Сталин-Путин герой Ссср

А воительницы уже потопили два крейсера и миноносец. После чего взялись за броненосец. Радость у красавиц была неимоверная.

Вероника прокричала:

— Во славу России, за нас Белый Бог!

Озорная, босоногая Юлиана продолжила:

— Чтоб Того рогатый скорей в битве сдох!

Девушки и в самом деле такие крутые, и замечательные.

Виктория заметала Ангелине:

— А ты хороша! Просто прелесть!

Девушка-богатырь согласилась:

— Да я прелесть! Но и ласковая!

Виктория пальнула по японцу и спросила:

— А ты ведь в борделе работала!

Ангелина согласно кивнула:

— Да работала!

Виктория хихикнула и спросила:

— И так было интересно?

Ангелина рассмеялась:

— Конечно! Много мужчин и все такие разные... Жаль только многие слишком быстро разряжались не успевая доставить удовольствия. Особенно гимназисты. Правда с ним можно и несколько раз подряд. Вообще быть ночной феей весело!

Виктория хихикнула и заметила:

— Такая кобыла как ты может и раздавить!

Ангелина рассмеялась:

— Может, конечно же... Ну и что?

Виктория топнула босой ножкой и ответила:

— Представляю тебя и гимназиста. Слон и моська!

Ангелина рассмеялась и заметила:

— А ты знаешь, как много мужчин любит больших женщин. Вот кончится война, и я снова на панель пойду.

Подбитый японский броненосец стал тонуть. В воду прыгали многочисленные желтые солдаты и матросы.

Сталин-Путин снова был вынужден прерваться. Столько у него дел.

Для Сталина тоже проблем не впроворот.

Мальчишка-вождь, будучи бессмертным и Сталиным-Рыбаченко, форсировано строчил роман;

Авенир оказался счастливым, отключившись от кошмарного рабства. Потомку великих князей снилось, что он юный, но очень сильный воин, и сидит в засаде вместе с красивой, белокурой подругой. Очень похожей на Арлекинаду, но при этом немного другой. Девчонка была мускулистой, её грудь прикрыта пластиной, но плечи, спина, руки, ноги голые, хотя это и не легко рассмотреть в темноте. Воительница-демиург на мгновение вынырнула и шепнула юному витязю Авениру:

— Думаю, нам не понадобиться больше трех выстрелов. Я если понадобиться, то можешь подвесить меня за волосы.

Княжич который еще оставался в сознании мальчишкой, погладил девчонке шевелюру, и страстно шепнул:

— Чудные, как первосортный хлопок волосы!

Голая румяная щека безбородого юноши окунулась в чудный шок.

Девчонка кивнула, погладила мальчишку в ответ по груди. Поцеловала его своими медовыми устами. И тихо шепнула в ответ:

— Сейчас будет проверка, или никогда!

Воительница, с явной неохотой отстранилась от мальчишки. Поцеловала кончик меча, она была быстрой как хищная ласка, и сверкнув голыми пятками растворилась в листве. Даже острый взгляд дикаря не мог разглядеть воительницу-демиурга.

Авенир покраснел и тяжело задышал. Ему очень хотелось, открыть себе путь в по-настоящему взрослый мир. Но в данный момент не время. Они подвергаются смертельной опасности.

Мальчишка-княжич рассмотрел свое оружие, гибрид бумеранга и арбалета, он отдал подруге, топорики и меч. У него был выбор! Враги появились почти сразу. Послышались горластые звуки разговора, грубая речь смеси воя шакала, кваканья лягушек, шипения гадюки. Похоже, они возвращались после неудачных поисков беглецов и явно считали себя в безопасности. Когда показались фигуры, Авенир ощутил невольное содрогание: это были просто демоны. Черные как уголь, и рыла, вроде как у тираннозавров. Десять уродцев, странно, но в голове всплыло, что должно быть еще два. Это скверно, как карты спрятанный у мошенника в рукаве.

Чужая речь, становилась все противнее, громоздкие фигуры покачивались. Банда шла как-то скученно, хотя их речь все больше и больше смахивала на щелканье затвора автомата, Авенир кое-что уловил.

Ну-да они ищут, беглую рабыню, диковинной красоты, для царь-дракона Каллиостро. Вот они выходят на линию, где их ожидает девчонка, воин и творящая чудеса в любви. Шагают, громили с хрустом, таких, не берут в разведку. Шаг, еще один шаг, вот уже все десятеро на оговоренной дистанции. Кажется, что воительница уснула. Княжич Авенир невольно поднял голову стараясь разобрать, чем занята эта девчонка. И в этом момент произошло непонятное.

Чернокожие монстры разом замерли, словно услышав окрик командира. Затем одновременно повернулись в сторону воительницы.

— Я слышу отбив зубов демона! — Вскричал один из них, хватаясь за кривой меч.

Княжич Авенир в досаде стиснул зубы: Неужели девчонка выдала себя?

Серебристая свастика мелькнула в воздухе, и послышался дикий вопль, и вслед за ним другой еще более пронзительный. А третий в сверхтонком диапазоне. Арбалетные бумеранги, рубанули по горлу и надплечьям, где кожные пластины, были тоньше и мягче.

Хлестнула ядовито-желтая кровь, монстры стали оседать. Удары оказались смертельны, подтвердив: смерть не всегда красива, но красота всегда смертельна! Уцелевшие твари бросились в сторону воительницы. Выхватывая мечи, согласованность их действий оказалась неожиданной для Авенира.

Топочущие, потерявшие бдительность, они были как на ладони, крупные, притягивающие ненависть мишени. Авенир не стал медлить. Подставлять воительницу, было бы верхом цинизма. Свирепая злость вдруг вспыхнула в груди, рука сама схватила топор, метнув с неистовой яростью. А ярость прибавляет силы, и топор, словно таран, рассекая воздух, пробил боковые пластины ближайшего монстра, раздробив сразу две печенки. Тварь отлетела, глупо дергая ногами. Ей агония была омерзительной, так обычно сдыхают бешенные псы. Авенир метнул три дротика, в стиле римского пращника, отпустив резюме:

— Самый лучший подарок жизнь, самый неизбежный смерть, а самый сказочный бессмертие!

Две фигуры притормозили, схватившись за живот, и присели подвывая. Но монстр не даром тварь, тут же вскочив, они бросилась на Авенир. Над головой юного вождя( он едва успел нагнуться), пролетели кинжалы. Противники, двигаясь по инерции, схлестнулись в звоне стали. Бой на мечах только в кино бывает длинным, на самом деле этим оружием легче ударить, чем парировать. Ну, а у кого меньше мастерства, тот в проигрыше.

Авенир действовал молниеносно, с первого удара раскроив набежавшему пришельцу, шлем и шею ниже уха, успел парировать наручнем удар второго гада и пнуть ногой третьего. Мечи при встрече хищно клацали — лоснящиеся плоские куски металла. Грубая рукоять сильно отдавала в ладонь при ударе, норовя выскочить.

Авенир чувствовал себя молодым жеребцом, поражаясь собственному мастерству. Впрочем, и противник не был слаб. Двое черных громил, противостоящих ему, теперь сражались слажено, будто части одного тела. Казалось что это пловчихи в синхроне, насколько согласованы удары и блоки.

Поражаясь их тренированности, Авенир был вынужден перейти к обороне. Только высочайшая техника позволяла ему оставаться пока невредимым, ускользая от парных, разящих ударов. Враги наседали, уверенно перехватывая инициативу.

Послышался звон стали на стороне, там уже рубилась воительница. Авенир повезло, или сказалась хитрость, поймав легкий промах одного из противников, он нанес неожиданный сокрушающий удар.

Вырывая дымящееся лезвие из его груди, Авенир бессознательно подхватил, из ослабевшей руки врага второй кладенец. И вдруг почувствовал кайф, будто всю жизнь провел с клинками в обеих ладонях. Блеск вращающего металла в его руках, напоминал разряды молний тропической грозы. Это было удивительно состояние, когда ты чувствуешь себя намного сильнее любого из соперников, вроде золотого чемпионского пояса, не отяжеляя, а окрыляя!

Когда еще один враг рухнул на колючки, Авенир только усмехнулся и поспешил на выручку к девушке. Но чувство опасности не подводило вождя не только во сне. Перехватив меч лезвием к себе, без замаха, резко ударил назад. Хищная сталь тяжело вошла в тело врага, останавливая на месте и заставляя болезненно кривляться. Развернувшись, Авенир с размаху обрушил второй меч, обрубая по локоть дрогнувшую руку с уже поднятым клинком.

Желтая кровь на листьях, крики боли, перекошенные лица, звон стали, стоны умирающих. Смерть была художником с фантазией. В этот короткий эскиз были наброшено так много — до отказа наполнив его ненавистью и отчаянием, агрессией и азартом, извечным соревнованием мускулов и навыков, соревнованием жизни и смерти...

Каждая клетка тела у Авенир хрипела от напряжения. Вокруг девушки уже слажено орудовала пара, тоже натренированная как автоматы. Воительницу пытались прижать к дереву, под босыми ножками девчонки извивалась крапива и кривые колючки. Оба монстра гораздо крупнее девушки и казалось исход, битвы для нее предрешен.

Авенир мчался как ураган, но не успел поразить тварь, она развернулась. На голове пышный шлем, сверкающие наклепки. В глаза столько злобы, что хватило выжечь пол Москвы. Авенир иронично заметил:

— Если бы глаза могли убивать, я бы сравнил тебя и минометом "Ишак".

Противник вместо ответа, всадил клинком, вождь парировал, ощутил невероятную силу, боль отдалась в предплечье. Авенир округлил глаза — на лезвии возникла огромная зазубрина, едва ли не четверть ширины.

Клинок теперь словно заколдован и режет сталь как дерево. Противник издевательски усмехнулся, замахал розовым клинком еще быстрее. Продолжать фехтование, сталь против стали глупо. Сталин стал, отклонятся в стороны, уходя от разящих ударов. Противник не смотря на массу были быстр, не даром видимо стал вождем. Его мастерство велико, но все же тварь есть тварь.

Авенир отбивал розовый металл лишь по касательной. Все же огромная гора мышцы замедляла реакцию и скорость, а вождь был в худющем, но жилистом теле юноши. Авенир решил воспользоваться преимуществом в мобильности и провел серию отвлекающих уколов, затем обрушил всей силой двойной удар. Чудовище успело отбить только один выпад, правда срубив меч, как топор еловую ветвь.

Обломок отлетел шагов на двадцать, но зато второй клинок обрушился на лобную кость. Удар был хорош, череп треснул, да так что вылетели мозги, а ноги подкосились, словно из них выпустили воздух. Авенир ударил еще раз по голове, а в этом момент белокурая воительница прикончила последнего противника.

Авенир проснулся, от того что чья-то нежная рука щекотала ему пятки. Раскрыв глаза княжич увидел Арлекинаду. Девушка -демиург смотрела на него и её глаза светились похотью.

Мальчишка прошептал ей:

— Вам надо?

Арлекинада кивнула головой. И словно волна накатилась на Авенира, шепнув ему:

— Это надо тебе... И мне! И желательно в первый день зимы!

После чего два загорелых, сильных, жилистых тела: более крупное и мясистое девчонки, поменьше, и суше, костлявее мальчишки сплелись вместе.

То, что в пещере полно еще других пацанов, лишь заводило любовников. Они предавались волнам Эроса со всей неистовой страстью юности. Несколько раз извергался вулкан, и в конце концов, Авенир окончательно опустошился, потеряв силы. И в этом время прозвучал сигнал подъема. Предстоял новый трудовой день.

Арлекинада выглядела очень довольной и бодрой, а княжич наоборот сильно устал. Лицо под загорелой кожей бледное, под глазами подобие синяков. Очень уж он обессилел, от любви такой темпераментной девчонки. А ведь он еще почти ребенок, и организм юного девственника впервые испытал, столь чудовищную нагрузку.

Авенира трясло, и бросало то в жар, то в холод, а рабочие инструменты казались такими же тяжелыми как и в самые первые дни рабской каторги. В голове мелькнула даже тревожная мысль: не простыли ли он. Все же холод собачий, они тут ишачат босые, и практически голенькие.

И надсмотрщик рад, пустить в ход плеть. Видит мальчишка не в себе, и оттягиваясь лупит. Жилистое тело мальчишки содрогается от ударов, брызгает кровь. Авенир падает и ударяется лбом в камень. Вот и на лбу рассечение и шишка.

Приступ ярости добавляет адреналина и тестостерона( явно израсходованного за бурную ночь!) в кровь, движения княжича становятся энергичнее.

Очень тяжело, но постепенно, тело отходило и врабатывалось в ритм. А после обеда выглянуло солнышко и с юга повеяло теплом. Тут возле Стамбула и плюс двадцать пять тепла может быть на новый год. А за всю зиму ни капли выпасть снега.

Арлекинада снова оказалась рядом с Авениром. Положила свою мозолистую ладошку на глубокое рассечение, разрежавшее высокий, красивый лоб мальчишки и проворковала:

— Я не дам им испортить твое личико!

Княжич дернул головой, безуспешно пытаясь отстраниться. Авенир пробормотал банальное:

-Шрамы украшают мужчин!

Арлекина в ответ хихикнула, и не обращая внимания на удары кнута надсмотрщика подняла свою ноженьку, и провела головой, мозолистой подошвой по разрезу. Лоб начал немилосердно чесаться, но зато кожа соединилась и стала затягиваться прямо на глазах.

Арлекинада еще раз повернулась в извергу-надзирателю. Плетка обожгла ей розовый сосок и оставила багровый след на загорелой груди. Девушка поморщилась от боли и крикнула:

— Сейчас, поработаю!

И с не женской силой, стала набрасывать щебенку в тачки. А приободренный княжич стал энергично толкать тележку, не обращая внимания и на острые камни под босыми пятками, ни на то что путь шел наверх. И то что он один волок полуторную норму взрослого невольника.

Так миновал и этот день, и снова сон...

Арлекинада одновременно существовала во множестве квадриллионов своих ипостасей, и поэтому, ей не было скучно в теле рабыни. Она воспринимала, своего рабство и время в нем проведенное, как во сне. То есть... Ну, человеку может сниться такое: он допустим поехал в отпуск. И так как следует и не смог, ни загореть ни искупаться. А месяц, а то и два отпуска миновали — лето окончилось и зарядили дожди. И это его субъективное восприятие, хотя проспал он в этой фазе максимум несколько десятков минут.

Арлекинада будучи Божеством-Создателем по-особому воспринимала и время воплотившись в сотворенной ею же вселенной. С одной стороны, все восприятие невольницы-рабыни полноценное, и реалистическое. С другой нет давление рутинности и скукоты. Вроде как в хорошем фильме, про рабство. И ощущения полновесные, и в зевоте пасть не раскрываешь.

Вот Арлекина радуясь новым, хотя и знакомым ощущениям вынашивает ребенка от Авенира. И вкалывает рабыня, а животик постепенно растет. И плеткой получает беременная и не смотря на зиму полунагая, босая, и еще с привязанными к ногам гирьками.

Но в этом для Богини-Создательницы есть собственное удовольствие, и особая форма, жертвы-кайфа!

А вот княжич так воспринимать мир и время, как Божество не умеет. И Авенир страдает от рабства. Боль и усталость в теле уже притупились, выносливость выработалась, и все больше и больше гнет скука и убивает рутина.

Тем более зимой часто идут дожди, длинные ночи, когда не очень удобно работать и свободного времени становиться, все больше и больше.

Мальчишек терзал холод. Погода постоянно менялась. То она как в мае, или даже в июне в средней российской полосе, то почти нулевая, с дождями и ветрами.