Хроники Дебила. Свиток 3

А тут смотрю ты с раннего утра топаешь, не пойми куда. И мимо меня прошел, и к Мордую тебе в другую сторону надо.... — Вопрос как-то подзавис в воздухе, а я под взглядом Леокая, почему-то резко почувствовал себя в чем-то виноватым, словно бы тот поймал меня на попытке продажи секретных решений нашего Съезда, аиотеекам.

...Вот вроде бы упоминанием нужника и своих болячек, Леокай предложил этакий неформальный стиль общения, и надо бы его принять и расслабиться, а все равно внутри опять включился какой-то сторожок, в ожидании подвоха. Мозги мучительно просчитывают варианты, чтобы этакого сказать, чтобы потом на вранье не подловили. Этак ведь и крыша съехать может.

— Да в мастерские тутошние иду. — Наконец придумал что сказать я. — А то все беготня, суета да сражения.... И вырваться, толком поработать, некогда. А так хочется иногда....

— Тут я тебя понимаю. — Согласно кивнул Леокай, и подойдя поближе оперся на разделяющую нас ограду. — Этакая идилически-пасторальная картинка. Седобородый дедушка в нижнем белье, делится с внучком воспоминаниями своей молодости. — Я ведь по молодости-то, (тьфу, накаркал), больше всего любил на озере рыбачить. Удирал с утра пораньше от мамок, деда да отца, из дворца этого нашего, да с ребятами на озеро. На целый день. Сначала на омуты да на протоки шли, сети ставить. А потому уж, как развиднеется до солнце поднимется, — в самый раз на мелководье, с острогой идти. Солнце сверху светит, вся рыба как на ладони. Только успевай бить.... — Леокай блаженно вздохнул. — Потом шли на остров, да битую рыбу на огне жарили и лопали.... Ни в каком дворце такой вкуснятиной не угостят! А уж потом обратно, сети вынимать. Они тяжелые, мокрые, рыба в них бьется, руки в порезах да в уколах, а хорошо-о-о!!! ...Эх-х-х — Леокай как-то очень по старчески вздохнул, и я словно бы впервые увидел что он и правда, уже весьма преклонных лет, дедушка. Ведь годков за пятьдесят точно будет, а может уже и все шесть десятков стукнуло. Однако ведь крепок еще, и телом и головой.

— Ну а потом, ясное дело, — порка. — Продолжал тем временем Леокай. — Потому как, — "царский сын должен не рыбу добывать, а знания да мудрость"! — Судя по интонации, — Леокай сейчас кого-то передразнивал. — Отца, или того самого, пресловутого Деда. — ...Думал тогда, — как Царем Царей после папки стану, вот тогда никто мне не указ будет, и все дни на рыбалке буду проводить. А сейчас я эту рыбу, разве только в своей тарелке и вижу, а не в сетях или воде.

— Угу. — Буркнул я, лично никогда особого пиетета к сидению возле воды и вытаскиванию из нее рыбы не испытывавший. И уже хотел было добавить какой-нибудь затертый и набивший, (в моем мире), оскомину афоризм, типа, — "Время проведенное на рыбалке, в общий зачет жизни не идет", как в моей голове зажглась некая, пока еще малоопределенная идея!

— Тут кстати в степи, отличная рыбалка! — С видом большого знатока и ценителя заявил я. — Рек да озер много, а степняки рыбу совсем не едят. Там у нас..., отсюда на запад и чуть к северу, а вот такенных вот, (по рыбацкой традиции я развел руки максимально широко), чуть ли не голыми руками ловил. ...Ну, или острогой.

— Хм.... Вот такенных говоришь! — Одобрил меня Леокай. — Сам значит тоже рыбу ловить любишь?

— Из общего котла, ложкой. — Честно ответил я. — Лга*нхи тогда ранило, а охочусь я плохо, да и от него отходить далеко опасался. ...Тигры там, шакалы..... — (Объяснять в подробностях что боялся я тогда не столько за Лга*нхи, сколько за себя, я не стал, — зачем напрасно грузить человека ненужными ему деталями?).

Но реки тут хорошие, чистые, прозрачные, — ближайшая, в дне пути от нашей стоянки. Возьмем Кор*тека с его рыбаками, Витька, Осакат. ...Да хоть всем племенем туда перекочуем, — никакие аиотееки страшны не будут. Наловим рыбки, Лга*нхи с ребятами оленей, лошадок или еще какую дичину набьют, бабы нам все это напарят-нажарят.... Я в Вал*аклаве такой супчик научился из рыбы варить.... И жену свою, да Осакат, готовить научил. Ежели его с пряностями заморскими, да со свежими лепешками есть, — то и ложку проглотить можно, такая вкуснятина! ...И жевать не нужно, (вспомнил я об отсутствующих зубах Леокая), сам проскакивает.

— Значит решил рыбалкой меня в хорошее расположение духа ввести, а потом с учениками своими замирить? — Сходу смекнул Леокай. — Хе-хе, — молодец, — узоры не только на шкурах рисовать умеешь, но и в чужих душах их разглядывать. И то что за своих насмерть держишься, — тоже молодец. Раньше-то ты таким не был.

Только вот скажи, — ты их перед духами честно женил, или они у тебя не пойми как живут?

Вот ведь блин вопросик. — И ведь не просто так интересуется, чтобы меня подколоть. По глазам вижу, что это его искренне беспокоит, потому как тут к подобным вещам относятся очень серьезно, а Леокай, каким бы умным и продвинутом мужиком он не был, — все-таки остается человеком своего времени.

Это только я, за всей этой суматохой с нашествием врагов, пленом и битвами, о такой фигне как чья-то там женитьба, даже и не задумался. А для Леокая, это вопрос серьезный.

Надо что-то срочно придумывать, а то ведь по местным меркам, у этих двоих дурошлепов полная хрень не только со штампами в паспорте, но еще и в соблюдении обычаев. А насколько я помню, у нас, степняков, таких вот юных раздолбаев, которые умудрились в рамках одного племени дите зачать, — могли и из племени изгнать, вместе с их ублюдком. Потому как еще неизвестно, человеческого ли детеныша они родили, или демона под видом ребенка?

Приличной невесте положено умереть в своем племени и возродиться в новом. А жениху, — несколько дней поститься, да хлебать грибной компот, прозревая прошлое и будущее да общаясь с предками. А у этих двоих, — сплошной разврат, и приманивание злобных духов и демонов.

-...Осакат-то ноне не простая баба. — Глубокомысленно высказался я, всем своим видом пытаясь показать, что и сам переживаю из-за такого серьезного дела. — Она не только ученик шамана, она еще и воин, — скальп врага в честном бою взяла! Так и со смертью повстречалась. Опять же когда я меня училась, с миром духов тесно соприкасалась.... Жену Лга*нхи видел? — Руку ей вылечила, которая почитай уже мертвой была! Непростое это дело было!

Так что нельзя ее теперь как простую девку хоронить. Может ведь и не вернуться из-за Кромки, или притащить оттуда неизвестно кого в брюхе-то....

Да и Витек, тоже ой как не прост теперь. ...Врать не буду, — а почитай побольше иного шамана знает..., в некоторых областях знания..., так сказать.

А соединили их Духи Предков. ...Наших, ирокезских! Они на себя и все заботы о Правильном взяли. Я конечно за ними приглядываю, — но Зла пока не вижу.

— Да уж..., — опять по-стариковски вздохнул Леокай. (Видать похмелье его все-таки мучает, вон как раскряхтелся). — Видать пора мне на покой уходить. Совсем я перестал понимать что в мире делается. Что у нас, что за Кромкой. — Демоны эти верблюжачьи по миру бегают режут всех подряд, все племена и люди перемешались не пойми как, девки воинские пояса на себя надевают, новые народы рождаются не как положено от предков, родство крови через какие-то узоры на шкурах закрепляется, Мана на все племя идет, а не победителю....

Даже вон, — загробный мир весь перемешан, не пойми как. Вот скажи мне, — Коли Осакат теперь ваша, куда я после смерти-то пойду, к своим предкам, или к вашим?

-...А где больше понравится, — туда и пойдешь. — Не стал я заморачиваться еще и такой метафизической проблемой, итак голова кругом идет от куда более насущных и реальных вопросов. — ...Кто тебя поминать чаще и дольше добрым словом будет, к тем скорее всего и прибьешься!

— ...Это ты для этого хотел меня на шкурах, значками своими зарисовать? — Чтобы я потом о вас и Там беспокоился? Вот для чего они тебе нужны, — Предков к себе переманивать?

-...И для этого тоже. — Признался я, слегка ошарашенный такой трактовкой банального для меня понятия "биография". Ну и просто, — чтобы помнили....

— Ну так и я о том же. — Охотно согласился со мной Леокай. — Хочешь меня и Там к себе перетянуть.

...Ладно уж. — Я пока за Кромку еще не тороплюсь. Так что погоди меня тут, сейчас оденусь, и пойду с тобой смотреть что ты там напридумывал. А то местные шаманы мне своими новинками уже все уши прожужжали. А я ведь вижу, что без тебя тут дело не обошлось. И откуда ты только такой на нашу голову свалился?

Глава 28

Телега поскрипывала новенькими колесами, проходя испытание. Лга*нхи, и все остальное племя, особенно степняки, с некоторой недоверчивостью, и даже ревностью присматривались к нововведению, которое, по утверждению их шамана, должно было в самое ближайшее время, заменить привычные волокуши, как железный трактор-конь, — крестьянскую лошадку.

Лга*нхи однака сомневался. — Нет. Оно конечно нагрузили мы на нее столько добра, сколько в прежнее время тащили бы наверное половина тягловых бычков в стаде. ...Однако волокуши, как-то привычнее, а главное надежнее. ...Чем и тыкал мне в морду Лга*нхи.

Волокуша сломалась? — Вырезал несколько шестиков, связал их по-хитрому, натянул шкуру, и готово. — День работы максимум. А с этакой-то хренотенью с колесами, у которой не пойми чего да как, — ежели сломается, так проще порубить ее на дрова да сжечь от греха подальше, чем пытаться чинить или делать новую.

Я только скрипел зубами, вспоминая все свои мытарства с внедрением новых технологий, и надеялся на молодое поколение, которое оценит прелесть колеса, и плотно пересядет на подобный транспорт.

Но телега сегодня пока была не главным поводом для радости! ...И даже не Леокай, изволивший посетить наше племя, и отправиться в небольшое путешествие до ближайшего озера, где шаман Дебил, по одному ему известной причине, зачем-то назначил большой праздник.

— Главным поводом для сегодняшней радости был отел коров в нашем стаде! Для моего приятеля и остальных степняков, это было чуть ли не важнее приращения в собственном семействе. ...И не только появлением новых "старших братьев", но еще и тем, что теперь на наш стол, наконец начнет обильно поступать молоко, по которому так истосковались их души и желудки.

По этому поводу стадо наконец-то перегнали из тайных горных долин, к нам в степь, и ирокезы-степняки, дружно переселились поближе к нему, — охраняя и блюдя свое главное достояние. ...И чтобы оказаться первыми в очереди за молоком. ...В которую впрочем, кроме них никто особо и не рвался.

Проблема только в том, что баб степнячек в нашем племени вообще не было. Так что доить и перерабатывать молоко, тоже было некому. И если с приготовлением из молока, наши бабы еще худо-бедно могли разобраться и сами. — В конце концов, козье молоко, знакомое большинству горянок, от коровьего существенно не отличалось.

То вот с уходом за стадом, возникли существенные проблемы.

Чувствую что придется мне организовывать что-то вроде курсов доярок. Будто я об этом что-то знаю!

Нет, конечно за время пребывания в племени Нра*тху, я довольно плотно познакомился с этими рогато-волосатыми монстрами, однако грамоту почетного дояра, так почему-то и не заслужил.

Конечно Лга*нхи со товарищи знают об этом куда больше меня. ...Да они знают об этом столько что мне и не снилось! — Но сами обучать баб точно не станут. — Потому как не дело мужику знать, (или показывать что знаешь), особенности бабьей работы. Это все равно как в моем мире, спьяну, на корпоративе признаться что надеваешь время от времени женское белье. — Стыдно и неприлично!

И из-за всех этих сложностей, — процесс обучения думаю будет проходить так. — Я с глазу на глаз, выспрашиваю у своих ирокезов как доить, обихаживать и просто обращаться с овцекоровами, и запишу это на куске шкуры или глиняной табличке. А потом передам сей трактат Осакат. А уж она, — будет читать его соплеменницам, чуть ли не в качестве божьего откровения!

О качестве знаний, переданных подобным методом "сломанного телефона" можно будет только догадываться. — Одна надежда на то, что там где подкачает теория, — сработает практика и опыт. — Научатся!

...А пока телега! На нее у меня признаться большие планы. ...Нет, не на конкретно эту. Это всего лишь старая, привычная повозка, которой пользуются местные горцы. И то, — не очень охотно. А вот та, что сейчас делается в мастерских Олидики. — Вот это должно стать прорывом местного масштаба! Невольно вспомнился тот день, когда мы с друганами-шаманами разработали этот проект.

....Мастерские, несмотря на раннее утро и вчерашнее пиршество, тем не менее продолжали работать. — Удивительное дело, ведь сам вчера видел всех шаманов-мастеров на гулянке, и думал что сегодня они будут совсем никакие. Однако, — печи дымились, кто-то звонко стукал по бронзе, чуть поскрипывал гончарный круг, а народ шебуршился в трудовых процессах.

Впрочем, в чем-то я оказался прав. — Мастера и впрямь были никакие, и сидя под навесом мастерской Ортая, поправлялись простоквашей и отварами травок, не забывая тем не менее, время от времени покрикивать на своих учеников, наставляя их на путь истинный и щедро раздавая ценные указания.

Видать в правиле, согласно которому на пир могут приходить все, но на халяву угощаются только приближенные к Царю Царей, заключен некий весьма разумный с государственной точки зрения, принцип. — Пиво штука не дешевая, — и зерно драгоценное на него тратится, да и сам процесс приготовления весьма трудоемкий и требует высокой квалификации. А вот портится местное пиво очень быстро, — два-три дня, и конец. Не каждый может себе позволить, хранить запас пива, а сходу его не наваришь, и в ближайшем ларьке не купишь. Так что простые работяги, те кому завтра, кровь из носу, надо идти пасти скот, или вкалывать на полях, рудниках и мастерских, вынуждены придерживаться на пиру здоровой умеренности.

А вот те кто работает головой, а не руками, и может позволить себе повкалывать не вылезая из-за стола и не отрываясь от чаши с антипохмелином, — те мучаются от похмелья за все остальное племя. Так что баланс соблюден и справедливость торжествует! ...Кажется я догадываюсь почему местные связывают состояние опьянения, с трудами на духовном поприще. — Всемирный шаманский заговор. — Однозначна!

— Здорово не кочегары вы не плотники! — Поприветствовал я всех уже ставшей привычной шуткой, входя под навес мастерской. И хотя смысл шутки понимал только я, но смеялись почему-то все. — Почем опиум для народа?

— Гы. — Сам дурак. — Так же привычно ответил мне Миотой, но разглядев кто пришел вместе со мной, резко подобрался и героически борясь с похмельем встал, и поприветствовал Леокая со всей возможной пышностью.

Леокай лишь махнул рукой, и быстренько, как это он умел делать, перевел разговор в почти задушевную колею. — Гад лицемерный. — Когда захочет, — так просто не человек, а ожившая статуя Зевса, не то что заговорить, а и посмотреть в его сторону боязно. А когда надо, — любого пастуха разведет на дружескую беседу, и выведает у него всю подноготную. ...Мне у него еще учиться и учиться!