Чимбик слушал эту историю, испытывая самые противоречивые эмоции — от сочувствия до гнева. Сочувствия брату и гнева за то, что он так легко ушёл, бросив остальных. И тут влез Блайз.
— Я тоже хочу уйти... — сказал он и принялся рассказывать Блицу их историю, не обращая внимания ни на навостривших уши девушек, ни на гневные вопли брата.
— Ни хрена себе у вас история, — присвистнул коммандер, когда Блайз замолчал. Блиц перевёл взгляд на гневно сжавшего кулаки Чимбика и мягко произнёс:
— Не злись, сержант. У каждого свой путь. Ты выбрал верность братьям. Я — ушёл. Сейчас вы вытащили меня из задницы, и мой долг — помочь вам спасти девчонок. А дальше — решайте сами.
Купленные клонами рабыни так и не произнесли ни слова, но теперь заметно расслабились и смотрели на мужчин без прежнего ужаса в глазах. Они ещё не решились поверить в то, что они сумеют выбраться из неволи, но уже почувствовали себя в относительной безопасности. Вздумай рабыни поднять панику и сдать клонов — тут бы и настал конец их смелому предприятию, но на счастье Блайза невольницы не собирались менять шанс освободиться на перспективу выслужиться перед остроухими.
— Коммандер, сэр, Вы знаете план этого поместья? — вернулся к делу Чимбик.
— А то, — усмехнулся тот. — Эти додики меня ж за безмозглую кучу мышц держали, даже не считали нужным скрывать что-то, наоборот — всё напоказ, чтоб, значит, проникся и боялся. Дебилы вислоухие... Ты что, решил чуть пошерстить его?
— Да, сэр, — кивнул Чимбик. — Лорэй или нет, или их держат отдельно. И если они тут — мы их найдём. А сейчас нам надо убираться отсюда, пока никто не пригляделся к нашим рожам.
Торги, тем временем, продолжались, мон-кал давно ушёл с молотка, за ним последовало ещё несколько невольников, и в центр амфитеатра вновь вышел родианец, вдохновлённо втирающий что-то о достоинствах наложниц, так же с детства воспитанных знаменитым Лиресом Тормусом и уже много лет верой и правдой служивших своим владельцам. Пока зеленокожий шоумен рассказывал душещипательную историю о том, как эти рабыни, волею случая получив свободу, распорядились ею как правильно воспитанные невольники — вернулись на планету своих хозяев, чтобы вновь служить господам, в центр амфитеатра вышли две закутанные в белоснежные наряды женские фигуры и начали танцевать под ненавязчивую музыку.
Занятые своими мыслями клоны лишь на мгновение скользнули взглядами по грациозным движениям очередных невольниц. За этот день они успели повидать так много красавиц, певиц, танцовщиц и даже целый хор, что не оставалось сил ни на восхищение, ни даже на жалость. Сейчас их больше интересовало, как лучше выбираться из ложи, чтобы сходство с их покупкой не бросалось в глаза случайным наблюдателям, и как добраться до этого самого Синджа, чтобы задать тому интересующие вопросы. Решено было уходить двумя группами — неузнаваемый под своей татуировкой Чимбик сопровождал Блица к спидеру, а чуть погодя Блайз присоединялся к ним в компании рабынь.
Сержант уже поднялся со своего места и протянул руку к кнопке поднятия купола, как его взгляд остановился на сбросивших верхние покровы наложницах. В центре амфитеатра чувственно раздевались в танце Эйнджела и Свитари Лорэй.
Они вернули себе светлый цвет волос и выглядели совершенно довольными жизнью. Впрочем, напомнил себе сержант, все невольницы на этой сцене выглядели так, будто быть проданными какому-то незнакомцу было пределом их мечтаний.
Родианец бухтел что-то о безупречном воспитании и умении вести себя в самом взыскательном обществе, а клон не сводил взгляда с эмпатки, легко соскользнувшей вслед за сестрой в зал. Их запястья и щиколотки украшали браслеты с бубенцами, и Чимбик запоздало сообразил, что переливчатая звонкая партия в мелодии заслуга не музыкантов, а танцовщиц. Они легко порхали между ложами, каждым шагом и взмахом рук вплетая в неприхотливую музыку нежный перезвон. То одна, то другая время от времени присаживались в танце на колени к тому или иному покупателю, всецело овладевая его вниманием, а иногда одаривая кого-то из них поцелуями.
Сержант не мог знать, что в это время эмпатка оценивает реакцию каждого из потенциальных хозяев, а Свитари, повинуясь незаметным для окружающих жестам сестры, обрабатывала феромонами самых перспективных. То время, что она проводила на коленях у гостей аукциона, полузелтронка выделяла ударные дозы феромонов и, хоть время воздействия было мало, привлекательность наложниц для каждого из них неуклонно возрастала.
Ставки, стартовавшие с шестидесяти тысяч кредитов, уверенно росли, и клоны даже не стали пытаться влезть в торги — после всех трат оставшейся суммы не хватало даже для уплаты стартовой цены. Клоны просто сидели и смотрели на тех, кто подарил им самые чудесные моменты в жизни, не в силах отвести глаз.
За их спинами завозился Блиц, шумно откашлялся и спросил:
— Они?
— Ага, — синхронно кивнули клоны.
— Не в моём вкусе, — объявил коммандер. — Предпочитаю потемнее. Ну, что делаем?
— Ждём, смотрим, кто их купит, а потом выбираем момент и забираем их, — вкратце изложил план Чимбик.
— А этих куда? — Блиц кивнул на девушек. — Под пальбу тащить?
— Нафига? — даже удивился такому раскладу сержант. — Вы их отвезёте к нам на ПВД, заодно корабли посмотрите.
— Нихрена, — упёрся коммандер. — Вас не рота, чтобы от лишнего ствола отказываться. Девочек отправим с ухатыми — есть у них тут услуга по доставке — ты только маякни, чтобы их ждали, ну и ЦУ выдай соответствующие. А я с вами пойду. Ствол на меня найдёте?
— Найдём, сэр, — со смесью недовольства и облегчения кивнул Чимбик.
— Ну и лады, — довольно улыбнулся Блиц. — Не ссы, разведос, я службу знаю — поперёк судьбы без твоих команд не сунусь.
— Спасибо, сэр, — серьёзно кивнул Чимбик. — Блайз, звони Таки. Мэм, — он повернулся к девушкам, напряжённо ожидавшим решения своей судьбы. — Сейчас вас отвезут на нашу базу. Не пугайтесь, вас встретит наша помощница, её зовут Таки. Делайте всё, что она скажет, и ничего не бойтесь. Утром вы полетите домой. Понятно?
Дважды им повторять не пришлось — девушки поспешно закивали и панторанка тихо произнесла:
— Спасибо...
В отличие от Расмиры, они не успели испытать на себе все кошмары новой жизни, и на этот раз обошлось без истерики.
— Вот и отлично, — облегченно улыбнулся сержант.
В это время Лорэй переместились в их часть зала, и в какой-то момент прошли так близко от затемнённого купола, под которым скрывались клоны, что те могли бы при желании (и отсутствии купола) коснуться их. Мягкий чарующий перезвон бубенцов приблизился и вновь стал отдаляться.
— Ри... — выдохнул Блаз и протянул руку вслед танцующей Свитари.
— Ты ещё слезу пусти, ага, — ехидно поддел его Блиц. — Слышь, крупа серая, ты в кого такой сентиментальный, а? Сержант, а ты уверен, что у нас с этим безумно влюблённым один отец?
— Уверен, — охотно подхватил игру Чимбик. — Просто его башкой в детстве приложило о полку с женскими романами, вот и... — он развёл руками.
Блайз обиженно покосился на них, опустил руку и засопел, набирая номер тви'лекки.
Между тем цена за сестёр достигла ста двадцати тысяч — именно эту сумму дал мужчина средних лет в адмиральском мундире.
— Два в одном, — хищно прищурился Блиц. — И ваших девочек спасём, и мудосранца звёздного вальнём. Будет нашим на одного говнюка меньше работы.
— Ты ж слинял, — тут же воспользовался моментом и отпустил ответную шпильку Блайз. — Какие ж 'наши'?
— За метлой следи, солдат, — одёрнул его Блиц. — Братья для меня святы. Так что не путай нежелание дохнуть за уродов с желанием помочь своим.
— Да, сэр... — потупился Блайз. — Простите....
— Проехали, — отмахнулся коммандер. — Прости, я сам на нервах, вот и гавкаю, как басох.
— Сто двадцать тысяч — два! — ворвался в их разговор вопль аукциониста, и тут на табло загорелась сумма в сто тридцать тысяч.
— Ого, — удивился Чимбик. — Десять косых разом. И кто там у нас такой богатый?
Клоны завертели головами и отыскали взглядами мерцающую голограмму ставки над одним из затемнённых куполов. Разглядеть покупателя не представлялось возможным и перед спасательной группой нарисовалась новая проблема — как проследить за Лорэй? По всему выходило, что теперь они обречены не сводить глаз с треклятого купола и следить за всеми его покидающими.
— Блайз! — скомандовал Чимбик. — Остаёшься тут, продолжаешь вести наблюдение. Я попытаю нашего нового ушастого компаньона — может, он знает, кто купил Лорэй.
— Да, садж, — браво козырнул Блайз.
Зайгеррия. Хаусбот покупателя
Поместье Синджа близнецы покинули довольно скоро — покупатель не стал дожидаться окончания аукциона и приказал сразу же переправить покупки к нему на борт. Здоровенный спидер больше напоминал передвижной особняк, чем транспортное средство, но Лорэй было не до любования окрестностями. Они преданно пожирали взглядами своего нового хозяина — человека средних лет с невыразительным лицом. Вопреки ожиданиям, дорогих наложниц, за которых выложил небольшое состояние, он игнорировал, и обеспокоенная сим необычным фактом Свитари источала высокую концентрацию феромонов. Безрезультатно. Человек кивнул им на сходни, прошёл следом и неспешной походкой направился вглубь колоссальной конструкции.
Встревоженные происходящим близнецы обменялись напряжёнными взглядами и последовали за странным покупателем. Тишину нарушал лишь тихий перезвон бубенцов — наложниц продавали в тех же нарядах, в которых выставляли на торги.
— Господин желает расслабиться? — мягко проворковала Свитари, пытаясь привести ситуацию к привычной и управляемой схеме.
— Можете не стараться, мисс Лорэй, — равнодушно ответил на это предложение человек. — Я использую носовые фильтры, блокирующие действие феромонов. Просто следуйте за мной.
От этих простых слов сёстрам стало по-настоящему страшно. С самого момента своего побега с космической станции они не признавались в своём происхождении, и этому незнакомцу не полагалось знать о смешанной крови. Но он знал.
Мысли судорожно заметались в головах полукровок, но внятного объяснения происходящему не находилось.
Все вопросы отпали сами, стоило достичь пункта назначения — просторной каюты, где в удобном кресле расселся зайгеррианец с чуть посеребрённой сединой короткой шерстью. Синие глаза, холодные, как вечные льды Хота, надменное и властное лицо с острым треугольным подбородком. Лицо, год за годом появлявшееся в самых мучительных кошмарах близнецов.
Перед сёстрами Лорэй сидел Лирес Тормус, их первый владелец и инструктор.
Стройный и продуманный план побега рухнул, погребённый под обломками нахлынувших воспоминаний и таящихся в них ужасах. Хладнокровие и расчётливость, струящиеся по жилам близнецов вместе с кровью, в одно мгновение испарились, оставив после себя леденящий ужас, парализующий страх и осознание собственной беспомощности. Заработанная за годы неволи выдержка изменила Лорэй, их лица перекосило от страха при виде своего мучителя.
— Я смотрю, вы меня не забыли, — поделился выводом Лирес и, не меняя выражения лица, активировал ошейники близнецов с помощью пультов, переданных ему 'покупателем'.
Нейроошейник — изобретение гуманного садиста — не повреждал тело, воздействуя напрямую на нервную систему. В зависимости от интенсивности поступающих сигналов тело испытывало всю гамму ощущений от лёгкой кратковременной боли до жестокой агонии, сравнимой с миллионом терзающих плоть ножей, с испепеляющим пламенем планетарного ядра, с разъедающей кислотой, проникающей в каждую пору кожи.
Зайгеррианец выбрал агонию, и близнецы с криками повалились на пол, где корчились пару секунд, показавшихся им вечностью.
— А это чтобы вы помнили, что рабам запрещено лгать, — пояснил зайг, когда в залитых слезами глазах его жертв снова появилось осмысленное выражение.
— Мне передали тут душещипательную историю, что вы рассказали Синджу, и я задался вопросом, почему такие преданные и послушные рабыни забыли упомянуть своё происхождение, повышающее их цену в несколько раз. Единственный разумный вывод неутешителен — вы собрались бежать от нового хозяина, задурив ему голову феромонами и враньём. Я, как ваш дрессировщик, уязвлён до глубины души. На кону моя репутация. Товар Тормуса не лжёт, не сбегает и не перечит хозяевам.
Новое нажатие кнопки, ещё один приступ агонии и блаженное беспамятство. Не выдержав боли, близнецы просто отключились, но были приведены в чувство резко пахнущим какими-то химикатами веществом, поочерёдно поднесённым к их носам тем самым человеком, что купил их на аукционе. Исполнив свою задачу, он отошёл в сторону и вновь застыл у двери, ожидая распоряжений зайгеррианца.
— Я не закончил, — укоризненно сообщил Тормус и негромко, но угрожающе приказал. — Встать!
Исполнить это простое действие оказалось невероятно сложно, но Лорэй слишком хорошо знали, что последует за ослушанием, и медленно, пошатываясь, всё же сумели принять вертикальное положение.
— Неплохо, но кое-чего не хватает. Вспоминайте, чему я вас учил?
Желудок Свитари скрутило спазмом, и она едва сдерживала рвотные позывы, а Эйнджела и вовсе готова была снова вырубиться — к собственному плачевному состоянию эмпатия прибавляла и мучения сестры.
'Улыбайтесь, — годами звучали в ушах слова их мучителя. — Никому не нужны хмурые хнычущие рабыни'.
Сглотнув, Ри растянула губы в улыбке, молясь всем богам, которым было до неё дело, чтобы та выглядела достаточно убедительно. Парой секунд позже Эйнджела тоже справилась с собой и придала лицу требуемое выражение.
— Вот теперь я вижу, что вы тоже рады встрече, — удовлетворённо заключил остроухий и пригубил вина из стоящего на подлокотнике кресла бокала. — Рад вам сообщить, что теперь мы не будем расставаться надолго. Сказать честно, я удивлён и заинтригован тем фактом, что вы дожили до этого возраста. Это открывает простор для исследований с перспективой выработать методику для дрессировки зелтронов.
Последнее было недостижимой мечтой всех работорговцев. Раса миролюбивых, красивых и здоровых существ, к чьим феромонам имели иммунитет всего два известных народа. Не признающие насилия, не имеющие собственной армии, возведшие всевозможные удовольствия, включая искусство любви, в культ, зелтроны были бы идеальными рабами. Нужно было лишь найти способ, благодаря которому те будут выживать в условиях неволи. Как Лорэй.
Каждое слово, вылетавшее из поганых губ зайгеррианца, звучало как стук молотка по гробу, в котором заживо хоронили близнецов. Тормус слишком давно занимался работорговлей, чтобы можно было надеяться сбежать от него. И обе сестры прекрасно понимали, что довольная клыкастая улыбка на треугольном лице сулит им жизнь на коротком поводке.
Но всё оказалось даже хуже, чем они могли себе предположить. Улыбка Тормуса стала пугающе-ласковой, и Лорэй буквально парализовало от страшных предчувствий.
— Я решил оставить вас для селекционной работы, — сообщил им зайгеррианец. — Найти зелтрона для оплодотворения не проблема, а вы больше не подумаете бежать и будете искренне заинтересованы в выживании собственного потомства. Лет через пятнадцать я впишу своё имя в историю Зайгеррии благодаря вам и вашим малышам. Первый зайгеррианец, добившийся успехов в дрессировке зелтронов. Целая планета безупречных, идеальных и безумно дорогих рабов. Можете гордиться причастностью к великому событию, девочки.
