— Наблюдаю двенадцать мутов. Степень изменения низкая. — раздался в наушнике голос воздушного наблюдателя на аэростате.
— Точнее? — приказал ведущий.
— Передаю координаты.
Мы проследовали к небольшой стае, видно из ближайшей деревни.
Сближение, удары по ногам тяжёлыми телескопическими дубинками. Сотрясение средней тяжести вырубает их одного за другим. Добивающий ходит от одного поверженного к другому и ломает им ступни. На голень затягивает два хомута сцепляя пострадавшие ноги.
Забиваем двенадцать барашков и подвешиваем их на деревья. От артерий капельницы идут в вены заражённым. Те приходит в себя, урчат, дёргаются, но руки их в плечах зафиксированы на доске загнутыми гвоздями двухсотками. Ненадолго их это удержит, но до полного переливания крови хватит.
Тела их отекли, распухли. Неестественный приём пищи будет постепенно перерабатываться почками и печенью, но не убьёт и ладно.
Затем барашков начинают потрошить. Мозг скармливается первым. Затем освобождается одна рука и тварь начинает пожирать вскрытое травоядное изнутри.
Пока туши висели с них скатали шкуры и обкололи мясо раствором соли. Теперь оно не стухнет несколько дней. А шкуры наоборот бросили в кучу для привлечения мух и иных насекомых. Муты их тоже жрут и трепетно любят. Как известно в насекомых куда больше протеина на грамм веса чем в корове.
Всё, наша роль тут закончена. Ноги им передавят хомуты и те отсохнут, что задержит их в этом районе ещё немного. Потом пока ступни будут отрастать им подкинут ещё лошадок и коров, повторив операцию с переливанием крови.
К концу существования этого кластера стая станет довольно матёрыми лотерейшиками или топтунами.
— Продолжаем движение.
Наша цель городок. К ней стянутся и другие партии и военные. Цель зачистка.
Мы выносим всё высокоточное и цифровое, на детали и ресурсы. Обносим магазины.
Но с собой у нас промышленные мясорубки и молотилки для костей. Всё охлаждённое мясо с витрин, и некоторое количество замороженного перекручивается с крупами и мукой, в фарш без разбора ссыпают вскрытое содержимое консервов, если они нам не подходят, туда же в мясорубку закидывают не понравившихся свежезаражённых. Исходящий фарш по ленте попадает в туннельные печи, где он становится котлетой невероятной длины.
Те заражённые, что уже стали бегунами, то есть вату не катали, проходят ту же процедуру с ногами и фиксацией. Только их прикручивают к фанерному листу коленопреклонёнными. Вообще никуда не денешься. Не уползти.
Перед ними встают четыре бочки по сто литров с обжаренным фаршем и костной перемолотой массой, дополнительно пара вёдер.
Когда будет доедена первая бочка муту хватит сил разогнуть крепёж у колен, и либо вырвать ноги из хомутов, если они отсохнут, либо порвать хомуты. Но нас тут уже не будет.
— Всё, всех иммунных нашли и прооперировали. — раздалось в моём наушнике.
— Отправляйте.
И маленький, но очень быстрый самолётик вылетел с контейнерами забитыми почками и лёгкими новеньких. Так же у каждого за спасение была взята пункция костного мозга.
— Всё чисто. Уходим. — раздался зычный голос главнокомандующего на общей волне.
Подобной тактики теперь придерживаются все жители больших стабов. Заражённые наша жизнь, без них иммунные вымрут. Дикие муты несут от десяти и до сорока процентов больше полезных потрохов в своей сумке. Так что фермы, на подобие нашей, где производят даже элиту, это пока экзотика. Тем более наша ферма требуют невероятных усилий, как по кормёжке и перевозке, так и по соблюдению безопасности. Без дисциплины, при вольнице обычных стабов это практически неосуществимо. А даже небольшое нарушение в расписании или нарушении безопасности срывает результат и мгновенно приводит к жертвам.
Очередная загрузка города обеспечивает нас теми деликатесами которые стаб производить не в состоянии. Книгами, технической документацией, редкими в прошлом мире элементами, тут их столько, что девать некуда.
Но у нас уже есть учёные, которые что угодно могли бы потратить, если бы их не обязали любой опыт делать многоплановым и с максимальным количеством отдачи в разные отросли, вот прям сразу со стола.
И стараются, и делают. Кто не может так работать идёт в теоретики.
Наш регион наверное один из самых низкосмертных в Стиксе. Люди прибывают и даже стравливание их через проход, что раньше наглухо блокировали внешники не решает проблемы.
Конечно проблемой это при сохранении статистики притока станет лет через пятьдесят. В огороде подобное называется грядка себя задушила.
Но если не думать над решением проблемы.
Естественным выходом является указание выходящим из региона валить ещё дальше. Но красиво жить привыкаешь быстро, а способ обучения и развития заражённых не является секретом. Так что куда бы наши подопечные не свалили, там они организуют нечто схожее, а значит выживших будет становится больше повсеместно.
Хотя Стикс такой Стикс, введёт ещё что-нибудь интересное и жутко смертельное.
Но да ладно, до решений бездушного мира. Мы как раковые клетки, бессмертны и можем бесконечно делится. Это плохо, но в этом и решение. Чем больше людей, тем больше психических отклонений. В общем те кто не готов к подобному всё же начнут вымирать по собственной глупости или под пулями не любящих психопатов людей.
Тех кого по нашей программе закалят составят ядро симбиоза и будут поддерживать систему репарируя новичков в здоровое общество.
А там глядишь и упрёмся в границы Улья, да составим его карты, вычислим переходы в другие миры и начнём сваливать в те, что сейчас являются мёртвыми, и расположены на мёртвых кластерах.
— Ярило, можно к тебе? — раздался из селектора входной двери голос молодой глупой девчонки.
— Нет. Что хотела?
— Войти... и чтобы — совсем тихо и задавлено. — ты в меня вошёл.
— Боги, за что? Я ещё маленький! Ребёнок! Это совращение несовершеннолетних!
— Убивать значит не маленький!? Людей спасать миллионами на протяжении двадцати с лишним лет не маленький!? А сделать девушку женщиной маленький!?
— Именно так. И я не твой мужчина. Совсем не твой! Иди дура к Ворону, он по тебе сохнет уже пятое лето! Нет, ко мне припёрлась, я что вам стальной? Дефлорировать вас тут тысячами никакая регенерация не справится! — в день по три четыре предложения, достали!
Будь как в первый раз подростком, то точно бы не устоял. Да в первой жизни и не устоял. Отжигал, как мог с четырнадцати и даже не намотал ничего на конец. Но сделали ли меня поебушки со столь юного возраста счастливее? Нет. Только веру в женскую верность потерял, являясь частым любовником замужних гетер.
Сейчас прекрасно зная свой гормональный коктейль вполне дружу с головой, но стоит только раз смешать свои феромоны и всё, аут. Система пойдёт в разнос.
Это место и так достаточно безумно, чтобы тут резвился сумасшедший бессмертный с доступом к технологиям космической цивилизации пять тысяч лет, как уже шагнувшей за границу своей системы.
Не, не. Потом с женой, одной или двумя буду практику восстанавливать, новому учится, а сейчас это ненужное баловство...
Убедить себя в очередной раз удалось и тело не ломанулось отворять мешающую соитию преграду.
Фуф.
Ме 321, как планер довольно печален, хотя грузоподъёмность шикарна.
Но принцип постройки был взят от него. Стальные трубы, алюминиевые, титановые. Синтетический шёлк, плёнка, бальсовая фанера. Вес неуклонно падал, возможности планирования пропорционально росли, фюзеляж приобретал выверенные до десятой сантиметра изгибы продлевающие парение.
Вместо тягача были приспособлены одноразовые двигатели сбрасываемые вниз одним нажатием рычага.
Под крыльями покоились химические пускатели, которые разгонят крылатого гиганта ещё на некий отрезок, от высоты и сопротивления зависящий.
Малыш гигант был загружен отражающими приборами, которые будут передавать информацию по лазерному лучу. Самописцы тоже будут что-то фиксировать.
Поехали! Разгон, отрыв.
В команде пять человек. Разумеется тут и сам. Кто же всё будет помнить, если высота выбрана неправильно и мы все умрём?
Десять минут и сбрасываем двигатели. Начинается парение.
Вход в стеклянный кластер произошёл на высоте три версты. Ветер как отрезало. Нас парализовало, но не смертельно, хотя даже минимально движение вызывало судороги.
Началось пологое падение. Это было ожидаемо.
Если не смогу нажать запуск химических двигателей, то они запустятся сами по химическому барометру.
Это уже было испытано.
Но нет, моё тело так просто не подчинишь, даже отнимая электроны. То что не могу сделать руками сделаю полями, хотя и их тут высасывает, только в путь.
Торпеды по своей сути чихнули и раскрутили ещё одну пару винтов. По выработке топлива они сами отвалятся.
Полями потянул штурвал на себя набирая высоту. Сделав горку мы продолжали полёт на одной высоте, каждый переход границы был как кувалда по всем клеткам, было тошно, ничего уже не было видно, в глазах потемнело.
Но тут отвалились двигатели планер начал снижаться и соответственно состояние чуть улучшилось.
— Зелень?
— Треугольных стабов. — это хороший знак, раньше только в телескоп можно было наблюдать такие вкрапления.
— Стандарт право по борту. — доложил наблюдатель.
— Фигово им. — констатировал очевидное.
Не могу представить, какого это оказаться на запертом посреди черноты кластере. Как от туда выбираться? Как узнать про спораны? Жесть.
— Если меня не глючит, то впереди зелень. Условно в двадцати километрах, точнее посчитать не могу. — отчитался вперёдсмотрящий прикованный по сути к телескопу с насечкой шкалы измерения расстояния.
— Не дотянем. — опять же констатировал очевидное. Полное отсутствие ветра делало наш полёт предсказуемым падением. — Нужно было ещё два двигателя.
— Кто же знал.
Падение на брюхо было эпичным. Корпус взрывал чёрную пыль деревьев, кустов, травы, нос подпрыгивал на каждой кучи остающейся пыли.
— Всё, сели. — отчитался пилот, он же Ярик.
— До границы километров двенадцать.
— Берём дымовые шашки, даём сигнал! С собой тоже берём, будут нам вместо компаса указывать направление.
Идти по черноте это испытание воли и умений. Мне было тяжелее, так как не являясь иммунным был обычным подростком, пусть сильнее среднестатистического спортсмена, да и некоторых чемпионов заткну за пояс, но всё же обычный человек с привнесённым усилителем иммунитета.
Были бы при мне мои поля, но и их злющая чёрная земля высасывала как в дыру.
До границы не смог дойти. И дотащить меня у ребят не получилось. Очнулся сегодня утром.
— Знаешь, а давай поставим два химических пускателя? — предложил улучшение Пеликану.
— То есть ещё одну пару? — приподнял тот брови. — Давай. Жалко что ли. Но ты бы не летел?
— Ой, да что такого, хоть отдохнёте от меня. А то всё за вами, как мамка сопли подтираю.
— Ты наговариваешь. — покачал тот головой.
Вообще-то нет. Перед довольно опасным опытом мне пришлось проверить жизнестойкость моей системы. На три лета исчез почти без весточки. Занимался медитациями, читал. Систем контроля вполне хватало, чтобы понять что всё работает и ничего не разваливается. Система поддерживала сама себя и вычленяла из себя паразитов, вредителей, разрушителей, направляя их жизненную энергию в нужное им русло, подальше от себя.
По традиции бы вернулся, но подумал... Зачем? Всё работает, а как моё тогдашнее исчезновение в конкретную сторону повлияет на последующее не узнать. Так зачем откатывать, если всё придёт к тому же, что произойдёт в этот полёт?
А вот вернуться через несколько лет придётся, тем же маршрутом, или придумаем другой, не важно.
9
И снова здорова!
Торпеды чихнули и раскрутили ещё одну пару винтов. По выработке топлива они сами отвалятся. И когда отвалились наше состояние начало улучшаться с приближением к земле.
— Зелень?
— Треугольных стаб. — это хороший знак, раньше только в телескоп можно было наблюдать такие вкрапления.
— Стандарт право по борту. — доложил наблюдатель.
— Фигово им. — констатировал очевидное. На стандартном кластере располагался коттеджный посёлок, тысячи на три поселение. Жесть.
— Если меня не глючит, то впереди зелень. Условно в двадцати километрах, точнее посчитать не могу. — отчитался вперёдсмотрящий прикованный по сути к телескопу с насечкой шкалы измерения расстояния.
— Дотянем. — говорю это весьма уверенно. — Сбрасываем Дым.
— Ох, как же тяжело, даже ногой не дрыгнуть. — помог полем. Дым оставляя за собой красный шлейф полетел к земле.
Падение на брюхо было эпичным. Корпус взрывал чёрную пыль деревьев, кустов, травы, нос подпрыгивал на каждой кучи остающейся пыли. И выехал на зелёную травку.
— Всё, сели. — отчитался пилот, он же Ярик.
— Как же тут здорово... — протянули все чувствуя, как их отпускает высасывающая энергию ненасытная глотка.
— Берём дымовые шашки, даём сигнал! С такого расстояния есть все шансы, что он замечен не будет, но вдруг.
Как и ожидалось мне начало становится хуже. Иммуноглобулин выдохся, организм получил критические нагрузки, новая доза ничего не изменит, но всё же укололся.
Задача продержаться до следующих суток и не выдать соратникам свою урчащую натуру.
— Яра с тобой всё нормально? — обеспокоено спросил Тетерев, ещё из самых что ни на есть сторожил. Он в полёте выполнял функции вперёдсмотрящего.
— Более менее. Но могут возникнуть проблемы. Нужно уединённое место, где можно перевести дух.
Вообще таки у меня с собой Белая Жемчужина, как раз на такой случай, но не зная, что со мной будет на другой стороне подстраховался, она зашита в тело, как и капсула с ядовитыми хлопьями.
Растворится она за двое суток. Любопытно, что при откате капсула с ядом пропадает, а жемчужина нет, по каким таким критериям работает такое свойство мне не понятно.
Состояние с каждым шагом ухудшалось, даже разряды из заряженных химических батареек, которые были смешаны уже на этой стороне не облегчали моей доли.
Может ну его, принять жемчужину? Первые три дня она стреляет прекрасными умениями, сильными, даже если бесполезными.
В глазах мутилось, мысли будто в вату закутали, чтоб не стукались друг об друга. Это походе их умиротворило и разморило, мысли начали засыпать.
— Оп-па, это кто это у нас тут лазает? — донеслось из кустов.
— Но-но, оружие в пол и кинули на землю! — отреагировал тот же голос на закономерное взятие его на мушку. — Ща из Печенежки вас причешу! Будите, как ляльки на рауте, все в красном, гы, гы, гы.
— Ой, знаем мы вас таких, стилистов заднепроходных, иди ублажи себя об сук.
— Суки это хорошо, вы мне за них и будете. Оружие бросили!!! Тра-та-та-та!!! — сказал своё мнение напарник ущербного в кустах и пули прошлись над головами. Этот шум и опасность разбудили часть мыслей, поля щитов активировались автоматом.
