Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Козельск - могу-болгусун


Опубликован:
03.04.2013 — 03.04.2013
Аннотация:
Исторический роман о русском духе, непобедимом и неустрашимом.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Тогда их надо уничтожить, — на губах у джихангира запузырилась белая пена. — Всех, и старых, и малых!

Субудай нагнул в знак согласия голову с венчавшей ее урусутской шапкой из меха рыси:

— Так и будет, Ослепительный! Уже пришла пора выполнить твой приказ.

Бату-хан потерзал рукоятку китайской сабли, украшенную драгоценными камнями, затем прошел к трону и сел на подушки:

— Завтра тумены Кадана и Бури доведут до конца дело, начатое этим чулуном Гуюком, они взломают ворота крепости стенобитными машинами и вырежут в ней всех, кого не успеют убить на стенах мои непобедимые воины.

Субудай покосился на ученика и лишь коротко усмехнулся усмешкой человека, обойденного вниманием, он надеялся, что на штурм города пойдут тумены под командованием его сыновей Кокэчу и Урянхая, которые не уступали чингизидам ни в смелости, ни в воинской доблести. Но судьба благоволила только к нему одному, подняв сына пастуха до великого полководца, не ведавшего поражений, к его семени эта судьба оставалась равнодушной.

Рев боевых труб, равных по длине копьям, разбудил еще сонный лес и заставил вскочить на ноги многие тысячи воинов, спавших на земле, потащивших к себе за чембуры отдохнувших за ночь лошадей. К этим звукам прибавился барабанный бой и хриплое гырчание рожков со звоном шаманских бубнов. Почти половина центрального крыла ордынского войска построилась по пять всадников в ряд и начала втягиваться толстой змеей под кроны деревьев, среди которых была перед этим прорублена урусутскими хашарами дорога, уходящая в глубь леса. Тумены Кадана и Бури покидали временный уртон, устремляясь к стенам крепости Козелеск, возведенной урусутами на холме при слиянии нескольких рек среди таких же непроходимых лесов, которые скрипели стволами вокруг. Их провожали воины главного крыла, стоявшие по обе стороны колонны и задиравшие вверх луки и сабли, их злые рты не закрывались, из глоток вырвались отрывистые кличи, больше похожие на рев стада потревоженных верблюдов. Военачальники же собрались на холме недалеко от шатра джихангира, окруженные двумя десятками колдунов, вертящимися под ногами лошадей и падающими на спины, когда достигали наивысшего пика камлания. Оттуда тоже слышались визгливые завывания и нестройный грохот бубнов, увешанных птичьими головами и косточками от мелких зверей, съеденных самими колдунами. Впереди возвышался джихангир на вороном рысаке с белыми чулками до колен и с иссиня черной гривой с заплетенными в нее разноцветными лентами, на нем были надеты золотые доспехи, на голове сиял золотом китайский шлем с белыми перьями от цапли, а носки зеленых сафьяновых сапог с золотыми шпорами были всунуты в золотые стремена. Сбоку седла был приторочен вместе с саадаком для лука и стрел медный щит, отделанный золотыми пластинами, на поясе висела сабля с ножнами и ручкой, украшенными крупными драгоценными камнями. Позади сутулился в простеньком седле старый полководец на саврасом жеребце, таком же, на котором мерял когда-то расстояния его друг Великий Потрясатель Вселенной. Дальше группа чингизидов во главе с ханом Шейбани не смела переступить невидимую черту, отделявшую их от счастливчика из их среды, отмеченного богом войны Сульдэ. Но и они, вечно недовольные, сейчас молчали, провожая глазами тумены двух родственников, поход которых к непокорному городу должен был поставить точку в затяжной брани, после чего страна урусутов или покорялась орде полностью, или могла возродиться из пепла и стать неодолимой преградой на пути к последнему морю. Тогда завещание Священного Воителя оставалось бы не в сердце каждого монгола, а было бы прописано только в его 'Ясе', сам свод законов превратился бы в китайскую книгу времен, канувшую во тьму веков после завоевания страны воинами Чингисхана, не принесшую ее народу процветания.

Последние ряды воинов скрылись среди деревьев, оставив после себя дорогу, глубоко протоптанную копытами лошадей, саин-хан повернул коня назад и встретился взглядом с Субудай-багатуром, подбиравшим поводья:

— Я еду следом за туменами, — буркнул тот, не дожидаясь вопроса. — Может быть, нам повезет в этот раз пробить брешь в стенах крепости и поднять ее защитников на наконечники наших копий.

— Непобедимый, если вам не удастся покорить город, когда все подходы к нему открылись, то я сам поведу кешиктенов на штурм его стен, — веско сказал джихангир. — Другого решения взятия Козелеска нам не известно.

Старый воин ничего не сказал, он натянул уздечку и не глядя на родственников способного своего ученика, не оставлявших его без внимания из-за того, что последнее слово всегда было за ним, поехал по склону холма вниз, где его уже ждала тысяча телохранителей, прозванных бешенными. Впереди покачивался в седле с хвостатым тугом в руках угрюмый кешиктен с двумя оруженосцами по бокам, за ними стукала копытами по просохшей земле сотня отборных воинов с нашивками на рукавах, и только после них переваливался из стороны в сторону сам Субудай-багатур, сутулый и комковатый словно замшелый придорожный камень, под который не текла вода, но из которого можно было всегда высечь искру. Джихангир смотрел вслед до тех пор, пока полководец не спустился со склона и не пересек обширной поляны, окруженной лесом со всех сторон, затем властно махнул рукой и тронул коня к белому шатру. Оборвался рев боевых труб, затихла барабанная дробь, шаманы приникли к земле, стремясь угадать, какая опасность подстерегает полки ордынских воинов во главе с Непобедимым. Но за их усердием следили только те, кому было велено докладывать обо всем на свете хозяину судеб, остальные всадники, разукрашенные перьями и разноцветными лентами, разъехались в разные стороны. Воины, успевшие превратить поляну в степное стойбище, занялись повседневными делами, кто-то собрался на охоту, другие принялись настраивать оружие, а кого-то снарядили на поиски главного продукта — зерна. Без него у людей пучило животы и приключались другие болезни, да и какая была еда без лепешки, пусть подгоревшей на углях. Но зерна не было нигде, даже в самых отдаленных урусутских погостах, успевших опустеть до одинокого лая старой собаки, зато ощетиниться из лесных дебрей десятками острых стрел. Поэтому всякий ордынец мечтал о возвращении к родным очагам, чтобы отдохнуть от похода душой и телом, не уставая проклинать урусутов, не желавших сдавать крепость Козелеск и заставлявших их терпеть кровожадных блох, вшей и другие неудобства походной жизни...

Ханы Кадан и Бури объявили туменам привал, когда лес стал редеть и сквозь стволы показались белые стены Козелеска, они договорились встретиться перед подходом войска к городу, чтобы обсудить дальнейшие совместные действия полков и выявить слабые места в обороне, осмотрев окрестности с высоты холма, поросшего вековыми деревьями. Их скакуны направлялись навстречу друг другу, когда из чащи выбежал в окружении верховых кешиктенов саврасый жеребец Непобедимого и затрусил к ним неторопливой рысью. Молодые темники чертыхнулись, взявшись отгонять дыбджитов и мангусов быстрым шевелением губами и разминанием между пальцами разных амулетов, они надеялись сами проявить доблесть и военную смекалку, чтобы не делиться потом славой по овладению городом ни с кем. Но хитрый лис был везде, как не был нигде и никогда, он появлялся там, куда его направляло внутренне чутье, развитое как у одинокого волка. Впрочем, Непобедимый всегда вел жизнь волка-отшельника, разница заключалась в том, что он позволял разбойничать на помеченной им территории собратьям, забирая себе львиную долю добычи, если охота у них случалась удачной. Вот и сейчас он сделал вид, что собирается сам обдумывать проблемы по штурму крепости, но кто бы в это поверил, а если бы поверил, то ощутил в скором времени на себе действие негативных невидимых сил, стремившихся столкнуть его с дороги, ведущей к вершине. Чингизидам ничего не оставалось, как пристроиться в хвост отряда телохранителей и повторять за старым полководцем каждый шаг, который он надумал совершить. А Субудай тем временем выехал из лесного массива и остановился на вершине холма, выбранного ханами для уединенной встречи, покашлял в воротник тулупа со свалявшейся шерстью и хитро посмотрел на них через плечо:

— Крепкий алмаз мы видим перед собой, он не уступит многим барон-таласским, упрятанным в заоблачных высотах, куда не смогли добраться полки Искендера Двурогого,— ухмыльнулся он снисходительно. — Ни один ювелир не рискнул бы обработать его грани, даже если бы ему предложили за это сундук золота.

Хан Бури пожал плечами, он знал, что полководец благоволит к нему и не собирался перечить, единственное, что выводило его из себя, это ограничение в самостоятельных действиях. После ночи, проведенной с бурдюком орзы и несколькими наложницами из урусутских девственниц, он чувствовал себя опустошенным внутренне, хотя сознание было чистым. Хан Кадан наоборот не сумел удержать неприязненного взгляда, он был вторым сыном Угедэя, кагана всех монгол, и родным братом Гуюк-хана, застрявшего под стенами Козелеска почти на два месяца, и сразу понял, что камень брошен в их огород. Но что он мог противопоставить верному псу Бату-хана, побитому временем и оружием, когда за его спиной стоял курултай и сам бог Сульдэ.

— Непобедимый, на каждый алмаз всегда найдется свой ювелир, — все-таки высказал Кадан мысль. — Дело лишь за временем и за инструментом, который нужно подобрать за это время.

Субудай отвернулся, потеребил поводья уздечки и уперся единственным глазом в город перед собой, плавающий в волнах теплого воздуха, поднимавшегося от прогретой земли, и хотя картина резко отличалась от той, которую он видел во время весеннего разлива рек, все-же главное осталось неизменным. По улицам бродили дружинники в полном боевом облачении, бабы в длинных сарафанах несли на палках, положенных на плечи, горшки и бадьи с водой и чем-то жидким, плескавшимся в густую пыль. Точно такой же пейзаж можно было подсмотреть в кипчакских городах, прожаренных солнцем, когда полуголые носильщики тащили на подобных палках глиняные кувшины с водой, тюки тканей или подносы со сладостями. Разнилась лишь одежда, материал, из которого были возведены постройки, и природа вокруг, но люди оставались везде одинаковыми. Разве что теперь на улицах урусутского поселения не было видно стариков и детей, они или попрятались от стрел и дротиков, продолжавших сыпаться на крыши градом, или погибли.

— Время пришло, — прокаркал Субудай, не оборачиваясь на молодых полководцев, спешивших украсить себя новыми победами. И добавил. — Время приходит всегда, вовремя или невовремя, но оно движется неустанно, потому что его невозможно остановить.

— Непобедимый, есть много способов, которыми его можно задержать, — сверкнул раскосыми зрачками Кадан, стараясь успокоить горячего рысака.

— Чем? — фыркнул старый воин, он даже не обернулся.

— Делами.

Субудай надолго застыл в седле, превратившись в дряхлую собаку, поджавшую под себя больную лапу, он как бы не замечал, что на стенах города стали появляться урусутские воины с мечами в руках, сверкавшими на солнце, и с длинными копьями. Они все прибывали, заполняя башни и проходы между ними, левую руку у всех оттягивали щиты, урусутские, похожие на дождевую огромную каплю, или круглые ордынские, добытые ими в бою. Наконец старый воин вздохнул и прохрипел обычным голосом, в котором ощущалась его судьба, промчавшаяся вместе с ним в боях и в походах:

— Завтра вы оба докажете делами, что время можно перегородить плотиной, как воду или зыбучий песок, и использовать его по своему желанию.

Он потянул на себя уздечку и поехал привычной для орды рысью вглубь лесного массива, где для него была поставлена походная юрта без подушек и других излишеств, за ним тронулись с бесстрастными лицами бешеные, готовые по мановению его пальца разорвать любого. Ханы переглянулись и тоже разъехались к туменам, ожидавшим приказа о наступлении, завтра им предстояло доказать, что выбор джихангира пал на них не случайно...

Воевода Радыня взошел по взбегам на прясло, срубленное из бревен и досок вокруг проездной башни, выходящей воротами на Жиздру с Другуской, и приставил ко лбу ладонь. Дозорные донесли, что заметили за посадом шевеление ордынских полков, будто бы они начали тесниться в разные стороны от дороги, ведущей на Москву, занимая поляны, очищенные от леса. Такая перестановка вражеских сил могла означать лишь одно, что к ордам, обложившим город и понесшим ощутимый урон за время осады, а так-же после ночной охоты козлян, прибывает пополнение из свежих частей, и что нехристи решили стереть крепость с лица земли, несмотря на потери.

— Силен, Батыга, не жалеет своих воинов, — бормотал воевода под нос, поворачиваясь то к посаду за Другуской, то к равнине за Жиздрой, за которой находился через лес погост Дешовка со ставкой мунгальского хана Гуюка. — Сжигает их дровяными клетями, будто они те же деревянные чурки, и все душегубу мало.

Княжий отрок, стоявший за спиной, зябко передернул плечами, видимо, это зрелище вызывало у него испуг и отвращение:

— А когда дрова-от разгорятся, нехристи норовят поднять кто руку, кто ногу, а кто и вовсе встает во весь рост, — он поддернул носом. — И текут они грязью, ажник поленья под ними пыхом пыхают.

— Это с них жир топится, они ж любят хлебать все жирное да сальное, — сказал воевода не оборачиваясь. — Как только он вытопится, так их начинает наизнанку выворачивать, опорожнелых да поджаренных.

— Не-е, дядька воевода, мне тятька сказывал, что это у них жилы натягиваются, как на луках, а потом лопаются, оттого поганые плашмя падают.

— Тако-ж и это, жилы-от перегорают и рвутся, — не стал спорить старый ратник, затем указал пальцем на дым, поднявшийся над лесом. — А ну поглядь с под чела, что тама, не загорелся ли сосновый бор? С этих нехристей станется, ужо всю округу испоганили.

Отрок оперся руками об ограждение и подался вперед, прищуривая глаза, небольшая сабелька, выкованная по его руке, стукнула ножнами по бревну, звякнул и засапожный нож с деревянной рукояткой. Он долго не шевелился, морща лоб и напрягая спину, из-за голенищ сапог показались концы посконных портов, пожеванные под коленками. Наконец отрок повернулся к воеводе и похлопал синими глазами, сгоняя с них накопившуюся от напряжения влагу:

— Это не дым, воевода Федор Савельевич.

— А чему там быть по твоему? — приподнял тот брови.

— Это пыль, — отрок сглотнул слюну. — Густая и рыжая.

— Вот те на... — всплеснул было руками воевода и осекся, черты лица стали медленно каменеть. Он выдавил из себя хриплым голосом, — Дождались, смалявые огаряне, себе подмоги, видать, к нам Батыга завернул, Чагонизов внук. Гуюку-то наша крепость оказалась не по зубам, и Себядяй умом послабел.

Отрок принялся от волнения бегать пальцами по кафтану со стоячим воротником, словно нащупывая на нем байдану, снятую перед этим. Воевода, заметив его беспокойство, напустил на себя грозный вид и громко сказал:

— Поспеши-ка ты, Торопка, за тысяцким Вяткой, он как раз налаживал самострелы вон за той глухой вежей, да напомни тысяцкому Латыне, чтобы дослал отряд ратников к воротной башне с напольной стороны, — огладив бороду руками добавил. — А потом скачи к княгине Марьи Дмитриевне, пускай сзывает совет мужей города, пришла пора определяться с обстоянием.

123 ... 3940414243 ... 525354
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх