— А разве это правильно! Ведь мы женщины на много приятнее.
— С этим я согласен, но на зоне бабы стоят слишком дорого, не каждому по карману, по этому идут в ход мужики особенно молодые и "первоходки".
Девушка закатила глаза:
— Не хочу слышать про такую мерзость в нашем племени нет даже намека на такое!
— Тем лучше для вас. Кстати, а это юноша Стикс, что он дальше делал.
Уфната понизила голос.
— Вам интересно?
— Не очень! Просто слишком жарко, кажется что небо сбесилось, а идти с весом довольно далеко, перекур не помешает.
— Тогда я вам расскажу. Стикс еще маленький мальчик лет семи в окружении таких же стручков. Им дали по короткому мечу оставив без щитов и прочего оружия. Затем последовал окрик:
— В живых останется только один.
Стикс произнес растеряно:
— Я не хочу убивать своих друзей.
— Так значит сам будешь убитым.
Разбитые на несколько групп по росту и возрасту мальчишки сцепились. Поначалу они больше боролись, чем рубились. Стикс весьма крепкий и ловкий мальчик выскальзывал из объятий и бил в ответ сам. Так схватка некоторое время была бескровной. Затем кто-то и мальчиков не выдержал и применил меч. Полилась кровь и маленькие воины разом озверели. Как водиться в драке стоит одному начать и покатилось.
— А у тебя похоже есть опыт! — Заметил Кинжал.
— Жизнь научила. Чего только не вытворяли мирные ребята, резали руки, ноги, распарывал животы. Крови лилось очень много, вскоре некоторые мальчишки ослабев стали валиться. Это звучит дико, но вчерашние товарищи их добивали. Тут не было правил впятером бросались на одного, били в спину. Стикса хранила судьба, у него поначалу не было ран. Затем слегка полоснули по груди. Мальчик охнул, но продолжал драться. В конечном итоге их осталось трое против шести. Тут Стикс увидел что положение безнадежное, оба его приятеля получили тяжелые ранения и истекают кровью. Тогда он движимый чувством выжить, заколол своих напарников коварными ударами в спину. Затем ребята разбились на две части ведь жизнь была обещана одному.
Стикс крикнул:
— А может помиримся!
— У нас нет выбора рубись.
В конце концов мальчик получил четыре серьезные раны, но остался жив приколов последнего напарника. Это был настоящий ад, один из самых ужасающих кругов, но он прошел его и остался стоять на ногах. После чего монахи взяли его к себе.
— А как звали их орден.
— "Белый ястреб", основаны якобы для борьбы со вселенским злом. Правда какое зло несли мирные хлебопашцы мне лично не ведомо.
Хинштейн кивнул:
— Монахи это признак отсталой нации. Даже Библия выступает против монастырей, апостол Павел в послании Тимофею говорит что только ложные течения будут запрещать вступать в брак и употреблять в пищу что господь сотворил. Быть монахов верный признак помешательства.
— У моего друга Стикса не было иного выбора. Приходилось выживать, причем любой ценой. Мальчиков ждала суровая школа, высоко в горах гораздо холоднее чем в долине, а они все время бегали босые, в одной набедренной повязке. Стикс как раз попал тогда, когда несколько светил пряталось за горизонтом и похолодало. Семилетний мальчик впервые увидел иней, на булыжниках. Это было его самое первое впечатление. Затем он прошелся по инею босиком. Ощущение необычное, немного щекотно, даже волнует, рядом маршируют другие мальчишки. Вроде ничего страшно для огрубевших пяток ребенка, который и никогда не нуждался в обуви. Я лично не испытывала холода, поэтому могу об этом знать только с его рассказа.
— А что было дальше Стикс.
— Потом начало жечь, словно ступни присыпали углями. И все сильнее и сильнее. Мы не выдержали помчались словно крылатые антилопы. Когда бежишь стало чуть легче, но все равно мучительно больно. Новичкам конечно тяжело, но прочие мальчишки похоже привыкли. Затем немного потеплело, нам дали пополоскать горло настойкой перца чтобы никто не заболел.
— Вот звери!
— Не совсем о нас заботились и никто из крепких новичков не умер!
Им приходилось выполнять самую тяжелую работу, таскать камни, строить дорогу и стены, помогать по хозяйству. Кроме того мальчишек учили драться, как с оружием, так и без оружия. На лице постоянно светились синяки, а руках, ногах, туловище порезы. И от мечей, копий, топоров, шестов, цепи, булавы и много другого. Их обучали словно смертников, не щадя и не жалея. Любимым наказанием у монахов было подвешивание с грузом в шпагате или удары палками по голым пяткам. Стиксу часто доставалось, кроме того часто молотили коллективно.
Был например такой случай, кто-то стащил с кухни булку. Разъяренный аббат вломился к мальчишкам и заорал:
— Кто из вас совершил святотатство направленное против высших богов?
В ответ молчание и сдержанные вздохи.
— Вот как покрываете вора, всем построиться и марш на улицу.
Ребята маршировали, держа строй. Там уже стояла иная группа воспитанников с палками в руках, они бросали злорадные взгляды.
— Всем лечь животом на землю! — Скомандовал аббат.
Воспитанники послушались, многие дрожали.
— А теперь приступай к экзекуции.
Били на совесть, очень сильно, ученики были из старшей группы, почти взрослы, у многих пробивались бородки.
— Секите пока не вырубятся.
Стикс одним из последних потерял сознание. Возможно он бы надолго лишился возможности ходить, но монахи владели секретом быстрого восстановления поломанных конечностей. Вскоре мальчик снова бегал и прыгал, страдая лишь морально.
Шли месяцы, а затем годы. Вчерашний ребенок крепчал, мужал, становился все более искусным. Приближалась пора посвящения в воины. Стикс от природы выдался крепким юношей чуть выше среднего роста, но с широкими плечами и грудью. Он довольно часто получал ранения, но его кожу помазали волшебным зельем и все исчезло, шрамы рассосались.
И вот в шестнадцать лет он должен был пройти специальный лабиринт — "Поцелуй дракона". Это был обязательный ритуал, который слишком часто кончался для учеников смертью.
Их запустили втроем, загорелые закаленные юноши с чистыми лицами, мускулистыми телами. Вообще в среде монахов и было принято запускать и испытывать бойцов по трое. Друг друга они отлично знали, так как спали на одних деревянных нарах без подушек и одеял. Тренировки также были изуверские, приходилось даже харкать кровью. Впрочем мальчиков учили также арифметике, геометрии, инженерии, умению понимать чужие языки, а также разумеется читать и писать. Воин ведь не должен быть тупицей, способным лишь вращать мечом.
— Это ваше последнее испытание перед посвящением в бойцы. После этого вам предстоит воевать с настоящим противником.
Ребята поклонились, а затем крикнули:
— Слава "Белому ястребу" и богине Асфара!
— Так вот обычно лабиринт проходит только один из десяти. Вы можете отказаться, но в этом случае останетесь простыми послушниками и будете выполнять в монастыре самую грязную и тяжелую работу. Ну, а в противном случает можете рискнуть, скрестить свои мечи со смертью, что будет грозить вам в каждой извилине лабиринта. Ну что готовы!
Мы были молоды и горячи, каждый верил в свою удачу и силу. Кроме того существовало поверье что духи пахших в лабиринте станут бравыми воинами и после смерти. Вообще на небе тоже идут войны, душами умерших командую высшие ангелы, под общим руководством бога или богов если они объединились.
Боги как и цари стремятся каждый захватить для как можно большую территорию и покорить максимум мыслящих существ.
— Ого вновь прервал Хинштейн. — Зря мы с собой не захватили попа. Интересно чтобы сказал отец Сергий на подобную философию?
— Думаю он был бы в восторге. — Заметил Кинжал. — Христианство придумали евреи, народ слабый в боях, но крепкий в торговой хватке. Они решили продать всему миру свою версию Бога и изрядно нажились на этом. И естественно сделали своего Всевышнего самым крутым и страшным во вселенной. Только безграмотными они были. В первой главе книги Бытия сказано что Солнце и звезды были созданы лишь на четвертый день. То есть они думал что Земля такая большая, а звезды такие маленькие.
Хинштейн энергично возразил:
— С чего ты взял что евреи слабы в бою. А Израиль, он же бьет арабов?
— Но не в силах их победить. Кроме того торговать религией дано не каждой расе. Вот например русские, купили веру Христианство у евреев лишь слегка измененную греками, а своих богов: Рода, Перуна, Ярилу и прочих забыли.
— Я не русский! Впрочем коммунизм доже придумала наша нация евреи! Разве Карл Маркс не еврей.
— Ничего будущее принадлежит Исламу. Хотя я твердый атеист мой отец был мусульманином, но понимал Коран своеобразно — любя выпить и погулять на стороне. Он говорил грех во благо! Больше греха — искренней молитва!
Бруматов вмешался:
— Вообще каждая нация должна держаться своей веры, или вообще не веровать. А еще лучше создать новую религию которая объединила человечество и устроила всех. Древнее не значит лучше, например более поздние модели компьютера лучше ранних, тоже самое касается автомобилей, танков, самолетов и прочей техники. А религия разве исключение. Нужно создать новейшую модель.
— Мы уже говори об этом! — Заявил Хинштейн. — Я думаю президент должен быть как светским так и религиозным главой. Вот как поступил Петр Первый, ликвидировав институт патриарха.
— И конечно главным попом хочешь стать ты!
— А разве царь не один, это и есть самодержавье.
— Но не было на Руси царей-евреев!
— Так пусть будет первый! Я создам такую империю что мне позавидуют земные цари, от Чингисхана до Сталина.
— Посмотрим! А пока у вашего величества подкашиваются ноги.
Хинштейн поспешил сменить тему:
— Расскажи милая что дальше. У тебя своеобразная манера речи, ты говоришь то от первого лица, то от третьего.
— Я пересказываю слова парня, кроме того любой женщине хочется почувствовать себя мужчиной.
Перед нами только что была лужайка со скошенной, травой как вдруг полыхнуло пламя и возникло багровое облако. Оно стремительно приняло конфигурацию человека на двуглавом крылатом коне. Мы не были удивлены раз в год перед нами таким же способом появлялся магистр ордена "Белый ястреб".
— На колени! — Прозвучала команда. Все дружно грохнулись, от постоянный ударов и жестокой набивки ногах и руках наросли мозоли.
Человек был не высок, широкоплеч, лицо прикрыто маской, на голове шляпа с тройным острием. Он начал говорить необычайным, низким голосом, выворачивающим внутренности наизнанку. Запомнить речь было сложно, но мысль в том что мы служим добру, справедливости, чести была понятна.
Кончил он следующей фразой.
— Мир — это гниль, Война — очищение. Тот кто из вас убьет тысячу, станет помощником ангела на том свете. А кто успеет при этой жизни прикончить десять тысяч получит в иных мирах целый полк под свое начало. Великая богиня Асфара главная среди богов возглавляя пантеон пяти призывает вас — несите смерть. После прохождения лабиринта уцелевшие выберут себе партнера противоположного пола, из числе тех кто тоже пройдет испытание.
Последнее не было для Стикса и его приятелем неожиданным среди воспитанников и адептов ордена были и женщины. Девочек обучали отдельно за высоким забором, но скидок на пол не делали и гоняли, избывали, тренировали, ничуть не слабее чем мальчиков.
Так как воин должен уметь сражаться в коллективе их трио Стикс, Марр, Фулай, потянуло жребий который должен был определить в какой коридор парням прыгать и на получив номер десять направились входу. По уровню трудности они были примерно одинаковы, не малой впрочем проблемой были не только искусственные препятствия, но и сам путь, легко заблудиться. Перед походом юношей хорошенько вымыли и выдали оружие. Два меча длиной с руку, два кинжала и по промасленному факелу теперь им предстояло обойтись этим минимумом.
Первый же шаг по коридору едва не оказался смертельным, как осы вылетели небольшие стрелы, мальчишки едва успели упасть на камни. Одна из них царапнула Стикса по коже, оставив не глубокую, но длинную борозду.
— Жалит змейка. — Прошептал он.
Марр заметил:
— Тут полно ловушек на полу. Предлагаю ползти друг за другом.
Фулай возразил:
— Тогда наш путь займет тысячу лет, а у нас нет даже воды. Предлагаю резко прибавить шагу, бегом быстрее проскочим.
Стикс возразил:
— И то другое неприемлемо. Будем чередовать ползки и короткие перебежки.
На том и порешили.
Юные бойцы двинулись вперед, тут им пришлось подпрыгнуть, по низу пролетели тесаки, а затем резко выросли острейшие ножи, которые быстро задвигались. Они напоминали плавники акул, атакующих в море одиноких пловцов. Поначалу парням удавалось избежать поражения, а затем их все-таки зацепило расцарапав голые ноги мальчишкам.
— Еще дешево отделались. — Сказал Стикс.
Фулай ответил:
— Если учесть что мы только в начале пути то плохо, мы рискуем истечь кровью.
Марр не терял оптимизма:
— Мы еще удивим наших конкурентов. Кроме того мы все девственники, а значит должны жить, боги не могут об этом не позаботиться.
— Вообще даже в легендах они чаще карали тем миловали. — Заметил Стикс.— Бог подобен льву лаская сдирает кожу, обнимая душит, целуя грызет.
— А ты богохульник! — Заметил Фулай. Так тебя ждет на том свете участь вечного раба, избиваемого кнутом. Богов надо хвалить, им нужно молиться, сочинять гимны, оды и тогда они отблагодарят тебя сторицей. Вот я мысленно читаю молитву и заметьте палец лишь слегка надрезало, а ведь могло оттяпать целиком.
— Надеюсь это поможет.
Вот кроме стрелы вылетел вращающийся диск стальная снежинка. Он двигался по ломанной линии, не предсказуемость траектории делало его весьма опасным оружием. Потом таких дисков были десятки. Затем коридор стал намного уже. Из-за стен выбрасывались кинжалы, вылетали копья, били цепи, топоры которые юные бойцы едва успевали рубить или уворачивался. Вот они уткнулись в первую дверь, покрытую шипами. Попробовали крутануть ручку, а сверху рухнул водопад тяжелых каменей, юношей спасла лишь феноменальная реакция выработанная годами изуверских тренировок.
— Ну что теперь делать? — Спросил демонстрируя растерянность Фулай.
— Может повернем назад и поищем другой вход. — Предложил Марр.
— Нет у меня есть идея. — Ответил Стикс.
— Какая?
— Довольно простая! Давайте подымем камень по тяжелее и запустим его в ручку.
— И что это даст? — Фулай был настроен скептически.
— Многое! Ручка тугая, не крутиться просто так, значит ее нужно ударить как можно сильнее.
— Звучит логично. Ну ферры попробуем.
Втроем они с трудом подняли большой камень и пошатываясь, тяжело дыша обрушили его на ручку. Удар был силен в отвел полетели стрелы и даже полыхнуло огнем. Ребят слегка опалило и они побежали вперед, сзади еще раз вспыхнуло пламя, а затем все стихло.
— Мы чуть уцелели. — Фулай почесал пятерней обожженную спину.
— Не делай так, можешь занести заразу.
— Да огонь это так не приятно.
