Вреда ему это особо не причинило. Поднялся сразу же и смотрел на меня зло, с прищуром. Хех, теперь пойдёт потеха.
Я не ошибся. Темп спарринга вырос раза в два. В ход пошло полное магическое усиление, и жалеть меня перестали.
Артём окутался светом, постоянно меня слепил, да и любое попадание по нему обжигало. Ещё пару недель назад светлый маг был для меня непреодолимой преградой. Я голову себе сломал, что делать, чтобы с ними справляться в случае чего. Ведь очищение не особо-то и работало. Мне приходилось раз в двадцать больше напрягаться, чтобы работать так же эффективно, как и с тёмными магами.
Но потом я задумался. А зачем очищать и разрушать? Светлая энергия не такая агрессивная, как тёмная. Почему бы её не поглощать напрямую? В общем, вместо того, чтобы биться головой об стену, я нашёл изящное решение и к текущему моменту научился значимую часть светлых атак обращать себе на пользу.
Вот и с Артёмом так было. Он щедро пытался подавлять, на самом деле питая меня своей светлой аурой, накачивал энергией свои удары, да и сам был ходящей батарейкой.
Интересно, он догадался, что подзаряжает меня? Как мне показалось — нет. Иначе как объяснить, что он всё пытался нарастить темп и его явно бесило то, что я продолжаю раз за разом держаться и не испытываю каких-то неудобств от спарринга с ним?
Меня били, кидали через весь зал, пытались спалить — а я от этого только набирал обороты, за счёт чего против него и держался. Если бы не постоянная подпитка, хрен бы я так смог. Мне было бы в разы тяжелее. Так что большую часть боя я внутри себя смеялся над ситуацией.
Справедливости ради замечу, что Артем всё же не действовал в полную силу и держал себя в руках. Имею в виду он прощупывал почву и усиливался только тогда, когда видел, что я держу удар.
Где-то на десятой минуте эта гонка прекратилась. То ли он больше не мог, то ли дальше мы бы вышли за уровень тренировки. Единственный минус в таком подходе для меня — я ему тоже особого урона нанести не мог. Можно было бы задействовать другие свои силы, но... Как-то не хотелось мне раскрываться перед ним. Я и без этого показал слишком много.
— Фух, хватит, — поднял он руки, — Это было... Познавательно. Как ты это делаешь, Эдвард?
Мужчина делал вид, что устал. Отошёл от меня, упёр руки в колени и тяжело дышал. Но я то прекрасно видел, что в нем полно энергии и что это больше игра на публику. Или быть может примитивная попытка влияния. Мол, смотри, как ты со мной лихо справился, крутой-крутой. Как шестнадцатилетний подросток от такого не растает?
— Что именно? — уточнил я.
— Тебе всего шестнадцать, а ты так лихо гонял меня.
Точно попытка влияния. Не "держался", а "гонял". Ставит меня выше себя, чтобы наладить контакт — пронеслась в голове мысль.
— Жизнь заставит и не так раскорячишься.
— Не пойму. — покачал он головой, — Если ты так хорош и тебя готовили с раннего детства, то почему не показывали этого? Впрочем, — выставил он руки, сдаваясь, в ответ на мою приподнятую бровь, — Это не моё дело. Спасибо за тренировку. Был рад зайти.
— Приходи ещё, если захочешь, — кивнул я.
А что, это был и правда интересный опыт.
Артём кивнул и отправился в раздевалку. Я же подошёл к Амалии, что так и стояла весь бой, как истинная леди, благосклонно взирая на глупых парней, что знают лишь язык кулаков.
— Миледи, — не удержался я от поклона. В ответ девушка закатила глаза.
— Ты мог бы и лучше, — заметила она.
— А зачем?
— Как же дух соперничества и возможность принести голову врага возлюбленной?
— А возлюбленная, — выделил я это слово, — Любит отрубленные головы? Я учту.
— Эм... Эдвард, лучше не надо. А то с тобой непонятно, шутишь ты или нет. — напряглась она.
Интересно, она знает, что я Михайловым уже приносил головы их врагов? Мда... И правда, странная шутка вышла.
— Зачем твой брат приехал?
— Хотел на тебя взглянуть. Они с отцом очень уж сильно заинтересовались, почему я так много времени с тобой проводить стала.
— У тебя могут быть какие-то проблемы?
— Да брось ты. Это же родня. Всё, я поехала, спишемся, — помахала она мне рукой и направилась к вышедшему из раздевалки брату.
— Пока Эдвард! — махнул он мне рукой.
После чего эта парочка быстро свалила, а я остался один, обдумывать случившееся.
* * *
— Как прошло? — спросил Амон Шелия у сына, когда тот вернулся.
— Неоднозначно. — Артём прошёл в кабинет и плюхнулся в кресло, вытягивая ноги.
— А подробности?
— Я не смог его достать.
— В смысле?
— В прямом. Парень какой-то неубиваемый. Я поднимаю скорость — он тоже. Я бью — он держит удар. Я его кидаю через весь зал, а площади там большие — он легко встаёт. Замечу, что кидал и попадал я по нему крайне редко.
— А он по тебе?
— Плюс минус также. Но если попадал, то это было болезненно.
— И насколько высокий темп он держит? — задумчиво спросил Амон.
— В том-то и дело. Я выкладывался, отец. Понимаешь? Дальше если только идти его убивать, но это была всё же тренировка. Да и то, не уверен, что действуй я совсем в полную, этого бы хватило, чтобы его победить.
— Странные ты вещи рассказываешь.
— Вот и я о том же. Ему шестнадцать! Шестнадцать! Я после сегодняшнего чувствую себя слабаком.
— Заниматься надо больше, — хмыкнул глава рода.
— А я что, не занимаюсь? — возмутился сын.
— В последнее время не так, чтобы часто.
— Хм... Но занимаюсь. Меня с детства готовили. У нас с ним почти десять лет разницы и такой результат. До сих пор принять это не могу.
— О своей разрушенной самооценке потом плакать будешь. Как тебе в целом парень?
— Спокойный. Не ведётся на провокации. Наглый.
— В чем наглость?
— Да во всём! Первую минуту он от меня уклонялся, я его коснуться не мог. Решил подзадорить, чтобы бегать перестал. Он перестал. Заехав мне пяткой в голову, да так, что я отлетел. Представляешь? То есть наглядно показал, что играл со мной. Не понимаю. А ещё взгляды эти его. Он словно издевался.
— Над чем же?
— Я не знаю, как это объяснить, отец. Такое чувство, что это не подросток, а взрослый мужчина, что старше меня.
— Кажется, Амалия говорила что-то схожее.
— Да. И это подозрительно. Ты ведь помнишь Эдварда. Он был другим. Словно это и не он вовсе.
— А кто?
— Да мне откуда знать? — скривился Артем.
— Ладно, это уже мистика какая-то. А что Амалия? Как думаешь, что между ними?
— Ох, отец, — усмехнулся сын, — Даже не знаю. Но что-то есть.
— Они спят? — спросил прямо глава.
— А мне откуда знать? Я что, свечку держал?
— Ты не дури. Оценку свою давай.
— Мне кажется, они встречаются. — сдал брат сестру.
— Серьёзно? — всё же глаз Амона дёрнулся.
— Ты хотел оценку, ты её получил, — пожал плечами наследник. — Доказательств нет. Только случай в клубе. Возможно, там всё и началось. Но если так, то это ещё более странно.
— Чем?
— Ты сам знаешь свою дочь, пап. У неё всегда были сложности с парнями. И не потому что те отсутствовали, как раз наоборот. Дурной характер, хах. А тут мальчишка охмурил нашу язву? В это я верю ещё меньше, чем в сегодняшний спарринг.
— Если предположить, что они вместе, какие твои мысли на этот счёт?
— Ты сейчас хочешь, чтобы я как кто ответил? Брат? Сын? Наследник?
— Наследник.
— Если Эдвард выживет в ближайшую пару лет, перебьёт Орловых, укрепится — то можно смело выдавать её замуж.
— Вот так сразу?
— А ты многих подростков знаешь, что продержатся против меня? А тех, кто войну начнут, выживут и преуспеют? А кто один в роду останется и не сломается? Дела говорят за него самого.
— Я тебя услышал, сын. Но Амалия... Тут есть над чем подумать. Надо с ней поговорить.
— А вот тут я, как наследник и брат, советую не трогать её. Захотела бы — сама сказала. А раз молчит — то толку с разговоров.
— Я разберусь, сын. Всё, ступай.
Глава 32. Гости продолжают заходить
Что-то идея вынести тренировки в другой зал перестала мне нравиться. И чем чаще заходили не прошенные гости, тем больше не нравилось. Каждый день я проводил в зале часов по пять-шесть минимум, а бывало и больше. Ещё часа три проводил рядом с Пастью или по ту сторону. Параллельно занимался делами и пытался успеть.
К чему эти цифры... Как оказалось, мои занятия не были для кого-то секретом и ко мне нагрянуло пару не званных гостей. И это помимо брата Амалии!
Через пару дней, когда я занимался с мальчиками, в зал вошёл... Степан Шамал собственной персоной. Да-да, тот самый засранец, что стравил меня с Борисом, а потом ещё демонов наслал. Стоит ли говорить, что от его появления я ничего хорошего не ждал?
Почувствовал я его за пару секунд до того, как он толкнул дверь и вошёл внутрь, что говорило — парень как-то скрывался. Когда осознал, кто пожаловал, прекратил тренировку, гаркнул на парней, чтобы спрятались и пошёл навстречу гостю, готовясь к драке. Но Степан выглядел мирно. Пришёл в пальто, брюках и туфлях — не самая подходящая одежда для драки. Впрочем, это ничуть меня не успокоило.
— Клоз! — увидел он меня, — Говорят, ты открыл свою школу и тренируешь народ?
— Чего надо? — встал я напротив него.
— Пришёл выяснить, чьё мастерство сильнее. — довольно заявил он. — О, надо же, и щеночки тут. Не врут, значит, слухи, — заглянул Степан мне за плечо и увидел ребят.
Я же тихо скрипнул зубами, потому что те и не подумали свалить в раздевалку, как им было сказано и сейчас наверняка пялились на нас, выпучив глаза. Как именно они стояли я не видел, но почему-то воображение дорисовывало эту картину. Надо будет им устроить разнос и наглядно донести, как действовать, если приходят враги.
— Тебе тут не рады, — перевёл я внимание на себя.
— Ты ранишь в самое сердце, Клоз, — фыркнул маг, — Мне до жути любопытно, как ты справляешься?
— Можешь засунуть своё любопытство себе в жопу. — резко ответил я.
— Фу, как грубо.
Степан попытался меня обойти, но я преградил ему дорогу. Он окинул меня взглядом и улыбнулся.
— Чего ты такой хмурый? Я всего лишь хотел глянуть, что тут у тебя. А то один слух краше другого. Эй, парни, а вы знаете, что ваш учитель перебил кучу людей? — вытянул он шею и крикнул ребятне, — Настоящий маньячила. И это в шестнадцать лет! Как? — обратился он ко мне, — Как ты это делаешь? В чем секрет, Клоз?
— Правильное питание и здоровый сон. А теперь вали отсюда.
— Я пока не выяснил то, зачем пришёл. Где твоё гостеприимство, Клоз? Как же налить гостю чаю и мило поболтать?
Маг откровенно забавлялся и насмехался. В глазах его плясало лёгкое безумие. Или не лёгкое, а тщательно замаскированное.
— Тебе тут не рады. — повторил я, — Чаю ты не дождешься.
— Мм, сколько экспрессии. И эта волна силы, что от тебя исходит. Очень любопытно, — подошёл он ещё ближе и... принюхался.
Всё это время, пока болтали, я накачивал тело энергией и формировал вокруг себя ауру очищения. В которой сейчас и находился Шамал. Если он попробует атаковать, то есть шансы, что я его заклинания в зародыше задавлю.
— Скажи, Клоз, как ты научился убивать?
— Это дело нехитрое.
— Ты так думаешь? Я соглашусь с тобой, — покивал он, — Но вот мне эта наука тяжело далась. Ну ты знаешь, все эти тёмные рода, жертвоприношения.
— Насколько знаю, у тебя с этим трудностей не было и ты тот ещё садист и ублюдок.
— Но-но! Давай без оскорблений! Каждый платит свою цену. Какую платишь ты, Клоз? Тебе нравится убивать?
— Нет, — ответил я, чувствуя, что парни за моей спиной навострили уши. Ох всыплю им.
— Но ты это делаешь легко и часто, — покачал Степан головой, — Я помню тебя. Год назад, ну, до того, как твой род перебили, — упомянул он это как какую-то мелочь, — Ты был совсем другим. Как ты выжил?
— Не твоего ума дела. Проваливай.
— А то что? Я не хочу уходить. Выкинешь меня отсюда? — усмехнулся он, — Попробуй. Не сомневаюсь, что ты сам продержишься... сколько-то минут. А вот твои ребятишки? Эй, пацаны, вы готовы умереть за своего учителя?!
— Если потребуется, — раздался крик Волчонка, полный вызова.
— А убить?!
В этот раз ответом была тишина.
— Молчат, — разочарованно протянул Шамал, — Ты бы им рассказал, что сильный пожирает слабого и если они останутся такими слабаками, то их рядом с тобой ждёт только одно — смерть.
— Ты ошибаешься. — спокойно ответил я.
— В чём же, Клоз? Этим миром правит сила. Тот, кто силён, всегда будет пожирать слабых.
— В этом и ошибаешься, — всё так же спокойно ответил я, — Сильному — если он по-настоящему сильный, нет смысла пожирать слабых. Зачем? Чтобы самоутвердиться? Ведь ты этого желаешь? Почувствовать себя хоть кем-то? Перестать быть тупым и кровожадным клинком своего рода, у которого нет права на свою жизнь? — от этих слов Степан дёрнулся, — Вся твоя философия и философия твоего рода — гнилая. Слабых жрут только слабые, просто другого калибра. Но это никогда не сделает их сильными. Если ты силён — твой удел — это ещё более сильные. Будь ты чуть умнее, то понял бы, что речь не только про сражения. Далеко не про них.
— Складно говоришь, Клоз. Хочешь сказать, что ты по-настоящему сильный?
— Нет, не хочу. О моей силе на текущем этапе больше всего говорят мои враги. Как мёртвые, так и живые.
— Так в этом твой успех? — прищурился он, — В том, что у тебя сильные противники? А знаешь, в этом что-то есть. Тогда мне остается надеяться, что ты станешь ещё сильнее, Клоз. Станешь по-настоящему достойным врагом и дорога сведёт нас ещё раз вместе.
— Бойся своих желаний, Шамал.
Степан ещё какое-то время внимательно смотрел на меня. Он не шевелился, его лицо застыло. Потом отмер, кивнул, развернулся и ушёл. Я же выдохнул.
— Кто это был? — вывел меня из задумчивости вопрос, что раздался из-за спины.
— Мой враг, — повернулся я к ребятам, — А ответьте мне, какого хрена вы замерли здесь? — тихо сказал я. — Походу, пришло время нам с вами изучить правильное отношение к командам учителя.
Ребята переглянулись и, кажется, я услышал чей-то стон, полный обречённости.
* * *
На следующий день, будто здесь мёдом намазано, когда я тренировался с Эрминией, в зал вошла... тадам... Мария Орлова. Та самая девчонка, что чуть не стала одержимой и которую я по воле случая спас. До сих пор не уверен, что это было правильным решением. Знай я то, что знаю сейчас — и кто знает, какое бы решение принял. Если бы тогда ушёл, то одержимая набрала бы силу, после чего разнесла квартал Орловых, да и их силы знатно бы покрошила. А ведь я мог бы этому поспособствовать и развязать партизанскую войну.
Но это я сейчас так думаю. А тогда была совсем другая ситуация и понимание, так что... Что сделано, то сделано. Это привело к временному перемирию, поэтому грех жаловаться.
Девушка открыла дверь (надо засов повесить, а то запарили шастать), вошла внутрь, неуверенно оглянулась и заметила меня. От чего смущения только добавилось.
— Эдвард, — спросила Эрминия, что стояла рядом, — Это что ещё за девица?
