизу недовольный голос Джеремии.
Подчиняясь призыву проводника, Энтони, прыгая по вделанным в стену скобам, быстро спустился вниз. При его появлении Джеремия молча развернулся и бросился бегом по тоннелю. Переглянувшись, Энтони с Павлом последовали за ним.
Но уйти им не дали. Тяжкий глухой звук сотряс стены бетонной трубы и подбросил в воздух. От него противно застучали зубы и содрогнулись колени. Проводник припустил вперед что было сил, безопасники старались не отставать. Но пробежать смогли лишь несколько десятков шагов.
Звук усилился. Дрожащая кишка бетонной трубы, как паровоз дышащая белой цементной пылью, пошла пологими волнами. Сбив с ног, она принялась швырять их из стороны в сторону. Сверху сыпалось каменное крошево. Судорогой свело желудок. От кошмарного звука болело все тело, в глазах было темно, руки и ноги болтались самостоятельно, не подчиняясь рассудку. Сквозь муть слез, застлавшую взор, Энтони видел, как, словно рыба об лед, бьется впереди о бетонное дно тоннеля Джеремия. Один его глаз был открыт и неподвижным взором упирался в спутников.
Неожиданно все закончилось. Звук ушел, тоннель, взбрыкнув пару раз, успокоился. С трудом вставая на дрожащие колени, Энтони чувствовал, как все вокруг плывет перед его глазами точно в кошмарном сне. Его вырвало. Постепенно пульс успокаивался, голова приходила в норму, стены трубы стали на свое место.
Он поднялся на плохо слушающиеся ноги и, опираясь на свод тоннеля, помог подняться покрытым белой пылью Павлу и Джеремии.
— Идиоты, придурки, ... — проводник ругался последними словами, — чтобы я еще когда-нибудь связался с вами. Ваше счастье, что ОНА стороной прошла. Не то был бы нам полный ...
— Кто она? — спросил Энтони, еще плохо соображающий.
— Бродящая Скала, кто ж еще, — проводник шмыгнул носом. — Уходим, — неожиданно четким и спокойным голосом подытожил он и двинулся вперед, опираясь на стену тоннеля.
До развилки они, уже почти оправившиеся, добрели минут за двадцать. Что-то прикинув в голове, Джеремия выбрал правое ответвление. Вскоре тоннель опять пересекла другая труба, а затем они попали в настоящий лабиринт из проходов. Однако это совсем не испугало проводника. Наоборот он выглядел повеселевшим и более уверенным чем раньше. Как человек, который теперь знает, что делает.
Вокруг стало жарко и сыро. Где-то далеко шумела вода. Сухая корка под ногами превратилась в чавкающую и весьма неароматную жижу, в центре которой весело журчал маленький мутноватый ручеек.
— Откуда здесь вода, Джеремия? — спросил Климов. — Ведь наверху одна сушь, и дождей не было уже несколько месяцев. Или это опять морок?
Проводник в ответ, не оборачиваясь, лишь молча ткнул пальцем куда-то в свод, предоставив безопасникам гадать, что бы это значило.
На перекрестках тоннелей Джеремия выбирал трубу, имеющую хоть и слабый, но все же уклон вниз. Вскоре под ногами у них уже бежал веселый поток, накрывавший ботинки по щиколотку. С каждым шагом становилось все жарче и жарче. Вода, залившая дно тоннеля под ногами, смыла нечистоты, поэтому воздух был насыщен лишь паром и запахом мокрых стен.
Ведущий их тоннель неожиданно закончился широкой галереей, огражденной невысокими перилами. Водяной поток переливался через ее край и с урчанием срывался куда-то в темноту, откуда тянуло холодом и тухлятиной. Климов подошел к поручням и поднял свою трубку фонарика высоко над головой, освещая бездну черного пространства по другую сторону парапета.
Галерея оказалась кольцевой, охватывающей по периметру широкий провал сливного коллектора. По всей ее длине темнело несколько отверстий выходящих на нее тоннелей. Из них вырывались потоки журчащей воды и скрывались где-то внизу, во мраке. Стены колодца были металлическими, все в потеках ржавчины. Каждый звук рождал гулкое эхо.
Обернувшись, Энтони вдруг заметил, что их проводника и света его фонарика нигде не видно.
— Джеремия, где вы? Куда вы пропали? — позвал он.
— Тут я, тут, — откликнулся голос откуда-то сбоку. — Тише! Идите за мной.
Оказалось, что чуть дальше по галерее в стене был небольшой темный лаз, выводящий на ступеньки витой металлической лесенки. Туда и успел уже нырнуть их проводник.
— Идите за мной. Не отставайте, — потребовал он еще раз и скрылся в темноте. Безопасники нырнули следом.
Спускаться пришлось долго. Металлические ступени гудели от их шагов. В одном месте целый пролет отсутствовал, его ржавые обломки валялись внизу. Пришлось прыгать по очереди на следующий виток железной спирали.
За маленькой дверцей в конце лестницы мрак стоял плотной стеной. Света фонарика хватало лишь на несколько шагов. Пространство, где они оказались, напоминало собой огромный бассейн. Тусклый зеленоватый свет выхватывал из темноты широкую набережную, высокий парапет и мягко покачивающуюся, черную, маслянистую поверхность воды за ним. Над водой курился туман. А дальше все тонуло в мутной жаркой пелене, не позволяющей разглядеть, где кончался бассейн.
Там что-то происходило. Бледные, неясные тени и очертания возникали и тут же пропадали во мгле. Гулкое, звонкое эхо подхватывало тихие всплески и звук падающих капель. Глянцевая поверхность черной воды лениво покачивалась, вздымаясь иногда кругами пологих волн, расходящихся от чего-то во тьме.
Джеремия приложил палец к губам и скользнул вдоль набережной. Энтони, стараясь ступать бесшумно, последовал за ним. Один раз краем глаза он видел, как что-то черное и длинное, подобное киту, вспороло водную гладь и вновь ушло вглубь темной толщи.
Вопреки ожиданиям бассейн оказался не таким уж большим. За ним, в конце набережной, открылась небольшая шахта подъемника. Блестящая треснувшими боками кабина лифта валялась здесь же, обвитая лентами оборванных тросов. Проводник нырнул в шахту и, посветив фонариком вверх, полез по тянущейся вдоль стены лифтового ствола металлической лесенке. Энтони стал взбираться следующим, замыкал группу Павел.
Поднимались они минут двадцать, затем отдохнули немного на одной из лифтовых площадок. Оказалось, что за время путешествия по тоннелям они успели забраться довольно глубоко под землю. Энтони мог бы взбираться и дальше без отдыха, но их проводник совсем запыхался. Не спрашивая их согласия на привал, Джеремия растянулся на покрытом тонким слоем резины металле площадки. Энтони присел у какой-то опоры, прислонившись спиной к ее основанию. Павел примостился рядом. Он долго ковырялся в своем рюкзаке, затем сунул туда все еще светящуюся трубочку химического фонарика и застегнул молнию. На немой вопрос Энтони он лишь ткнул пальцем куда-то вверх.
Действительно в далекой вышине ствола шахты слабо светилось тускло-серое пятно. В бинокль было видно, что это распахнутая настежь дверь в верхнем тамбуре подъемника. За ней неспешно плыло свинцово-серое небо. Энтони различил даже медленно ползущие, тяжелые облака.
— А там день! — произнес он. — И дождь идет.
Климов, хмыкнув, отобрал у Энтони бинокль и минуту-другую всматривался в высь.
— Скажите, Джеремия, — задал он вопрос, — как же вы все-таки объясняете изменение времени суток?
Проводник пожал плечами.
— Зона... — произнес он. — Кстати, там наверху сейчас зима.
— Зима? — удивился Энтони. — Но ведь еще только октябрь!
Джеремия лишь повторно пожал плечами и, закрыв глаза, показал что дальнейшее обсуждение считает бессмысленным.
— Скажите, Павел, вы действительно думаете, что здесь поселилось то, что вы видели на Венере? — спросил Энтони.
Теперь пришла очередь русского пожимать плечами.
— Там было все по-другому, — произнес наконец Климов. — Сначала они нападали. Нападали тупо, как неразумные животные. Потом интерес к землянам сменился полной индифферентностью. Они обращали на нас не больше внимания, чем на камни.
— А чем вы объясняете такое изменение отношения?
— Было много разных версий на этот счет, — Павел вновь пожал плечами и замолчал.
— Например? — продолжал спрашивать Энтони.
— Например, многие верили или, точнее, им очень хотелось верить, что в людях все-таки признали разумных существ.
— Но вы-то сами так не думаете?
— Честно говоря, нет.
— Почему? — напарник, присланный Энтони из русского филиала Управления космической безопасности, оказался малоразговорчивым.
— Потому что тогда они бы попытались наладить контакт. Или, наоборот, оградили бы себя от нас. Здесь же, и я думаю это к счастью для людей, полное безразличие.
— Но то, что вы видели там — походит оно на это... — Энтони сделал широкий жест, обводя им все вокруг.
— Да пока что я кроме черной тоски и рассказов нашего проводника о черном диске, не видел ничего аналогичного. И уж точно, на Венере не было ни "вечных двигателей", ни "искажателей пространства", ни другой бутафории.
— Бутафории?
— Да уж очень смахивает, знаете ли... Все эти технологические штучки... Мало они похожи на чужеродный разум. Я б назвал их очень высоко технологичными автоматами. Но не более. И не удивлюсь, что в конце нашего пути мы найдем что-то вроде секретной военной лаборатории, оставшейся еще от эпохи до разоружения.
— Но даже сегодняшний уровень технологии не позволяет... — возмутился Энтони.
— Вы спрашивали меня, что я думаю по поводу всего увиденного. Я вам ответил, — ухмыльнулся Павел. — Аргументов в пользу своей интуиции привести не могу, но уж очень от всего этого несет, знаете ли...
— То что несет, это правда, — фыркнул Энтони, обнюхивая рукав своей куртки. — После этой канализации я наверно неделю теперь не смогу отмыться.
Павел в ответ промолчал.
— Если будет кому отмываться, — произнес вдруг проводник, открыв глаза. — Вставайте, нам еще идти и идти.
Он с кряхтением поднялся и полез вверх по вделанным в стену железным скобам. Безопасники следом поднялись на ноги.
Путь к верхнему тамбуру подъемника отнял еще около четверти часа. За распахнутой настежь дверью шел проливной дождь. Было зябко и сыро. Холодные крупные капли, словно маленькие бомбы, взрывались фонтанчиками брызг. Небо от горизонта до горизонта было обложено низкими свинцовыми тучами. Вокруг царила совершенная тишина, нарушаемая лишь шорохом дождя в траве.
Они выбрались из тамбура подъемника и оказались посреди небольшого заброшенного поселка. Видимо, до эпицентра взрыва термоядерной станции было недалеко, так как все дома вокруг стояли почерневшие и оплывшие словно свечки. Холодные струи дождя лились по их покатым просевшим крышам, казалось, растворяя сделанные из черного сахара здания. Пахло гнилью и мокрой листвой.
Джеремия, прижимаясь к стенам, скользнул вдоль одного ряда построек. Энтони и Павел, хлюпая ногами по сырой траве, побежали следом. Здесь действительно царила зима. Терпкий холодный ветерок, рябивший воду в лужах, пробирал даже под курткой. Ледяные капли падали на незащищенную голову и стекали за шиворот обжигающим холодом ручейком. Проводник около квартала бежал мимо горелых зданий, стоящих в полной неподвижности. Затем юркнул в одно из них. Внутри дом казался почти не пострадавшим. Лишь выбитые ударной волной стекла свидетельствовали о взрыве.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |