— Ясно. — Гора погладил живот. — Пожрать бы.
— Столовая должна быть в секции Б-два. — Произнес Хват. — Только я не умею читать их закорючки.
— Просто пойдем по коридору и найдем. — Предложил Шорох.
— Прием пищи осуществляется по времени. — Вспомнил Хват и посмотрел на висящие часы. — Когда стрелка будет подходить к восьми, то можем идти, а пока разведаем что где есть на корабле.
— Согласен. — Ответил Жила.
Столовая нашлась быстро, но только она была для офицеров, а солдатам предлагалось питаться отдельно, так что Хват отказался бросать своих и "трапезничал" вместе с обычными воинами. Эмилия сначала не поняла, почему лейтенант не стал ужинать, но потом сообразила, что таким образом он не хочет ставить себя отдельно от личного состава. Огрины все делали вместе и такое разделение явно уронило бы авторитет Хвата в их глазах. Вождь должен быть примером для остальных. Тогда девушка тоже решила не выделяться и попросила писаря внести в список еще несколько имен офицеров, которые будут питаться в солдатской столовой. Тому было все равно кто какую пищу станет есть и где именно, и он быстро произвел перевод. Так что рота в полном составе стояла на раздаче в восемь ноль-ноль. Помещение было большим, несколько кухонь и прилавков сразу же работали и на другие подразделения, столов и стульев хватало, так что проблем с размещением не возникло. Первый взвод занял отдельный столик, за ним второй и так далее. Огринов никто не тревожил, даже самые отчаянные забияки и любители подраться предпочитали не связываться с громилами, да и полиция бдила, следя за порядком, так что в столовой было относительно спокойно.
Рота огринов заняла левый ряд столов, на центральном расположилась команда людей, а дальше — мелкие ратлинги, которые чинно поглощали пищу, сидя на лавках и болтая ногами. Один из них уронил ложку и попытался ее поднять, как кто-то из людей наступил ему на руку и коротышка зашипел от боли.
— О, мелкота, я тебя и не заметил. — Фыркнул здоровенный детина, оттоптав малышу кисть.
Ратлинги загудели как встревоженный пчелиный улей. Левая кисть солдата мигом опухла, может быть, кости были сломаны и присутствие медика было необходимо для осмотра и постановки диагноза. Старший отряда ратлингов в звании лейтенанта, которого Хват видел на совещании у полковника, подошел к детине и строго произнес.
— Извинись, пожалуйста.
— Что? — удивился тот. — А ты берега не попутал, крысеныш?
— Ты нарочно отдавил моему снайперу руку и он не сможет крепко удерживать винтовку и точно вести огонь, так что извинись. — Твердо сказал лейтенант.
Разговаривали они громко и до ушей Хвата и сидевшей рядом с ней Эмилии долетало каждое слово. Гора нахмурился и пристально посмотрел на забияку, который решил самоутвердиться над слабым по его мнению коротышкой. Огрины осуждали подобное поведение, считая его проявлением слабости и трусости. Нет нечего лучше вызвать противника на честный бой и оттяпать ему голову, если он того заслуживает, но не так гадить исподтишка — это позор. И сейчас подобное происходило в столовой, в месте, где весь род поглощает пищу, добытую охотниками. Это святое место и испоганить его такими действиями ни в коем случае нельзя.
— Что происходит? — тихо спросила Эмилия.
— Ссора. — Хват тоже наблюдал за тем, как накаляется обстановка, а вот полиция почему-то даже не спешила вмешиваться — глазела издалека. — Не нравиться мне все это.
— Мне тоже. — Произнес громко Гора на родном языке и огрины перестали есть, стуча ложками. В столовой наступила тишина.
— Ты, мелкий ублюдок, просишь меня извинится за то, что твой солдат такой растяпа, что даже ложки теряет? — здоровяк смотрел на коротышку-лейтенанта сверху вниз. — Это ты должен в первую очередь следить за ним, чтобы он и такие как он не тянули свои грабарки к моим карманам. Я уверен, что он, когда за ложкой потянулся, у меня десять золотых спер. А ну-ка, выворачивай карманы!! — Здоровяк схватил бедного ратлинга за шиворот.
Теперь уже все в столовой наблюдали за происходящим, а полиция куда-то смылась. Либо побежала за подмогой, либо за командиром подразделения, где числился этот зачинщик. Хват вдруг встал, сложил на поднос грязные тарелки и пошел по направлению мойки, но так, чтобы его путь пересекся с ссорящимися. Лейтенант-ратлинг не отступал от своего, он упрямо смотрел на человека и злился, что не может призвать его к ответу. Как вдруг здоровяк полетел на пол, выпустив из руки коротышку, и шлепнулся носом о металл. Ратлинг ловко приземлился, перекатом встав на ноги, баюкая отдавленную руку и прижимая ее к груди, однако сумел ее дополнительно не повредить в падении. А вот здоровяк крепко приложился и сейчас возился на полу как таракан.
— О, мелкота, я тебя не заметил. — Произнес здоровенный огрин, державший поднос в одной руке. Он был раза в три или четыре выше ратлинга, настоящая гора.
Хват наклонился и подцепил забияку за шиворот, ставя на ноги.
— Не ушибся? — участливо спросил он и здоровяк как-то сразу припух, когда увидел перед собой такую мышечную массу и огромную рожу с каменным подбородком, а еще страшными глазами в вертикальным зрачком — не иначе отметина ксеносов. Внутри забияки закипела злоба, но он понимал, что огрин — это не слабый ратлинг, этот и размазать по полу сможет, так что пришлось испытывать ненависть, не выставляя ее наружу. — В следующий раз будь аккуратнее. — Огрин ловко миновал ратлинга, тот почувствовал движение воздушных масс и чуть отступил в сторону — этот может и натурально раздавить.
Человек посмотрел вслед могучей спине и прошипел ратлингу.
— Я с тобой еще не закончил. — После чего сел на свое место. — И с ним тоже. — Добавил он уже тише.
В столовой посчитали, что инцидент исчерпан и вернулись к поглощению пищи, когда появились полицейские вместе с молодым лейтенантом азиатской наружности. Они внимательными взглядами осмотрели мирно жующих солдат, после чего офицер обменялся с патрульным ничем не значащими фразами и ушел доедать свой паек, а Хват вернулся на место тем же путем, что и пришел. Проходя мимо ратлинга, он услышал как тот произнес одними губами: "спасибо" и кивнул, дав понять, что принял благодарность.
— Он мне не нравится. — Гора указал ложкой на человека. — Гнилой внутри. Я бы его пришиб.
— Да, та еще сволочь. — Согласился Хват. — В бою надо будет приглядеть, чтобы не стрелял в спину.
— Если только ратлинг не убьет его раньше. — Заметила Ступа и посмотрела на Эмилию, которая напряжено вслушивалась в родную речь огринов, улавливая отдельные слова — Болтушка старался на славу и она уже начала составлять небольшой словарик. — Нашему комиссару не нравится, что мы непонятно для нее говорим.
— Пусть учит язык. — Пожал плечами Хват. — Для нее это не трудно. Все насытились?
— Да. — Ответили несколько глоток.
— Тогда сдаем посуду и в казарму — скоро отбой, а завтра новый день на этом корабле. Нам еще предстоит показать каковы "орки" в бою. — Лейтенант усмехнулся.
Тренировочные бои назначили только на третий день путешествия в варпе, до этого момента полковник разбирал бумаги и занимался прочими необходимыми мелочами, так что руки не доходили до составления графика, однако Хват использовал это время с пользой, приведя Эмилию в тренировочный зал после занятий с Болтушкой, который почему-то плохо переносил путешествие в варпе и постоянно говорил, говорил, говорил, да так много, что ему чуть кляп в рот не вставили, чтобы только помолчал, и спарринг-партнером для нее выбрав ту же Веснушку. К его удивлению здесь уже вовсю отрабатывали атаку одно из подразделений молодого лейтенанта, кажется Сигмунда. Он довольно толково гонял солдат, заставляя перемещаться перебежками и использовать укрытия — пока они не стреляли, а имитировали бой, крича наперебой кто убит, а кто нет. У лейтенанта не было доступа к парализаторам и электрошоковые дубинки ему тоже не выдали, так что он "по-детски" играл в войнушку, вооружив солдат лазганами с вынутыми батареями, а то еще ума хватит пальнуть. Новобранцы кричали "тра-та-та, ты убит! А вот и нет! А вот и да!" и все это выглядело как игра, но пускай лучше так учатся, чем в бою их пристрелят в первой же атаке. Хват занял уголок, где был установлен небольшой тренировочный комплекс, Эмилия сняла с себя верхнюю одежду, оставшись в майке, Веснушка проделала то же самое — солдаты остановились поглазеть, что там делают два огрина, один из которых оказался женщиной, и комиссарша, но Сигмунд живо вернул их в реальность, на этом примере показывая, как их беспечность может сказаться в бою и их дальнейшей жизни в качестве трупа или инвалида. Хват тоже разделся до пояса — на корабле было жарко и основная часть огринов страдала от жары и не вылезала из душа, не лимитировано расходуя холодную воду, отчего матросы постоянно бегали, ища утечку. Ведь они набирали емкости с водой и поливали друг друга прямо в казарме, в которой и так было холодно и вскоре образовывались ледяные лужи. Некоторые придумали замораживать воду и пихать ее под майки, таким образом охлаждаясь. Хват и сам так делал несколько раз, правда потом ходил мокрый — тело быстро превращало лед обратно в воду. А еще огрины плескались, набирая воду в лопатообразные ладоши и брызгаясь друг в друга. Ну чисто дети. Хват запретил им это делать, но в душевой всегда стоял визг — половине рекрутов едва исполнилось восемнадцать и они еще оставались подростками. Хват решил сосредоточиться на обучении. Он кинул две палки обеим поединщикам, которые принес с собой.
— Представьте, что это мечи. — Произнес он. — И бейте в полную силу. Это касается в первую очередь тебя, Кнопка, твоя проблема в том, что ты задерживаешь руку уже произведя удар, тогда как нужно усилить нажим. Не сдерживайся, бей, представь, что перед тобой твой злейший враг. У тебя ведь были враги?
— И не один. — Осклабилась девушка. — Но я их наказала.
— Этот враг силен и хитер. — Продолжил Хват. — Он искусен в ближнем бою и обладает предвиденьем, представь себе все это и когда настроишься — атакуй.
Эмилия собралась, несколько раз вздохнула и выдохнула, после чего прыгнула к Веснушке, проведя ряд движений — палка устремлялась то вверх к груди противника, то норовила ударить по ногам, а то и в живот. Но та оказалась шустрой и ловко отбила все выпады, хотя Эмилия пыталась бить по всю силу.
— Тебе не хватает концентрации. — Вещал тем временем Хват. — Ты не должна иметь посторонних мыслей, ты вообще не должна их иметь, твой разум должен быть чист и безмятежен. Представь себя словно плывущий по реке цветок, его несет течением, от него не зависит скорость передвижения и направления, он просто плывет. Также и ты, старайся прочувствовать рисунок боя, вплетись в него, ощути движения своего противника, познай его слабые и сильные стороны и нанеси завершающий удар. Настоящий бой длится секунды, неумехи дерутся дольше.
Лейтенант Сигмунд свернул себе башку, разглядывая дерущихся полуголых девчонок, его солдаты тоже прекратили вопить и прыгать и смотрели за боем с интересом, как маленькая человеческая девушка бросила вызов этой громиле в два раза превосходящей ее ростом. Ну, может не в два, но полтора точно, решил про себя Сигмунд, наблюдая за физически развитой огринессой. Она даже нашел ее в некотором роде привлекательной, особенно ему понравились коричневые точки возле носа, которыми обильно было усыпано лицо девушки. Только сейчас оно было сосредоточенным и хмурым — Эмилия настроилась и ее атаки стало уже все сложнее и сложнее сдерживать, однако Веснушка была в себе уверена. Она поняла, что человек вняла совету огрина и попыталась ощутить ее, также как об этом говорил ее отец, довольно опытный фехтовальщик. Впрочем, среди огринов других и не было — окружающая среда обязывает, знаете ли, быть шустрым и ловким.
Эмилия провела ряд атак и отступила назад, тяжело дыша — она устала. Удары были сильными, Веснушка не очень умела дозировать свою мощь, поэтому пару раз палка чуть не вывернула девушке кисть. Эмилия вдруг поняла, что сражались они в полной тишине и увидела, что сотня солдатских глаз смотрят на нее и на ее партнершу. Хват повернулся к людям.
— Мы вам не мешаем? — спросил он своим хрипловатым голосом и лейтенант Сигмунд закрутил головой. — Тогда почему не тренируетесь? Я уже сейчас вижу, что вы все трупы.
— Это еще почему? — вякнул кто-то из толпы, как Хват неожиданно вынул из штанов нож и метнул его в пластиковую стену укрытия рядом с говорившим. Тесак легко пробил поверхность и застрял внутри — огромная рукоять и кованое лезвие со следами молота.
— Потому что противника не надо недооценивать. — Произнес огрин, идя за свои ножом. — И надо уметь метать нож.
— Зачем он нужен? — спросил еще кто.
— Ты не видел зачем? — удивился Хват. — Только что твой приятель умер с клинком во лбу, а ты получил лазерный заряд. — Он оглядел солдат. — Вы ведете себя как стадо, где снайперское прикрытие, где тяжелое вооружение, где танки?
— Это ведь тренировочная комната — все названое тут не поместиться. — Подал голос Сигмунд, которому не понравилось, что какой-то тупица-огрин начал командовать. — Да и потом, у танкистов и артиллеристов свои командиры есть.
— Я не говорил, что сюда обязательно надо все тащить. — Хват сунул нож в чехол. — Пусть вон тот здоровяк будет танком, вон тот дохлый — снайпером, а эти — пехота. Или они у тебя все рядовые солдаты без специализации?
— Они все умеют стрелять из лазгана. — Обиделся за бойцов Сигмунд.
— А пользоваться огнеметом, водить транспорт и палить из болтера? — вопросом на вопрос ответил Хват. — Ведь чему-то их учили два месяца.
— Нас учили стрелять из лазгана и попадать. — Ответил кто-то из солдат. — И работать в команде.
— Хм, странно. — Хват задумался. — Тогда нужно срочно усваивать новое оружие, ведь не всегда ваша пушка будет у вас под рукой. Нужно уметь стрелять из всего, что стреляет.
— Умеешь из лазгана — умеешь из всего. — Заявил кто-то
— У лазгана нет отдачи. — Хват покачал головой. — Точность луча очень высокая и он летит именно туда, куда ты направил ствол. Попробуй также выстрелить из стаббера, болтера, дробовика и сразу же почувствуешь разницу.
— Полку ведь придали снайперскую роту, — вспомнил Сигмунд, — он должны нас прикрывать — а мы идти в бой.
— А что если ее накроет артиллерийским огнем и прикрывать больше некому? — спросил Хват. — Что если танки будут подбиты, "Стражи" выведены из строя, — он успел ознакомится с этой техникой в учебке, разглядывая картинки в когитаторе Хольтца, да и здесь видел эту стальную "избушку на курьих ножках". Непрактичная слабая конструкция шагохода его не впечатлила. — Полк рассеян и сверху на него посыпятся десантники и вы окажетесь в окружении? Что тогда делать?
— Молится Императору? — предположил кто-то.
— Можно. — Согласился Хват. — А можно взять оружие и продать подороже свою жизнь, прихватив на тот свет еще несколько врагов.
— Тебе надо было идти в комиссары. — Произнесла Эмилия, когда огрин оставил размышляющего над его словами лейтенанта и вернулся к своим. — Комиссариат много потерял.
