После пары часов занятий, решив, что лаптежников достаточно, девчонка посетила орудия. Как она и ожидала, заряжали их по старинке, лопатой да еще поднося фитиль. Сталенида приказала отмерять порох в специальных мешочках и вымачивать трут в смоле. А вообще нужно было сделать кремний, и просто щелкать. Вообще идея с развесным порохом в мешочках, не новая. Ее уже использовали при Петре Первом, как впрочем и штыки. Но при Стеньке еще штыков в русской армии не было, как и развесных мешочков. Неплохо было бы еще и гранат изготовить. Такое оружие особенно против кавалерии, очень даже прилично. Правда пороховые гранаты, далеко не чудо-оружие, да и в больших количествах, их производить затруднительно. Надо еще, что-нибудь придумать и вспомнить. Например единороги, отлить такую пушку, можно и в семнадцатом веке, а её дальность намного выше, до четырех километров. Да еще осколочными бомбами. Короче есть еще работа.
Сталенида весь день провела на ногах, а вечером, пришла неожиданное новость, голова Лопатин уже на подходе к ним и пристал на ночлег к остову. Сердце воительницы забилось от тревожного предчувствия: начинают великие дела!
. ГЛАВА Љ 18.
Эномай продолжил рассказ:
— Мой могучий тезка, был германец рожденный свободным. Но унижение рабства познал с раннего детства. Но вот хитрые римляне отправляли в стан восставших своих шпионов. Один из них Прокруст, бывший атлет-циркач сумел войти в доверие Эномаю. Я конечно не знаю подробностей, но Спартак отправил тайного посла к Катилине, с предложением организовать совместных мятеж и свергнуть власть сената. Возможно, Прокруст, нашел кое-какие свидетельства в пользу того, что Спартак договорился с Катилиной и представил дело таким образом, что глава повстанцев замыслил измену. А может было иначе... Во всяком случае Эномай с двумя легионами германцев ночью покинул стан Спартака. Дело едва не дошло, до рубки.
Димка поправил ремень, он чувствовал сильнейшую усталость, в истомленных ногах, но разговор отвлекал его, и постепенно открывалось второе дыхание:
— Может Спартаку, нужно один на один поговорить с Эномаем и убедить, что он не прав!
Юный невольник нехотя ответил:
— Может Спартак и хотел этого, но предводитель германцев слишком уж спешил. Кроме того, на словах договориться легко, а вот когда бренчать клинки.
Димка, вытирая плечом пот, вывел афоризм:
— Лучше всего заглушает голос разума, бренчание клинков, особенно если повод не вопиющий!
Эномай стряхнув со лба муху, согласился:
— Да, заглушило голос разума. Спартак впрочем тоже не поспешил за германцами, а для начала атаковал слабейшего консула. Его армия как раз совершила тяжелый переход, да еще попыталась построить укрепленный лагерь и тут де была атакована. Мы победили, я снова дрался и окропил клинок кровью. Правда часть римлян, особенно конных успела уйти. Что же не всегда можно побеждать с разгромным счетом.
Димка согласился:
— Если бы только с разгромным счетом... Не всегда можно вообще побеждать! Вот сейчас мы самом дне рабства.
Эномай не спешил утешить:
— Не думай, что тебе тяжело, так, что тяжелее и быть не может. Ты еще не побывал в каменоломнях. А это куда сквернее, чем просто толкать телегу. Главное выдержать первые недели, а после будет легче.
Димка скривился:
— Каменоломни? Что же я готов и к этому!
Юноша-невольник продолжил рассказ:
— Эномай поступил не очень разумно, он решил атаковать консула Гелия у которого было около пятидесяти тысяч легионеров. Правда первые два легиона шли в авангарде и значительно оторвались от основной массы. Германцы атаковали их с такой яростью, а также использовали, то местность была весьма удобной для нападения, что обратили легионы в бегство. Причем один из германских легионов сумел используя кустарники подойти почти вплотную и ударить в тыл! Славная была битва! Правда потом сами попали в окружение. Эномай пал одним из последних. Он дрался как настоящий герой, взгромоздив курган из трупов поверженных рабов. Но в конце концов погиб, оставив добрую память как воин, но далеко не лучшую как соратник.
Дима покрутил головой. Надсмотрщики ехали немного поодаль, и пока вели себя расслаблено. Видимо это было связано со спокойным настроением хозяина, а также тем, что дорого пошла вниз и мальчики-невольники и так двигались достаточно быстро. Димка спросил Эномая:
— Спартак надеюсь разбил Гелия?
Юноша охотно подтвердил:
— Да он атаковал всей своей армией, как раз когда римляне запалили ритуальный костер, чтобы кремировать своих павших воином. Спартак размахивая двумя мечами шел впереди всех. Он лично атаковал консула Гелия и тот чтобы избежать гибели пришпорил коня, а его заместитель пал от удара героя. Римляне не выдержали, бросились бежать, бросая оружие и доспехи. Часть из них ошалев повернула к реке, многие потонули, в свыше шести тысяч попало в плен. Это было славная победа, омраченная гибелью Эномая, и десяти тысяч германцев! Я честно говоря расплакался, когда хоронили моего славного тезку. Это было так трагично, что радости мы не ощущали...
Димка со вздохом заметил:
— Увы это война! Нельзя победить без потери, но можно потерять без победы! А почему Спартак после победы не двинулся на Рим?
Эномай пожал своими широкими, в шрамах плечами:
— Трудно сказать.... Рим хорошо укреплен, в нем много воинов... Возможно Спартак рассчитывал, что вернувшись к своим родным местам, рабы поднимут народы на борьбу с Римом, и удастся создать коалицию. А может он и не хотел уничтожать Рим, думая, что и они имеют право строить жизнь по своему... Во всяком случае наша армия двинулась на север Италии. На встречу нам вышли четыре охранных легиона под командование проконсула, прикрывающего южную галлию. Уже перед это битвой в стане Спартака возникли серьезные разногласия. Большая часть рабов жаждала мести за унижения и хотела разграбить Рим. Спартаку с трудом удалось убедить сохранить дисциплину перед битвой. Затем мы атаковали римлян, причем наиболее сильными были фланги, решено было взять противника в клещи.
Спартак как блистал и умением драться, и полководческим искусством. Глядя на него подтягивались новички, опытные воины безуспешно пылись превзойти предводителя в доблести. Это был бой боев! Был убит и проконсул, после уцелевшие римляне побросали оружие моля нас о пощаде. Путь на север был открыт!
Эномай сделал паузу, а Димка заметил:
— А я бы на месте Спартака, после разгрома консула Гелия, стал бы преследовать его войско и постарался ворваться в Рим на плечах противника!
Эномай тяжело вздохнул:
— Может ты и прав, а может быть и нет! Но история не имеет сослагательного направления. Во всяком случае было организовано большое собрание, где главным оппонентом Спартака выступил Каст, он требовал немедленно идти на Рим. Крисс также проявлял нерешительность, или Гранник всецело поддержал Спартака. При голосование более двух третей восставших высказалось за поход на Рим. Надо сказать, что и мне не хотелось идти по холодным Альпам за много сотни миль. А войти в Рим... Нам казалось, что мы непобедимы!
Димка тихим голосом предложил:
— А может, мы сбежим?
Эномай хитро прищурился:
— Я уже об этом думал? Честно говоря, у меня пропало желание бегать и, что-то кому-то доказывать. Ты же можешь попробовать, но... Если тебя поймают то может быть куда хуже, пусть даже на дне и некуда опускаться!
Димка пропел строку известного шлягера Димы Билана:
— Все невозможное, возможно знаю точно!
Но тут он превысил предел дозволенной громкости, и на голую спину мальчишки обрушился кнут. Затем удары пришлись и на других пацанов, плети гуляли по тощим ребрам ребят, Димке даже попало по лицу. На щеке вздулся писуг, кожу стало саднить. Мальчишки-рабы зашикали:
— Да тише вы!
Один даже толкнул Димку, и получил в ответ сбитой, босой пяткой в живот. После чего пацаны успокоились. Они снова потянули лямку. Димка чувствовал себя прескверно, изрезанные об острые камин ступни двенадцатилетнего мальчика горели, а икры буквально сводило от боли. Так же ныла спина. Поэтому он спросил Эномая:
— А что было дальше, почему вы не взяли Рим?
Юноша без особого энтузиазма ответил:
— В армии повстанцев оказалось несколько сот уголовников, которые творили бесчинства, увлекая за собой других рабов. Начались грабежи и насилия. Спартак в гневе объявил о сложения с себя полномочий руководителя восстания. Большая невольников верила Спартаку, они на коленях умоляли его вернуться. Вождь согласился на это при условии, что ему предоставят право карать мародеров. После жестко стал наводить порядок. Казнил командующего африканским легионом Оцикала, а также распял триста самых ярых мародеров. Из армии также изгнали и Каста. Но время было потеряно, Рим успел пополнить войска. Новым полководцем с полномочиями диктатора стал Красс. Первоначально на эту должность претендовал Юлий Цезарь. Но я не знаю почему не прошла его кандидатура. Может потому что Красс был богаче и всех купил. Кроме того у Красса было куда больше военного опыта, как он входил в триумвират Сулла, Помпея и себя. Кроме того за свои средства Красс сформировал несколько легионов. Численность риской армии достигла ста тысяч, против семидесяти пяти у Спартака. Правда число закаленных бойцов у восставших было больше, так у Красса слишком много было только что призванных новобранцев. Тут Спартак допустил еще одно ошибку. Хитрый полководец-римлянин предложил большие деньги за десять тысяч пленных легионеров. Спартак которому не нужна была эта лишняя обуза согласился. Красс же после освобождения устроил казнь, каждому десятому бывшему пленному была отрублена голова. После чего объявлено, что беглецов, кто оставил поле брани, будут подвергать децимации: то есть казнить по жребию каждого десятого. Это произвело сильный эффект на армию Риму. Теперь все горели желание побыстрее раздавить Спартака.
Дима тяжко вздохнул:
— Это чем-то напоминает голливудский сериал о Геракле, которого в половине серий злые боги хотят уничтожить! Спартак впрочем не полубог, так что слишком уж тиражировать эту личность не стоит.
Шагающий слева мальчишка заявил:
— А ты еще кто? Он свет свободы, давший надежду и показавший, что и раб может побеждать!
Эномай сразу же согласился:
— Не нам судить о Спартаке! Он герой недосягаемой высоты, пусть даже в конечном итоге и потерпевший поражение!
Дима философски заметил:
— Победителей не судят! А проигравшие уже осуждены. Поражение — это судья отклоняющий апелляцию и не дающий слова адвокату!
Эномай похлопал Димку по плечу:
— Да ты я вижу софист! Конечно проиграв Спартак не достиг поставленной цели, но зато... Как знать может получив свободу рабы поняли, что цель достигнута и им не о чем больше мечтать.
Димка возразил:
— В жизни может быть множество целей. Например поиск вечной молодости... Это ведь давняя мечта человечества! Хотя нам мальчишкам об этом еще рано думать, но все же...
Эномай согласился:
— Да это было бы весьма интересно: вечная молодость... Жизнь без старости и болезней. Хуже старости ничего нет, но к счастью не все до неё доживают!
Дима подмигнул:
— К счастью или к сожалению? Тут еще нужно правильно расставить ударении!
Мальчики, что поменьше робко попросили:
— Расскажи нам Эномай, как было дальше. Ведь мы хотим услышать продолжение, от первоисточника.
Юноша улыбаясь закивал головой:
— Ну вы даете ребята! Тоже начинаете разговаривать как греческие софисты. Ну ладно, расскажу. Поскольку у Красса был большой численный перевес, Спартак отказался принять бой и стал отступать, от Рима к северу Италии. Красс преследовал его со всех с яростью разъяренного вепря. Его армия была подобна хищному спруту, преследующего дельфина. Впрочем, дельфин не настолько слаб и безобиден, что дать захватить себя в плотоядные щупальца. Мы все хотели драться, особенно страстным было подобное желание у мальчишек. Тогда нас стали посылать на задания, мелкие диверсии, стрельбы по одиноким мишеням из лука. И вот большая удача, нам удалось захватить двух всадников-центурионов. Они ехали на конях, а их сбили с помощью веревки и поволокли в сетке. Допросили, подпалив огоньком усы. Выяснили, что Красс разделил войско, отправив примерно шесть легионов в обход, видимо планируя окружить армию повстанцев.
Димка подтвердил:
— Да так часто делают, особенно преследуя большими силами. Тут Красс совсем не оригинален!
Эномай ухмыляясь, продолжил:
— Спартак совершил переход и всеми силами атаковал противника. Однако римляне устрашенные децимацией сражались храбро, тем более, что первые два легиона состояли из опытных ветеранов, которых Красс вызвал из Сицилии. Но и мы дрались очень храбро, презирая смерть. Спартаку удалось заставить часть пращников подняться по отвесной скале, и они стали метать в противника валуны и дротики. Падая с большой высоты, камни калечили и убивали римлян, ведь они набирали большую скорость. Но римляне держались. Они были настоящими львами. Или лишь когда полилась горящая смола (её на верх доставили с помощью бочек на веревках) легионеры дрогнули и стали отступать.
Димка с трудом сдержал себя, чтобы не хихикнуть:
— Конечно! Мало кто устоит когда тебя жарят!
Эномай покачал светленькой, бритой головой:
— От полного разгрома римлян спас подход основных сил Красса. Вот это был бой, самый ожесточенный из всех боев которые я когда либо видел. Спартак как всегда впереди всех, вдохновенный и бесстрашный. Красс же наоборот предпочитал отсиживаться. Вся долина между ущельями была завалена трупами. Лишь темная ночь и взаимная усталость помешали всеобщему уничтожению. А утром Спартак приказал отступить.
Димка подколол:
— Типичная Кутузовская тактика!
Эномай счел нужным переспросить:
— Чья тактика?
Мальчишки еле слышно хихикнул:
— Кутузовская! Это в честь знаменитого российского полководца Кутузова. Он стали известен тем, что сдал столицу России — Москву Наполеону Бонапарту. Правда это была скорее всего вынужденная сдача, так Бородинское сражение он скорее всего проиграл!
— Ты уверен что проиграл? — Переспросил Эномай.
Димка презрительно фыркнул:
— Конечно! Хотя по поводу потерь обеих армий всяческие источники, называют различные цифры, но Лев Николаевич Толстой в романе "Война и Мир" заявил, вернее написал, что русская армия потеряла половину, а французская только четверть. А спас от полного разгрома Россию Наполеоновский насморк, который снизил качество принимаемых врагом решений.
Эномай ухмыльнулся:
— Похоже Кутузов из числе неудачников вашей империи.
Димка сделал страшную гримасу:
— Да нет! Совсем наоборот, его великим героем считают. Потому, что сдав Москву он как бы убедил Наполеона, что война выиграна. Тот вошел туда, простоял больше месяца, а в результате чего его армии разложилась. Потом наступила зима и большая часть французов просто умерла во время бегства из России. С тех пор Кутузов считается победителем Наполеона, хотя и не выиграл ни одного сражения, а главным полководцем, был лютый мороз и разумеется партизаны.
