Озаренная светом целительница ни взглядом, ни жестом не показала реакции, но возникший эмоциональный фон меня обеспокоил. Судя по всему, я сейчас сделал что-то слишком уж выходящее за рамки приличий. Как, допустим, случайно попавший на званый обед простодушный паренек, фамильярно обратившийся к богу-царю-императору в духе "эй, соль передай". Хорошо, не совсем так, более уважительно, что-то вроде "мужчина, соль передайте, пожалуйста".
Удивление фамильярностью меня обеспокоило, но тут, отвлекаясь, я обратил внимание на свою руку. Мда, дела — оборванный в локте рукав пиджака, залитая подсохшей кровью когда-то белая рубашка. А у меня ведь сейчас не то что руки в крови, я весь в крови — с головы до ног. В таком виде предлагать непонятной светлой деве прогуляться до усадьбы, да и вообще предлагать ей что-то — а не совершил ли я сейчас серьезную ошибку?
Целительница неожиданно легким жестом едва коснулась моей руки, и в месте ее касания подсохшая кровь начала исчезать. Становящаяся невесомая корка отлеплялась от кожи и практически моментально растворялась в воздухе прахом. Сразу после того, как с меня исчезла последняя капля крови, началась видоизменяться одежда. Будто заменяемый компьютерным эффектом в графическом редакторе, начиная с ног и поднимаясь выше костюм возвращался к прежнему целому виду. Я с удивлением увидел, как исчезают рваные дыры и потертости на штанах, приводится в норму пиджак, возникает новый рукав на месте оторванного.
"Иллюзия" — сообщила мне целительница в тот момент, когда я посмотрел в пугающе-безэмоциональные белесые глаза.
В этот момент по щеке мазнуло теплом — когда пелена иллюзии дошла до головы, приводя в порядок и прическу. Причем мазнуло теплом не мягким, благожелательным — а обжигающим. Вот только касание оказалось настолько коротким, что дискомфорта не причинило. В это же время появилось понимание, что поддерживающая меня сила может быть опасна. Как огонь, электричество, или кипящая вода — несущие благо лишь при условии соблюдения мер предосторожности.
И ведь мотивы повелительницы этой обжигающей силы мне вообще не понятны. Вдруг, на фоне пустоты ауры целительницы, я ярко почувствовал, как за спиной девы панически дрожит Вася. Про которого я, если честно, со всем происходящим немного подзабыл. Да и стоял он в тени, так что я его только по белкам глаз заметил. Наряд на гангстере был все тот же, в котором он приехал из протектората — толстовка, высокие шнурованные ботинки, а также штаны и куртка из экипировки городских охотников.
Одежда эта была на порядок крепче, чем моя форма гимназиста, вот только испытаний ей досталось больше — особенно если вспомнить как тело гангстера изменяли мутации тьмы. Но на темной коже кровь и рвань не так заметны, особенно когда не приглядываешься.
Если целительница так легко вернула мне лоск и свежесть облика, может быть она и Васю в божеский вид приведет? — мелькнула у меня осторожная мысль. Ну как мелькнула — я специально подумал так, чтобы она была услышана адресатом. А именно — озаренной целительницей.
"Хозяин, нет, нет, хозяин, пожалуйста не надо!" — моментально раздался в голове голос демона, на миг перехватившего управление телом Васи. И очень, надо сказать, испуганный голос — с паническими нотками, не сильно отличными от переживаний Ндабанинга, в теле которого демон и находился. Тон и страх темного создания мне многое объяснили — ну да, просить повелительницу света наложить иллюзию на тело, в котором упакован вызванный из тьмы демон, не очень правильное идея.
Интересно, если я весь из себя такой одаренный темными искусствами, почему тогда со мной ее иллюзия, а до этого очищение так легко и безболезненно прошло?
Думал об это уже на ходу — целительница взглядом показала мне направление к усадьбе, куда мы и пошагали. Позади, практически вплотную ко мне, семенил Василий. Причем он старался держаться позади-справа, чтобы я максимально закрывал его от озаренной целительницы. Присутствия Романа Игоревича З., все еще мироощущением близкому к состоянию растения, за спиной я не ощущал. Но стоило только коротко оглянуться, он тут же двинулся следом, как послушный болванчик.
Довольно быстро миновав парковую аллею, мы добрались до здания усадьбы. Поднявшись по широкому крыльцу, зашли в холл, и здесь я ненадолго задержался. Хотел было поинтересоваться у целительницы, где можно найти Анастасию, но отвлекся, не успев произнести ни слова. Было от чего — на галерее второго этажа появилась весьма внушительная делегация. Среди многочисленных лиц я узнал Анастасию и, что неожиданно, Марата Садыкова в парадном мундире ССпН. Причем даже на таком расстоянии я заметил зеленый отсвет активных имплантов в глазах конфедерата.
Подпоручик держался чуть позади Анастасии, а она, судя по мимике и жестам, выполняла роль радушной хозяйки, провожая гостей. Я выхватил ее взглядом как раз в тот момент, когда княжна гостеприимно прощалась с многочисленной делегацией. Но несмотря на показательную вежливость, никакого расположения незнакомцам девушка явно не выказывала, закрывшись от них ментальным барьером.
В тот момент, когда Анастасия провожающим жестом показала на лестницу, скользнув взглядом вниз, она увидела меня. После чего сразу застыла, словно громом пораженная. И, невероятное дело, даже рот приоткрыла от удивления. Впрочем, сразу же пришла пора удивляться и мне — целительница, под руку с которой я зашел, вдруг словно перестала существовать, распавшись легким светом. Миг, и на месте озаренной дамы осталась лишь едва заметная дымка, а я застыл с чуть приподнятой левой рукой, за которую только что держалась целительница. Даже еще чувствую прикосновения ее пальцев. Странное очень ощущение, пробивающееся через пелену иллюзии и ткань одежды. Я бы его назвал холодное тепло, иначе и не сказать никак.
С исчезновением целительницы пришел в себя безопасник. Роман Игоревич, осмотревшись вокруг разумным взглядом, оказался предельно ошарашен. Он воззрился на меня с предельным изумлением, явно пытаясь осознать, что вообще произошло, и как он здесь оказался.
Анастасия, на удивление, все еще не взяла себя в руки и продолжала смотреть на меня широко распахнутыми глазами. Но еще больше факта удивления столь хорошо умеющий контролировать себя девушки и исчезновения спутницы удивило меня то, что, судя по всему, растворившуюся в свете целительницу видели только мы вдвоем с княжной.
Или для более чем десятка человек вполне естественно, когда кто-то разматериализуется, растворяясь в воздухе, или — что вероятнее, видели озаренную женщину только мы вдвоем с Анастасией. Она, кстати, так и стояла замерев, ошарашенно глядя в пространство — чуть касаясь взглядом меня, но больше фокусируясь на пустом месте, откуда только что исчезла целительница.
С Анастасией нас связывает незримая нить, еще со времен изгнания тьмы из моего тела, поэтому я до сих пор чувствую ее эмоции. Менее, когда она этого не хочет, и более, когда сильно не противится. Сейчас, несмотря на разделяющее нас расстоянии, я словно читал обычного, неодаренного человека — княжна настолько изумилась увиденным, что напрочь перестала держать себя в руках. Я почувствовал ее необычайно яркие эмоции, целый букет — страх, удивление, волнение, настороженность, толика обиды и даже, как апофеоз, нечто похожее на благоговение.
В этот момент к княжне обратился один из гостей. Статный темноволосый молодой человек, с достаточно смелой для одаренных стильной прической. Вот только его слова ушей княгини не достигли — она во все глаза смотрела уже на меня, так и не в силах отойти от шока увиденного.
Обращавшийся к ней гость долго ждать не стал — увидев такое небрежение к себе, он совершенно не скрывая недовольства порывисто развернулся и быстро сбежал по лестнице. Остальные его спутники — группа депутатского вида мужчин в костюмах, — на миг замерли. Видимо, никто сразу не понял, как реагировать на подобное нарушение этикета что со стороны хозяйки, что гостя. Но практически сразу внушительная свита в количестве человек пяти потянулась следом, но явно не успевая за так молодо выглядящим главой делегации.
Холеный визитер между тем уже сбежал с лестницы и стремительно приближался. Глаза его, подсвеченные оранжевым огненным отблеском силы, смотрели сквозь меня. Не то чтобы не замечая — товарищ просто неосознанно не обращал на меня даже толики внимания, просто не воспринимая как помеху движения. В его системе координат такие как я не путаются под ногами, а вовремя спешат отойти с пути.
Если бы оставался прежним собой, может быть и отошел. Рационально размышлять если — зачем мне конфликт на ровном месте, тем более что по официальному статусу неизвестный сейчас явно выше меня. Обычному человеку столь протокольное сопровождение и мнимая гостеприимная радушность княжны точно не полагается. Но минувший месяц меня достаточно сильно изменил — не в плане перестройки сознания и мироощущения, а скорее угла взгляда на мир. Дополнительно добавив, правда, часто ненужной здоровой наглости.
Именно поэтому я вдруг с чрезвычайным интересом заинтересовался лепниной на потолке. Только что вращаемым пальцем ковырять в раскрытой ладони не начал, демонстрируя отстраненное отношение к происходящему, и показательно не собираясь убираться с дороги.
Незнакомец с горящими глазами меня наконец "увидел", когда вдруг неожиданно понял, что с места я не сойду. Причем неумолимо надвигающийся на меня гость не мог не видеть, что я в форме гимназии Витгефта. А если заявился сюда с визитом хоть капельку подготовленным информационно, то знает, что за ученик гимназии Витгефта живет сейчас в поместье. То есть бесцеремонно нагло отодвинуть с дороги он хочет именно меня, как Артура Волкова.
Но если даже не знает, все равно сносить с дороги каждого встречного школьника — очень дурной тон. Поэтому я, все еще не скрывая интереса потолочной лепниной и краем глаза отслеживая взглядом приближающегося незнакомца, остался на месте.
Обходить он меня не стал, хотя мог. Но так и двигался носорогом вперед, несомненно собираясь обидно отбросить плечом. Мелькнуло эхо самого настоящего испуга Анастасии, огненные глаза оказались совсем рядом, и запоздало дохнуло опасностью — незнакомец вошел в скольжение, ускоряясь. Подобным маневром можно отправить обычного человека в небытие — эффект от такого толчка как от попадания тупоносой пистолетной пули, может и не одной. Избегая сильного удара, за краткий миг до столкновения я сам успел войти в скольжение. Спасибо Мустафе, под его руководством поднаторел в этом искусстве. Для всех остальных наблюдателей остался на месте, на деле же сам прянул плечом вперед. Подобное можно было проделать и без усиливающего ускорения скольжения, но я действовал чтобы уж наверняка на ногах остаться.
По идее, я должен был просто устоять на ногах, просто чуть отшатнувшись. Или немного потерять равновесие должен был темноволосый незнакомец, что менее вероятно — потому что в таком возрасте и статусе он явно владеет силой выше базовых рангов, а значит много лучше владеет своим телом.
Вот только неожиданный результат превзошел вообще все ожидания. Сверкнула белая вспышка, и на краткий миг я ослеп. Эффект практически как от свето-шумовой гранаты; только вот меня дезориентировало на краткое мгновенье, а невежливый раздраженный незнакомец стремительно улетел прочь. Словно кто-то взял фигурку человека за ногу, и бросил как сюрикен — только раскинутые в полете руки-ноги мелькнули. Полетели в сторону кресло, диван и журнальный столик в углу гостиной, разбилась наверняка дорогущая ваза китайского фарфора, рассыпав по полу цветы. Незнакомец, надо отдать ему должное, в полете все же сумел сгруппироваться. В стену он воткнулся, серьезно повредив перегородку, но без видимых критических последствий для себя.
— Молодой человек, аккуратней, так и зашибиться недолго, — умело сдерживая изумление, ровным голосом произнес я, демонстративно поцокав языком и покачав головой.
Произошедшее стало неожиданным не только для меня, но и абсолютно для всех. Но мои невозмутимые слова перекрыли эффект даже от полета незнакомца — теперь эмоции я чувствовал не только от Анастасии.
Вспышка света, кстати, отбросившая пытавшегося подвинуть меня визитера, ненадолго сняла иллюзию. На несколько секунд я оказался в порванном и окровавленном с ног до головы костюме. К счастью, кроме моего внешнего вида была еще причина для удивления, так что несмотря на ослабевшую иллюзию не я сейчас находился в фокусе заинтересованных взглядов. И, к счастью, почти сразу же иллюзия восстановилась, а я принял прежний безупречный вид.
— Роман Игоревич, — обернулся я к все еще пытающемуся вернуть понимание ситуации ошарашенному безопаснику, — здесь тоже необходимо оперативно привести все в порядок, помогите гостю.
"Здесь тоже" выделил интонацией. Надеюсь поймет и, прежде чем делегация поедет из поместья прочь, следы бойни у фонтана исчезнут. Или, хотя бы, машины проедут по другому маршруту.
— Как закончите, жду вас с докладом у Анастасии Юрьевны, — не дал я все еще находящемуся не в своей тарелке безопаснику произнести ни слова. — Извольте выполнять.
Сказать мне "ты кто такой, давай до свидания" Роман Игоревич просто не успел. Хотя хотел, я видел — он даже рот открыл. Но я уже поднимался по широкой лестнице. Без показательной спешки и суеты, но двигаясь быстро, слитными движениями. И от безопасника подальше оказался, и от ворочающегося незнакомца, который словно перевернутый на спине жук махал лапками, пытаясь выбраться из мешанины обломков кресла и журнального столика. Вдруг обидится, и попробует меня на дуэль вызвать здесь и сейчас? Оно мне надо?
Забежав на первый пролет, я на мгновенье остановился на площадке. Здесь парадная лестница расходилась налево и направо, выводя на галерею второго этажа. Анастасия стояла прямо передо мной, наверху, положив руки на ограждение галереи.
Рядом с княжной, за плечом, возвышался Садыков, глазные импланты которого по-прежнему оттенял активный зеленый отсвет. А это значит, что все происходящее пишется в реальном времени, и вполне возможно попадет в непосредственному начальству конфедерата. Хотя не вполне возможно, а даже наверняка.
"К гадалке не ходи" — напомнил о себе внутренний голос цитатой от Гены Бобкова.
Насчет активности подпоручика остается только один вопрос — Садыков сам в таком виде пришел, или его княжна попросила? Получить ответ оказалось очень просто. Я поймал взгляд неотрывно смотрящей на меня Анастасии, и показал глазами на подпоручика. Княжна в ответ едва-едва прикрыла веки, словно бы говоря — да, конфедерат в роли сопровождающего княжны с ее ведома.
Мои размышления о подпоручике Садыкове и наш обмен взглядами с Анастасией занял не более двух секунд. В это время свита так неудачно пытавшегося меня толкнуть незнакомца торопливо спускалась по правой стороне парадной лестницы. Среди них, кстати, затесался и весьма взволнованный происходящим Кальтенбруннер, который бросил на меня говорящий взгляд. Не обратив внимания на желчного и сухого как жердь управляющего, я двинулся на левую сторону лестницы, чтобы не нагнетать — вдруг среди незнакомой делегации еще один камикадзе найдется.
