— Как вернешься, обязательно зайди ко мне. — Подарила мне поцелуй и убежала домой.
Время на часах, приближалось к восьми утра. Решив, что автобусом, я буду добираться гораздо дольше, ведь сейчас, самый час пик, решил ехать на мотороллере. Ведь мне запретили выезжать в город на мотоколяске, про мотороллер не было ничего сказано. Да и быстрее так. К тому же везти с собою самородок стоимостью в триста тысяч рублей, по моим скромным подсчетам, верх глупости.
Быстренько накинув легкую куртку, с утра довольно прохладно, и взяв права я закрыл дом, и проверив наличие бензина в баке, выехал со двора.
Доехал до УВД, где работал дядя Исмаил, всего за сорок минут. Думаю, автобусом вышло бы гораздо дольше. Остановившись неподалеку от центрального входа, я для приличия подождал минут двадцать, отчего дежурный, находящийся у входа в здание, стал подозрительно посматривать на меня.
Еще раз, взглянув на часы, я оставил мотороллер и подошел к дежурному по УВД:
— Вы не могли бы вызвать сюда полковника Исакова из ОБХСС? — попросил я.
— Зачем он тебе? — удивленно спросил дежурный.
— Это мой отец. — Мне нужно его увидеть.
— Точно, отец? — Переспросил дежурный. — Насколько я знаю, Исмаил Исакович не женат.
— И, что же, из-за этого он не может быть чьим-то отцом? — удивился я. — Вы просто позвоните в приемную. Вам подтвердят, что я его сын.
— Иди, мальчик, иди, не мешай работать.
— То есть вы не хотите его вызвать?
— Я уже ответил. — Сказал он.
В этот момент, позади меня хлопнула дверь и дежурный, тут же подскочил, отдавая кому-то вошедшему честь. Повернувшись, я увидел начальника ГАИ, у которого буквально позавчера оформлял документы, на свой трайк. Он тоже заметил меня и, подойдя поближе первым, протянул руку:
— Саша? Что ты тут делаешь? — спросил он.
— Хотел поговорить с отцом, Карим-ака, но дежурный, почему-то не верит, что Исмаил Исакович мой отец.
— Не обижайся на него. У него должность такая, никому не верить. — Ответил он мне и, обратившись к дежурному, произнес. — Вызовите полковника Исакова лейтенант. Этот молодой человек, действительно его сын.
— Как твоя машина? На ней, небось примчал? — обратился он ко мне.
— Нет, на мотороллере, вы же не разрешили по городу на ней ездить.
— Ничего, потерпи, еще годика два, как восемнадцать исполнится, езди, где хочешь.
— Хорошо, Карим-ака, как скажете.
Он похлопал меня по плечу и прошел в здание. Я повернулся к дежурному, тот молча, поднял трубку телефона и позвонил в приемную Исмаила Исаковича. Что-то, сказав, и положив трубку на аппарат, он показал на один из стульев стоящих здесь и произнес:
— Подождите немного, молодой человек, ваш отец сейчас выйдет.
— Хорошо, спасибо, я подожду его у входа. — Ответил я и вышел на улицу.
Минут, через пять вышел Исмаил Исакович.
Поздоровавшись и произнеся приличествующие встрече слова, мы прошли к ближайшей лавочке, и присели на нее.
— Ну, рассказывай, — произнес Исмаил-ака.
Я молча снял с плеча сумку и раскрыв ее показал ему содержимое. Увидев, что в ней лежит, он изумленно взглянул на меня потом на содержимое сумки. Засунув туда руку, он взял самородок и прикинул его вес.
— Да уж. — Сказал он. — Вам, что кладов не хватает, теперь на золото решили перейти?
— Ничего мы не решили, отец. — Ответил я. — Все произошло совершенно случайно.
Услышав, "отец" Исмаил-ака взглянул на меня, но мне показалось, что он был рад такому обращению.
Я рассказал ему, что вчера мы с подругой поехали кататься, после катания, заехали на речку и застряли в одном из протоков, вначале пытались копать, подкладывали найденные доски, толкали машину, но в итоге пришлось бежать и искать трактор, который и вытащил нас на берег. Так вот пока я бегал за трактором, подруга еще попыталась что-то выкопать, и споткнулась о него ногой. Когда подняла, он показался ей слишком тяжелым для своего объема, она решила посмотреть, что это такое, но тут подъехал я с трактором и камень оказался в кабине, куда его положила Вика. А дома я его нашел и когда отмыли, получилось то, что вы сейчас видите.
— Везучие, вы черти! — Улыбнувшись, сказал он. — Скажи, кому ведь не поверит никто! Самое главное, ведь все знают, что Чирчик золотоносная река. И до революции здесь мыли золото, но после это дело остановили, решив, что игра не стоит свеч, слишком его тут мало. И вот прошло каких-то полвека, и вы находите самородок, причем весом около килограмма. Хотя давно уже доказано, что нет на этой реке никаких золотых жил. И самородков, тоже ни разу не попадалось. Песок, да, изредка попадается, а тут самородок. И что мне теперь с вами делать? Кто-то другой всю жизнь горбатится и, на худую машиненку заработать не может. А ты?! Пошел косить траву, на тебе, чемодан денег. Копнул пару раз лопаткой, на тебе шесть ящиков с сокровищами! Споткнулся о камень в реке, еще полмиллиона!?
— Ты там больше ничего не планируешь?
— В смысле? — удивленно спрашиваю я.
— Ну, клад там, какой, или жилу золотую, алмазы, а то может, и нефть найдешь?
— Ну, если только клад... — задумчиво отвечаю я. — Есть пара мест на примете.
В ответ, Исмаил-ака срывается в неудержимый хохот.
— Уже сейчас, тебе можно не задумываться о дальнейшей работе. Ты уже накопил столько, что хватит на всю жизнь, еще и останется.
— Работать все равно нужно, да и интересно мне это. А находки... Что же мне теперь мимо проходить, если под ногами валяются?!
В ответ, опять раздается смех. Отсмеявшись и немного успокоившись, дядя Исмаил, произносит:
— Ладно, давай решать, что делать дальше. — Он на минуту замолкает, что-то обдумывая, а затем продолжает.
— Есть два пути. Первый, официальный. То есть сейчас мы идем и оформляем все, как положено по закону. Ты получаешь свои — 25%, но предупреждаю сразу. В этот раз просто не будет. Придется давать много объяснений, ездить на место находки, ну и еще много чего. Я, конечно, постараюсь помочь, чтобы ускорить все это, но даже с моей помощью будет долго и главное муторно. То есть, про каникулы ты забудешь. Времени на отдых не будет. Правда после того, как все закончится, получишь, возможно, даже гораздо больше чем законную четверть. Если, конечно на указанном тобою месте, найдут жилу.
— А, второй?
— Второй проще. Ты отдаешь мне этот самородок, и забываешь о нем. Причем не, только ты, но особенно твоя подруга. Другими словами, чтобы никто, кроме нас троих об этом, никогда не узнал. В этом случае, я нахожу способ получить за него деньги, поверь, у меня есть такая возможность. А после, когда это произойдет, мы с тобой решим что делать дальше.
— Я не против, но как потом их декларировать? Ведь трата таких сумм сразу бросается в глаза. Я не то, что потратить, даже в сберкассу, не смогу их поместить. А держать дома мертвым грузом? У меня сейчас больше сотни тысяч так вот лежат, и потратить нельзя. Хоть вообще из дому не выходи, а то вдруг опять, что найду. Хоть в качестве обоев их на стену лепи. Нет денег — плохо. Есть деньги — тоже плохо. И что делать теперь?
Исмаил-ака опять срывается в хохот.
— Ладно, пора заканчивать. Так какой вариант ты выберешь?
— Лучше конечно второй. Зачем мне лишняя суета? И так на улицу невозможно выйти, сразу вопросами засыпают. А тут еще это прибавится. Уж лучше без огласки. А нельзя сделать еще и так, что пусть я получу меньше, но получу возможность безбоязненно тратить то, что уже есть. Пусть не сразу большими суммами, но все же?
— Например?
— Ну, например, нам не помешала бы новая мебель, одежда, машина, наконец.
— Ладно. Я постараюсь, что-то придумать, тем более что я и так тебе должен.
Я изумленно смотрю на него.
— "Волгу" то, я обещал. А я привык исполнять свои обещания.
— Чтобы, еще придумать?
— Ты о чем?
— Вдруг опять клад найду? Что вы мне тогда подарите?
Исмаил-ака вновь срывается в хохот:
— Ты сначала найди! — сквозь смех говорит он и, положив в карман самородок, поднимается. — Ладно, давай прощаться, а то и так засиделись. Я хоть и начальник, но на рабочем месте присутствовать обязан. Если, что звони.
— Вы, лучше сами к нам приезжайте. — Говорю я. — Мама, хоть и не говорит, но всегда рада вам. А обо мне вы и так знаете.
Попрощавшись, сажусь на мотороллер и отъезжаю. Выехав на дорогу, замечаю, Исмаила Исаковича, стоящего у дверей и провожающего меня взглядом.
Обратный путь занял, гораздо больше времени, да и я, в общем, не торопился, поэтому попал домой только к обеду.
Мамы, дома еще не было, поэтому, сразу же зашел к подруге. Как оказалось, она только что встала:
— Ну, ты и засоня! — поприветствовал я ее. — Я уже в город успел смотаться, а ты все спишь.
— Сам мне ночью спать не давал, а сейчас еще и наезжаешь!
— Это еще разобраться надо, кто кому не давал спать. Ты хоть завтракала?
— Нет еще, только из ванны вышла.
— Пойдем ко мне, заодно и поговорим.
Дома, открыв холодильник, я нашел в нем казан с кавардаком, и поставил его на плиту, рядом с чайником. Вика в это время накрывала на стол и мы делились новостями. Я рассказал ей о встрече с Исмаил Исаковичем, и о том, что договорились сохранить находку в тайне, а он сам реализует ее по своим каналом, а после поможет с декларацией на эти и уже имеющиеся деньги.
— Так, что считай мы с тобой богачи. "Можно не работать" — как сказал он.
— Но мы, же все равно поедем учиться?
— Конечно, поедем. Дело ведь не только в деньгах.
Разложив по тарелкам кавардак и налив чаю, мы сели обедать. Когда мы уже заканчивали кушать, подъехали мама с сестрой.
Машка, обедать отказалась, только переоделась и сразу же убежала к подружкам. А мама, зашла домой, переоделась и вскоре, присоединилась к нам.
— Расскажете, чем вчера занимались? — Спросила мама, посмотрев больше на подругу, чем на меня. От, казалось бы, невинного вопроса Вика сразу же покраснела. Я, постаравшись отвлечь внимание от нее начал рассказ о том, как мы катались, потом поехали на реку, где застряли.
Подруга, придя в себя, дополняла мой рассказ, но все равно было очень заметно, что она волнуется. Мама же, казалось, совсем не обращает на нее внимания, и полностью увлечена моим рассказом.
Я же стараясь передать всю курьезность ситуации, рассказывал о том, как копали ямы, канавки, прокладывали доски, и пытались сдвинуть наш трайк, хоть на пару сантиметров, чтобы вытащить его из воды. Но в итоге ничего не получилось и пришлось идти искать трактор. Совсем как в том анекдоте.
— В каком? — одновременно спросили мама и подруга.
— Геолог в тундре на автомобиле застрял, и так пытается вытащить и эдак, ничего не получается. Тут подходит чукча и говорит: "Чукча, знает, что нужно делать!". Геолог не слушает его и продолжает что-то предпринимать. Через некоторое время чукча опять: "Чукча, знает, что нужно делать!". Геолог подумал и спрашивает: "Что тут нужно?" Тот отвечает: "Огненный вода, аднака дай, и Чукча скажет" Геолог подумал-подумал, а вдруг, правда что-то дельное предложит, дал ему бутылку водки и спрашивает: " Так, что нужно-то?" Тот отвечает: "Чукча знает. Тут трактора нужен аднака"! — Вика смущенно улыбается поглядывая то на маму, то на меня.
— Вот и я так же нашел трактор, дал ему на бутылку, он нас до берега и дотащил, а так бы там и стояли до сих пор. Потом приехали домой и целый час отмывали машину от грязи.
— А грязь то откуда. — Спрашивает мама.
— Так ведь это нам дорога нужна, и мы выбирали, как проехать и то застряли. А трактор прямо напрямую, поехал, лишь бы поближе было. Когда последнее русло переезжали, думал вообще, в глине захлебнусь. И от его колес грязь летела к нам, да и так глубоко было, чуть в кабину не заливало. В общем, мало того, что трайк, так еще и сами с головы до ног грязные были.
Домой приехали, сначала машину отмыли, а после и сами разбежались по домам купаться.
— А потом? — Продолжает мама.
— Потом долго сидели и по домам разошлись. И как раз ты позвонила, когда я спать решил ложиться.
— А дальше? — с хитринкой, спрашивает мама.
— Все, уснул. — Отвечаю я и вижу горящее лицо подруги.
— Неужели, прямо сразу уснули? Что-то не верится. — Продолжает мама, — Ну, ладно вы, что сегодня собирались делать.
— Вообще-то на речку, наверное, съездим, а то вчера не получилось нормально отдохнуть.
— Хотите, опять машину вытаскивать?
— Нет уж, хватит. На речку только на мотороллере.
— Ну, хорошо, только долго не задерживайтесь, ты мне нужен будешь.
— Хорошо мам. — Отвечаю я, и мы выезжаем из дома.
Решив, что вчерашнего нам было более чем достаточно, мотороллер я оставляю, на берегу перед протокой, в которой мы застряли. Перейдя, через него пешком, расстилаем покрывало и раздевшись садимся на него.
— Похоже, твоя мама , что-то подозревает. — Говорит подруга. — Она так задавала вопросы, что я не знала куда сбежать.
— Заметно. Ты была такая красная, что даже не знай, она ничего, и то бы подозрения появились. Надо, как-то эмоции учиться сдерживать.
— Кто бы еще объяснил, как?
Немного посидев, мы искупались и, обсохнув, поехали домой. После таких вопросов, настроения развлекаться пропало. "Что-то еще меня ждет дома" — думал я по дороге назад. Вика попросила, чтобы я остановился возле ее калитки, она до сих пор не пришла в себя и боялась лишний раз встречаться с мамой.
— Зайди ко мне, когда освободишься. — Попросила она прощаясь.
— Хорошо. — Ответил я и поехал домой.
Мама, смотрела телевизор, когда я вошел в дом. Увидев меня, сразу выключила его, и предложила присесть возле нее.
— Садись, Алекс. Мне нужно с тобой поговорить.
Я послушно присел.
— То, что произошло сегодня ночью, для меня не секрет. Достаточно было войти в дом, и даже по запаху было понятно, что Вика ночевала у нас. И о том, что это в ближайшее время произойдет, знала не только я, но и дядя Чен. Просто в последнее время, все говорило о том, что вы на грани. И если вам не позволить этого, то вы можете сорваться, и ваш срыв мог привести к гораздо худшим последствиям. Все-таки я, врач. Как впрочем, и Викин папа. И смею думать хороший. Можешь считать, что все, что между вами произошло, было сделано с нашего согласия.
— И, что нельзя было это сказать как то иначе?
— Что?
— Во время обеда ты задавала такие вопросы, что я больше чем уверен, сейчас Вика сидит дома и плачет.
— Почему?
— Ну, ты же, хороший врач! Вот и подумай, что могло ее так сильно расстроить?!
Мама, на минуту задумалась, потом решительно поднялась и вышла из комнаты. Я попытался тоже вскочить, но...
— Не ходи за мной. — Услышал я ее возглас. Мне ничего не оставалось, как остаться дома. Некоторое время, я просто бесцельно простоял у окна, пытаясь переварить сказанные мамой слова, потом мой взгляд упал на орган и я присел к нему и, можно сказать сам не заметил того, как начал играть.
Музыка всегда помогала мне, понять, прийти в себя. Она приносила умиротворение и вливала в меня жизненные силы.
