Выбор за нами

Вот среди офицеров Балтийского флота недовольства было меньше. Балтийский флот долго готовился защищать русские берега, противодействуя германскому или британскому флоту. Поэтому там многие были рады, что один из противников таковым быть перестал, и вроде даже стал союзником. Тем не менее опасения и настороженность в отношении Германии никуда не делись. Старые опасения и страхи нельзя изжить по приказу вышестоящего начальства. Еще несколько месяцев назад русские армия и флот готовились к тому, чтобы противодействовать Германии. А та намеревалась выжать Россию из Польши и Прибалтики. И теоретическая опасность этого варианта пока не исчезла. Возможно ведь и такое. Например, когда-нибудь потом после совместной победы над Британией. Уж больно заманчивая это цель — отрезать Россию от морей и тем самым взять ее внешнюю торговлю под собственный контроль.

Как применять имеющиеся у ГРУ разведданные к новой реальности тоже пока было не совсем понятно. Вот, например, русский Генштаб обладал агентурными сведениями о подготовке Оттоманской Империи войны против Греции. И если наказать греков за 2-ю Балканскую войну да еще чужими руками в Петербурге были совсем не прочь, то никак не могли быть за то, чтобы османы вернули себе острова в Эгейском море, населенные греками и прочими христианами. И не только острова. По идее, если русские с младотурками теперь вроде как союзники, то Россия должна была бы одобрить подобное действие. Но одобрять такое разумом и сердцем никак не получалось. Там ведь османы опять навярняка устроят резню. И кому это в России нужно? Слава Богу, что после реквизиции Британией двух строившихся для Стамбула линкоров война между османами и греками по инициативе осман стала невозможна. У Стамбула стало просто нечем воевать на море, а на суше Греция и Оттоманская Империя теперь не граничат.

Между прочим теперь всем штабам, и сухопутным и морским, придется полностью переделывать и согласовывать с новыми союзниками новые же планы. А планы компаний — это не хухры-мухры! Они ведь нарабатывались годами. А тут вдруг генералы и адмиралы остались без планов. Да они ж без них как без рук! Опять же согласовывать собственные планы можно только с теми, в ком ты уверен, как в союзнике. А что делать с теми, в ком ты не уверен абсолютно?

Пошла реакция на союзный договор и из столиц главного германского союзника. Не то, чтоб там раньше молчали, но теперь говорить стали о том, что уже случилось по факту. Голоса из Вены и Будапешта начали вещать о том, что Германия завела себе негодных союзников. И это между прочим говорилось про Россию и Сербию. Якобы, флота у России мало, русская армия против Британии совсем не нужна, а союзники русских так вообще хуже врагов. Да и вообще... Поток несколько облагороженных гадостей в русский и частично в германский адрес продолжал нарастать, даже несмотря на окрики и одергивания из Берлина. Австрийцы тем самым выражали собственное недовольство тем, что их мнение при заключении русско-германского союза почти не учитывали. Причем фактически высказывание негатива австрийцами и венграми по отношению к русским почти ничем не грозило самим говорившим. Ну не разорвут же немцы союз с Австро-Венгрией из-за негативного отношения Вены к русско-германскому союзу.

Но это то, что шло со стороны союзников по отношению к Германии и России. А были еще и прочие весьма неравнодушные к Германии и России стороны. Началось резкое английское противодействие строительству ж.д. Стамбул-Багдад-Басра. Вдруг сразу возникло множество препятствий успешному ходу дел в Басре, где выгружались германские пароходы с рельсами, шпалами, цементом и всяким прочим для этой железной дороги. Вот ведь вроде бы это территория германского союзника, а палки в колеса опять начали вставлять именно немцам. И все потому, что монополией на речное пароходство владеет английская компания. А также складскими помещениями, и прочим портовым хозяйством.

Начались сложности и с продажей персидских нефтепродуктов в бассейне Индийского океана. Разве что они возникли не одномоментно, а начали расти как ком снега. Очевидно, что сразу заменить русские, они же персидские, нефтепродукты на какие-то другие британцы в своих южных колониях не могли, вот потому процесс шел именно так, а не иначе. Резко сократилось финансирование русского экспорта со стороны английских банков. Не то, чтобы эти банки вдруг отказались от обслуживания русских клиентов. Нет, но они начали выставлять довольно невыгодные финансовые условия. Поэтому русским экспортерам и импортерам пришлось начать переход на обслуживание в германские и американские банки. Слава Богу об этом позаботились заранее. Но перемены все равно ощущались довольно болезненно. Одним этим, конечно, британцы не ограничились. Сразу же последовали новые каверзы. Впрочем, и русские власти не собирались спускать британцам столь агрессивное и негативное отношение. В Империи арестовали имущество уже трех десятков формально русских предпринимателей и компаний в России, самой крупной из которых была компания из трех еврейских купчиков 2-й гильдии в Акмолинской губернии, по бумагам являющимися номинальными владельцами крупного АО "Спасский медные руды", а также занимающихся скупкой окружающих земель, явно богатых на уголь. Обвинение для данных коммерсантов было таким: оперирование иностранным капиталом под видом собственного в территориях, куда доступ иностранцев был запрещен. А капитал там судя по всему использовался очень немалый. Миллионов 15, не меньше. Впрочем, обвиняемым предоставлялся выбор. Либо они идут по статье об отмывании капитала, нажитого преступным путем, либо за оперирование иностранным капиталом в пользу третьих иностранных лиц под видом собственного на территориях, куда доступ иностранцев был запрещен. Но и в первом и во втором случаях все должно было закончиться почти одинаково: конфискация имущества и две-три года лагерей на свежем воздухе.

Во Франции творились свои дела. Сразу после возвращения Жозефа Кайо и его команды в Париж он и его единомышленники подверглись ожесточенной газетной травле. В чем Кайо только не обвиняли? В продаже интересов Франции сейчас и во время Танжерского кризиса, в покрывании афер финансового мошенника Рошетта, в денежных махинациях, в шпионаже в пользу России и Германии... Да и вообще Париж и вся Франция после подписания русско-германского союза как будто с ума посходили. А 3 октября Жозеф Кайо был найден мертвым в подъезде на лестнице своего дома со сломанной шеей. По отчету полиции он упал и скатился c лестницы. Но вот что стало причиной его падения, полицейские установить так не могли. Скорее всего упасть на лестнице ему помогли. Причем в пресса с обоих сторон этого совершенно не отрицала, а та, которая была против Кайо и его идей, откровенно радовалась, что кто-то наконец прекратил жизнь этой гадкой продажной политической шлюхи.

В итоге Франция оказалась расколотой на два неравных лагеря и срединное "болото", часть которого могло примкнуть к любому лагерю, а другая так и остаться сама по себе "болотом". Тем не менее новое направление во французской политике Жозеф Кайо таки сформировал. Сколько бы не бились в истерике политики, называвшие себя истинными патриотами Франции, опасность серьезного Военного поражения страны после свершившегося в Петербурге союза заставила призадуматься все политические круги Третьей Республики. Они могли сколько угодно поливать помоями покойного и его соратников, и ратовать за бескомпромисную защиту Франции, но чувство самосохрания им было совсем не чуждо. Поэтому под крики о величии республики и необходимости защиты ее завоеваний практическая политика начала делать явные шаги дабы отмежеваться от союза с Британией. Уж больно опасно и неуютно стало находиться рядом с морским львом. Ведь под крики о защите Франции вполне можно попытаться пересидеть в нейтралитете будущую войну Британии с Россией и Германией. А то, что война будет, почти никто не сомневался. Правда, многие французы считали, что британцы вполне могут вывернуться, и им не придется воевать сразу с ними двумя.

У России имелись собственные заботы в связи с возникшей новой объективной реальностью. Наряду с необходимостью строительства объектов, позволяющих строить и содержать крупный военно-морской флот в новом мире после заключения союзного договора с Германией необходимо было позаботиться о защите морского побережья России и важных крупных объектов, на нем расположенных. Если раньше на все это просто не хватило средств в принципе, то теперь кое о чем можно было подумать более вдумчиво. И если побережья Балтийского и Черного морей теперь, похоже, находились в относительной безопасности, то побережья Баренцового и Белого морей, а также все Приморье и Формоза были защищены слабо или вообще не защищены. При этом подавляющее большинство, если не все находящиеся там объекты, могли быть разрушены вражеским флотом или десантом, но вряд ли могли быть захвачены врагом на сколько-нибудь длительный срок просто потому, что британцам нафиг не нужен контроль данных точек в военное время, либо это потребует от врага слишком большого наряда сил. Исключения составляли разве что остров Квельпарт, а также отчасти Формоза и Мурманск. Отчасти, потому как вряд ли британцы при всем своем морском могуществе смогут найти необходимые силы для полного захвата и удержания Формозы. Вот Квельпарт или любой иной не слишком крупный остров у побережья Кореи — это да. Это англичане захватить могут. Ну и имелись еще Асэб и территории в Сиаме, которые в случае войны явно придется оставить, поскольку защитить их в таком отдалении и потенциально враждебном окружении наверняка не удастся.

Между прочим Генштаб таки представил план сухопутного похода в британскую Индию. По документам выходило, что это все-таки осуществимо. Непросто, но осуществимо. Вопрос был в том, насколько сам план реален.

У Королевского флота, он же Гранд Флит, как и у всей Великобритании имелась ахиллесова пята. Причем не одна. Британия зависела от привоза на Остров всего и вся абсолютно. Если бы можно было бы прервать поставки на остров, то англичанам точно бы не поздоровилось. Например, все новые британские корабли были ориентированы нефтяное питание, а нефти в Англии не было в принципе. Она была у англо-голландской компании "Роял Датч Шелл" на Суматре. Она была в САСШ, Мексике, Тринидаде и Венесуэле(нефтепромыслы которой англичане в принципе могли захватить), но в самой Британии нефти не было. И если каким-то образом удастся отрезать Британию от источников нефти и нефтепродуктов, все ее самые новые и самые мощные корабли станут на прикол. И вот тогда и именно таким образом можно будет победить Британию. Ну, или задушить в тисках дифицита всего и вся. Конечно, в Британии имеются неприкосновенные запасы топлива, да и организовать плотную блокаду со стороны Атлантики вряд ли получится, но тем не менее... А вот, скажем, прекратить транзит английских судов через Средиземное море из Индийского и Тихого океанов — вполне посильная задача на первый взгляд. Теоретически, конечно. В практической плоскости эту задачу пока никто не рассматривал.

Несмотря на вроде бы союзную, так сказать, окружающую атмосферу в русской Польше и Финляндии начали появляться пока отдельные, но явно нехорошие шевеления. Впрочем, пошли они и в самой России. Вдруг часть староверов вдруг захотела... Да даже не важно, что она захотела. Главное, что захотела прям сейчас. Вот вынь им, да подай срочно. Оппозиционная пресса в России опять озаботилась правами предпринимателей, а заодно бедами рабочих с крестьян. Также опять пошел плач про отсутствие в Империи народного представительства. В принципе эти темы оппозиционеры и их пресса никогда не оставляли, но тут у них прям началось новое обострение. Сформировавшееся полтора года назад движение конституционных демократов провело два крупных митинга, на которых собравшиеся яро протестовали против союза с Германией и обвиняли царизм в предательстве своего верного союзника — Франции. Отметились и радикалы. Так, эсеры отметили в столице русско-германский союзный договор двумя террактами и пикетом у Адмиралтейства, быстро разогнанным. Эсдеки — одним терактом, забастовками на трех столичных заводах и кучей листовок о новом преступлении кровавого царского режима, вступившего в не естественную связь с воинствующим германским империализмом. Анархисты отметились неудавшейся попыткой ограбления сберегательной кассы и удачным обносом ломбарда г-на Ливенсона.