— Девушка вернулась домой в очень задумчивом состоянии. Когда все легли спать, она отправилась к водопаду, который падал с горной кручи недалеко от их дома. И, как вы уже догадались, бросилась вниз.

— Но почему никто не стал крутить эту историю, если даже биограф Владык все понял?

— Нет, мои дорогие. Это поняла я. А в этой книжке, — она осторожно протянула ее ректору, — просто приукрашенные фантазией факты. Но суть все равно одна: Владыка больше никогда не переступал черты демонского мира, а девушка почему-то упала в водопад. Кстати, та же родственница распространила слух, что вроде как ее столкнул туда Возлюбленный...

— Да, но это было так давно! Что теперь-то делать? Прошлое не изменишь!

— Ну почему же? — Улыбнулась Светозара. — Ограничения мы себе ставим сами. Один раз в детстве упали с лестницы — на всю жизнь запомнили, что по ней лучше не бегать. Ваш уважаемый ректор пустил миф, что его замки никто не вскроет, ибо... Но я их открыла.

— Ужас! — Сказал тот.

— И время... Кто сказал, что оно умирает? Быть может, оно остается там, в другом, неведомом нам мире? Как считаешь, Айне, стоит попробовать изменить историю?

— Думаю, стоит. — Согласилась та. — Ты готова?

— Сейчас... — Светозара сняла с шеи мешочек и, порывшись в нем, вытянула невзрачный серый камень. — Это тебе. Держи его крепко. Если доведется выжить, он поможет все вспомнить...

— А мне? — Подхватились близнецы.

— Зачем? Вдруг новая жизнь будет прекрасней прежней? Вам, — она посмотрела на ректора, — дам обязательно. Когда оставите свой пост, а я верю, что это случится не скоро, напишете книгу. Только не мемуары и не исследования, а сказку. Верить ей или нет, путь решат читатели.

Когда мешочек снова оказался на шее, девушка протянула сестре руку.

— Идем? — И добавила: — Я люблю тебя, Вальтер!

— И я тебя, Вовка!

Перед их лицами открылся круг огненного портала.

— Прощайте, ангелы!

— Возвращайтесь, милые... — тихо прошептал ректор.

* * *

Вечернее солнце золотило склонившиеся к парковой дорожке острые белые листья. Навстречу стоявшим на ней двум девушкам бежала черноволосая красивая девчушка. Глаза у нее были заплаканы, и девушек она явно не замечала.

— Ловим?

— А то ж!

И девушки, растопырив руки, крепко схватили маленькую демоницу.

— Неужели поверила? — Спросила ее та, что повыше, тряхнув светлыми волосами, сползшими из растрепанной косы на плечо.

— Он меня обманывал! — Прорыдала демоница, уткнувшись личиком в ближайшую грудь.

— А ты думать не пробовала? — Вкрадчиво прошептала на ушко младшая. — Зачем ему тебя обманывать?

— Он там...с моей кузиной...

— А ты точно видела, что это он?

— Волосы светлые!

— И что? Вот у меня тоже светлые. И у сестры. — Сказала та, чья рубаха уже была мокрой. — На личико, с кем целовалась твоя родственница, посмотреть не хочешь? Ведь это проще всего: спрятаться и умереть от тоски. А так сразу все выяснишь!

— Тогда... — демоница вытерла ладошкой глаза и робко улыбнулась. — Вы со мной пойдете? А то мне страшно!

— Конечно!

Три девушки, прячась за кустами, тихо подошли к лавочке, на которой самозабвенно целовались светловолосый парень и кузина.

— Слушай, ты мне все губы обсосала! Поосторожней нельзя? — Наконец, сказал парень. — И башка под париком чешется! Кстати, гони два золотых, а то знаю я тебя, зажмешь потом!

— Так это Стин, наш сосед! — Ахнула девчушка, зажав рот рукой.

— Пошли! — Девушки схватили демоницу за локти и вытащили из кустов.

— Что здесь происходит? — Спросила она слабым голосом.

— А это твоя подружка попросила меня твоего женишка изобразить. Мол, ей круто тоже светлого завести. Или... она хотела его подставить? — Парень переводил черные глаза с одной на другую.

— Хотела-хотела. — Сказала Светозара. — А несколько ранее не вы, случайно, обжимались на этой же аллее?

— Ну да, мы... Ох, еж твое! Ну ты и дрянь! — потрясенно посмотрел он на родственницу. А потом на девчонок. — Чё делать будем?

— Признаваться. — Серьезно сказала Светозара. — Пока жених не сбежал домой. Бери эту дамочку и держись за мою сестру!

Перенос был мгновенным. Бесконечно мрачного Владыку они отловили у стационарного телепорта. Он был в таком состоянии, что перемещаться самостоятельно просто боялся.

— Вот. — Парень в белом парике швырнул черноволосую демоницу под ноги Владыки. — Это она все подстроила! Это с ней я целовался на аллее парка! Простите, я не знал, Владыка!

И парень стащил с головы белый парик.

Владыка посмотрел на лежащую у его ног демоницу, потом — на парня. И только потом на светловолосых девушек, между которыми стояла его любимая. Немного поколебавшись, он перешагнул через родственницу и, подойдя к девушке, опустился на колени. Взяв ее ладошки своими руками, он прижал их к лицу.

— Прости, родная... — тихо прошептал он.

— Да, любимый... — нежно ответила она.

Сзади рикошетом прозвенел по камням отбитый защитным полем кинжал. Парень, изображавший Владыку, крутил руки родственнице.

— Вот, — улыбнулся он, — еще и зарезать хотела!

— Мексиканские страсти! — Дернула плечиками маленькая светловолосая девушка. — Эй, ребята! Вы обещаете думать, прежде чем слушать кого-то и делать скоропалительные выводы? Между прочим, от ваших теперешних действий зависит будущее ваших детей. И внуков. И цепи миров. Задумайтесь об этом!

И девушки, взявшись за руки, пошли по аллее навстречу упавшему к горизонту солнцу, медленно растворяясь в его лучах.

* * *

Вальтера словно что-то толкнуло. Когда он нагнулся, ему показалось, что под ногами валяются белые, с золотой каемкой, листья. Но оказалось, это брошенная конфетная обертка блеснула в неглубоком свежем снегу. Вытянув, он положил ее в карман. "Плохо, когда в таких мистических местах валяется банальный мусор " — подумал он и прислушался. Там, снаружи, его звал Макс.

"Действительно, чего я здесь так долго сижу?" — Сам себе удивился парень и пошел к выходу.

— Ну, как развалины? — Улыбнулся спрыгнувший с лошади отец. — Есть тут что-то волшебное?

— Да нет, — засмеялся Вальтер, — один снег. И черные мерзлые камни.

Подойдя к отцу, он вдруг с силой уткнулся лицом в его куртку.

— Ты чего? — Удивился Сергей Ильич. — Устал?

— Нет. — Вальтер поднял на него счастливые глаза. — Я люблю тебя, папа!

* * *